Осколки надежды

Выдох и удар. Боксерская подушка, которую держали, промялась под моим кулаком и снова выпрямилась, как будто ее и не ударил вовсе. Поджав недовольно губы, я еще раз, выдохнув, ударил по подушке уже сильнее. Теперь я был рад, что мои волосы короткие, так как раньше мои длинные волосы приходилось убирать в хвост, а после тренировок от них было жарко, что только ухудшало мое состояние. А теперь не нужно было ни заплетать в хвост, ни убирать их от шеи, но все же было непривычно без них. - Хватит, - строго сказал отец, уже собираясь убрать подушку, как я вновь ударил по ней, никак не смиряясь с такими результатами моей тренировки. Я почувствовал, как боксерская подушка поддалась моему кулаку, и теперь от радости, что достиг своей цели, сделал еще один удар. Отец резко убрал ее, и я еле смог остановить свою руку, чтобы не ударить его. - Пап! - недовольно сказал я. Дмитрию Беликову редко кто мог так обратиться и повысить на него голос, но у меня и моей мамы такие привилегии были, которыми мы пользовались в свое удовольствие и без всяких последствий. - Мне надо тренироваться, ты знаешь это. И я буду это делать, ты меня не отговоришь. - Сергей, - сказал он, кладя мою цель, по которой я бил, на место, - меня Роза убьет, если ты придешь еле волоча ноги и свалишься на диван. И ты это знаешь. Я разочарованно простонал и по привычке провел руками по волосам, чтобы убрать свисающие локоны с лица, но теперь это не нужно было делать, что радовало и разочаровывало меня одновременно. - А маленький спарринг? - предложил я с улыбкой на губах, уже вставая в позу. - Давай, пап, ты хочешь этого, а мама не узнает, - начал подговаривать я его, вскидывая брови, а улыбка стала еще шире. Папа серьезно осмотрел меня и мои намерения, собираясь уходить, но я знал, что он только делает вид. Дмитрий Беликов всегда так делает - создает впечатление, что он не сделает того, что от него хотят, а потом резко меняет свое решение. Это его своеобразная игра, на которую мама еще ведется, а я уже давно не ведусь, лет с десяти, но упорно делаю вид, что до сих пор не понял его фирменной шуточки. - Давай, папа, не стесняйся - выделяйся. Отец покачал головой, но легкая улыбка играла на его лице, значит, он все же нападет на меня. Он стал идти к выходу, а я наоборот приближаться к нему, готовым к удару с левой стороны, так как для него было удобней и быстрее сделать. Да, отец и вправду напал на меня, но ударил с правой стороны, с той, с которой я не ожидал. Пусть там и был блок руками, который я поставил для виду, чтобы он ударил с левой стороны, но папа с легкостью пробил его и, ударив меня по внутренней стороне колена и схватив за горло, повалил меня на маты. - Ну вот тебе и короткий спарринг, - ответил он, улыбаясь во всю ширь, и показательно сжал пальцы на моем горле, показывая, куда нужно нажать, чтобы отключить человека и что я в пух и прах проиграл. - Ты умер. Надеюсь, ты получил то, что ожидал, и я выполнил твою просьбу. Отец встал с меня и протянул мне руку, которую я с удовольствием сжал и с помощью нее поднялся. - Пора возвращаться, а то попадем на яростную Розу, чего нам обоим не хочется, - с улыбкой сказал он и поправил свои волосы, а я начал отряхивать свои штаны от пыли, которую где-то успел нахватать, соглашаясь, что пора идти. - И где вы так долго были? Первое, что мы услышали, когда вошли в дом. Мама выглянула, а потом и вовсе вышла из кухни, держа в руках чашку с какао и придирчиво осматривая нас. Она подошла к Дмитрию поправила задернутый рукав футболки обратно на место, потом перевела взгляд на меня и отряхнула пыль, которую я не заметил, со штанов. - Ты его вымотал, - критически сказала она, обращаясь к отцу. - Я же сказала, что не надо усиленную тренировку проводить перед отъездом в академию. - Никакой усиленной тренировки и не было, - встал я на защиту отца, делая самое недопонимающее лицо. - Просто потренировал удары в последний раз в этом году тут, ведь дальше я буду все время тренироваться в маленьком зале академии, который не сравнится с нашим, к которому я привык с самого детства и знаю там каждую деталь... - Вы спарринг еще устроили, прекрасно, - перебила меня в своем стиле мама и вскинула свободную руку от чашки. Я замер и переглянулся с папой, который пожал плечами, так как привык к материнской интуиции, которая откуда-то узнает всю правду. - Где я прокололся? - спросил я, чтобы в следующий раз исправить ошибку. - Ты начал много описывать, - сказала она, поворачиваясь к нам спиной и направляясь на кухню. - А еще у тебя есть отпечатки пальцев на шее, где тебя держал Дмитрий. И тебя на кухне ждет Вин, - услышали мы ее голос уже в кухне. Я пошел на кухню, где Вин сидел за столом и тихонько помешивал чайной ложкой в чашке, а когда услышал мои шаги, то повернулся и улыбнулся мне. - А вот и мой будущий страж. Надеюсь, тебя не покалечили, так как ты мне нужен со всеми целыми двухсот шестью костями, - сказал он и похлопал со всей силы по руке, до куда достал, а я немного поморщился, так как на эту руку как раз и упал, и она немного болела. - Мама, что тут делает королевский морой, да еще сын королевы Василисы Сабины Реи Драгомир? Как он в эти трущобы вообще попал? - начал я заводить "свою шарманку", как называл это Вин, который закатил глаза. - Эй, ну хватит тебе. Ну случилось один раз. Не помирать же из-за этого? - начал оправдываться в который раз Вин, и, поняв, что сейчас от меня ничего не добьется, обратился к моей маме. - Роза, - (Мама с самого детства настаивала, чтобы ее не называли "тетя Роза" и другими "обзывательствами", как она выражалась) - Ваш сын не понял мои намерения, пусть сам и согласился на них. В кухню зашел папа и принял чашку, которую протягивала ему мама уже с готовым горячим кофе, как он и любил, и начал прислушиваться к нашему спору, в то же время подсчитывая время, чтобы вовремя приехать в Академию. - Я тоже так и не поняла твои намерения - сжечь моего сына, - ответила мама с улыбкой, отпивая какао. Отец улыбнулся, вспоминая случай с моим поджог. Им всем было весело. Вин не мог сдерживать свой смех, когда огонь еще бушевал, а родители, каждый раз вспоминая, улыбались и тихо смеялись. Только мне было не смешно. А кому будет смешно, когда его волосы поджигают? - Я больше никогда не разрешу тебе, Вин, тренировать магию огня на мне, - твердо сказал я. - Ни-ко-гда. Ищи себе другую жертву. Можешь свою сестру поджечь, кажется, этого ты сильно желаешь, - предложил я ему своей вариант. - Но мои волосы... Это было жестоко! Вин бесстыдно засмеялся, игнорируя, что я стою рядом с ним и смотрю на него. Мама постучала по наручным часам, намекая, что нужно собираться, и мне пришлось увести смеющегося друга к себе в комнату, так как бросать гостей одних верх неприличия, и все равно, что гость чуть ли не живет в твоем доме и нахально себя ведет. - Перестань уже смеяться, - сказал я, запихивая одежду в сумку. - Ты не можешь управлять огнем, когда это должна быть твоя стихия, а у тебя потрясающее настроение. Как ты пройдешь комиссию так? - А вот это уже не смешно, - быстро перестав смеяться, серьезно сказал Вин. - Теперь настала моя очередь смеяться. Я начал класть в сумку все, что мне должно было пригодиться в академии, и так как я, к счастью, родился парнем, то мне пригодится мало вещей. Я уже был наслышан о том, как собирается Веста в академию, потому что Вин без умолку жаловался на свою сестру. А он задумался насчет предстоящей комиссии, ведь не только дампиры походят испытания, но и морои. Они должны показать свои навыки и умения, тем более после принятого закона о том, что морой обязан обладать своей магией и уметь применять ее при обороне. - Так что мы квиты, - сказал я, удовлетворившись, успокоением своего друга. - Чего разлегся? - пнув коленом под бок мороя, пожаловался я. - Мне кровать нужна. Вин скатился с кровати и поправил свои светлые волосы, чтобы они не мешались ему. - Черт, я хотел с тобой поговорить перед отъездом, так как потом мы с тобой встретимся только завтра. А ты же знаешь, что я этого просто не выдержу. Я ухмыльнулся. Вин всегда любил переигрывать и каждую ситуацию доводить до предела, что правда иногда меня бесило и выводило из себя, но это было редко. - А из-за твоей непредвиденной тренировки ничего я не успел. Мне тоже уже пора идти. Самолет, да и пока мать меня расцелует и благословит на последний год учебы, - начал он перечислять, уходя из комнаты. - Ну ты сам знаешь, как моя семья провожает нас, не то, что твоя. Просто взяли довезли, сказали, что, если тебя выпрут, ты больше не их сын. Вот это прощание, - продолжал он уже за дверью, но так, чтобы слышал весь дом его речь. - Удачи тебе, Сергей, - развернувшись ко мне, пожелал Вин мне напоследок, попрощался с моими родителями и вышел из дома. В проеме появилась голова матери, которая осмотрела мои сборы и покачала головой, явно не одобряя мое разгильдяйство и смятые вещи в сумке. - И почему ты такой же неаккуратный, как я? Не мог взять от Дмитрия чистоплотность? - спросила она, как будто я виноват в своем характере, генетике и внешности. - Сама попробуй, - предложил я ей, указывая на мою сумку. - Это очень сложно. - Я тебе верю, - сказала она, подходя к моей кровати, которая была помята после лежания Вина на ней, и начала помогать собирать мне вещи. Да, мне семнадцать лет, и моя мама помогает мне собираться. Но у нее это получается намного лучше, чем у меня. Так зачем закапывать такой талант, если его можно развивать? Что я и позволяю делать моей маме. Собрав вещи и проверив, что я все взял и ничего не забыл, родители были готовы отвезти меня под своим присмотром. Я им не мешал, как никак у меня последний год учебы, а потом я пойду в свободное плаванье, про это я уже договорился с ними еще давным-давно, и, конечно же, они сейчас выплескивали свою родительскую любовь всеми возможными способами. Поездка была необычной, начиная с того, что за рулем была мама, что я редко видел, от силы пять раз. Потом, никто не говорил, родители в своей манере о чем-то шептались, переглядывались, наверное, уже планируют, как они будут праздновать свободу от меня, но не более. Хотя раньше все поездки были наполнены разговорами и шутками. Так что мне оставалось смотреть в окно и рассматривать скучный, лесной пейзаж, который знал наизусть. Машина остановилась. Я открыл глаза, не заметив, что задремал, и вопросительно посмотрел на передние сиденья, так как мама остановилась, не доехав до ворот Академии. - Что-то случилось? - спросил я у папы, так как по виду матери понял, что с ней что-то не так. Дмитрий пожал плечами и потрогал маму за плечо. - Роза, все нормально? - тихим и размеренным тоном спросил он. Та кивнула и запрокинула голову назад. - Просто не думала, что настанет тот день, когда мы отвезем Сергея в последний раз в Академию, - начала говорить она, как будто меня не было и вовсе. - Особенно десять лет назад так не думала. Поняв, чем этот монолог был вызван у мамы, я откинулся назад на сиденье и немного закатил глаза. Кажется, эта история вечно будет крутиться в нашей семье. Десять лет назад я здоровски заболел, а потом из-за собственного буйного характера и не покорности этому миру подхватил еще, более ужасную болезнь, которая дает знать о себе даже сейчас. Лично я все же был рад, что заболел, ведь именно из-за этого мы встретили папу. Не думаю, что как-то могло еще выясниться, что Дмитрий мой биологический отец, так что после этой болезни все было в плюсе: я остался живым, и Дмитрий вступил в нашу маленькую семью. Но для моей матери эта история была еще жива, и переживала ее так же, как и десять лет назад. Мне ничего не оставалось делать, как выслушивать ее монолог, так как ей ничего другого не требовалось, только чтобы ее выслушали, да еще я не мастер успокаивать и сочувствовать, как умеет это делать мой отец. Он всегда знает, как и что сказать, сделать, чтобы успокоить кого-нибудь, будь это мама, страж с многолетним опытом работы или ребенок. У меня такого понимания ко всем живущим нет. - Я об этом даже не могла думать. Сейчас все идет так, как надо, без единой запиночки. Ты рядом, - обратилась она к Дмитрию, - и ты тот, который бессовестно развалился на заднем сиденье, когда тебе мать сердце открывает, - упрекнула она меня. - Извини, - сказал я, выпрямив спину, - просто ты знаешь, как я на все такое реагирую. Мать повернула ко мне голову, и теперь в ее взгляде не было тоски и радости, которую она испытывала секунду назад. Она смотрела на меня строго, но в тоже время я понимал, что это она так шутит. - Ты мог хотя бы для виду меня подержать, послушать. - Я слушал тебя... - начал оправдываться я, но меня прервали. - Нет, ты не слушал. Ты валялся на сиденье, а я восхищалась тобой маленьким. Вот когда ты был мальчишкой, ты был великолепным: послушным, игривым, все схватывал на лету, тебе было все интересно, - пустилась мама снова в воспоминания, - и ты был таким милым, - А вот последнее было лишним. Не люблю, когда меня называют милым, ребенком, мальчишкой, но сейчас это было простительно. - Надеюсь, ты замечательно закончишь этот год обучения и станешь потрясающим стражем, которым мечтал стать с самого детства, не смотря на множество препятствий. - Постараюсь сделать это, мама, - серьезно ответил я, так как эта мечта еще таковой и являлась. - Но если ты не начнешь ехать к воротам, то думаю ей не суждено сбыться, - добавил я, чтобы разбавить серьезность всего момента, так как чувствовал себя неуютно. Мама повернулась обратно, посмотрела на ворота Академии и согласно кивнула. - Да, тут ты прав. Для начало нам нужно доехать до ворот. - Хорошо, что во всем разобрались, - добавил папа, и машина поехала. Стражи, как всегда, проверили всех на личность, что мы не стригои, а безопасные для данного общества дампиры. Хотя меня всегда забавляло, когда стражи спрашивают у моих родителей, кто они такие, как будто сами не знают этого, но того требовал устав. Нас благополучно пропустили, и мы проехали дальше, в Академию. Мама припарковала машину, и я смогу вылезти из нее, вдохнуть свежий воздух и ступить на твердую землю, так как ноги уже затекли от долгой езды в машине. Многие ученики приехали на машине, и я мог спокойно встретиться со всеми, не дожидаясь завтрашнего утра. Но Вина мог даже и не пытаться высматривать, так как он уже разбирает вещи в своей комнате. К моим родителям подошел страж и что-то сказал им, на что они кивнули. Он точно подошел не поздороваться, так как на лице мамы не было ни тени улыбки, как в прочем и на папином, что меня забеспокоило. Ведь не просто так стражи подходят и о чем-то шепчутся с Розой Хэзевей и Дмитрием Беликовым. - Что случилось? - спросил я, когда страж ушел. - Нас вызывают к Альберте, - ответил папа, чем удивил меня. Что же я такого сделал, что не успел приехать, и меня уже ведут к капитану стражей. - И тебя тоже, - добавил он. - Прекрасно, так хотя бы услышу, о чем будет речь, и не буду приставать к вам с расспросами. Мне не нравилось, что меня ведут в корпус стражей, пусть Альберта, которой было уже, наверное, под семьдесят, но все еще занимала пост капитана стражей, мне нравилась. Она не страдала маразмом, как многие в ее возрасте, если, конечно, доживали. Она была строгой, но справедливой, то есть к ее мнению я прислушивался. Мне бы хотелось, посмотреть, как она сражается, но, к сожалению, она отошла от этого дела в связи с возрастом и сидит в бумажной работе, изучая учеников-дампиров и проводя с ними разговоры, собеседования и воспитательные работы. Отец постучался в дверь и открыл ее, приглашая нас с мамой первыми пройти в комнату, что мы и сделали. Альберта встала из-за стола и поприветствовала родителей, пожатием руки и парочкой добрых слов, а потом меня одарила простым кивком и стандартным набором слов при приветствии ученика. - Так что же Вы хотели? - спросила мама. В ее голосе были нотки беспокойства. Она всегда, как и любая мать, беспокоилась обо мне, моем будущем и тем более здоровье. Альберта успокаивающе ей улыбнулась, беря со стола мою анкету, что меня не могло не забеспокоить. - Я всего лишь хотела предупредить заранее о кое-каких проблемах, - спокойно сказала она, как будто под слово "проблемы" имеется ввиду солнечное затмение. - Я бы так не говорила, но, зная, каких мороев Сергей захочет охранять и из какой он семьи. А он вырос в семье личных стражей королевской семьи, то я считаю, что должна это сказать. Все мы напряглись. Альберта никогда бы не вызвала просто так поболтать моих родителей и меня заодно. Это что-то должно быть серьезным. Я скрепил руки в замок, сзади спины, сжимая пальца, так как точно знал, что мне не понравится услышанное. - Сергей Хэзевей, никак не может претендовать на охрану королевских мороев. Сначала я поморщился от сочетания моего имени и фамилии, так как никогда мне оно не нравилось, но официально меня звали именно так, а только потом до меня дошел смысл всего сказанного. - Как это я не могу? - воскликнул я, нарушая данное обещание отцу, которое он выбил из меня походу сюда. - У меня же нормальные оценки, да и самооборона хорошая. Альберта покачала головой, не соглашаясь со мной, а Дмитрий посмотрел на меня, намекая на то, что мне следовало молчать, так как это разговор взрослых, а не личная моя беседа с капитаном стражей. - Здоровье. Я опять не удержался и закатил глаза. - Здоровьем меня с самого начала не обделили, - Раз я уже нарушал свое обещание, так смысл его держать и теперь. - И из этого теперь лишать меня будущего стража? - Сергей, - шикнула на меня мама, заставляя молчать. - У тебя есть множество противопоказаний такие как: аллергия на серебро, усталость от долгого нахождения под солнцем, слабый иммунитет, - перечислила Альберта мою замечательную медицинскую карточку. - А чтобы стать стражем королевского мороя, нужно и стоять часами под солнцем, и не болеть, и при любых ситуациях держать кол в руке. Я поджал губы, тем самым проявляя свое неудовольствие, и сжал руки, что костяшки стали белыми, чтобы это неудовольствие как-то сдержать. - Но это же не решит всю его карьеру стража? - спросила мама, и Альберта кивнула. - Конечно, нет. Он сможет быть стражем. Но не думаю, что до уровня королевских стражей он дотянет с такими медицинскими показаниями. Стражи должны быть постоянными и надежными. Сергей же может лечь в кровать от одной простуды. - Вот давайте мы не будем говорить о кровати и простуде! - достаточно громко и ясно сказала мать. Я так и видел, как в голове у нее возникают картинки десятилетней давности, которые все еще пугали ее и доводили до слез. Странно осознавать, что бесстрашного стража Хэзевей можно сломить только лишь моим предсмертным видом. - Хорошо, но это наглядный пример, который показывает, что ваш сын не сможет стать стражем Вина Драгомир, которого он хочет защищать. - Вот именно, - вступила опять в спор моя мать, а отец просто стоял и следил за их разговором, взвешивая все и тем самым приближаясь к правде, - у него есть желание. Он хочет этого. Так что лучше сможет справиться с заданием, если не тот, который хочет этого больше всего? Альберта снова покачала головой, не соглашаясь с доводами матери, пусть по мне они были логичными и обоснованными. - Вы, конечно, можете все подстроить так, чтобы Сергей был стражем Вина. Это для вас не проблема, но я говорю о правилах, которые предписаны для всех. И по ним Сергей не может стать отличным защитником правящей семьи, которая должна иметь наилучшую охрану. Дмитрий, согласись ты со мной, - обратилась она к отцу, который посмотрел на нее. Мама, закусив губу, смотрела на отца так, словно тут он вершит судьбу всех нас и его слово тут главное, хотя это не так. - По правилам Альберта права. Для охраны семьи Драгомир, самой маленькой королевской семьи, нужны лучшие из лучших, которые и быстрые, и сильные, и здоровые. Но все же лишать его такой возможности тоже неправильно. Надо посмотреть, как он будет учиться, как пройдет практику и последнее задание и только тогда решать: давать ему Вина под охрану или нет. Тем более все равно распределение решается не тут, а во Дворе. С отцом, как и следовало предугадать, все согласились, но мы с мамой все равно оставались не довольны, так как мы хотели, чтобы все было известно прямо сейчас и достоверно, а не ждать год и смотреть на мое отвратное поведение и отливную учебу, которую потом буду анализировать и потом скажут результат, который может изменится в любой день. Последний год в Академии начался многообещающе.