Через 30, 40, 50 лет...

/I need to hear you say it's over The touch that you gave felt colder I need to see your face one more time But if your heart's changed Could you make mine cause I don't know how to No I don't know how to I don't know how To say goodbye./ Отшумели восторженные и недоумевающие крики, канули в лету слезы, письма, счастье и горе фанатов. Через съемочный павильон прошёл не один десяток сериалов: успешных и не очень, но ни одному из них не удалось повторить славу десятисезонной истории любви двух совершенно непохожих людей, чья связь с самого начала была такой недосягаемой, иррациональной, возмутительной, невозможной и такой желанной. Перегорели лампочки, которые когда-то освещали искусно придуманный и воплощенный в жизнь мир. Нигде не найти и намёка на Джефферсонский институт, единственным живым напоминанием навсегда останутся столь простые слова, впечатавшиеся в душу: «Всё, что существует на свете, когда-то было мечтой». Кто мог подумать в таком далёком 2014, что дружный каст сериала, казавшийся неразлучным, после окончания шоу постепенно распадётся, разъедется, будет всё реже и реже обмениваться немногословными твитами, понимая, что пытаться восстановить то, что исчезло, так же глупо, как искать стремечко в пятке. Каждый член огромной семьи будет поглощён своей собственной Вселенной, в которой ведь не так и много свободного места, если подумать. Новые интересы, знакомые, проблемы. Новая жизнь. Всё это как-то незаметно превратится в гигантскую воронку, а ты только и успеешь, что на секунду обернуться назад и, приняв непростое, но необходимое решение, попрощаться с прошлым. Как жаль, что его нельзя взять с собой. Сейчас ты понимаешь, что поступила правильно. Тем более, тебе не пришлось говорить «прощай» воспоминаниям. Это то единственное, что ты всегда можешь сохранить в самом дальнем уголке души и достать оттуда в любой момент. Так временами и поступала Эмили Дешанель. Прекрасными летними вечерами, такими как сегодня, она любила доставать фиолетово-голубоватую коробку из дальнего угла шкафа и подолгу рассматривать её содержимое. Старая коробочка, местами облупившаяся, была набита фотографиями, открытками, выцветшими чеками, пожелтевшими письмами, среди которых выделялся белый конверт, полученный явно в этом десятилетии. Его она вытащила первым. Трясущимися руками она поднесла конверт поближе к глазам и осторожно, словно боясь, что он может испариться, открыла. Письмо пришло пять дней назад. Старый друг Дэвид поздравлял ее с еще одним прожитым годом и желал не рассыпаться по дороге в супермаркет. За столько лет он не утратил своего веселого нрава и всегда спешил подколоть свою немолодую подругу. На самом деле, до Дня рождения Эмили оставалось еще пару месяцев, и она ненароком решила, что Дэвид, на старости лет, просто перепутал даты. Через десять дней она получила приглашение на похороны, к которому прилагался потрепанный листочек, на котором значилось: 5х16. /Do you understand This ache inside I'm holding so tight I could lose my mind Two hearts beating To different tunes You got me falling apart And I fell for you I fell for you And I don't know how to No I don't know how to No I don't know how To say goodbye./ Неровные строчки расплывались, намокшее письмо было невозможно читать, но она всё крепче сжимала его в руках, перечитывая снова и снова. «Дорогая Эмили, Я знал с самого начала, с самого первого дня работы с тобой, что мы поладим. Ты замечательная, восхитительная и жутко привлекательная. Зачем я пишу это, вместо того, чтобы просто подойти к тебе и сказать всё лично? Знаешь ли, тут слишком много людей, которые со всех сторон лезут с камерами и поздравлениями с выходом 100 эпизода. Так что, я лучше напишу. По крайней мере, это не дойдет до чужих ушей. Я хочу сказать, что никогда не испытывал ничего подобного. Даже просто от твоего присутствия в комнате, всё внутри делает двойное сальто. Я не знаю, как назвать это чувство. Да и не хочу вешать ярлыков. Пусть всё остается так, как есть. Всё, что я хотел сказать, это спасибо. Спасибо за то, что ты рядом, когда я в этом нуждаюсь. Спасибо, что позволяешь мне быть рядом. Я безгранично счастлив, что могу каждое утро просыпаться с улыбкой, зная, что, возможно, встречу тебя сегодня, а ты улыбнешься мне. Пусть это продлится не больше секунды, но это будет. И этого никто никогда не сможет отнять у меня. Спасибо, что ты есть.

Всегда твой, Дэвид. Через 30, 40, 50 лет…»

/This is our last goodbye Heartbeat is racing fast No I won't call you back So this is what it is?/