Пять-один

Мерседес мчался по Оксфорд-стрит. Папарацци отстали, вспышки их фотокамер больше не тревожили Корморана Страйка, и он перестал с остервенением вглядываться в темноту, расслабился и откинулся на спинку сиденья. Из динамиков лился чарующий голос Леди Гаги. Водитель, Киран Коловас-Джонс, отбивал такт рукой по рулю, Страйк — ногой по полу, а сидевшая рядом с ним Сиара Портер — пальчиками по коленке… его, Страйка, коленке. Она придвинулась вплотную, помассировала ему больную ногу — и между ног — довольно присвистнула и, сделав большие глаза, восхищённо протянула: «О-го-о-о!» Уже была готова перейти к более решительным действиям, но водитель… Водитель, всё время стрелявший глазами в зеркало заднего вида, очень её смущал. — Киран, милый, следи за дорогой, — наконец решившись, сказала она и потрепала его по макушке. Киран вздрогнул, а Страйк, встретившись с ним взглядом в зеркале, усмехнулся и пожал плечами. — Ты типа ничего не видишь, о’кей? — добавила Сиара. — Как будто здесь перегородка, типа как в о-очень крутых тачках. Киран откашлялся и ничего не ответил. Лишь ещё раз стрельнул глазами в зеркало заднего вида. Оценивающе и, как показалось Страйку, заинтересованно. Ещё показалось, что, когда Сиара расстегнула его брюки и, нагнувшись, подула на член, с водительского сиденья донёсся сдавленный стон. Но это уже не имело значения. Все мысли — и о расследовании, и о папарацци, которые наверняка будут поджидать их у дома Сиары, и о невольном свидетеле на водительском сиденьи — улетучились. Сиара знала своё дело: её язык порхал вокруг головки, пробегался по всей длине, дыхание было тёплым и щекотным, а губы мягкими и ласковыми. Страйк вцепился пальцами в её волосы и громко застонал. То, что машина остановилась, Страйк понял, только когда Сиара со словами: «Ой, Киран, котик, прости!» — перелезла на переднее сиденье и заменила руку Кирана на члене своей рукой. Киран зашипел, когда её цепкие пальчики с длинными острыми ногтями ловко пробежались по члену, и посмотрел в зеркало. Страйк, минуту назад расслабленный и удовлетворённый, вновь оживился, напрягся и, поджав губы, стал наблюдать за происходящим. Киран усмехнулся, откинулся на спинку сиденья и, слегка повернув голову назад, тихо — чтобы услышал только Страйк — прошептал: — Один-один. — Это мы ещё посмотрим, — ответил тот. Когда через двадцать минут автомобиль подкатил к дому Сиары, она взяла Страйка под руку и под заинтересованными, ревнивыми, любопытными взглядами собравшихся журналистов провела к своему подъезду. Уже в дверях Страйк обернулся и показал смотревшему им вслед Кирану сначала два пальца, потом три, четыре… И, на мгновенье задумавшись, пять. Киран присвистнул; усмехнувшись, сложил руки в приветственном жесте, будто говоря: «Дерзай!» Дело оставалось за малым: справиться со взятыми обязательствами.