Противостояние крови

В церковь, в комнатку, что расположилась на втором этаже в конце коридора, вбежали двое. Коразон, запирая за собой дверь и опускаясь на пол, старался унять бешеное сердцебиение и перевести дух, но успокоиться так и не получилось. Детка 5, оказавшись в совершенно незнакомом для неё месте, стала капризничать, кричать, прося немедленно освободить её, и рваться к двери, к которой её не подпускали, что и создавало проблемы священника. Трафальгар, также без сил свалившись на пол, на крики не обращал никакого внимания. Сейчас лишь стук собственного сердца отдавался в ушах, подавляя весь остальной шум. Прерывисто дыша, Ло приподнял голову, глядя на Коразона, который, схватив Детку 5 за растрепавшиеся тёмные волосы, пытался оторвать её от дверной ручки. Та вцепилась в неё мёртвой хваткой и никак не хотела отпускать. Тогда, чтобы наконец утихомирить девочку, парень достал верёвку из под кровати и связал её, всё же силой отрывая от двери. Коразон не собирался возиться с незапланированными гостями столько времени, о чём говорила его грубость в поведении. После того, как Детка 5 была обезврежена, её кинули на кровать. Извиваясь и пытаясь высвободиться, она продолжала кричать, требуя свободы, и обвинять Трафальгара в предательстве, так как тот не сдержал своё слово. Но Ло было всё равно, что о нём думала Детка 5. Он, сев рядом с Коразоном, который после разборок с девочкой вновь опустился вниз, не в силах устоять на уставших за сутки ногах, стал смотреть на пытающуюся выбраться пленницу безразличным взглядом. В этот момент его не сильно волновало то, что благодаря нему человек попал в плен. Не играло роли для Трафальгара и то, что это была Детка 5 – сверстница, такая же, как и он сам. Запуганная, связанная, одна среди чужих. Её страх не трогал душу мальчишки. Месть не заставила себя ждать, по мнению Ло. Но что успела натворить Детка 5? Девочка наоборот, пошла наперекор вампирам, освободив Трафальгара. И пусть это произошло не совсем честно: Ло просто знал, что нужно было говорить; в итоге получалось именно так, что Детка 5 оказалась заодно с ним. Как будто вампиры могли поверить в то, что мальчишка сам смог выбраться? Священник, недовольно ворча про себя и потирая укус, оставленный во время борьбы с Деткой 5, заметив рядом Трафальгара, принялся возмущаться. Он также как и пленница оказался недоволен сложившейся ситуацией. Священнику и так хватало одного ребёнка в своей комнате, двое – уже перебор. К тому же если Трафальгар пребывал здесь уже по своей воле, то вот с Деткой 5 так не вышло. В какой-то момент, Коразону даже показалось, что всё в его жизни стало налаживаться. Он сильно ошибался. - И зачем ты только притащил её сюда?! От неё же одни проблемы будут, как только узнают! - Она залог моей безопасности, – проговорил Ло, переводя взгляд с девочки на Коразона. Тот, нахмурившись, подпёр подбородок рукой и, также уставившись на мальчишку, спросил: - Залог какой ещё безопасности? Да это же явный повод избавиться от тебя на месте! Будто бы ты не знаешь, что для Дофламинго значит семья… - Я не успел с ним так хорошо познакомиться, – сообщил Трафальгар, после чего добавил: "Да и не важно это. Сейчас же всё в порядке?" - В том-то и дело, что не в порядке! – Коразон хотел было уже успокоиться, но благодаря Ло у него это никак не получалось. – Я не могу вечно оказываться в нужное время и в нужном месте. Те два раза не более чем удачное стечение обстоятельств, и, может быть, не утихавшее чувство ответственности. Ведь именно я позволил тебе жить, не так ли? Но в обоих случаях я мог бы и не успеть. Так что впредь даже не думай о том, чтобы покинуть это место без моего ведома! - Я не намерен тебя слушаться! – выпалил с раздражённостью в голосе Трафальгар, отворачиваясь от Коразона. Он и так не хотел возвращаться в церковь, а также во второй раз оказываться у священника в долгу за своё спасение, из-за чего каждое упоминание об этом только больше злило его, заставляя вспоминать о собственной беспомощности. Ло не смог сохранить свою жизнь: единственное, что у него осталось в этом мире. Как же тогда он был намерен существовать? Выжить в городе, которым, по сути, правили вампиры, являлось невозможным. Но и бежать в другое место Трафальгар не мог. Он и так сменил не мало городов, прежде чем смог найти временное пристанище. Не осталось ни денег, ни сил, ни желания продолжать двигаться вперёд. Мотивация давно исчезла, сменившись на постоянное беспокойство и опасения. В другом городе будет лучше? А где гарантия? Ло понимал, что ему нигде не будут рады. Никогда. - Тебе придётся, – раздался голос Коразона. На минуту погрузившись в собственные мысли, Трафальгар не с первого раза расслышал голос над самым ухом. А когда он вспомнил тему разговора, тут же воспротивился: - Нет! – продолжал кричать Ло, вскакивая на ноги. – Я вполне могу позаботиться о себе сам! - Не смог до этого, значит не можешь и сейчас, – уже спокойно отвечал Коразон, понимая, что в данный момент за мальчишку говорила обида, которая неприятным осадком лежала на сердце. Из-за этого, вместо того, чтобы продолжить разговаривать с Ло на повышенных тонах, парень лишь достал сигарету и, закурив, попытался вернуть себе спокойствие, которого в последнее время его нервам стало не хватать. После того, как в его жизни появился Трафальгар, о тишине можно было смело забыть. Не прошло и нескольких дней, как мальчишка смог натворить столько бед, сколько Коразон наживал за неделю, и то при самом худшем раскладе. Трафальгар заметил, что священник не был более расположен к выяснению отношений. К тому же, и выяснять-то особо было нечего: за то, что Коразон спас его, стоило благодарить, а не обижаться. Но гордость и обида не позволяли сказать хотя бы "Спасибо", отблагодарив тем самым своего спасителя, который, к тому же, ещё и предоставлял крышу над головой и если не полную, то хотя бы частичную безопасность. В любом случае, она была куда выше, чем если бы Ло решил вернуться на улицу. Вскоре и Трафальгар успокоился. Вновь принимая сидячее положение, прислоняясь спиной к тумбочке и надвигая грязную шапку на глаза, Ло, посидев в тишине несколько минут, проговорил, слегка краснея: - А вообще, это твоя вина, что в последний раз я оказался в руках вампиров: быстрее надо быть. – Коразон, в очередной раз подавившись, вдруг, перестав кашлять, начал уже давиться со смеху. А Трафальгар, только больше краснея, сильнее натягивал шапку на лицо, чтобы священник не смог разглядеть его. Но Коразон, только потрепав мальчишку по голове, окончательно успокоился и, усмехнувшись, про себя удивился характеру Ло. Трафальгар его, при их нынешних взаимоотношениях, никогда бы не поблагодарил в открытую. Гордость заставляла позабыть это слово. Смущение связывало язык. Но вот и промолчать он тоже не мог, из-за чего его последнюю фразу вполне можно было расценивать за благодарность и принять как: "Спасибо, что вообще пришёл за мной". Коразону и этого оказалось вполне достаточно. Детка 5 давно умолкла, устав кричать и, заснув, сейчас мирно посапывала на кровати. Она в этот день также пережила немало потрясений, из-за чего детский организм попросту не выдержал. Трафальгар, также устав, возможно, тоже бы лёг передохнуть, но сна не было ни в одном глазу, а к боли в мышцах и ноющим синякам он давно привык, из-за чего те также не смогли сломить его. Мальчишка прекрасно знал, что, проснувшись на следующий день, боль никуда не исчезнет. Она привязалась к нему в этом возрасте, став непосредственным спутником на пару со страхом за собственную жизнь и ненавистью, испытываемой ко всему, что его окружало. Всё это так просто не пройдёт. Никогда. Переубедить и заставить Ло пересмотреть свои взгляды на жизнь – задачка, с которой справиться практически невозможно. Лишь практически, так как Трафальгар по-прежнему оставлял в своём сердце частичку веры в чудо. Мальчишка верил, что оно произойдёт. Когда-то, где-то и с кем-то, но не с ним, и не сейчас. Однако после встречи с Коразоном его вера в это слегка пошатнулась. На горизонте замаячила другая, лучшая жизнь, в которой Ло вполне мог оказаться, если, кончено, сможет вырваться из этой. Но пока призраки прошлого, что безжалостно тянули его на дно, не желали отпускать своей жертвы. Одним из таких как раз являлся Донкихот. Самый страшный кошмар Трафальгара на сегодняшний день. Избавиться от этого вампира не представлялось возможным, что и заставляло мальчишку вновь и вновь отчаиваться, опуская руки. Даже сейчас мысли вновь уносили его не в ту степь, заставляя вспоминать о неудавшемся побеге. Если Ло продолжит размышлять в том же духе, то вскоре сможет погрузиться в хандру с головой. А сейчас, когда у него только появился сильный союзник, которого таковым он считать до сих пор не хотел, а вместе с этим и шанс, было не время раскисать. Коразон видел, как Трафальгар старался бороться с собственными внутренними переживаниями, не позволяя тем взять вверх, но по мальчишке также было видно, что он проигрывал эту борьбу. Накопившиеся проблемы словно снежный ком рухнули на его бедную голову, погребая Ло под собой. И хоть священник и смог протянуть ему руку помощи, ухватиться же за неё у Трафальгара пока не получилось. Поэтому, продолжая барахтаться и захлёбываться в неприятностях, мальчишка по-прежнему просил о помощи одними лишь немыми криками. Их не было слышно, зато было видно, как Ло кричал. Весь его вид говорил за него. И уж это скрыть у мальчишки никак не получится. Надо было прервать воцарившуюся в комнате тишину. Коразон понимал, что молчать в этот момент не было правильным решением, так как так у Трафальгара появлялось только больше возможностей продолжить самоистязание, допускать же которого ни в коем случае не стоило. Психика мальчишки и так страдала, так что давить теперь и тишиной, на пару с полным безразличием к его персоне, когда такового и не было вовсе, не стоило. Следовало вновь разговорить Ло, заставить на время забыть об инциденте в сарае и Дофламинго. Но на ум Коразона приходил всего лишь один вопрос, который ему бы хотелось задать Ло. И его-то как раз и лучше было оставить при себе, так как в таком случае мальчишка мог и вовсе не выдержать. Но и бездействовать было опасно. Поэтому, понадеявшись, что выговорившись Трафальгару только полегчает, Коразон, убирая сигарету изо рта, спросил: - Кстати, Ло, а почему Донкихот вообще бегает за тобой? Что ты такого успел натворить, что этот вампир теперь сам вышел на охоту? Я конечно понимаю, что ты тот ещё ребёнок, но всё же… – священник притих, смотря, не задел ли он случаем своими словами Трафальгара. – Но всё же и его надо постараться вывести из себя. - Я просто не захотел прощаться со своей жизнью, – тихо отвечал парню Ло, сидя с поджатыми под себя ногами, на которых была устроена голова. – Вернее, хотел, но не таким способом. Стать чьим-то обедом… Нет, более бесполезной смерти для себя желать никто бы ни стал. Вот и я не захотел. Но Дофламинго, по-видимому, не привык так просто лишаться свежей крови. - Считаешь, что он только из-за этого и преследует тебя? – удивился Коразон, который знал одну деталь, опровергающую версию Трафальгара. – У него полно доноров, которые сами готовы отдать свою кровь, так что гоняться за тобой только из-за этого… Глупо? - Тогда я не знаю, – вздохнул Ло, пряча лицо в дрожащих руках. – Ничего не знаю… Что творится в голове этого ненормального мне неизвестно, да и вряд ли я когда-нибудь пойму. - Хорошо. – Коразон решил сильно не мучить Трафальгара поисками истины, из-за чего поспешил спросить о другом, надеясь в процессе рассказа Ло найти ответ самостоятельно. Парень всё ещё считал, что предугадать ход мыслей брата ему под силу. – Тогда как ты вообще у него оказался? Дети часто к нему приходят, да и он не прочь их принять. Неужели и ты сам подался к вампиру? - Я же вначале не знал, кто он на самом деле! – начал Трафальгар, поднимая голову. Заплаканный вид уже давал понять, что этот разговор не приведёт ни к чему хорошему. – Что оставалось делать сироте в незнакомом городе? Когда не осталось ни родных, ни близких, ни знакомых? От меня все шарахались, все отчего-то страшились. – Ло шмыгнул носом, опуская голову и продолжая бубнить. – Меня ненавидели даже те, кто и не знал вовсе… Жить с осознанием того, что ты никому не нужен, с каждым днём становилось всё сложнее и сложнее. А ещё это правительство, которое защищает всех жителей. Что оно сделало? Оно лишь разрушало жизни тех, кто им и слова не возразил! Тех, кто не заслужил такого конца! – В голосе мальчишка стали проскальзывать плаксивые нотки, но Трафальгар не спешил останавливаться, а продолжал говорить, вспоминая все те дни, которые он провёл в одиночестве на улице, без крыши над головой и элементарной заботы и понимания со стороны окружающих. – Всех перебили… А те, кто выжили, оказались выкинутыми на произвол судьбы, вынужденные вечно скитаться. Я не хотел такой участи, никто не хотел. Но разве меня будут слушать? Будут считаться с каким-то мальчишкой?! Очевидно же, что нет. – Теперь Ло охватила дрожь. Воспоминания с каждым разом становились всё мрачнее и мрачнее, о чём и говорило состояние мальчишки. – А ведь у меня была семья. Отец, мать, сестра – все они чем-то не угодили людям, стоявшим сверху. Кто позволил им распоряжаться нашими жизнями? Ведь мы не сделали ничего плохого: в тот год город охватила эпидемия, и мой отец искал лекарство. Дни и ночи напролёт тратил все силы на то, чтобы исцелить поражённых. И я помогал ему, сестра также крутилась где-то рядом. И вот, когда спасение было найдено, пришли они. Сначала лишили жизни отца, который не захотел отдавать все наработки правительству, потом избавились и от матери с сестрой: забрались в дом, всё разрушив и всех перебив. Тогда я задержался в вечерней школе. А когда появился, ни дома и ни семьи. Меня также стали искать. К счастью я быстро понял, что задерживаться там было опасно, почему и пустился в бега. Со временем и про меня все забыли, наверняка решив, что я подох где-то на улице. Нет, моё существование просто проигнорировали! Впрочем, мне было плевать на тех, кто не обращал внимания на меня. На тех убийц? На всех. Но вытерпеть подобную жизнь я также не смог. И тогда в голове стали рождаться не самые приятные мысли, по поводу окончания своего существования. Жить не хотелось, когда как я и не жил вовсе. - И тогда появился Донкихот? – спросил Коразон, на что Трафальгар кивнул головой. - Да, в один из вечеров, когда я спал на улице, он проходил мимо. Заметил, предложил пойти с ним. Идти куда-либо за незнакомцем, это то же самое, что и согласиться сыграть в рулетку: убьют тебя или нет, тут всё зависело от удачи. И мне казалось, что в эту игру я выиграл. Но на самом же деле всё оказалось не так-то просто: поначалу Дофламинго представил меня своей, как он тогда её назвал, семье и даже был готов принять в свои ряды, за истечением некоторого испытательного срока. Я, по-прежнему ожидая подвоха, всё же согласился, зная, что в итоге ничего не потеряю: умру, хоть перестану мучиться, а если нет – может получу возможность отомстить. Мне было за что мстить. И как раз такую возможность и предоставлял Дофламинго. Отказываться было глупо, и я остался у него. Неделя, проведённая в семье Донкихот, пролетела быстро. Они действительно были семьёй, той, которой я лишился и по которой скучал. Захотелось даже остаться, смирившись с некоторыми её членами, но, по-видимому, случиться этому было не суждено. Однажды я услышал истинную причину моего пребывания в доме Донкихота: мною просто-напросто хотели воспользоваться в качестве еды. Обескровить и выбросить на улицу, с которой и подобрали. - Тогда-то ты и сбежал, – продолжал за Трафальгара священник, пытаясь понять, какого же мальчишке было узнать о подобном. Пережить столько потерь и потерять всё снова. Но почувствовать то разочарование, которое довелось испытать Ло, у Коразона так и не вышло. - Да, я бежал. И хоть раньше перспектива скорой смерти и прельщала меня, теперь же я не мог так просто расстаться с жизнью. За ту неделю я вновь полюбил жить, так как думать о печали попросту не оставалось времени. Но всё разрушилось. Вновь. И даже сейчас, в очередной раз спасаясь, я уже не так сильно радуюсь этому. Простой инстинкт самосохранения, не больше. Здесь желание умереть поселилось вновь, и избавиться от него я уже не могу. Не осталось ни сил, ничего. – Трафальгар обнял себя за плечи, сильно сжимая их. Мальчишка потерял веру в жизнь, потерял то стремление, которое так нещадно старались в нём искоренить. У обидчиков это вышло, благодаря чему теперь Ло представлял из себя потерянного для общества и самого себя человека. Ни на что более неспособный, ничего больше не желающий. Как ни странно, но Коразону как никому знакомо это чувство собственной беспомощности перед несправедливостью мира. Не одного Трафальгара потрепала судьба, перемолов душу, сломив всё светлое, что ещё оставалось в человеке, и выплюнув на дорогу жизни, заставив одного противостоять всем тем невзгодам, что только ждали впереди. Многие ломались, сдавались и не желали идти вперёд. Вот и Ло, делая пару шагов, постоянно падал, оставаясь на месте. Коразону удалось пройти чуть дальше. Но даже его тянули назад грехи прошлого, за которые он не мог расплатиться. Поэтому священник начинал понимать, что Трафальгара надо спасать, пока ещё предоставлялась такая возможность. Пока он окончательно не стал пленником прошлого, коим в душе до сих пор являлся Коразон. Хоть одну заблудшую душу, да он обязан был спасти. По-настоящему, не играючи и не для прикрытия. А потому, что так велело ему его сердце, потому что этого требовала его душа.