Чужое небо

«28 мая состоялась церемония бракосочетания единственного наследника семьи Каваллоне и младшей дочери владельца торговой компании «Эбитада». Желаем всего самого наилучшего и … » Газета с силой врезается в стену и падает на пол. Хибари старается успокоится, но потерянную невозмутимость вернуть практически невозможно. Он почти ненавидит итальянца за его упорство, за его ухаживания, за глупые слова любви. Он ненавидит себя за слабость, которая 10 лет назад заставила его привязаться к другому человеку. Хибари бросает взгляд на телефон и с трудом удерживается от желания разбить его. На экране 20 пропущенных вызовов – по два за каждый год любви. Он сам не знает, зачем пришёл в эту пустую квартиру, где любая вещь напоминает о потерянном прошлом. Это место нашёл он сам почти 8 лет назад, а Каваллоне, не раздумывая, купил ради нечастых встреч. Квартира находилась на втором этаже. Из окна видно небольшое озеро и совсем маленький садик. Вечерами, в порыве вдохновения, Дино тащил его к огромному окну любоваться на закатное солнце и шептал на ухо всякую нежную чепуху. Внизу скрипят тормоза, но Кёя даже не шевелится. Он слишком занят попытками убедить себя, что его нисколько не заботит предстоящая свадьба. Он не признаётся, что за это время уже забыл каково это: жить по-другому. Забыл, как жить одному. Дверь распахивается почти беззвучно. Это совсем не похоже на привычного шумного Каваллоне, который обычно зовёт его, ещё не заходя в квартиру, приносит с собой «сюрпризы»: то огромный букет, то цветок в горшке, то какой-нибудь смешной сувенир. Это не тот Дино, которого любит Кёя. Сейчас Хибари не хочет никого видеть, а особенно Каваллоне. Дино заходит медленно, словно преодолевает огромное сопротивление. Он чувствует себя виноватым, хотя и не сам принимал это решение. Интересы семьи всегда важнее личных желаний. В такие моменты он жалеет, что судьба сделала его главой мафиозной семьи. Хибари не хочет отпускать любовника, но гордость не позволит ему встречаться с женатым человеком. Он не настолько потерял голову, чтобы всю жизнь оставаться всего лишь вторым, после какой-то глупой женщины. Да и первым он быть не согласен, только единственным. Он почти сумел убедить себя, что не нуждается в любви, но при встрече сердце упрямо начинает биться сильнее. – Уходи, – твёрдо говорит Хибари, не поворачиваясь. Его слова звучат как приказ. Дино переминается с ноги на ногу, он хочет просить прощения, но не может произнести ни слова. Каваллоне делает три коротких шага и оказывается совсем близко, хотя коснуться по-прежнему не решается. – Уходи, – повторяет Кёя неестественно спокойно. Солнце клонится к закату, и эта встреча похожа на все предыдущие, как отражение в кривом зеркале. Дино больше не может оставаться на месте, он заключает Кёю в полуобьятья и шепчет на пределе слышимости: «Кёя, Кёя …». Хибари ненавидит его за этот беспомощный плачущий голос, поэтому отталкивает в сторону, почти ударяет. Итальянец отшатывается, на его лице написано понимание. В тишине тиканье часов кажется невозможно громким. Мимолётно Хибари сожалеет о том, что не остановил на них время, когда зашёл в эту квартиру. Это могло бы стать одним из тех символичных жестов, которые так любит Каваллоне. Кёя опускается на диван и безразлично смотрит в окно. Он не хочет никого видеть, потому что его спокойствие осыпается как разбитая фарфоровая маска с лица бездарного актёра. Он хочет остаться один, когда отвалится последний кусочек. – Уходи, – устало повторяет Хибари. Он говорит через силу, заставляя себя прервать молчание. – Уходи. Ты – чужое небо, а мне никакого не нужно. Хранитель Облака думает, что для своих подчинённых итальянец стал настоящим небом, и у него нет никакого способа забрать его себе. Он так старательно отворачивается, что не замечает, когда Дино встаёт перед ним на колени, берёт за руки и прислоняется лбом к холодным пальцам. Гордость шепчет Хибари, что надо вырвать руки и молча уйти, бросив напоследок презрительный взгляд, но он не хочет слушать её голос. Он не может понять, у кого из них дрожат руки. – Прости, прости, прости, – шепчет Дино, как заклинание, словно это может чем-то помочь. Он боится, что если сейчас отпустит руки, то Хибари просто исчезнет. – Что мне делать, Кёя? – спрашивает он в отчаянии. – Я ничего не могу изменить. А ведь мне нужна не она – ты. Слышишь, Кёя? Его руки сжимаются сильнее. Дино не может заставить себя посмотреть Хибари в глаза, вместо этого он осторожно прикасается губами к его пальцам. Поцелуй получается почти невесомым, изумительно нежным. Каваллоне повторяет прикосновение, стараясь как можно сильнее растянуть этот момент. Хибари до крови закусывает нижнюю губу, сдерживая несказанные слова. Его гордость проигрывает его чувствам. Когда во рту чувствуется солоноватый вкус, он не выдерживает. – Не целуй мне руки, – почти просит он и, понимая, что это происходит в последний раз, добавляет, – целуй губы. Дино поднимает глаза, не веря своим ушам. Он протягивает вверх руку и кончиками пальцев касается губ Хибари, смазывая кровь, и рассматривает красные пятна. Кёя в ответ проводит рукой по его щеке, стирает мокрые дорожки. – Лучше кровь, чем слёзы, – усмехается он зло. Он не смотрел так на Каваллоне уже много лет, так он смотрел на своих противников. Для Дино у него был совсем другой взгляд. Хибари наклоняется вперёд и целует Дино. Поцелуй у него выходит жадный, рваный, солёный, со вкусом крови и слёз. Кёя отстраняется и вновь садится прямо. С него довольно. Дино тянется за продолжением, но Хибари отворачивается и без всякого выражения произносит: – Уходи к ней. – Кёя, послушай, я … – начинает Каваллоне, но безнадёжно замолкает. Он лучше всех знает, что есть вещи, с которыми Облако Вонголы никогда не смирится. – Убирайся уже, – голос Хибари звучит ровно и безжалостно. Он сидит неподвижно, пока ещё может слышать удаляющиеся шаги в коридоре. Когда отъезжающая машина скрывается за поворотом, вокруг воцаряется тишина. Молодой человек бесшумно подходит к окну и кладёт ладонь на холодное стекло. Вид за окном вызывает неприязнь, поэтому он закрывает глаза. Закатное солнце проникает сквозь сомкнутые веки, и весь мир становится красным, словно залитым кровью. В оглушительной тишине время между секундами тянется всё дольше. Хибари кажется, что ещё немного и часы совсем остановятся.