Рестлингсити

Ортон сидел на веранде своего дома и попивал свежевыжатый сок, который ему услужливо принес Сина. Рэнди бы и не думал изображать из себя старика из старых вестернов, не хватало только обреза рядом и кресла-качалки под задницей, но соседи напротив устроили весьма интересное представление. Сначала вышел Сет. Его Ортон увидел из окна гостиной. Роллинс вытащил из гаража какие-то инструменты и принялся за обустройство газона. Этот парень обладал не только шикарной задницей и не менее шикарным телом, но еще и чувством стиля и желанием видеть свой дом красивым, а не абы как. Тому же Эмброусу и в голову бы не пришло что-то творить с газоном, сажать цветы и разную другую флору. Упругую задницу Сета обтягивали видавшие лучшие времена спортивные штаны. В том, что задница действительно упругая и подкаченная, Ортон убедился сам, на ринге, нагло облапав Сета за оную. Рядом с Сетом, сидя на газоне и попивая пиво, расположился Дин. Минут двадцать назад Эмброус бегал по этому самому газону, вытаптывая зелененькую травку, которую так отчаянно пытался спасти Сет. А бегал Дин не просто так, за ним, как разъяренный буйвол, гонялся Рэйнс. Дин хохотал что-то невнятное, крича в ответ на угрозы, но, в конце концов, споткнулся об услужливо подставленную Сетом ногу. Роллинс прошипел что-то обоим своим партнерам и согнал их с газона. Довольный Роман уволок добычу в виде Дина в дом, но через минут десять Эмброус вернулся обратно, довольный и с пивом, плюхаясь рядом с Сетом и донимая его какими-то разговорами. Роман Рэйнс. Ортон сделал смачный глоток, зажмурив глаза от удовольствия. Все же Джонни знал его вкусы и всегда старался угодить. Ортон был не дурак и видел, как его муж смотрит на нового самоанского соседа. Только вот Джон не учитывал того, что этому самому самоанскому соседу и дела нет ни до кого-то, кроме тех, кто живет с ним под одной крышей. Сета Роман почти боготворил, кидаясь защищать того во всех переделках, а на ринге они или нет, Рэйнсу было плевать. Дина же он укрощал каждый чертов раз, потому что эта бестия не могла сидеть на попе ровно и вечно куда-то влипала. Рэнди облизнулся. Да уж, хороших мальчиков этот Роман себе отхватил. Ортон бы тоже не отказался на пару ночей заиметь себе такой гарем. Сколько бы всего он мог бы с ними вытворить... — Мне начинать ревновать? — Сина подошел бесшумно, стоя позади своего мужа, он скрестил руки на груди, смотря туда же, куда пялился Рэндал. — Не говори глупостей, – хмыкнул Ортон, но не повернул даже головы, продолжая разглядывать пятую точку сетовой задницы. Роллинс стоял на коленях, чуть прогнувшись вперед и, что-то усердно ковырял в земле под голос продолжающего о чем-то вещать Эмброуса. Сина на это лишь хмыкнул, отмечая для себя, что да, есть на что посмотреть у этого молодняка. Он развернулся к двери и кинул Ортону через плечо: — Я купил новые. На этот раз попросил у знакомого копа, чтобы уж наверняка, — и был таков. Ортон сглотнул вязкую слюну, что моментально наполнила рот, и поднялся со своего места. Он обожал, когда Джон был в наручниках, распятый на постели, надетый на его член, без возможности двинуться. Рэндал тряхнул головой, подхватил стакан с допитым соком, и скрылся в доме. Зачем пялиться на то, что не твое, когда твое сейчас голое валяется на постели? Ортон дураком не был, и ловить журавлей в небе не собирался. Его очень даже устраивала та синица, что сейчас упорхнула в спальню. — Какие-то они странные, — Дин ткнул бутылкой в сторону дома соседей, которые только что скрылись внутри. — Почему? — Сет не переставал что-то колдовать с землей, слушая Дина, как говорится, «в пол уха». — Не знаю. Ортон явно кобель еще тот. И ему совершенно точно нравится твоя задница. — Глупости, — фыркнул Сет и попытался убрать прилипшую к лицу прядку высветленных волос так, чтобы не запачкать лицо землей. Дин заметив это, подполз к нему чуть ближе и сам убрал мешающие кудряшки. — Ты такой красивый, знаешь? — он погладил Сета по щеке и поцеловал в приоткрытый рот. — Иногда мне кажется, – Роллинс открыл закрывшиеся на время поцелуя глаза, — что внутри тебя живет несколько человек. Я не могу уследить за изменениями в твоем поведении. Ты как море, Дин. Эмброус рассмеялся, его позабавило сравнение. — Ты романтик, Сет, — Дин вновь поцеловал его. На этот раз поцелуй вышел более целомудренным. — И это прекрасно. Эмброус поднялся, подхватывая опустевшую бутылку, и ушел в дом, оставляя Роллинса в одиночестве со своим занятием. — Почему ты просто не можешь сказать ему спасибо, когда он делает тебе комплименты? – Роман смотрел внимательно, стараясь не упустить ни одной эмоции на лице Эмброуса, ибо тот был еще той скрытной сволочью. — Потому что не верю словам, Роман? — Дин пожал плечами и прошел мимо любовника. — А чему ты веришь? — Я верю поступкам, и ты прекрасно об этом знаешь, — он выкинул бутылку в мусорную корзину и подошел к Рэйнсу вплотную. — Знаешь лучше, чем кто-либо. И Сет об этом знает. И его не задевает то, как я реагирую на слова. Почему это задевает тебя? — Эмброус склонил голову на бок, смотря внимательно на Романа. — Я всё время думаю, – Рэйнс положил свою руку на затылок Дину, зажимая кудряшки меж пальцев, чуть оттягивая голову назад, запрокидывая и открывая себе доступ к сильной шее, — как же плохо мы тебя на самом деле знаем, — проводя своим широким языком по коже, очерчивая самым кончиком подбородок, доводя до мочки уха, прикусывая ее. — Так узнай меня лучше, ближе, — Дин дернулся, потянувшись к губам Рэйнса и тот выпустил его волосы из своих пальцев, перехватывая под подбородком, сжимая щеки. — Когда-нибудь я найду на тебя управу, — прошептал ему в губы Роман и поцеловал жестко, властно, так, как любил Эмброус. Роман сгреб всё с кухонного стола одним махом, укладывая на него Дина грудью. Эмброус рассмеялся, представляя, что устроит им Роллинс, когда увидит весь этот погром, но потом стало не до смеха. Роман стянул с него штаны с бельём и, не откладывая дольше, ударил раскрытой ладонью по голым ягодицам. Дин вскрикнул и притерся грудью к столешнице, устраиваясь удобнее, выставляя свой зад еще сильнее, подставляясь под обжигающие удары Романа. Рэйнс не сдерживал силы, он бил то по одной ягодице, то по другой, смотря на то, как краснеет кожа, как наливается кровью каждый удар, как все отчетливее становятся хаотичные отпечатки его ладони. Он расстегнул свои джинсы и вытащил член. Рэйнс пару раз провел по нему кулаком, собирая с головки смазку и приставил его к диновой дырке, отведя свободной рукой ягодицу в сторону. — Не смей, — Роллинс говорил спокойно, но в его спокойствии сквозила неприкрытая угроза. — Сделаешь ему больно, и я сам покалечу тебя, — он протянул свою ладонь, на которой уже была смазка и принялся размазывать её по члену Рэйнса. Роман молчал, стиснув зубы еще сильнее, крепче, чтобы не сорваться и не начать трахать эту услужливую руку. И как только Сет прекратил эту медленную пытку, Роман тут же ворвался в задницу Дина. Эмброус протяжно и жалобно застонал, но не сделал и попытки вырваться. Он любил такие вот моменты, когда задницу распирало, было больно, но чувство заполненности доставляло очень уж сильно, перекрывая собой недовольство тела таким вот вторжением. Сет стоял сбоку от стола. Он смотрел жадно, чуть властно на то, как спаривались его самцы. Он любил этих двоих и считал, что они идеальны для него, даже когда только вместе. Дин повернул голову на бок, ложась щекой на каменную поверхность столешницы. Рот его был чуть приоткрыт, губы влажные от частого облизывания, а дыхание сбито. Оно вырывалось короткими толчками, иногда принося в мир слабые, протяжные стоны. Эмброус приоткрыл глаза, стараясь сфокусировать свой взгляд на Сете и протянул к нему руку. Роллинс тут же вложил свою ладонь в его, мягко улыбаясь. Он склонился и что-то прошептал Дину на ухо, но Роман не расслышал. Он лишь почувствовал, как вздрогнул всем телом Эмброус, как волна удовольствия прошила его тело и тот кончил, сжимая Рэйнса в себе, утягивая в оргазм следом. Сет выпустил руку Дина из своей ладони и направился к выходу из кухни. — Я в душ. Когда я вернусь, чтобы тут был порядок. Роллинс знал, что любовники всё выполнят. Придут в себя и кинуться прибирать в кухне, чтобы не получить потом на орехи от своей ведьмы-жены. И про то, что они называют его ведьмой и женой, Роллинс тоже знал. А еще Сет знал на все сто процентов, что пусть сейчас он и не получил свою порцию удовольствия и придется с этим справляться в одиночестве, ночью всё внимание его партнеров будет сосредоточено только на нем. И Дин, и Роман будут делать только то, что так любит Сет, и за это он мог простить им всё что угодно, даже то, что, иногда они не звали его играть в их развратные, подчас жестокие и жесткие, игры.