3 ноября 74 года эры Золотого Феникса. Безымянный Полуостров
Небо затянуло свинцовыми тучами. Ни один лучик света не мог пробится сквозь сковавшую небеса пелену, и поверхность полуострова оставалась тёмной, сырой и мрачной. Деревья в данной местности были высокими, в основном хвойными. Бедную почву усыпали рыжие иголки елей и сосен, а так же маленькие, уже изгрызенные белками, шишки. Редко можно было встретить грибы, но скорей всего они являлись несъедобным или вовсе смертельно ядовитыми. Лес резко обрывался крутым обрывом. Отвесные каменные склоны были высотой в пару десятков метров, и у их подножья простиралась более радостный пейзаж - поля невысокой травы, а на горизонте можно увидеть песчаный берег океана. Искристая лента молнии прорезает серое небо своим голубоватым светом, а через мгновения раскаты грома разносятся по окрестностям не хуже рева разъяренного дракона. Подул ветер, и деревья начали свой медленный танец, сопровождая его музыкой из шуршащих иголок. Холодно, зябко, скользко. Неприятно. У края обрыва стояла волчица. Невысокая, худая, немного хрупкая на вид. Пепельно-черная спина и такого же цвета слегка удлиненные уши. Сине-серые бока, медленно переходящие в бледный серебристый окрас. Бледно-зелёные глаза, чёрный нос и длинный, пушистый хвост. И такая необузданная горечь и ярость в её глазах, что с такой ненавистью смотрят вдаль, в сторону пустого берега, где волны ударяют об песок. Ненависть. Чувство, такое жаркое и такое холодное одновременно. Хочется рвать на куски, подарить им как можно больше страданий. Испепелить их сердца. Превратить в пыль их земли. Сжечь их души. Скорбь. Чувство, похожее на острое, холодное лезвие, что так болезненно оставляет на душе глубокие порезы, забирая из сердца нечто важное, тёплое. Нет, они ещё живы, в некотором смысле. Вот, стоят за её спиной, как ни в чем не бывало. Один рожденный мертвым, другой умерший часом ранние. Её любимые братья, что всегда защищали её. Да, они мертвы. Но и живы одновременно. Сознательные трупы. Личи. Но все равно пусто на душе. Нет, не пусто. Что это за обжигающее чувство, что так легко заполняет пробелы в её изменённой душе? Словно жидкий метал, заливающий царапины на сердце... Волчица подняла глаза, наполненные такой горящей ненавистью, что казалось будь-то воздух плавится вокруг. - Я проклинаю сеи земли на скорую гибель. - нарушила она безмолвие, разрезая своими словами тишину. - Именем Магодыщащего Дракона, вы скоро пожалеете! - крикнула она, - Услышьте же песню Махи! - кричит она громче, - Это - боевой клич расплаты! Волчица развернулась и ушла в чащу леса. Атлетически сложенный пепельно-серый волк переглянулся с громадным чёрным, и братья последовали за сестрой, не проронив ни слова. Они даже не заметили, как тройка древних воронов с мертвенно-голубыми глазами взлетели в свинцовое небо.***
Сухая пещера со стенами цвета ржавчины прекрасно защищала жителей стаи от непогоды. Каждый наслаждался спокойным сном, что так грело беспокойную душу одного ярко-алого волка с серебристым горлом и животом. Его внушающая размерами фигура покоилась на небольшом возвышении. Пронзительные, оранжевые, как янтарь, глаза сосредоточились на выходе из пещеры. Небо, покрытое хмурыми тучами и не пропускающие света. Ветер завывает, забирая тепло из уютного крова. Странное чувство. Необъяснимое. Словно в груди что-то неприятно сжалось, а потом выпустило когти и стало неприятно царапать изнутри. Алый сначала игнорировал это чувство, как, впрочем, он игнорировал любую эмоцию, давая волю лишь чувству общественного долга. Но этот неприятный, навязчивый скреб никак не хотел просто-напросто отстать, оставить в покое и исчезнуть во мгле, никогда не возвращаясь. Странное, беспричинное волнение, что пожирало душевное спокойствие как очень голодная саранча, напавшая на злаковое поле. Янтароглазый нахмурил брови. Что-то случилось, нечто невероятно важное, настолько, что все вокруг должно измениться из-за этого события. Но что это за событие, способное перевернуть здешний уклад?.. Голубая молния раскромсала небо, а яростный раскат грома разрушил тишину. Лис, до этого мирный спящий не далеко от бодрствующего волка, поднял на него беспокойные глаза. - Сэр, что-то случилось? - сказал он, заметив грозный взгляд алого. - Да. - ответил тот почти мгновенно. То чувство, что до этого никак не хотело пройти и продолжало царапаться, теперь и вовсе рвало его изнутри. - Нечто очень плохое. - уточнил он, и через мгновение вовсю бежал по длинным коридорам пещеры, что бы разбудить вождя. Когда же он скрылся из виду, из выхода из пещеры на секунду стало видно тройку древних воронов с мертвенно-голубыми глазами, но спустя мгновение они уже скрылись из виду.***
Буйный ветер завывал призрачные песни в кронах высоких кустов сирени, что сейчас стояли без цветов. Недалеко, поле длинной травы напоминало гриву лошади, бегущей галопом, а затянутое угрюмыми тучами, что так зловеще нависли над дикими просторами. На самом высоком холме стояла старая, но все ещё красивая шакалка, чьи полуслепые, ледяные глаза быстро метали взгляды на толпу спешащих в одном направлении жителей её стаи. Белая, с легкими подпалинами чёрных и коричневых цветов, она взволновано следила, что бы все скрылись от непогоды. - Живо, в норы! Быстрее, пока молнии не пришли в действия, или нас утопили в ливне! - кричала она сквозь шум шуршащих листьев. Такой непогоды давно не случалось. Здесь, на этих землях бескрайних полей высокой травы и непроходимых зарослей кустарника, редко происходили природные явления, которые могли представлять какую-либо опасность для здоровья. Но это мрачное предчувствие, эта тёмная энергия, которую серые тучи излучали в огромной количестве, застали стаю врасплох. Толпа становилась всё меньше и меньше, пока перед шакалом остался лишь золотистый грифон с алыми глазами. Он взмахнул орлиными крыльями и подлетел к ней. - Вы ведь не собираетесь здесь оставаться, Слепая? - с раскрытым волнением спросил пернатый. Белая улыбнулась. - Ну уж нет! - с энтузиазмом сказала она. - Помирать мне ещё рано. - шакал махнула не очень пушистым хвостом и побежала в сторону нор. Золотистый, не долго думая ступал следом. И пусть на лице белой застыла добродушная улыбка, чувство беспокойства не покидало её. И страх, какой-то дикий, животный ужас, что сжимал сердце, что заставлял сжатая в комок и пожать хвост. Что же может быть настолько ужасным, что бы заставить её старое, видавшие многое сердце, содрогаться от страха? Небеса превратилась в осколки, отделяемые тонкой проволокой молнии, и яростный гром давил на уши не хуже сошедшей с ума банши. Грифон и шакал уже забрались в нору, как на беспокойным небе появились три фигуры древних воронов, чьи глаза были мертвенно-голубыми.***
Ранее спокойная вода мангровых зарослей теперь напоминала разбушевавшегося водного элементная, которого охватила демоническая энергия самой Тиамат. Небо, свинцовое, угрюмое, безжизненное. Холодный воздух обжигал лёгкие, а сырая земля не давала когтистым лапам нормально схватиться за скользкую поверхность, поэтому молодая гибрид мангрового змея и виверна еле удерживала равновесие, что бы не встретиться лбом с землёй. Она часто жалела, что у неё нет отцовских крыльев - тогда ей не пришлось бы все время думать о балансировке своего длинного тела. Она, как и её соратники, сейчас направлялась в сторону убежища стаи, коим являлся одинокий остров посреди бесконечных заболоченных участков. Безопасный путь к нему знали только представители этой стаи, хотя даже среди них встречались неосторожные особи, которые то и дело падали в мутную воду, или, что ещё хуже, застревали в грязи. От таких неумех всегда было достаточно проблем, а хранители порядка, следящие за всеобщей безопасностью, были жутко раздражённы от них, а разозлить одного из них - себе дороже. Вспомнив это, гибрид стала иди ещё более аккуратно, дабы не испытать на себе гнев состайника. Голубая молния раскромсала хмурое небо, а жуткий гром испугал юную особу, и та, не вольно подпрыгнув, поскользнулась и упала в воду. Вода была холодной, леденящей, не такой, к какой она привыкла. Зелёная полукровка высунула морду готовая вдохнут кислороду, но не тут-то было! Волна ударила по лицу. Морозящая вода попала в нос, и, соответственно, в лёгкие. Выкашлявшись, зелёная начала старательно ухватиться когтями за мокрую землю, но лапы просто скользили, не давая возможности уцепиться. Слишком занятая попытками снова вылезти на скользкую поверхность, она не заметила, как три древних ворона пароли в небе, сверкая своими мертвенно-голубыми глазами.***
Над чёрными степями нависли мрачные, тяжелые тучи. Из-за них и без того угрюмая обстановка сего места стала просто капитально отталкивающей. Здесь словно дракон пролетел - чёрная, пепельная трава, редкие обугленные деревья и голые скалы на западе, которые медленно, но верно переходят в Великую Горную Гряду. На одном из холодных каменных выступов сидел багрово-красный, с небольшими зелеными пятнами в зоне ребер, лисошакал. Длинные уши с зелёной кожей внутри, зелёный нос, токсичные глаза, и ониксово-черные когти дополняли вид этого странного существа. Он беспечно лежал на ледяном камне, давая ветру трепать его короткую шерсть. Вокруг него хаотическим образом валялись разнообразные предметы. Среди них были: небольшая кость с письменами на драгсе, какая-то побрякушка из глиняных бус и пучок некого лекарственного растения. Сам хозяин сей кучи с абсолютно пофигистичным видом жевал хрящик какой-то птицы. К нему на плечо запрыгнуло маленькое существо. Тело-шарик, покрытое чёрной кожей, короткая шея с зубчатой мордой, как у хищного цветка, шесть костлявых лапок с тремя когтями каждая и длинный хвост-кнут. Сама зверушка была длинной не более десяти сантиметров, даже если учитывать хвостик. - Что-то мать-природа совсем рассудок потеряла. - с толикой презрения сказал кровавый. - Зато, народ совсем за своими вещами не следит - вот какой улов всего лишь в течении часа! - радостно продолжил беседу он. Существо на его плече что-то пропищало. - Ой, да ладно, что мне сделает простой шторм? - огрызнулся зеленоглазый, однако бывалая уверенность пропала из его насмешливого голоса. Небо разделилось на маленькие кусочки голубой молнией, и раскат грома заглушил все другие звуки. Зверушка что-то снова пискнула. - Хорошо-хорошо, пошли искать убежище, бесенок ты малый, Зок. - встал шакалолис, собрав всё накраденное добро с собой. Бесенок крепче прижался к своему другу, дабы не упасть пока тот идёт. И только они отвернулись, как на небе появилась тройка древних воронов с мертвенно-голубыми глазами.***
Тройка воронов, не обращая никакого внимания на гром и молнию, взлетела в небо, скрываясь за тучами. Пространство залил бесцветный свет, и вскоре вместо серой облачной мглы появились блестящий мраморный пол, белые стены и высокий потолок, подпертый позолоченными колоннами. Посреди светлой комнаты стоял чёрный стол, на котором находилась маленькая, но безупречно точная копия Безымянного полуострова, четыре на четыре метра. Рядом со столом стояли несколько персон. Самой яркой из них была лисица, рыжая шерсть которой бросала медные отблески на белый пол, а на изумрудные глаза без зрачков падали кучерявые кудри чёлки. Рядом с ней, словно нехотя, стоял хиппогриф зелено-синего цвета, глаза которого были чёрными, как космическая пустота. Напротив них, с противоположной части стола, стояла огромная драконица с пятью разноцветными головами и мощным, бескрылым телом цвета застывшей магмы. В её диких глазах, все как один цвета плавленого золота, читался жуткий азарт. С нескрываемым признанием, рядом стоял темно-серый волк в платиновой броне и светящимися, как молния, голубыми глазами. Три ворона закружились, превратившись в ураган перьев, а когда он утих, на их месте стояла крупная волчица с оленьими рогами, словно сделанными из железа и огромными, вороньими крыльями. Её голубые, как мертвеца глаза выражали не скрытое коварство. - Ах, Морриган, а вот и ты! - радостно сказала изумрудноокая. Чёрная сложила крылья и подошла к столу. - Я наконец-то нашла достойную карту. - с улыбкой сказала. - Тогда начнём игру. - нетерпеливо сказали пять голов драконицы, и все присутствующие посмотрели на маленький макет острова.