Часть 1
22 декабря 2014 г. в 08:17
Кёнсу смотрит на свои часы и на скучающего Чондэ напротив. Два часа ночи, это, определенно, еще не то время, когда ведущий ночного эфира может позволить себе уснуть, и Чондэ это знает, поэтому во время очередной песни выходит за очередным кофе.
_Хэй, ты в норме?
_Я могу быть не в норме? Кёнсу, избавляйся от статуса мамочки, тебе, конечно, идет, но это начинает раздражать.
- А если вы все еще с нами и все еще не уснули, то я предлагаю поговорить о приближающемся празднике - Рождестве. Как вы собираетесь его отмечать? Это ведь важно, да? Встретить этот праздник в компании близких вам людей. Наверное, я и еще пара сотен одиночек по всей планете будем исключениями и отметим это все коробкой пиццы и колой, но что насчёт вас? Звоните и пишите, а пока вы собираетесь с мыслями, мы слушаем следующий трек, - Кёнсу снимает наушники и в это время в комнату входит Чондэ с двумя кружками кофе.
- Кто еще из нас мамочка, - Кёнсу берет в руки кружку и отпивает совсем немного, прежде чем поставить ее на стол.
- Слышишь, одиночка, вы опять с Чанёлем поругались? - Чондэ разваливается в кресле, отставляя уже полупустую кружку.
- Мы ругаемся и миримся - это в порядке вещей. Просто он все еще играет в детство, и это иногда выводит.
- Сказал человек в футболке с Мстителями, - Чондэ смотрит на Лэя через стекло, разделяющее две комнаты и, когда тот кивает, надевает наушники.
- А у нас уже есть звонок. Говорите, вы в эфире.
Кёнсу отстранённо слушает, как Чондэ разговаривает с какой-то девушкой, рассказывающей, что ей совсем не с кем праздновать Рождество, потому что парень уехал по работе, оставив ее одну.
Кёнсу не чувствует себя брошенным во время ссор с Чанёлем. Он чувствует, будто они единогласно и молчаливо решили взять перерыв. На неограниченный срок. Без звонков и встреч. Кёнсу иногда слышит от Чондэ /но не слушает. этого придурка рискни послушать/ или от Исина /вот тут уже стоит послушать/, что он слишком опекает Чанёля, хотя разница всего в пару лет, но он ведет себя, как перегибающая палку заботы мамочка. И ненавязчиво, но он понемногу перекрывает Чанёлю кислород, не давая полной свободы действий.
Кёнсу - мамочка.
Кёнсу - узурпатор.
Кёнсу - тиран-деспот.
Когда Чондэ ставит следующий трек, Кёнсу почему-то с немым вопросом смотрит на свой мобильный. Мол, чего не звонишь, падла? Я всегда первым должен идти на сближение?
- Ты мог бы быть более... Участливым, что ли, - Чондэ повторяет это в хер_знает_я_устал_считать_раз с видом, будто открыл тайну столетия. - Вы слишком в разных кругах вращаетесь. Серьезно, ты ведешь себя, как мужик лет за 30 в отношениях с ребенком.
- Пошути еще про моральную педофилию с моей стороны, и я тебе врежу.
- Вот, вместо того, чтобы самому пошутить, ты пресекаешь меня, - Чондэ поворачивается и чуть громче говорит в сторону Исина. - Милый, он меня обижает.
Исин крутит пальцем у виска и посмеивается, когда Чондэ сползает в кресле от безысходности.
Исин - умный парень. Хотя всю величину его мысли не всегда можно оценить сквозь отстраненное молчание. Исин говорит немного, но по существу, в остальное же время ему привычнее изъясняться взглядами и жестами, которые часто понимает только Чондэ.
- У нас еще один звонок. Говорите, мы слушаем. - Кёнсу нацепляет наушники и упирается костлявыми локтями в стол.
- Кёнсуя~
что
Что
ЧТО
господи, это конец
- Кёнсуя, поговори со мной. - Чондэ прикрывает одной рукой микрофон, другой - рот, но его ржач все равно слышно. Исин немного офигевает, Кёнсу фэйспалмит.
Кёнсу отказывается верить, что его вроде_как_парень может быть идиотом настолько.
- Чанёль? - Кёнсу скорее понадеется на то, что у него уже глюки, что надо срочно мириться с Чанёлем, иначе звездец, но
конечно, он не мог не узнать этот голос
конечно, он не мог не узнать этот голос пьяным
- Да, - Чанёль вякает это "да", икая в трубку, и Кёнсу хочет застрелиться. Из всех способов поговорить он выбрал этот - нажраться и позвонить на работу. В эфир. Чтоб все, блять, слышали.
- Чанёль, я прошу тебя, давай поговорим позже. Поспи, и я приду к тебе утром, хорошо? - ехать на квартиру своего похмельного едва_едва_парня сразу после работы, когда все мечты сводятся к душу и мягкой постели, это, конечно, жертвенность. Кёнсу идет на многое ради этого придурка, а он даже не оценит.
- Нет, я хочу говорить прям-прям сейчассс.
- Хорошо, - за что, небо? - Хорошо, давай поговорим.
Кёнсу взглядом пытается заставить Чондэ перестать ржать, но к четырем утра взгляд обещающего маньяка приобретает налет сонливости и становится больше похож на взгляд просящего наркомана.
- Кёнсуя, скоро Рождество.
- Я знаю, Чанёль.
- Кёнсуя, в Рождество случаются чудеса, ты в курсе?
- Да, Чанёль, я в курсе.
- Ты веришь в Чудеса, Кёнсуя?
кёнсуя
Кёнсуя
КЁНСУЯ
Кажется, Кёнсу начнет ненавидеть свое имя очень скоро.
- Верю, Чанёль, верю. Давай поговорим о чудесах утром?
- Кёнсуя~
- Да? - когда все это кончится, руки Кёнсу будут в крови одной рыжей каланчи.
- ...Ты выйдешь за меня?
Чондэ вылетает из студии, потому что такой поток смеха заглушить нельзя.
Исин улыбается и показывает Кёнсу большой палец.
- Что?
- Ты выйдешь за меня? Кёнсуя, я увезу тебя за океан, и мы поженимся! - в голосе Чанёля столько детского восторга и энтузиазма, будто он прямо сейчас готов везти Кёнсу за этот океан на своей спине.
Кёнсу быстро ставит какую-то песню, про звон рождественских колокольчиков и пение детей, а сам выбегает из студии и набирает Чанёля.
- Ты идиот. Это даже не вопрос, ты просто идиот. Сейчас, Чанёль, вот сейчас ты максимально близок к тому, чтобы я действительно тебя убил. Ты... Нет, на такой пиздец способен только ты. Это твоя супер-сила. Ты...
- Кёнсу? - когда голос в трубке звучит абсолютно трезвый, мироздание начинает рушиться. Карандаш в руке Кёнсу трещит звуком крошащихся в пыль тектонических плит. - Так ты согласен?
это все
просто
слишком
Кёнсу набирает больше воздуха в легкие, и тяжесть его вздоха не сравнима ни с чем.
- Тебе действительно повезло, придурок, что под Рождество случаются чудеса. Надеюсь, ты таким же чудом доживешь до нашей свадьбы.
Кёнсу отключается и улыбается почти так же счастливо, как Чанёль на другом конце города.