Любовь и кофе

Ученые считают, что желание уничтожает брезгливость и смущение. Писатели считают, что страсть сжигает все внутри, оставляя одно лишь желание. Но на самом деле ни смущение, ни другие чувства никуда не пропадают. Ничего не берется из ниоткуда и не исчезает в никуда, как говорится. Лишь мы сами можем побороть смущение и собственную тупость в самый неподходящий момент. Но как это сделать, черт возьми, если тебя несут на руках к кровати с явно недвусмысленными намерениями? Матцури, в силу своей неопытности, не знала. Но это явно не мешало ей отвечать на страстный и немного грубый поцелуй. В голове, непонятно почему, прочно засела собственная мысль об отношениях босса и секретарши. Гаара вроде как был не женат, поэтому мысль не казалась такой уж и ужасающей, но уходить ей пока совершенно не хотелось. Вот и находилась Йемо во всех смыслах в подвешенном состоянии – упасть в бездну страсти ей не позволяло назойливо-издевательское собственное Альтер-эго. Которое, почему-то, говорило голосом Ино. С одной стороны, не хотелось быть девушкой на одну ночь, но с другой… с другой стороны открывался прекрасный вид на тело президента, нависшее над ней. И выбор склонялся в сторону последнего варианта. Ну еще бы. Но, к слову, до кровати они так и не добрались, поэтому фантазии юной девушки пришлось мигом исправляться и рисовать новые картинки черно-красного и бирюзового цветов. Гаара остановился возле дивана и, посадив свою ношу на его спинку, отстранился. Матцури впервые за все время их маленького путешествия из кухни в гостиную открыла глаза. И, естественно, с немым вопросом взглянула на парня. Тот лишь усмехнулся, чмокнул девушку в губы и пошел в коридор. Йемо на секунду впала в ступор, а потом открывала и закрывала рот, словно рыба, потеряв дар речи. Это как понимать, м? В коридоре была слышна какая-то возня, щелк кнопки то ли на куртке, то ли бумажнике. Матцури оттолкнулась от дивана и быстрым шагом дошла до дверного проема в коридор, где незамедлительно врезалась в своего начальника. Гаара машинально схватил ее за плечи, а потом, буквально за полсекунды разобравшись в чем дело, обхватил рукой девушку за талию и приподнял, подстраивая под свой немаленький рост. Взгляды встретились, и Йемо смогла прочитать и легкую насмешку над ее наивностью и невинностью, немного нетерпения и львиную долю желания. Его глаза казались практически прозрачным озером, на дне которого таилось слишком много секретов, которых хрупкой девушке лучше не пытаться узнать. Гаара тем временем, не разрывая зрительного контакта, свободной рукой провел по мягкому изгибу тела от бедер до груди, завел ее за спину и пальцами ухватился за маленькую собачку замка платья. Медленно, словно наслаждаясь тихим скрежетом молнии, довел замочек до конца застежки, но на этом его рука не остановилась и скользнула дальше по спине, мимо поясницы, и остановилась на ягодицах. Матцури приоткрыла губы и вздохнула. Ей казалось, будто он специально дразнит ее, причем очень и очень успешно. Да, она девственница, но разве это плохо? Нужно было ответить чем-нибудь, хотя бы попытаться, но девичий мозг совершенно не выдавал идей. Йемо закрыла глаза и почувствовала, как мужская рука с силой сжала ее мягкую плоть, а другая поближе притянула к себе. Было больно, но, тем не менее, приятно. Открыв глаза, девушка увидела аккуратное ухо, прикрытое красными волосами. Поддавшись порыву, она приблизилась к нему и провела языком от мочки вверх, очерчивая контур. Руки, до этого лежавшие на груди президента, поднялись выше и схватили ворот белоснежной рубашки, притягивая парня еще ближе. Матцури скользнула пальцами по шее к затылку и почувствовала, как внизу живота потяжелело и сладостно кольнуло. Мышцы Гаары моментально напряглись, и девушка посчитала это хорошим знаком. Она немного отстранилась и, смотря своему начальнику прямо в глаза, стараясь не сглотнуть, да и вообще не сбежать от смущения, медленно сняла платье, которое с тихим шелестом скользнуло на пол бесформенной тряпкой. Гаара пристальным взглядом проследил за всеми манипуляциями, и Йемо внезапно заметила, что его глаза прилично потемнели. Пытаясь скрыть легкую, но назойливую улыбку, девушка шагнула вперед и снова оказалась в кольце сильных рук. Не выдержав больше, Матцури легко поцеловала Гаару в губы. А потом еще. После снова схватила его за ворот рубашки и провела языком по нижней губе. В голову начала прокладывать дорогу мысль, что президент либо тупит, либо передумал. Первый вариант был мигом исключен, а второй внезапно разозлил, отчего девушка прикусила мужскую губу. За что получила ощутимый щипок за задницу, заставивший ее вздрогнуть. В который раз встретившись с глазами цвета бирюзы, Йемо ощутила, как по спине пробежались мурашки, потому что такого взгляда она никогда в жизни не видела. Такая необузданная сила, от которой хотелось бежать без оглядки, но в то же время ты буквально прирастал к полу, не в силах пошевелиться. Матцури прерывисто вздохнула, видя в этих глазах обещание удовольствия и уверенность в себе. Мышцы лона с силой сжались, а девушка, сглотнув, потянула за собой Гаару, не отрываясь от его глаз. Ей было интересно, что же такого отразилось в ее взгляде, что парень дернул ее на себя, впиваясь поцелуем в губы. Матцури отчаянно старалась не быть поверженной окончательно в молчаливой дуэли их языков, но ей явно не хватало мастерства и опыта, поэтому приходилось отступать под напором мужчины. Чтобы хоть как-то улучшить свое положение, она стянула галстук, полностью развязав его, дабы не перерывать поцелуй, и быстро расстегнула пуговицы на рубашке. Гаара понял все без слов и стянул с себя предмет одежды, сразу же заводя свои руки за девичью спину. Йемо почувствовала легкость в районе груди и, повинуясь мужским ладоням, опустила свои руки, по которым тут же скользнули лямки ее черного бюстгальтера. Прижавшись к оголенному торсу своим телом, она услышала хриплый грудной рык, опаливший ее губы. Столкновение с дверью в спальню выбило весь воздух из легких. Кто, мать вашу, ее закрыл? Судя по всему, Гаара так же разделял ее негодование, поэтому, прижав свою секретаршу к деревянной поверхности, стал искать ручку. Матцури решила помочь в таком важном деле, но, встретившись своими пальцами с мужской рукой, ее запястья тут же обхватила другая и прижала к деревянной поверхности над головой. В таком положении их тела стали еще ближе друг другу, и из мягких припухших губ сорвался томный стон. Ощущение горячей кожи, касающейся ее, было неописуемым, невероятным и таким единственно возможным и правильным, что с детства привитые мораль и правила казались бреднями старой девы, так и не постигшей всей прелести этого нескромного процесса. Найдя ручку спустя несколько жарких, влажных поцелуев и парочки укусов за щеку, шею и губу, Гаара открыл дверь, и они буквально ввалились в комнату, устояв на ногах только благодаря парню. Матцури невольно прижалась своими бедрами к его и хрипло застонала, почувствовав степень возбуждения своего гостя. Комок в животе увеличился, отчего девушка, не думая, немного покачала бедрами из стороны в сторону, тем самым невольно трясь об парня. Гаара тяжело выдохнул. Он развернул ничего не понимающую Матцури спиной к себе и толкнул ее на кровать. Она встала на четвереньки и повернула голову, наблюдая, как потемневшие глаза проходят по ее мягким пяточкам и икрам, ласкают ее ягодицы, наполовину скрытые тонким шелковым кружевом, задевают поясницу и скользят по позвоночнику, останавливаясь на ее глазах. А потом она уже видит только темноту, потому что тот же путь уже повторяют прохладные пальцы и горячие губы, очерчивая каждый изгиб и дотрагиваясь до каждой выпирающей косточки. Стон сам вырывается из груди, а за ним и всхлип, потому что над ней нависает мужское тело, прикасаясь к оголенной коже своей, а длинные пальцы дотрагиваются через уже влажную ткань к сосредоточию ее желания. Ее собственные руки больше не держат, и Матцури опускается на локти, сильнее выгибаясь в спине и сильнее прижимаясь к мужскому тазу своими ягодицами. Теперь стон вырывается из тонких мужских губ, и Гаара сжимает аккуратной формы грудь, ощущая приятную тяжесть в ладонях. Обведя указательным пальцем ореолу, парень наклоняется и целует мягкую кожу между лопаток, а потом обхватывает двумя пальцами сосок и несильно сжимает. Матцури снова стонет и уже призывно трется пятой точкой об заметно выпирающую часть мужского тела. Гаара чувствует, как в штанах становится слишком тесно и мигом расстегивает ремень и молнию, позволяя части костюма покинуть его тело, предварительно забрав из кармана маленький квадратик и кинув его на кровать. Подумав с мгновение, он снимает оставшуюся на нем одежду и снова прижимается к наблюдавшей за ним девушке, которая тут же выгибается и протяжно стонет от прикосновения горячего и пульсирующего члена к своему бедру. Гаара цепляет пальцами нижнее белье и стягивает его вместе с чулками к коленям. Матцури переворачивается на спину и позволяет до конца раздеть себя, попутно оглядывая человека, к которому она испытывает слишком странные чувства. Ее взгляд начинает беглое путешествие от кистей рук, снимающих сейчас последние преграды с ее тела, до плеч и шеи, а потом снова вниз, по торсу и проступающим кубикам напряженного пресса, до того, что называют мужским достоинством. Ей как девственнице тут же хочется отвести взгляд, но она, ощущая, как горят щеки, все равно смотрит туда, облизывая мигом пересохшие губы. Гаара вздрагивает, когда тонкие нежные пальчики бережно касаются его члена, и пытается взять себя в руки, чтобы не взять эту маленькую невинную овечку прямо сейчас, забыв обо всем на свете, включая и контрацепцию. Но Матцури не останавливается и проводит подушечками пальцев по всей длине, накрывает ладонью головку и круговыми движениями спускается к основанию, не отрывая взгляда от лица Гаары, от его глаз, направленных на нее. Чувствуя руками размер и длину, девушка пытается прогнать глупые мысли о том, как же в ней это поместится, и легкий страх боли и неизведанного. Ее запястье внезапно перехватывают и закидывают девичью руку за мужскую спину. Матцури пользуется этим и притягивает парня к себе за затылок. Губы встречаются в жадном и глубоком поцелуе, а Гаара тем временем аккуратно раздвигает стройные ноги и устраивается между ними. Горячая головка задевает пульсирующую влажную точку, и девушка не успевает подавить очередной громких всхлип, обхватывая ногами мужскую талию и прижимаясь еще ближе. Гаара разрывает поцелуй и левой рукой пытается отыскать кинутый на кровать презерватив. Ладонь все никак не натыкается на искомый квадратик, медленно подводя парня, у которого совсем не осталось ни терпения, ни способности взять себя в руки, к точке кипения. Йемо тем временем снова трется влажной промежностью об мужское достоинство, и в комнате раздаются два голоса, стонущих от возбуждения и нетерпения. Матцури уже собралась приподняться на локтях, чтобы посмотреть, в чем дело, как наткнулась пальцами сначала на шуршащий квадратик, а потом и на руку красноволосого. Затуманенные страстью взгляды встретились, и девушка разжала руку, отдавая контрацептив парню. Гаара, не отрывая глаз от лица лежащей под ним Матцури, быстро справился с доверенным ему делом и наклонился, чтобы затянуть пухлые губы в новый поцелуй. Йемо с жадностью и готовностью ответила, но буквально через секунду отстранилась и еле слышно проскулила от боли. Ее ногти невольно впились в ладони даже через простынь. Гаара медленно вздохнул, пытаясь сдержать порыв резко и быстро двигаться, и поцеловал девушку в скулу, в щеку, в шею и ключицу. Матцури глубоко вздохнула и сглотнула комок в горле. Было не так больно, как ей представлялось, да и эта боль отходила быстро. Не до конца оправившись, она потянулась за еще одним поцелуем, и ее президент, не сдержавшись, резко вышел и снова вошел, остановившись лишь из-за шипения девушки и боли в руках – она поцарапала его в наказание. Взглянув вниз, он припал губами к красивой формы груди и сделал аккуратное движение внутри шелкового лона. Матцури всхлипнула и прижалась ближе, невольно сжав свои внутренние мышцы, заставляя парня хрипло застонать. Тот, словно в отместку, а может, просто не сдержавшись, начал быстро двигаться. Йемо закусила губу, прогоняя не только остатки боли, но и громкие стоны, рвавшиеся наружу, словно львы из клетки. Постепенно движение стало более ритмичным, и она поняла, что поддается навстречу, попадая в такт толчкам. Гаара прикоснулся своим лбом к ее лбу и начал двигаться вкруговую внутри нее. Не сдержавшись, Матцури выгнулась и громко застонала, проводя ногтями по мужской спине, обладатель которой вдруг усмехнулся и снова сменил темп на такой быстрый, что девушке не удалось утихомирить внутренних львов, и они вырвались наружу, вместе с томными, немного пошлыми и полными удовольствия стонами. Она начала чувствовать, как приближается к чему-то неизвестному, но невероятно сладостному. Гаара, судя по всему, ощутил то же самое, потому что рывки стали то быстрыми, то медленными, как будто он искал идеальный темп, который быстрее доведет их до пика. Вместе с тем, парень стал двигаться более грубо и резко, хотя Матцури, в принципе, ничего против не имела и вообще была только за. Чем ближе они были к грани, тем резче двигался Гаара, входя на всю длину и буквально выходя из нее. Йемо сглотнула, стараясь прогнать нарастающий шум в ушах, из-за которого практически не слышала себя, не сдерживающуюся и стонущую во весь голос. Закрывая глаза, она видела разноцветные круги и чувствовала, что скоро не выдержит. Развязка была все ближе, заставляя Матцури теснее прижиматься к Гааре, покусывать его губы и язык, когда он наклонялся, чтобы подарить недолгий страстный поцелуй. Когда он, резко выдохнув, вложился до конца, она всхлипнула и мелко задрожала, не видя и не слыша ничего вокруг. Были только она, он и это ощущение полной гармонии и блаженства, единства материального и духовного. Гаара все еще двигался, продлевая это чувство, но потом и он замер, задрожал и опустился на локти, прижимаясь губами к ее ключице. Все тело пульсировало и цеплялось за приятные ощущения, ускользавшие, словно воспоминания о сне утром. Его хриплое дыхание опаляло нежную персиковую кожу, словно призрачные поцелуи, от которых Матцури слегка улыбалась, одновременно пытаясь прийти в себя. Ее руки скользнули со спины на мужской затылок и надавили, призывая опуститься и расслабиться. Гаара, все еще не выйдя из девушки, принял предложение и лег прямо на свою подчиненную, придавив ее своим весом. Йемо тоже расслабилась и прикрыла веки, перебирая короткие волосы. Вопреки написанному во многих романах, спать не очень хотелось. Но Матцури все же закрыла глаза. В голове было пусто-пусто, ни одна мало-мальски умная мысль не прокрадывалась в девичью голову. «Так вот, какого это…» – только и думала Йемо. Гаара внезапно поднялся и встал с кровати, напомнив девушке, что до этого момента был все еще в ней. До слуха Матцури донеслась возня, а до головы наконец-то начали доходить рациональные мысли и предположения. Уходит? Да, скорее всего. Ведь зачем еще ему подбирать с пола одежду? Она не может решить – попрощаться или сделать вид, что спит. И оба варианта ее не устаивают. Когда ее поднимают на руки и перекладывают на кровать нормально, ведь до этого она лежала поперек постели, Матцури понимает, что за нее уже как всегда сделали выбор. Гаара бережно укладывает ее на одну сторону, а сам ложится на другую и укрывает их обоих одеялом, прижимая к себе хрупкое тело. И Йемо внезапно понимает, что она совсем голая, а ее президент надел боксеры, и утром она будет ну очень смущаться, не желая вылезать из-под одеяла. Поэтому она ловко выскальзывает из объятий и подходит к шкафу. Несколько секунд – и на ней уже длинная бордовая футболка, скрывающая ее тело от любопытных бирюзовых глаз, наблюдавших за ней все это время. Стараясь не споткнуться в темноте и позорно не грохнуться на пол, Матцури возвращается в кровать, в тепло, но уже не поворачивается спиной к своему гостю, а обнимает его за талию и прижимается щекой к груди, чувствуя на макушке теплое размеренное дыхание. Мужские руки прижимают ее еще крепче, и она пытается подавить глупую довольную улыбку, слегка сжимая губы. Не важно, что будет потом. Сейчас она счастлива. Знаете, что все портит? Утро. Утро портит все – сон, настроение, отношения. И главное, что оно портит вас самих, если вы просыпаетесь, но не высыпаетесь. Прямо как мокрая соль в солонке. Матцури проснулась, почувствовав холод. Проведя рукой рядом с собой, она поняла, что именно не так, хотя еще не до конца сбросила остатки сна. Гаары не было. Кое-как разлепив глаза, девушка взглянула на часы. Шесть утра. «Сбегает что ли?» – сонному мозгу эта мысль показалась смешной. Матцури вяло прыснула и потянулась. Из ванной раздался шум льющейся воды. – «Во как. Душ – это хорошо, спору нет». Встав с кровати и взяв чистое полотенце из шкафа, она тихонько прокралась к ванной и зашла туда, стараясь не стучать дверью. Йемо положила чистое полотенце на стиралку, рядом с вещами президента, и уже собралась уходить, как дверца душевой открылась и ее заметили. – Матцури? – голос Гаары звучал немного хрипло, отчего мурашки побежали вниз по девичьей спине. – Я полотенце принесла, – обернувшись, она кивнула в сторону махровой ткани синего цвета. Стараясь смотреть куда угодно, только не на голого мужчину, с которым она недавно переспала, Йемо пыталась взять себя в руки. Понятное дело, получалось из рук вон плохо. – Завтрак будешь… будете?.. – она замялась от собственной неловкости и усмехнулась. Собрав волю в кулак, Матцури взглянула в глаза президента, не скрывая смеха над собственным неловким положением. – Неважно. Завтрак приготовить? Гаара, пристально смотревший на нее, ничего не ответил. Что ж, молчание – знак согласия. Если не поест – его проблемы. Она вышла из ванной, тут же облегченно вздохнув, и потопала на кухню, шлепая босыми ногами по паркету. Там Йемо приготовила нехитрый завтрак, поставила тарелку на стол рядом с нетронутой чашкой уже остывшего кофе и присела на стул напротив, положив голову на правую руку, упиравшуюся локтем в стол. Ее глаза снова начали слипаться, а мозг – отключаться. Но негромкие шаги вернули ее к реальности. Ну почти, потому как она все равно сидела с закрытыми глазами, то и дело соскальзывая с кисти руки, грозясь приложиться лбом об стол. Гаара не спеша завтракал и наблюдал за хозяйкой квартиры, пытаясь понять, почему она встала вместе с ним в шесть утра, хотя на работу ей к десяти и она вряд ли выспится за оставшееся время, почему приготовила ему завтрак и сидит ждет, пока он поест, хотя буквально падает сонная на стол. Его размышления прервал ее тихий сонный голос: – Не забудьте выпить свой правильный кофе, господин президент. Отложив вилку, он послушал совета и поднес чашку к губам. Вкусно. Хотя это скорее правило, нежели исключение. Усмехнувшись, он поставил кружку на стол с характерным стуком и, встав из-за стола, направился в коридор. Там его ждали развязанный галстук, ноутбук и несколько папок бумаг, которые ему понадобятся в его отсутствие. Поправляя манжеты и запонки на пиджаке, парень услышал топот девичьих ног, приближавшихся к нему. Через секунду в проеме появилась Матцури, остановившаяся и облокотившаяся об косяк двери. – Помо-о-очь? – зевнув посередине слова, протянула она. Гаара снова усмехнулся и протянул ей галстук. Йемо даже не удивилась, давно заметив, что ее начальник вообще не любит разговаривать без острой на то нужды. Приподнявшись на носочки, девушка нахмурилась, ведь галстуки обычно завязывают перед надеванием пиджака. Но ничего не поделаешь, придется справляться так. Завязав самый простой и аккуратный из всех возможных узлов, Матцури покачнулась и в то же мгновение почувствовала широкие мужские ладони на своей талии, спасшие ее от возможного падения. Пробормотав что-то вроде «спасибо-пожалуйста», она взяла с тумбы сумку с ноутбуком и папки и, подождав, пока Гаара обуется, протянула их ему, предварительно открыв входную дверь. Уже выходя из квартиры, парень снова услышал тихий голос: – Езжайте осторожно. До встречи, Гаара-сама. И два щелчка, означавшие, что проводившая его девушка наконец-то сможет еще немного поспать. Выйдя с лифта на парковку, Гаара с удивлением отметил, что у него уже очень давно не было такого хорошего и, не смотря на ранее время и трату сил накануне, бодрого настроения. Чего нельзя сказать о Матцури. Когда она проснулась от писка будильника и пошла в душ, то с досадой обнаружила некоторые не совсем приятные последствия бурной ночи. Во-первых, засосы и небольшие синяки на запястьях. Во-вторых, любое даже немного резкое движение отзывалось болью внизу живота. В-третьих, когда она откинула одеяло, то увидела небольшое алое пятно на простыни – доказательство ее невинности. Это, в принципе, не совсем плохо, но девушке пришлось поменять постельное белье, в том числе и пододеяльник. А все мы знаем, что такое менять пододеяльник с утра пораньше, хоть и приняв предварительно душ. Не самое приятное занятие, в общем. В офисе было не очень шумно, ведь, не смотря на свою медлительность, Йемо пришла минут за десять до начала рабочего дня, а обычно все приходят за минуту-две. Она открыла окно в кабинете, потому что из-за следов, оставленных на ее теле ночью, пришлось надеть закрытые вещи, из-за чего было немного жарко. Цветов здесь не было, поэтому пришлось довольствоваться протиранием пыли и сортировкой папок на обоих рабочих столах. – Точно! Его же не будет в первой половине дня. Сла-авно, – обрадовалась вслух секретарша. Все-таки ей было бы неловко и немного стыдно, она бы наверняка сильно смущалась и не смогла нормально работать, если бы президент находился в компании с самого утра. А так у нее было время морально подготовиться и попытаться продумать стратегию своего поведения. Все же секс с боссом – это палка с двумя концами. С одной стороны, это же Гаара. А с другой – ее начальник. Вздохнув, Матцури села за свой стол и включила компьютер. Нужно было просмотреть почту и рассортировать письма, сделать шаблон для квартального отчета, пока есть время, спросить у Ино о счете за починенную проводку. Девушка усмехнулась, ведь наверняка президент позвонил утром кому надо и позаботился, чтобы все исправили. Кстати, нужно будет зайти к Наре, ведь его отчет все-таки придется отыскать. Да и убраться в его кабинете тоже не помешает. А потом можно пойти пообедать с Тен-Тен или Темари. Или с обеими сразу. Время пролетело достаточно быстро. Особенно, если учесть, что они с Такахаши убирались в кабинете вице-президента и болтали на разные темы. Тен поведала, что тот длинноволосый мужчина, которого Йемо видела накануне, – ее друг детства. И они теперь встречаются. Матцури хотела в ответ поведать о своих ночных приключениях с президентом, но промолчала, потому как это не то, чем следует хвастаться. И вообще об этом лучше никому не рассказывать, ведь мало ли, вдруг это всего на одну ночь. Настроение немного испортилось, ведь девушке тоже хотелось поделиться чем-то с подругой, но она не могла. – Думаю, этого достаточно. Да и обед уже. Пойдем? – отвлекла от невеселых мыслей Тен-Тен. – Ты иди, я останусь тут, нужно доделать кое-что, – вяло улыбнулась секретарша, чувствуя себя дерьмовой подругой. – Как хочешь… С тобой все хорошо? – Такахаши пристально осмотрела стоящую рядом и, увидев кивок, пожала плечами. Матцури пожелала приятного аппетита, и направилась на небольшую кухню, где иногда обедали сотрудники фирмы. Там она поела йогурт, сгрызла зеленое яблоко, долго смотря невидящим взглядом в противоположную стену, сделала себе чай с лимоном и вернулась на свое рабочее место. Разложив пару пасьянсов, секретарша решила заняться делом и, попивая чай, стала проверять расписание президента на следующую неделю. В понедельник у него повторная встреча с новыми заказчиками. Глянув в расписание на текущую неделю, Матцури вздохнула и принялась собирать необходимые документы для завтрашней первой встречи. Это заняло совсем немного времени, поэтому Йемо, положив папки на край стола своего начальника, вернулась в свое удобное кресло и продолжила рассматривать электронный ежедневник. В пятницу вечером состоится прием в честь открытия большого развлекательного центра, построенного их компанией в сотрудничестве с другими фирмами. На субботу и воскресенье было записано несколько незначительных встреч и событий, зато на следующей неделе уже полным ходом шло написание отчетов, сдача проектов, продление контрактов с поставщиками, поэтому Матцури, сделав глоток уже теплого чая, застучала пальцами по клавиатуре, набирая текст писем, предупреждающих о подходящих сроках. Увлекшись работой, девушка вздрогнула от стука закрывающейся двери и повернула голову в сторону источника шума. Виновником оказался президент, застывший возле двери и смотрящий непонятным взглядом на свою секретаршу. Пару мгновений они смотрели друг другу в глаза, пока Матцури не улыбнулась и не нарушила тишину: – Добрый день. И снова вернулась к прерванному занятию, сдерживая порыв проследить взглядом за Гаарой, прошедшим к своему столу, пройтись по нему изучающим взглядом, сравнивая свои воспоминания с реальностью. Йемо повернулась к своей сумке, лежащей на одной из полок небольшого шкафа позади нее, и достала оттуда пару конфет-рафаелок, бросая быстрый взгляд на мужчину за вторым столом, который только лишь подогрел ее желание рассмотреть его во все глаза. Она распечатала один из шариков, покрытый кокосовой стружкой, и снова уткнулась в монитор компьютера. Обхватив губами сладкую сферу с мягкой начинкой внутри раскусив ее, она сохранила набранный документ нажатием пары клавиш, после отпила еле теплого чая и аккуратно, стараясь не просыпать кокосовую стружку на стол, положила в рот оставшуюся половинку. Провела пальцем по губам, убирая с них прозрачно-белые крошки. – Матцури, – она снова вздрогнула, потому что президент редко называет ее по имени. Делал он это редко и только в особые случаи. Например, сегодня ночью, в пару особо сладостных моментов. По телу пробежались мурашки, и Йемо сглотнула в попытке прогнать наваждение. Гаара подождал, пока его секретарша посмотрит в его сторону, и продолжил, – подготовь документы для завтрашней встречи в четыре часа. Девушка, еле оторвав взгляд от пленительной бирюзы, указала пальцем на папки в углу стола. И тут же снова уткнулась в рабочий стол своего компьютера. На это президент невозмутимо заявил, что хочет кофе, и Матцури с неким облегчением пошла на кухню. По дороге обратно к кабинету она встретилась с Шикамару, который тут же посвятил ее в планы огромного заговора по покорению одной шикарной блондинки, конечно же, шепотом. Тактика и стратегия были довольно просты, но не оставляли Темари выхода, кроме как быть сраженной наповал. – Если она узнает, чем мы с тобой собираемся заняться, то устроит третью мировую в офисе и за его пределами, – смеясь, прокомментировала девушка рассказ Нары. – Но мы же с тобой будем молчать, как партизаны? – уже открывая дверь, Йемо обернулась и увидела, как вице-президент ей хитро подмигнул. Улыбнувшись его азарту и предвкушению, она прошла к столу своего начальника и поставила белую чашку на специальную подставку, случайно задев бедром одну из папок на краю. – Извините, – Матцури нагнулась и подняла упавший предмет, положив его обратно на свое место. Гаара заметил, как ее лицо на пару секунд скривилось от боли. Удовлетворение разлилось по телу вместе с горячим, крепким напитком, прогоняя внезапно вспыхнувшее раздражение. Проследив за своей секретаршей, он допил кофе и погрузился с головой в работу. Очнулся же только тогда, когда мягкий свет солнца стал доставать до его стола. Часы показывали почти семь вечера, давая понять, что рабочий день уже давно закончен. Но в паре метров от Гаары слышалось постукивание по клавиатуре. Посмотрев туда, президент понял, что его секретарша явно сильно увлеклась, не обращая внимания на время, стуча пальцами по черным клавишам, иногда заглядывая в документы, лежащие рядом. – Матцури, – девушка резко остановилась и посмотрела на него, – ты можешь быть свободна. Йемо глянула на время в нижнем правом углу экрана – без пятнадцати семь – и снова на своего босса. Слегка улыбнувшись, она поинтересовалась: – Вам что-нибудь нужно, пока я еще здесь? – Нет, – последовал незамедлительный ответ. Матцури сохранила все электронные документы и выключила компьютер. Тихо попрощавшись, она вышла из кабинета и направилась домой, где каждая комната напоминала о сегодняшней ночи. Приняв расслабляющую ванну, Йемо надела лосины, лифчик, больше напоминающий обычную эластичную повязку, и свободную легкую спортивную майку. Было только полдевятого, и вся квартира заливалась мягким светом заката, даря умиротворение и спокойствие. По одному из каналов показывали какой-то относительно новый боевик, поэтому в квартире иногда раздавались пафосные фразочки, громкие выстрелы и звон разбитого стекла, которого, кстати, было почему-то слишком много в фильме. В дверь позвонили, отвлекая хозяйку квартиры от созерцания интимной сцены, и она пошла открывать. Сердце взволнованно колотилось, будто предвкушая что-то, а разум пытался успокоить его, приводя доводы, что президентам тут не место. Но, открыв дверь, сердце радостно возликовало, а сознание подавилось своими разумными аргументами, потому как на пороге стоял Гаара но Собаку. Девушка несколько секунд удивленно хлопала глазами, смотря на парня, а потом все же пропустила его к себе. Внизу живота заныло от осознания возможной и самой вероятной цели визита ее начальника к ней домой. Не кофе же он пришел попить? «С него станется», – тут же подумала Матцури, наблюдая, как мужчина разувается и проходит дальше в квартиру, не дожидаясь приглашения. – «Как будто у себя дома!» Гаара прошел в гостиную, а затем и в гостевую спальню, что-то забирая из прикроватного столика. Йемо ощутила острый укол разочарования, поняв, что между ними сегодня ничего не будет. А потом почувствовала себя извращенкой и начинающей нимфоманкой. Парень тем временем прошел к шкафу и, открыв его, тут же повернулся к девушке, стоящей в дверном проеме. – Иди сюда. – Что-то случилось? – она была заинтересована и сбита с толку холодом в голосе. – Чье это? – кивнув на содержимое, спросил президент. Матцури, схватив его за плечо, взглянула внутрь шкафа. И тут же похолодела. Лучше уж там лежал труп, чем ровненьким рядом висела пара мужских костюмов и рубашек.