Воздуха! Воздуха!

Звонкие причмокивания губ, сплетения рук и объятья, словно воедино сливающие нас. Да, мой мальчик, если бы ты знал, насколько сильны мои чувства. Я мягко касаюсь твоих губ и отрываюсь, чтобы посмотреть в твои глаза. Прозрачная зелень морского мелководья над серыми камешками, что проблескивают под ломкими лучами утреннего солнца. Бесцветные пушистые ресницы обрамляют это великолепие. Все черты лица отточенные, как у мраморной статуи, и кожа.. Светлая кожа, невообразимо тонкая, прозрачная, из-под которой видны узоры голубоватых вен в их причудливом переплетении. Волосы холодного оттенка белого пострижены «перьями» - неровными прядями, спадающими на твое личико. Ты такой идеальный – как статуэтка из фарфора, навечно зафиксировавшая красоту и хладность черт. Я потянул мальчишку за собой в ванную, ухватившись за тоненькое, изящное запястье. Сквозь кожу просвечивали ниточки голубоватых вен, синяки на запястьях от моей хватки были привычным явлением. Ты поспешил за мной, ступая босыми ногами по кафельному полу. Прохладно, правда? Я знаю, мой мальчик. Но у меня для тебя в запасе отдельный план. Я подошел к ванной, открывая кран с прохладной водой и запуская ее в этот замысловатый сосуд. Затем притянул к себе юное создание, зажав между плиткой холодных стен и своим телом. Твои губы распахнулись в немом стоне, а я прильнул к почти прозрачной коже твоей шеи, кусая и оставляя отметины - краснеющие следы зубов. Знаешь, тебе это так идет. Твои тонкие пальцы вцепились в мои плечи, сжимая и комкая ткань моей рубашки, царапая кожу, что под ней. Ненависть к удовольствию со рта капает стонами. Мои губы отрывисто исследуют твою шею, пальцы проворно справляются с твоей одеждой, оставляя ее валяться на кафельном полу бесформенной кучей. Твое тело касается моего , а ладони бегают беспорядочно по моей спине, цепляясь ноготками за кожу, будто пытаясь удержаться. Моя рубашка полетела вниз, а град пуговиц со стуком осыпался на пол. Душевная боль разъедает все внутри кислотой и обжигает всем пламенем ада. Ты выводишь пальцами узоры по моим ключицам. Шум воды, набирающейся в ванну, разрезает тишину. Мое тело жаждет твоего, если бы ты знал, как, если бы ты знал. Я сдираю с тебя оставшееся тряпье, теперь это вряд ли назовешь одеждой. Ты шумно дышишь, кусая розоватые губы и краснея от прилитой к щекам крови. Я подсаживаю тебя на стиральную машинку и развожу твои ножки в стороны, располагаясь между ними. Ладони оглаживают твои узкие бедра, выступающие косточки ребер и бедер. Ты как льдинка, кусочек прозрачного стекла. Звонкие причмокивания губ, звуки твоего дыхания, соприкосновения тел. Вода шумит и набирается в ванную. Я притянул тебя ближе, укладывая спиной на прохладную поверхность стиральной машинки. Да, неудобно, но что поделать. Под холодным светом лампы твое тело становится еще больше похожим на мраморное. Я избавляюсь от оставшейся одежды и ловлю твой взгляд из-под полуприкрытых трепещущих ресниц. Тело напряжено как струна, ты возбужден, а дыхание предательски подводит, да? Я тяну твои ножки, закидывая их на свои бедра, ты обнимаешь меня ими, мой член уже сводит от напряжения, и я толкаюсь в горячую тесноту твоего тела. С твоих губ слетают порочные стоны боли, смешанной с удовольствием. Я не останавливаюсь на том, сжимая твои бедра, и упрямо толкаюсь, хищно рыча и сливаясь с тобой в единое целое. Твое лицо исказилось от наслаждения и муки, по щекам бегут слезы, а стоны вырываются из твоих губ музыкой для моих ушей. Я не знаю, сколько длилось наше слияние, но у меня совершенно снесло крышу, я упивался нашим единением и остановился лишь тогда, когда тело свело слегка болезненной судорогой удовольствия. Ты хрипло дышишь, сорвав голос от стонов, жадно ловишь воздух ртом, чуть ли не задыхаясь. Астма. Я слишком хорошо тебя знаю и спешу утешить поцелуями, успокаивающе поглаживая тебя по телу. Вода из ванной перелилась за края, я закрутил все краны и перенес тебя, опуская в прохладную воду и забираясь следом за тобой. Вода с плеском хлынула за бортики, заливая кафельный пол. Все бы ничего, но мне плевать. Ты пытаешься восстановить дыхание и взглядом обнимаешь меня, облизывая искусанные губы и щекоча воздух взмахами своих бесцветных ресниц. Маленькая статуэтка из льда, грез и едкой боли. Ты признаешься мне в любви. Который раз. Я приближаюсь, чтобы нашептать тебе на ушко то же. Я люблю тебя, мой мальчик. Я до боли люблю тебя. Мои губы касаются мочки твоего ушка, пальцы кольцом смыкаются на твоей шее. Ты испуганно смотришь, ресницы трепещут, а в глазах застыл немой вопрос. Я сдавливаю твою шею, утягивая тебя под воду, твое лицо скрылось за прозрачной завесой, ты хватаешься руками за бортики, пытаясь освободиться, глотаешь воду ртом, спихивая меня, пытаешься скинуть мое тело, царапаешь мои руки, спину, вода выплескивается из-за бортов ванны. Я думаю, сейчас ты плачешь. Там, под водой, я чувствую твои слезы. Просто превысился уровень моря в твоих глазах. Ты глотаешь воду, она плещется и вылетает за холодные бортики, ударяясь о кафель. Тебе трудно дышать. Астма. Я слишком хорошо тебя знаю. Больно. Постепенно твое хрупкое тело ослабевает в моих руках, на запястьях не чувствуется пульса более, вода выталкивает тебя на свет. Теперь ты просто тело. Твои глаза блеклые, безжизненные, смотрят в потолок, рот полураспахнут, словно ты не договорил пару слов. Я вылезаю из ванны, спускаю воду, пальцы босых ног тонут в океане разлитой воды, вода хлюпает под ногами, а та, что в ванной – стекает в водопровод. Оглушающая тишина. Ад едкой боли. Я достаю с полки коробочку с лезвиями, открываю, все летит из рук и со шлепком приземляется в океан, что под ногами. Я вытягиваю из воды одно лезвие и иду к тебе. Вновь забираюсь в ванную, которую ненавижу. Стеклышки твоих глаз бессмысленно смотрят в пустоту. Больно. Да, я хочу, чтобы ты все видел. Я нависаю над тобой, а пальцы, держащие лезвие, зависли в воздухе. Оно опустилось на твою грудь. Острие блеснуло и одним прикосновением провело линию, ведущую за собой алый след. Кровь. Я провел языком по этой полосе и ощутил металлический привкус. Вода, что еще не ушла, порозовела, разбавленная твоей кровью. Мой. Лезвие выводит слова на левой половине твоей груди – там, где сердце. Потом еще и еще. Мой. Мой. Мой. Слезы влажными дорожками выбегают из моих глаз. Соленая вода. Кровь стекает по холодным бортикам ванной, по кафелю стен в океан воды на полу. Язык собирает теплую влагу. Опять металлический привкус. Я собираю языком каждую каплю. Слезы из моих глаз капают на твои раны. Соль на раны. Наверное, больно. Поднимаю глаза. Ты смотришь на меня безликим взглядом фарфоровой куклы. От тебя пахнет смертью. Ты просто тело. Больно. Я развожу твои ножки и поглаживаю тебя по бедрам, из твоей груди еще идет кровь, это какое-то месиво. Облизываю пальцы, боясь потерять попусту хоть каплю твоей крови. Ноги. Ноги тоже все испещрены надписями. Твои тонкие запястья с синяками от моей хватки.. Я перерезаю сплетение твоих голубоватых вен, надписывая истину – «мой». Кровь струится по твоему телу. Я похож на зверя – весь перепачкан в ней, облизываю пальцы и твое хрупкое тело мраморной статуэтки. Волосы холодного белого оттенка и лицо остались совсем не тронуты кровью, светлые. Я специально не закрывал твоих глаз. Чувствуешь мою боль? Если бы ты знал, как я тебя люблю. Черт, даже сейчас ты невообразимо красив.. Я развожу твои ножки, огибая их вокруг своих бедер, придерживая свой член, врываюсь в тесноту твоего тела, твои мокрые губы приоткрыты, из них выливается вода, я схожу с ума от этой тишины. Оглушающие удары молчания. Мой. Сливаюсь воедино с твоим телом. Что-то внутри тебя хлюпает – кровь и вода. Черт, как же я тебя ненавижу. Я вдалбливаюсь в твое тело, вернее в то, что раньше было им, а сейчас представляет собой кровавую массу. Я не отвожу глаз от тебя, мои руки упираются по обе стороны от твоей головы, ты смотришь холодным взглядом. Я впиваюсь в твои мокрые губы жадным поцелуем, глухо выдыхая в твой рот, и неистово трахаю твое тело. Чертовски больно, так? Я отрываюсь и слезаю с тебя, выбираясь из этой проклятой ванны и глухо дыша. Руки и все мое тело перепачканы в твоей крови. Я смачиваю полотенце ледяной водой и пытаюсь смыть с себя все, поворачиваюсь к тебе. Ты сейчас похож на марионетку из театра кукол. Мой. Все вокруг в твоей крови. Вода противно хлюпает под ногами. Все алого цвета. Ты опять смотришь. Хватит. Я одеваюсь наспех, наклоняюсь над тобой, чтобы посмотреть в твои глаза в последний раз, целую тебя в посиневшие губы и опускаю твои голубоватые веки, скрывая стеклышки глаз. Еще увидимся. *** "Воздуха! Воздуха! Самую малость бы. Самую-самую...". Стою на пересечении улиц на окраине города. В пальто, с неизменной сигаретой молчания в руке. И холодно, сука, как же холодно. Хочется кричать во все горло. Этот мир умеет лишь убивать и выдавливать рвоту. Больно. Где же носят южные ветра продавца фантазий? Вот бы провалиться в сон прямо здесь, стоя на проспекте в свете неоновых лучей.