Осколки надежды

Я через лес шел домой, готовым возобновить вчерашний спор, после утренней прогулки, которая сделала свое назначила - освежила мой мозг, который в этом нуждался. Все шло наперекосяк. У меня снова начались провалы в памяти, которые случались часто до двенадцати лет, но потом почему-то прекратились. Последовательность провалов я не мог понять. Чаще они случались из-за сильных, бурных эмоций, но иногда происходили не из-за чего. И я просто не знал, что чего-то не помню, пока Вин не сообщал мне об этом. И возвращение этой мистической вспышки, так как если я пытался вспомнить, то иногда у меня случалось припомнить только яркий свет и больше ничего. Даже сейчас я пытался вспомнить хоть что-то, но только эта вспышка. И то никак не понимал к чему она: от вчерашней ярости и когда скинул книги, или совершенно другое. Я ногой отодвинул мешающую мне ветку и прошел дальше, желая побыстрее дойти до дома, так как сегодня мне приспичило прогуляться до защитных колец, что было, конечно, не так далеко, так как наш дом был на окраине Двора, но все же путь занимал достаточно времени. Отряхнув обувь от земли, иголок, я зашел в дом. В гостиной никого не было, но на кухне слышался звук воды. Видимо папа запряг маму помыть за собой посуду. - Сергей, - крикнула мама, - ты пропустил завтрак, а тебе еще предстоит перелет. Я кивнул, но вспомнив, что меня не видят, ответил: - Да, мама, я знаю, - снимая грязные ботинки и идя на кухню, громко сказал. Мама повернулась ко мне и улыбнулась, а я оперся боком о косяк двери и скрестил руки на груди. - Я пришел не поесть, а поговорить. - Но есть тоже будешь, - не слушая меня, сказала мама, бросив мытье посуды и начав накрывать мне на стол. Я сел за него, понимая, что по-другому не смогу начать разговаривать с матерью, которая металась по кухне, кладя на стол то тарелку, то вилку. - И когда ты стала такой заботливой? - спросил я, вспоминая, как бабушка говорила, как она удивлена, что в ее дочери проснулся материнский инстинкт, да и в ней тоже. - С тех пор, когда невообразимым образом в восемнадцать лет забеременела. - А вот эту часть можешь опустить, - сказал я, наклоняя голову над тарелкой и начиная есть макароны, которые мама быстро положила, что еле успел заметить это. - Что ты, - бросила она и села напротив меня, - это же самое интересное. Мама улыбнулась, следя за моей реакцией, которая не заставила ждать. Мое лицо скривилось, а вилка захватила еще макарон, которые быстро отправились ко мне в рот. Родители всегда говорили, что никакая тема не может мне испортить аппетит. Я и не понимал, как может что-то отвлечь от еды. - Для тебя - да, для меня - не очень. И вообще я ем и не хочу слышать о сексе "поцелованной тьмой" и стригоя, - сказал я, жуя и надеясь, что она закроет эту тему. Мама прыснула. Нет, она мне никогда, слава Богу, не описывала их секс, благодаря которому появился я и от которого все мои странности в виде болезненности, аллергии на серебро и невозможности долго прибывать на солнце. Но она любила меня смущать такими темами, которых она не стыдилась, а для меня были противны. Но это было только лишь между нами, двоими, при отце такого не позволялось. Я услышал, как на кухню он зашел и по шутке потрепал меня по волосам, как часто делал это в детстве, а я на мгновение вжал голову в плечи, вспоминая любимые поговорки папы: вспомнишь солнце, вот и лучик. - И тебе привет, - сказал я и улыбнулся. Папа улыбнулся мне в ответ, подошел к маме, которая уже вытянула голову, чтобы получить поцелуй, который в последствии она и получила. Им по тридцать пять и сорок два года, а до сих выкрадывают каждую свободную минутку, чтобы провести ее вместе, и уделяют каждый раз внимание друг другу то мимолетно поцелуются, то коснуться. Они меня удивляли. Мне все время казалось, что любовь с годами перерастает в привычку, от которой сложно избавиться. Но видимо частые смертельные ситуации не давали остыть их чувствам. Ведь моих родителей не останавливало то, что у них был ребенок, и они все равно вызывались на опасные миссии. Тут всегда была дилемма, и мама с отцом часто ругались, споря кто останется со мной, а кто поедет на вылазку. Они думали, что я спал и ничего не слышал, но это было не так. И именно эти споры, переходящие в ссоры, заставляли меня чувствовать виноватым, так как совершенно не хотел, чтобы они орали друг на друга, поэтому сам для себя решил, что быстро стану самостоятельным. Даже в девять лет провел со своими родителями серьезный разговор, объясняя свою просьбу тем, что я взрослый. Они поверили и согласились на цифру восемнадцать, которая скоро настанет. Это когда их безумная опека надо мной заканчивается. - Так о чем ты хотел поговорить? - спросила мама, когда рядом с ней уселась любовь всей ее жизни. Я отставил тарелку подальше от себя и положил руки на стол, смыкая пальцы в замок. Чувствовал себя, как и восемь лет назад, когда начал свой первый серьезный разговор. - Насчет моройки. - Стефании, - напомнила мне ее имя мама, а я кивнул, пытаясь как-то его запомнить. Почему нельзя было назвать ее Машей или Дженнифер, а именно Стефанией? - Да, ее. Может не надо ее совать в нашу компанию? Мне нравилось, как я начал. Без повышение голоса, ни намека на злость - отлично. Желательно так и закончить. - Она сама сможет замечательно справиться, а мы только ухудшим ситуацию. Отец вскинул брови и удивленно осмотрел на меня, гадая, как же наша компания испортит еще не создавшуюся ситуацию со Стефанией. - Мы не та компания, которая подаст ей пример. Вин с сестрой будет ссориться из-за каждого повода. Алеста со своими прекрасными шуточками, которые она не поймет и будут ей обидны. Алек... - А что в принципе Алек? Он молчит, ухмыляется, поддакивает. - Вот кто ее не испортит так это Алек. - Сергей, - начала мама и тоже сложила руки в замок. Это было семейным. У каждой семьи есть жест. У нас три, и вот один из них. - Адриан - наш друг, который спас твою жизнь, за что мы оба, и ты тоже, безмерны благодарны ему. Он доверяет нам и нашей семье. Свою дочь он сильно любит, но по настоянию Стефании, она будет учиться в Академии, хотя Адриан не хотел этого. Теперь я понял, почему за Стефанией нужен особый уход - Адриан боится отпускать дочь за пределы поля своего зрения. И с чего это она уделяется таким вниманием? Потому что единственный ребенок в семье? Не думаю. Но уже было немного понятно, почему прятала глаза от своего отца и поджимала губы. Ей не нравился надзор над ней и ее жизнь, но это ведь не могло пойти с проста. Я помотал головой, так как не хотел решать этот бессмысленный вопрос. - Ладно, понятно. Я, можно сказать, доверенное лицо. Но вы прямо так уверены, что я сделаю так, как все задумано? Отступать я не хотел, и мои родители это знали. Поэтому они переглянулись, как будто тоже придумали несколько фразочек на экстренные случаи в споре со мной, который они предвидели. - Присмотрись к ней, - сказала мама, а мои брови медленно поползли наверх. А папа закатил глаза. - Мы не об этом, Сергей. Тебе на самом деле все равно, что ваша компания опустит ее вниз. Ты просто знаешь, что она не впишется в нее, так как скучна, сера и деловита. Но это ведь только на первый взгляд. Я медленно кивнул, не пытаясь скрыть правды, когда она уже вылезла, но до сих пор не хотел браться за нее. "Стефанию," - повторил я ее имя, чтобы запомнить, иначе будет неловко, если обзову ее Мишель. Дальше монолог мамы продолжил отец, как будто они заранее распределили роли: - А Адриан сильно за нее беспокоится, и мы обещали ему, что сделаем все, что угодно, чтобы как-то следить, защищать ее. Мы его пожизненные должники. Я протяжно выдохнул, пытаясь сложить все пазлы этой легкой мозаики. - Получается, я должен просто знать, что с ней хорошо? А когда она свяжется с ненужными мороями, дампирами просто сообщить вам? - Родители кивнули, а я прыснул от легкости этого задания. - Без проблем. Я-то думал, что должен ходить по пятам, слюни подтирать. Мама недовольно посмотрела на меня за выражения, а отец посмотрел на нее, таким образом говоря, что это меня от нее и что теперь нечего возмущаться, когда надо было искоренять это в детстве. Я самодовольно улыбнулся, когда понял, что нахожусь под защитой отца. В дверь зазвонили, и я встал, чтобы открыть дверь, пока папа убирает со стола. К моему удивлению за дверью стоял страж. Я бы мог еще подумать, что он просто зашел повидать моих родителей, но его лицо не выражало дружественности, наоборот оно было серьезным и суровое. - Родители на кухне, - сказал я, пропуская стража в дом. Он мне кивнул и направился туда, куда я ему сказал, указал и проводил. По идее я должен был пойти в свою комнату и ничего не слышать, но сделать этого никак не мог. На дом к стражам ходят не так часто, чтобы встречать это как обыденное дело, поэтому это должна быть экстренная и важная ситуация, вопрос. И никак я не мог упустить шанс и прослушать это. Мама взглядом мне сказала, чтобы я шуровал от сюда - теперь у меня даже не было сомнений, что это что-то важное. Сделав вид, что направляюсь в комнату, я просто зашел за стенку. Сейчас мне было жаль, что кухню с гостиной разделяла не дверь, а арка. - Что случилось? - без всяких приветствий и рукопожатий спросил Дмитрий. Я услышал, как они садятся на стулья, пододвигая их к столу, и мне пришлось под напрячь слух. - Сегодня утром около колец мы нашли еще один труп, - тихо сказал страж, но я как-то смог из обрывков слов понять общий смысл. - Где-то в ста метрах от дозорного пункта. Я замер, хотя и до этого не шевелился. Я всегда, когда иду гулять по лесу за нашим домом, то как раз мой путь проходит около этого места. - Кто это был? - услышал я мамин голос. - Донат Дроздов. Мне было знакомо это имя, и я пытался вспомнить ассоциации с ним, а потом и самого мороя, но мои попытки не увенчались успехом. - А самое что удивительное: его убили сегодня или поздно ночью. Но это невозможно, так как караул проходил пару раз это место, проверял: ничего особенного не было найдено. А сейчас ниоткуда не возьмись лежит труп. Его тоже обескровили. Я пригнулся ниже по стенке, казалось, что будет лучше слышно, так как страж говорил быстро, отрывисто и тихо, что я еле мог улавливать какие-то слова и понимать общий их смысл. А страж все говорил информацию моим родителям, которые прерывали его только, чтобы уточнить какую-нибудь деталь. Примерное время убийства, отпечатки, было ли что-нибудь рядом с трупом, кто его обнаружил, при каких обстоятельствах. И даже получив ответ на эти вопросы, никак нельзя было даже предположить, кто и за что убили мороя. Но все выдвинули версию - стригои. Стригои напали и убили двух мороев в течение месяца. Если произойдет еще одно убийство, то придется принимать меры, которые никто не хотел, так как придется задействовать множество страж, чтобы они сторожили периметр, мороев уже во Дворе. Это создавало сплошные неудобства и лишнюю работу. Я так пытался вслушиваться в речь стража, что не заметил, как он собирался уже уходить. Я быстро выпрямил спину и прижался к стенке. Это все гениальные мысли, которые настигли мой ум. Страж прошел мимо меня, но потом развернулся, видимо попрощаться с моими родителями, но его взгляд сразу нашел меня, прижатого к стенке. В глупее ситуации, как это, я еще не бывал. Из кухни вышли мама с отцом и последовали взгляду гостя, то есть на меня смотрели сейчас все. Я удержался, чтобы не прикрыть глаза от неловкой ситуации, а отлепил свое тело от стены и расправил плечи, делая вид, что это я их застав врасплох, а не они меня. Никто никому ничего не говорил, поэтому я просто всем кивнул и, сказав, что пойду собирать вещи, так как скоро надо вылетать обратно, пошел в свою комнату, все ее чувствуя странные взгляды родителей и стража. Присмотреться. Это ведь советовал папа? Вин рядом со мной уже во всю спал, опрокинув голову назад и чуть приоткрыв рот, что всегда веселило меня и давало много новых шуток про принца Драгомир. Чуть дальше от нас наискось сидела Веста со Стефанией. Они иногда говорили, но это было очень редко. Скорее даже обменивались фразами и на этом все кончалось. Хотя я слышал, как от какой-то реплики моройки Веста засмеялась. Видимо и Стефания тоже улыбалась. Я стал незаметно разглядывать ее. Может, она не такая чопорная, как сначала показалось, а веселая, приветливая и такая же завышенного мнения, как и все королевские морои, и с ней будет довольно интересно общаться? Что однозначно сделает мое задание легче. Хотя рассматривание шатенки, ее длинных до поясницы волос и оголенных плеч мне никак не поможет понять ее характер и сможем ли мы с ней вообще общаться. Но разве нельзя рассматривать девушку просто так, даже если она и поджимает губы, и недовольно смотрит на тебя? Нет, это только дает для этого повод. Поэтому я дальше продолжил за ней следить. Она что-то читала с безэмоциональным лицом, что мне не нравилось, так как когда я читал книгу, то никак не мог сдержать своих эмоций, либо вскрикивая что-нибудь, либо поражаясь идиотизму главного героя. А она просто перебегала глазами по строчкам, не показывая ни единой эмоции. Это меня шокировало больше всего. - Беликов, Беликов, - качая головой, повторил Вин. Я повернулся и посмотрел на него. - Ты же спал. - Ну, знаешь ли, я почувствовал, что ты занят совсем не тем, чем надо, - сказал он, проморгавший, и его взгляд опустился вниз. На моих коленях лежала книга, которую я взял, чтобы прочитать во время полета, но сейчас меня заняло рассматривание моройки, которое совершенно было бесполезно. - Как ты думаешь она нормальная? - спросил я, переводя тему, чтобы Вин не начал шутить надо мной, друг пожал плечами. - Она единственная дочь королевского мороя. Она возвышенного о себе мнения, привыкла к роскоши и вниманию. Соответственно, она впишется в нашу компанию. Мы все тут имеем прекрасные связи, которые ничего нам не дают, - сказал Вин, потягиваясь в кресле. - Ну, за исключением Алека и Алесту. Знаешь, я не слишком рад, что нам придется отдавать немного своего драгоценного времени ей. - Все, хватит о ней, - сказал я, с удовольствием прекращая этот разговор и беря книгу с колен, - У нас еще будет время наговориться с ней вдоволь. Дай мне хоть сейчас немного отдохнуть, - закончил я наш разговор, как будто он начался не из-за моих рассматривание моройки. - Ага, через десять лет тоже будешь уединяться с книгой? - с ухмылкой спросил Вин и, не дожидаясь ответа, начал приготавливаться ко сну.