То, что принадлежит мне.

В день прибытия эльфов Трор распорядился, чтобы участники церемонии нарядились как можно богаче, желая поразить Трандуила несметностью своих богатств. Для юного принца этот приказ стал еще одной головной болью, но, на его счастье, кто-то из молодых подмастерьев в тот день чуть не заморозил доменную печь, и молодой наследник, помогавший ликвидировать последствия, едва успел переодеться, натянув на себя то, что было под рукой, простую одежду черно-синих тонов, на ходу цепляя на волнистые пряди волос серебряные заколки. В тронный зал Торин прошмыгнул последним, с досадой заметив, что место одесную Трора никто не занял. Поймав на себе недовольный взгляд деда, Торин встал рядом с троном, призывая на помощь все свое терпение, пытаясь думать о чем-нибудь постороннем. Двери в тронный зал распахнулись, и вошла группа эльфов, которая издалека выглядела скорее как облако невнятного цвета. К серому цвету одежд эльфов Торин уже привык, светлые волосы также не были редкостью, поэтому наследник Эребора окинул приближающуюся процессию беглым взглядом, который тотчас же устремил на колонну, подпиравшую где-то в недосягаемой вышине свод зала. Взглядом, который, не достигнув колонны, вернулся обратно к процессии и остановился на эльфе, выступавшем во главе всей группы. О, он был прекрасен! Ни до, ни после того дня Торин не видел лица совершенней. Белая кожа эльфа, казалось, излучала сияние, жемчужный свет источали длинные и ровные волосы. Губы эльфа, подобные изогнутому луку его народа, тронула улыбка при виде королевской семьи. Улыбка легкая, как падение птичьего пера. Тонкая, как летучая осенняя паутинка. Холодная, как морозный узор на утреннем окне. Высокий, как большинство из его племени, гибкий и стройный, он весь был как сотканный из запаха гиацинта, трепета птичьих крыльев и дымки предрассветных холмов. Двигался эльф плавно, но стремительно, каждым жестом напоминая пантеру, завораживая, пленяя взор, привораживая мысль. Взгляд прозрачных зеленоватых глаз задержался на лице Торина всего на пару секунд, казалось, в них мелькнуло подобие удивления. Торина словно пронзили насквозь два холодных меча, пригвоздив его, словно мотылька к бархатной подушке. Эльф отвел глаза, но ощущение пригвожденности не исчезло. О, он был прекрасен, и пятна не было на нем! Не было смысла спрашивать, кто это. Еще до того, как эльф обратился к Трору со словами приветствия, по стати было ясно – это и есть повелитель Зеленого Леса. Даже будь он одет в нищенские лохмотья, каждый узнал бы в нем короля. Голос его пленял слух так же, как вид очаровывал зрение – глубокий, нежный, волнующий, манящий... Торина смущало чувство, что за ледяной оболочкой скрывается ураган страсти. Упиваясь музыкой голоса эльфа, он не разобрал ни одного слова из того, что сказал Трор, и не слышал насмешки в его речах. Трандуил ничем не выдал недовольства, но выразил пожелание отдохнуть с дороги и дать отдых своим людям. Внезапное окончание приема стало для наследника настоящей неожиданностью, он поймал себя на чувстве досады. Трор милостиво кивнул и, сделав радушный жест, повелел слугам угождать всем прихотям высочайшего гостя. Трандуил вместе со свитой прошествовал вглубь горы. Словно загипнотизированный, смотрел молодой наследник вслед удаляющейся стройной фигуре, пока эльф не скрылся из виду. Торин был слишком молод, чтобы знать настоящую силу красоты, ее мощь и разрушительный эффект. Зато ее хорошо знал Трандуил. Он не зря жил на свете тысячи лет, он знал, в какие бездны она ввергает души, околдованные соблазном. Ибо именно соблазном веяло на эльфийского короля от наследного принца Эребора. Торин был красив. Нет, Торин был прекрасен! Непохожий на своих родичей, с тонкими чертами лица, черными кудрями волос, сапфировыми очами, чистыми, как горные озера... Ни до, ни после того дня Трандуил не видел гнома более совершенного, чем Торин. В каждом движении молодого принца угадывалась несгибаемая воля, непрошибаемая мощь, выдававшая благородную кровь, достойную смену славному Королю под Горой. От внимания эльфийского короля не укрылся взгляд, которым Торин пожирал его. Синие глаза принца дышали таким восхищением, неожиданной и несдерживаемой страстью, что Трандуил на минуту увлекся. Перед его мысленным взором возник образ Торина, юного, пылкого, сладкого... "Нет, - оборвал себя эльф, - он такой же, как все они – грязный, грубый варвар. Еще лет сто, и он станет похож на своего отца!" Трандуил вытянул руку из воды, наблюдая, как капли стекают с тонких пальцев, ударяясь о поверхность воды в купальне. После официального приема гостям предоставили в распоряжение все необходимое для отдыха, и эльфийский король уединился в банях Эребора, отослав слуг и наслаждаясь одиночеством. Звук падающих капель эхом отзывался под сводами горы, но ничто более не нарушало тишины, поэтому чуткое ухо эльфа без труда уловило шорох в темноте, за лампами, окружавшими бассейн. Тело эльфа напряглось, он обернулся, вглядываясь в темноту, его кошачьи глаза светились дивным светом. Трандуил понимал, что это не шпион – здесь его улов был бы небогат. Знал, что есть только один, кто бы решился потревожить королевского гостя... - Я знаю, что ты здесь! Зачем ты прячешься в тени? – Трандуил говорил негромко, но его голос гулко отдавался под сводами купальни. Из тени на свет выступил Торин.