Всегда ваш, милый оборотень, Кобаякава-кун

1. После игры, мои мысли, о боги почему?, были о всяких назгулах и той самой цифре девять, которая значилась на временно моей майке. То есть, невольно, мысли ускакали по ассоциациям, и, как всегда, в период максимальной усталости, совершенно не желали приближаться к реальностям. Так вот, типы, которые нас так и не победили, сейчас напоминали назгулов. С той лишь разницей, что их было одиннадцать. Унсуи выглядел потрепанно, так ни разу не сбежав от меня. Очевидно, это его нервировало, но как парень упрямый, сдаваться не собирался. Наляжет теперь на тренировки, и все в его жизни будет хорошо. Как пить дать. В раздевалке я грохнулся на скамью, желая помереть побыстрее, но почему-то не выходило. Сердце билось, постепенно успокаиваясь. Жестокий все-таки амерфут вид спорта. Наверняка будет куча синяков, после сегодня. - Эй! – это был Унсуи. – Вот увидишь, в следующий раз… - Давай-давай, иди тренируйся уже, - устало сказал я, опираясь на руки и закинув подбородок вверх. Не было у меня сил играть роль вежливого мальчика. К тому же, слишком долго объяснять, что он видел меня в первый и последний раз. Унсуи был, наверное, немного удивлен, ведь в тайм-ауте я вел себя очень вежливо и мило. Старался. Я вообще очень мил, если в образе, так и хочется потискать. Что, обычно, Мамори и делает. Не сказать, что мне это на пользу. Анезаки у парней очень популярна, и быть избитым мне злостно на каком-нибудь заднем дворе, если бы эти парни не знали, что потом придет Анезаки и вытрясет из них душу за своего любимого Сеночку. К тому же Мамори была всегда сладкоежкой и частенько растяпой. Любила учебу и дисциплину, поэтому… Я побелел. … и училась в одной с Хирумой школе! Нет, не поэтому, но… Я продолжал стремительно белеть, понимая, что бедные тараканы в моей голове истошно заверещали и бросились прочь. Не то что бы я забыл, хотя я тоже бываю растяпой даже вне образа. Потом я выдохнул. Если бы она меня видела, то уже была бы пара истерик. Значит, к футбольному полю Анезаки не приближалась. Продолжая костерить себя на чем свет стоит, я почти забыл об Унсуи. - Ты не из этой школы. Верно? – сделал вдруг вывод лысый. – Поэтому тебе плевать? Тебе и на игру на эту было плевать. Я же видел. Что тебе пообещал Хирума за этот матч? Из какой ты школы? Батюшки святы. Сколько вопросов. - Хэ-хэ-хэ, чертов лысый дред. То, что я ему пообещал, ты уж никак не сможешь перебить! – Хирума провел рукой над безволосой макушкой Унсуи. - Собирайся, черепаха. Время кормить улиток. Никогда не задумывался чем их кормят, но выдохнув, принялся переодеваться. 2. Вчетвером мы шли от школы по торговой улице, и Курита восторженно пересказывал нашу же игру. Странное ощущение. Мы, оказывается, такие молодцы. Особенно, почему-то, я. Мне как раз не совсем нравилось, как я играл. Унсуи был, в целом, прав. Сначала я играл ради пари, потом ради Хирумы и его пари. Но ни разу ради себя или команды. Если не считать “собой”, то, что я слишком берег свою шкурку. Все это никак не характеризовало меня, как годного спортсмена. Так, шаляй-валяй. Шел медленнее, чем троица основателей Мао Дейвил Батс. Все трое выше меня. Мусаши так очевидно шире во всех абсолютно костях. Про Куриту – молчу. Я немного отстал, слушая их реплики. Восторженные Куриты, колючие Хирумы. Равнодушные и спокойные Мусаши. Как-то я не вписывался. Но, это и правильно. Мне среди них места не было. И не грустно. Просто нет места, хотя, может, и хотелось бы. На перекрестке мы остановились, и я хотел попрощаться с ними, как Курита и Мусаши попрощались со мной, а Хирума остался, насмешливо глядя на меня сверху вниз. Под его молчанием, на моих губах сама родилась улыбка. 3. - Сена! – в коридоре меня тут же встретила мама и очень сильно удивилась, что я не один. – Ой. Ты с другом? - Мой семпай, - пробормотал я ботинкам, которые развязывал. - Хирума Йоичи, - сам представился мой внезапный семпай, добавив всяких положенных этикету фраз. Мама моя тут же расцвела, сообщив Хируме, что сын ее тот еще оболтус, и никогда не бывает настолько вежлив. Конечно, это была ярая неправда. Уж я-то эти слова куда чаще Хиру-чана произношу. - Только не говори мне, что ты проиграл пари! – вытянула она половник в мою сторону. Спорное утверждение. Мне еще работать, а этот тип получит новый имидж. Если, конечно, вообще без волос не останется. Унсуи – номер два. Вообще, в моей комнате был достойный парня бардак. Однако, я не девушку в нее приглашал, так что судорожно убираться не начал. Пока еще черноволосый дьявол без спроса завалился на мою кровать, с тихим стоном вытягиваясь. - Унсуи теперь мне все мозги вытрясет вопросом в какой ты школе. - Но ты, конечно, не скажешь. - Конечно нет, - усмехнулся демон, глядя в потолок. Плевать в него не плевал и ладно. Но пузырь надул и хлопнул. Воцарилось молчание, а я не знал, что сказать и куда себя деть. Не под бочок же ему ложиться? Пришлось разгребать стул, да не один, а сразу два и как-то усаживаться. - Я переведу тебя в Деймон. - Вот уж нет, - фыркнул я. – Не желаю иметь ничего общего с амерфутом. - Почему? Тебе же понравилось, - в голосе Хирумы напрочь отсутствовало удивление. Легкое недоумение только. - Нет, - отсек я. В глубине души, отвечая так, я имел очень спорные чувства. Во-первых, мне он нравился, с ним было легко общаться, и было бы неплохо быть друзьями. Но, во-вторых, дружба была для меня весьма странным понятием, и ради какой-то там эфемерной дружбы с человеком, которого я толком не знал, переводиться в другую школу, да еще и вступать в костоломную команду? Благодарю покорно. Был там и третий пункт. Мне совсем не хотелось стать его шестеркой. А так непременно будет, если я переведусь сейчас. Этот тип будет набирать власть не по дням, а по часам. Если я хочу сохранить себе независимость, то стоило держаться от него подальше. - Что ты так на меня смотришь? – с недовольством спросил Хирума. И правда, чего? Наверное, я не понимал, зачем он так старается быть плохим парнем? К чему весь этот маскарад? У него-то какая цель? Приходилось признать, как человека я его совсем не знаю, только и всего. Поэтому, я пересел к нему на кровать. Вернее на свою кровать, а тот пододвинулся, недоуменно глянув на меня. - Кто такой Конго Агон? – глядя прямо ему в глаза, спросил я. - Ого. Чего это тебя так заинтересовала чертова швабра? Одна встреча в электричке в корне изменила твою жизнь? – поерничал он. - Да. Он упрямо и насмешливо смотрел на меня, поэтому я протянул руку к его лицу, но тот схватил меня за нее, роняя на кровать. После короткой борьбы каждый остался при своем. Тяжело дыша, я сполз с кровати и побрел к шкафу за краской. - Правда, что ли, будешь меня красить? – похоже, ни что человеческое ему было не чуждо. Демон был слегка удивлен. А что он думал? Пирожки будем есть? - А куда деваться. Мне, может, блондины больше нравятся. Да и мир, глядишь, станет немного эстетичнее. А то дредовое чучело порядком меня расстроило. Хирума хмыкнул. - Чучелу только не говори. - Не буду, так и быть. Йоичи тоже встал с кровати, усевшись на ней. - То есть, если я стану блондином, ты все-таки переведешься в Мао. - Ха. Ну, если ты так три года проходишь, то так и быть, в старшей школе поучусь вместе с тобой… - сказал я, не подумав, был увлечен инструкцией на этикетке. Лысый Хирума, по-моему, зрелище не для слабонервных. Все, что я вынес из этого, что парикмахером мне не быть, равно как и имиджмейкером. Разве что стилистом теоретиком. Йоичи цвет определенно шел, а мне следовало вздремнуть. То есть, я к тому, что вышло у меня отлично, только сил никаких не осталось. Хирума собирался уходить, но не тут-то было. С мамой моей не спорят. Так что я, едва не залипая, пытался есть карри, а мой семпай, наоборот, времени даром не терял. Вот это я понимаю, умение. Мама моя, самая типичная мамка на свете, за что я ей очень благодарен. Никаких внезапностей. Так и сейчас она принялась расспрашивать сколько ему лет, да где он живет, кто его родители. Ну а я, естественно, принялся слушать, а Хирума - юлить. Сразу было видно, что говорить про родителей Йоичи совсем не хочется. Мама это тоже сразу поняла. За то, когда зашел вопрос про спортклубы, Хирума ей выдал на-гора столько всего и с таким энтузиазмом, что я не был уверен, что он ради меня старается. Просто, похоже, ему действительно нравился этот вид спорта. Я ему даже немного позавидовал. Бывают же настолько увлеченные натуры? 4. В дверях, когда Хирума обувался, он негромко спросил: - Так что тебе дался Агон? Я, конечно, пожал плечами, но ответил: - Он совсем не похож на Мусаши и Куриту. - Знаешь. Не тебе выбирать моих друзей, - довольно резко ответил Йоичи. Да уж, куда мне. Тот развернулся и вышел, хлопнув дверью. А я улыбнулся. Наверное, такую улыбку зовут грустной, пустой или как там еще люди творчества изощряются? Мне было тоскливо. И эта тоска кривила мое лицо этой самой улыбкой. Я сел в коридоре на приступок, слушая, как за окном начинается дождь. Барабанит в свое удовольствие. Какая разница? Все равно я с ним больше не увижусь. Уже никогда.