Adolescence crisis

Грегори Райдер был непрост. И это в нём было прекрасно. Грегори Райдер желал непременно, во что бы то ни стало вести. И это в нём бесило. А ещё Грегори Райдер совершенно не умел сражаться. И вот это уже было очень, очень грустно. Меч не любил сражаться со слабыми противниками. Это было недостойно. Он распрямился над спящим Грегом в его астральной проекции и небрежно коснулся бедра парня мыском ботинка. – Вставай. Не время спать, работы до хрена. Грег дёрнул плечом и недовольно что-то проворчал, явно не собираясь реагировать на неожиданную побудку. И тут же получил болезненный тычок – нет, пинок – под рёбра. Он недовольно рявкнул и спросонья попытался укусить незваного гостя за ногу. Не получилось. И это заставило Грега проснуться окончательно. Он открыл глаза и встретился взглядом с... Диосом? Нет. Этот парень был явно старше. Акио? Нет. Младше. Невеста? Тем более нет. Невеста никогда не позволил бы себе смотреть на него с таким невыносимым пренебрежительным нахальством. – Ну и кто ты такой? – проворчал он, вставая. И уже зная ответ. А потому взгляд, адресованный разбудившему его вихрастому парню, был далёк от дружелюбного. – Иди за мной, – Меч не удосужился объяснить, двинулся вперёд сквозь прохладный приятный туман, не сомневаясь ни на секунду – Грегори Райдер последует за ним. Впереди выросли кустарники и деревья. Они расступались перед двумя молодыми людьми, и вскоре оба оказались на берегу озера за Ареной. Меч остановился и моментально отпрыгнул в сторону – Грегори промахнулся, не сумев ухватить парня за плечо и развернуть к себе. Чтобы – что уж там – дать этому самовлюблённому засранцу в челюсть. Потерпев неудачу так быстро, Райдер подобрался. И наблюдал за противником, ожидая дальнейших действий. – Ну что же ты? – поддел Меч. – Тебе ведь хочется, я же вижу... Хуже того – ему самому смертельно хотелось подраться с этим выскочкой, который посмел думать, что может управлять самым совершенным оружием в мире. – Хочется, – не смущаясь, подтвердил Райдер. – Ты даже не представляешь, как. – Думаешь, не представляю? – хмыкнул его нежданный визави. «Сволочь белобрысая.» Но с места Грег не двинулся. Меч – а это несомненно был он – знал о нём всё. Компьютер, кластеры и прочая хуйня – ему же доступно объяснили. А Грег не знал о Мече ничего. Как бывало всякий раз при встрече с очередной «запчастью» Акио. Поэтому Грегори ждал. Если этот нахал желает набить ему морду – пусть сам и нападает. Или признает поражение и прекратит выёбываться. Атака была молниеносной. Меч метнулся вперёд, целя кулаком Райдеру в ухо, тот, успев заметить, поднял руку и получил ребром ладони в локоть, чуть выше того места, где сходились в сустав два хряща. За секунду до того, как его рука достигла цели, Меч отклонил в сторону голову, уводя её из-под правой руки противника. Одна секунда, и Меч уже стоял снова напротив, наклонив голову и глядя на Грегори исподлобья, как дикий зверь. Оценивая. Просчитывая. А потом выкидывая результаты просчётов к чёртовой матери и кидаясь в лобовую атаку, переходящую в глупейшую мальчишескую драку. Желание банально и прозаично намять этому воображале бока пересилило всё разумное и даже в чём-то вечное. Самое смешное, что Грег поступил точно так же. Поэтому следующие несколько минут двое парней катались по траве, беспорядочно мутузя друг друга и пытаясь подмять противника под себя, как будто это что-то решало. На стороне Райдера была физическая сила, на стороне Меча – ловкость и опыт. Ослиного упрямства было поровну. Поэтому опыт победил. Меч вывернулся, поддел Грега под локоть, прижал поясницу коленом и завёл ему руку за спину, почти достав кистью до противоположного уха. То, что Грег смолчал, хотя наверняка у него глаза на лоб полезли от боли, его только раззадорило, и Меч, не долго думая, сунул противника мордой в канаву, полную склизкой закисшей травы – приём как раз это позволял, а Мечу ну очень хотелось поставить горе-воина на место. Вот только результат оказался полностью противоположным: Грег на мгновение расслабился, будто бы сдаваясь, а потом резким движением вырвал руку и перекатился на спину. Плечевой сустав обиженно хрустнул, но Райдер даже не поморщился. Рывком поднялся, опираясь на одно колено, и демонстративно сплюнул дерьмо в сторону. Левая рука висела вдоль тела бесполезной плетью. Но боли он не чувствовал. Только звериное бешенство. – Иди сюда, – прохрипел он. Он знал, что Меч нападёт снова. И отчего-то был этому рад. Меч откинул голову назад и расхохотался. «Осторожнее...» «Отвали.» Кончики пальцев запокалывало от Силы. Меч пружинисто толкнулся в почву и вновь сцепился с Грегори. Они снова покатились по траве, не замечая возникшего на поляне Невесту, который встревоженно следил за их действиями, боясь, как бы Меч чего не повредил драгоценному Победителю. Грег изловчился и оказался за спиной у строптивого оружия, обхватил его шею здоровой рукой и заклинил всё равно бесполезной для чего-либо ещё пострадавшей. Меч оскалился – почти сладострастно – и притворно обвис, по одной высвобождая ноги, оказавшиеся почти под Грегом. Стоило ему это сделать, как он со всей дури толкнулся ногами в землю, с наслаждением слыша, как щёлкает над затылком челюсть, и как рычит в бешенстве Райдер, явно прикусивший себе не то язык, не то щёку... Спустя полчаса или минут сорок Невеста, ворча что-то про идиотов, которым непременно надо померяться хуями, оттолкнул Меч от свалившегося в глубокий нокдаун Грега и наклонился ниже, проверяя, способен ли Победитель вернуться в постель сам. Оказалось, что Победитель не очень-то осознаёт, на каком он сейчас свете, так что Невеста злобно зыркнув на своё почти невредимое отражение-забияку, поднял Райдера на руки, и их окутало золотистое сияние. Потом они исчезли. Меч недовольно передёрнул плечами, стащил с себя одежду и погрузился в воду – залечивать шишки и ссадины. Сиори поняла, что устала. Она ощущала свою усталость так отчётливо, словно та была самостоятельным существом. Большое, неуклюжее, душное, оно постоянно находилось за спиной, положив тяжёлые холодные руки ей на плечи, и давило, давило, давило на них, придавливая к полу, к земле, от которой почему-то удушающее по-летнему несло розами. Она не чувствовала боли, или злости, или любви – всю эту глупость она давно вытравила из своей головы за ненадобностью. У Сиори была цель, к которой она шла. Получить силу, способную изменить мир. Нет. Просто – стать сильной. Она шла к этому всю свою недолгую жизнь. И вот, не дойдя нескольких шагов, устала. Просто устала. Поначалу, очнувшись от сумасшествия, которое в очередной раз устроила своим студентам Академия, и обнаружив себя в комнате Дзюри, Сиори обрадовалась. Она довольно смутно помнила, что происходило с ней последние несколько дней, но всё же – помнила. И не сказать, чтобы воспоминания были неприятными. Она позволила себе роскошь немного посмаковать отдельные подробности, в которых даже нашлось место влюблённой в неё рыжей дуре. Жёсткий и грубый секс Сиори любила всегда. Скажи она об этом Дзюри, счастью бы не было предела. Но делать Арисугаву счастливой в её планы никогда не входило. Боль и чувство вины отупляют. А управлять тупой куклой гораздо проще, чем умной. Поэтому Сиори устроилась на подушках поудобнее и приготовилась разыграть перед Арисугавой очередную драму. Дзюри-семпай так смешно велась на каждую провокацию. Никакого напряжения, сплошное удовольствие. Очнись она в комнате любого другого студента (или группы студентов, что вероятнее, учитывая, как её несло), могли возникнуть проблемы. С Арисугавой проблем не возникало никогда. Ждать пришлось долго. Даже слишком. А когда Дзюри явилась наконец-то в собственную комнату, то лишь мельком глянула на Сиори в своей постели и прошла прямиком к столу. И принялась снимать со стены эти идиотские рисунки, с помощью которых к ней подлизывалась её новая пассия. Сиори достаточно было одного взгляда на лицо Арисугавы, чтобы понять, что она проиграла. Не ясно, как, не понятно, когда и почему, но это случилось. Уже случилось. Поэтому разговор был коротким и ничего не значащим. Сиори было жаль тратить на него силы, которых вдруг оказалось удручающе мало. Именно в это мгновение она поняла, насколько устала. Фридсвайд сумела-таки вырвать из рук Сиори ниточки её любимой марионетки и забрала Дзюри. Это было неприятно. Не потому что Сиори ревновала: Арисугава никогда не была ей нужна сама по себе. Но потому что Сиори не любила проигрывать. Тем более на своём поле, имея на руках все козыри. И потеря любимой игрушки её почти разозлила. Но только почти. Усталость была важнее. В конце концов, иногда из рукава действительно может выпасть Джокер. В этот раз он прятался в рукаве Фридсвайд. Конечно, партию можно было переиграть... «Зачем?» – спросила её усталость. «Чтобы получить силу, способную изменить мир...» «Зачем?» Сиори только пожала плечами. Внутри неё была пустота. Тёмная и глухая. Не осталось никаких «зачем» и «почему». Только усталость. Усталость была настолько сильной, что даже подача документов на перевод из Академии казалась Сиори непосильной задачей. Неделю она собирала справки, ещё сутки писала объяснительное письмо, ещё двое собиралась с силами, чтобы дойти до секретариата. Пыталась собрать вещи. Не могла вспомнить, какие из них – её. Большую часть времени Сиори просто сидела или стояла у окна, водя пальцем по стеклу и глядя в никуда. «Устала. Как же я устала...» Документы об отчислении ей вернули неожиданно быстро. Поверх её заявления красовался красивый летящий росчерк – подпись господина заместителя председателя Академии. «Ах, как быстро вы меня отсюда выперли», – тенью прежней насмешки мелькнуло в мыслях. И пропало. Она медленно брела прочь, за стены Академии, против толпы идущих на занятия студентов, и те огибали её, как поток огибает камень. Не замечая. Сиори это устраивало. Её усталость это устраивало тем более. Девушка села в автобус, идущий в сторону Имабари. Уткнулась лбом в оконное стекло и закрыла глаза. Усталость пристроилась рядом, положив голову ей на плечо. Через пару мгновений их чуть качнуло: автобус тронулся, увозя её прочь. Домой. Сила... Академия... Арисугава... Всё это было не важно. Больше не важно. Не важно… Когда автобус поднялся на холм и на долю мгновения замер, пока водитель переключал скорость, в окне отразилась точёная фигурка в красном. Она подняла изящную руку и помахала, хотя Сиори, сидевшая внутри, вряд ли могла её заметить. – Ба-ха-хай, – сказала Анси ей вслед. Академия встретила их полной тишиной. Ну, почти полной. Если судить по обалделому виду некоторых учеников, тут было что-то грандиозное. Тога даже порадовался, что в это время они втроём были отсюда далеко. Ему вспомнился разговор с Мицуру. – Вот видишь, с ней ничего не случилось, как я и обещал. – Вам может в следующий раз так не повезти, Тога-сама, – рассудительно ответило это воплощение серьёзности. Потом Мицуру всё-таки улыбнулся и пожал ему руку. Тоге он ужасно нравился. Отличный кандидат на место будущего президента Совета. Он будет рекомендовать его попечителям. В деканате он с удивлением узнал, что Арисугава Дзюри забрала документы и переводится в другое учебное заведение. Это было странно. Дзюри обязана была остаться до последней дуэли Круга. Она была связана контрактом – так же, как и все остальные. Ни один Дуэлянт не мог по своей воле выйти из контракта в круге Революции. Так что, по сути, не важно было, куда собралась или даже успела уехать Дзюри – она вернётся. – Привет, – Тога шагнул на площадку и окинул взглядом поредевшее собрание. Как-то совсем уж поредевшее. Впрочем, учитывая отсутствие Грегори и совершенно определённую узнаваемую энергию, наполнявшую тело Кирюу сейчас, куда именно он делся, было понятно. Нанами даже головы не подняла – рисовала что-то в блокноте. Заглянув ей через плечо, Тога увидел эскизы свадебного платья. Скорее всего, в ближайшее время головка Нанами только этим и будет занята. Он со вздохом вытянул из её рук блокнот, игнорируя протестующий возглас. – Госпожа Хироюки велела передать, что сегодня у вас контрольная по английскому, и она очень просила тебя не опаздывать. – О нет! – Нанами подхватила сумку и сломя голову ринулась к лифтам. – Расскажешь мне потом всё! Тога улыбнулся и перевёл взгляд на Ёсиду. – Видел дуэль? – Кирюу устроился напротив и подался вперёд – ровно настолько, чтобы показать, что заинтересован в беседе. Этот хлыщ был по-прежнему неприятен ему. – О, да, – Ёсида брезгливо скривился. – Зрелище было незабываемое. Он действительно вернулся в Академию раньше срока. Форменный китель надежно скрывал оставленные его матерью следы. Напоминание и напутствие. Мотаку знал, что без победы домой может не возвращаться. Он устроился поудобнее, наслаждаясь тем, что сейчас он для Тоги – единственный источник информации. Выдержав паузу, но так и не дождавшись дополнительного вопроса, продолжил: – Это было отвратительно. Райдер, как и следовало ожидать, не смог подчинить себе Меч. Его носило по Арене, как безмозглую мартышку, коей он, впрочем, и является. Будь я на месте Арисугавы, дуэль закончилась бы, не начавшись. Ёсида снова замолчал. Арисугава проиграла. И сейчас Кирюу должен был спросить его, почему. – Как она умудрилась проиграть, если Райдер не совладал с мечом? – Тога по-настоящему заинтересовался. Исподволь он разглядывал Мотаку. Ёсида ощущался иначе. Стал сильнее. Но от своих ранений оправился не до конца – сидел так, словно под ним горело кресло. Видимо, не терпится броситься в бой... Придется подождать. У этого Круга свои правила и своя атмосфера. – Она просто сдалась. Очевидно, испугалась: Райдер пару раз чуть случайно не размозжил ей голову куском Арены, – Ёсида презрительно хмыкнул и кивнул собеседнику: мол, ты меня понимаешь, эти женщины... – Она просто сорвала с груди розу, вскочила на невесть откуда взявшуюся на Арене белую лошадь и сиганула верхом на ней прямо с парапета. И на следующий же день подала заявление о переводе по причине болезни. Знаем мы эту болезнь... Испугалась? Арисугава? Тога внутренне усмехнулся. Плохо же Ёсида понимал людей. – На твоем месте я не судил бы о ней так скоропалительно. На сегодняшний момент Арисугава Дзюри является единственным Дуэлянтом, который проигрывал всего пару раз за всю историю Дуэльного круга. – «Так значит, ты по-настоящему вышла... Жаль. Мне будет не хватать твоего ослиного упрямства.» – Я так понимаю, дел у нас накопилось довольно много... – он посмотрел на часы. – Думаю, совместными усилиями до конца каникул мы разгребёмся. Особенно если Райдер соблаговолит нас посетить. Впрочем, должен тебя порадовать. У нас скоро появится молодой помощник. – Прекрасная идея. Ёсида не стал напоминать, что предлагал Председателю завести помощника ещё при вступлении в Совет. Иногда полезно быть великодушным. Акио отложил отчёт и потёр покрасневшие глаза. Буквы и цифры разбегались и категорически отказывались образовывать строки. Мужчина встал и подошёл к окну. Академия вновь была заполнена студентами. Гудели их голоса, тут и там мелькала форма. На волейбольном поле нещадно гонял своих студентов Исиоки Маса. Грег как раз красиво подал мяч. Несмотря на события последних дней, юноша прямо-таки лучился силой и здоровьем. Что было неудивительно: Невеста накачивал его энергией под завязку, пока лечил после очередного свидания с Мечом. Наблюдать эти разборки было в своём роде забавно. Вместо того, чтобы попытаться договориться, Меч и Грег дрались. И всякий раз Меч выигрывал, потому что совершенное оружие невозможно победить. И всякий раз Грег упрямо вновь и вновь пытался это сделать, потому что... потому что не был бы Грегори Райдером, если бы не пытался. А Акио... это было на руку. Вновь появившаяся Анси поставила его перед мучительными раздумьями. Он любил Грега. Сомнений в этом не было. Но и Анси он любил. И теперь болтался между этими своими двумя любовями, как известная субстанция в воде. И потонуть нельзя, и вытащить все брезгуют. Долго не проболтаешься, нужно будет решить что-то. И желательно до Апокалипсиса. Он вновь бросил взгляд на площадку. Матч закончился. Грег отошёл ото всех в сторону и растянулся прямо в пыльной траве. Потом задумчиво почесал за ухом движением, каким обычно чешутся все лисицы, только те делают это задней лапой. В Райдере теперь много было звериного. И, приходя после очередной неудачи с Мечом к Невесте, Грег по-звериному же и брал его – яростно, быстро и жёстко, не то самоутверждаясь, не то просто вымещая нерастраченную злость. Невеста получал удовольствие и помалкивал, боясь, что Грег опомнится и вновь начнёт осторожничать. Или, того хуже, решит, что унижает подобным поведением Невесту. Грег увидел его, помахал и сделал движение, похожее на игру на гитаре. Конечно. Они договорились, что сегодня будет репетиция. Акио закивал и показал жестами: «18:00». Ровно без пятнадцати шесть Грег, явно не рассчитывая на способность своего клавишника выбраться из-под завала бумаг в самом начале нового семестра, заявился прямо в кабинет. Пока Акио протирал глаза, умывался и переодевался, парень отстукивал пальцами какой-то несложный мотивчик на рукояти кресла. Поймав удивлённый взгляд, широко улыбнулся: – Ты не поверишь, но я по ней соскучился. – Главное, ей этого не говори, – хмыкнул мужчина, поспешно застёгивая свежую рубашку. – Залюбит. – Ками меня упаси! При воспоминании о всесокрушающих объятиях ирландки Грег невольно засомневался: правда ли он по ней скучал, или, может, показалось? Они вместе вышли на улицу и направились в сторону восточного корпуса, перебирая любимые мелодии и споря о том, что стоит сыграть в первую очередь. И на полпути нос к носу столкнулись с Аякой и Иоси. Ребята выглядели не на шутку обеспокоенными. – Вы не знаете, где Ита? – Иоси не поздоровался, что само по себе служило у толстяка признаком невероятного волнения. – Она разве не в корпусе уже? – удивился Акио. – Уж она-то должна была самой первой примчаться. – Я заходил туда, но там никого нет, – прогудел Иоси. Грег с Акио переглянулись. Если Ита и оставалась на Рождество, им было настолько ни до кого, что они могли её не заметить. Но в этом случае сама Ита непременно хоть раз бы да напомнила о себе. – Идёмте со мной, – Акио повернул обратно. – Если она уезжала на каникулы, об этом должна быть запись. По крайней мере, проверим, что она точно не уезжала или ещё не вернулась. – Она не собиралась уезжать, – фыркнула Аяка. – Собиралась воспользоваться тем, что на территории никого нет, и репетировать, пока не лопнут барабанные перепонки. – У кого? – уточнил Грег. Все засмеялись. Но через полчаса им стало не до смеха. Ита не уезжала на каникулы. И её никто не видел. Даже учебная часть, у которой было к девушке несколько вопросов по поводу успеваемости. Её не было в комнате – судя по всему, там она уже давно не появлялась. Иоси с выражением священного ужаса на лице не удержался и выкинул полуистлевший сэндвич с мясом, лежавший на столе. Её не видели друзья и одноклассники. – Может, инопланетяне похитили? – мрачно предположил Иоси. – Тогда бы мы уже принимали почетную официальную делегацию от какой-нибудь Вселенской Федерации, – встревоженно буркнул Грег. – С мольбой спасти галактику от этого чудовища. Этой шутке уже не улыбнулся никто, включая его самого. Они решили разделиться и обыскать Академию. Искали до позднего вечера, но О'Доерти словно сквозь землю провалилась. По комнатам участники “Adolescence crisis” разбрелись подавленными. – Куда она могла запропаститься? – Грег отодвинул от себя тарелку с почти нетронутым ужином и поймал укоризненный взгляд Невесты. – Прости. Не хочу... Что могло такого случиться с этой рыжей бестией на каникулах?! И вдруг замер. Каникулы. Первая неделя каникул... Райдер медленно поднял глаза на Невесту: – Могло ли... могла она... Зрачки Невесты расширились. Он прекрасно понял, что пытался сформулировать Грег. – Могло ли её засосать на Ничейные земли, пока корёжило ткань реальности? Ты это имеешь в виду? – Это так называется – Ничейные земли? – машинально уточнил Грег, но тут же сам от себя отмахнулся. – Не важно. В общем, что если она попала куда-то не туда, и теперь не может вернуться? – Они по-разному называются... Межа, Тайные тропы, Между светом и тьмой... Кто-то пользуется своими названиями, кто-то общепринятыми. И да, если она даже просто попала туда (без не), она может не вернуться. Невесту передёрнуло от некоторых воспоминаний Акио. Грег упрямо сжал зубы: – Мы можем её найти? Или хотя бы понять, там ли она. – Ну... Невеста надолго замолк, уйдя в себя и пытаясь настроиться на волну Иты. Это было сложно – ему никогда ещё не приходилось взаимодействовать с теми, с кем он не был связан. Но Грегори было важно отыскать девушку, и в теории через эту связь Невеста мог помочь. Вокруг было много посторонних шумов, колебаний и вибраций от невообразимого числа энергетических линий, протянувшихся от Места к каждому ученику Академии, но в конце концов ему удалось разобраться в их хитросплетениях и выхватить одну нужную ноту в общем гвалте. И вокруг этой ноты было что-то знакомое... Но на большее его с непривычки не хватило. – Она точно где-то рядом и живая, – глухо проговорил Щит и потянулся за шоколадом, который Грег теперь носил в подарок пачками. – Значит, мы её найдем, – юноша чуть расслабился и тихо добавил: – Спасибо... Он притянул Невесту к себе и крепко обнял. Спустя ещё несколько часов Невесте удалось загнать Райдера в постель. Но толку от этого было мало. Грег вертелся в объятиях мужчины, пытаясь уснуть, но сон не шёл. Как не шёл из головы и полный напряжения и страха взгляд Невесты, когда тот сказал, что Ита из этих самых «Ничейных земель» может и не вернуться. Райдер мог сколько угодно ворчать на безбашенную ирландку, ревновать к ней Акио и бегать от неё по всему восточному корпусу, но это совершенно не означало, что Грег её не любил. Это была его бешеная Ита, участник его любимой группы, и пропала она, как ни крути, по его вине. Значит, он должен её оттуда вытащить. Только как? Грег снова крутанулся в руках Невесты и свернулся в клубок. Так почему-то лучше думалось. Невеста обнял его, мягко, успокаивающе, и вдруг почесал за ухом. От этого думаться стало ещё лучше. Грег подставил ухо под ласковые пальцы, открыл глаза и уставился в темноту. Единственным доступным ему способом разобраться, что тут вообще происходит, пока что были прогулки в Нигде. Он интуитивно чувствовал, что Ничейные земли и Нигде – это два каких-то очень разных места. Но в Ничейные земли он ходить не умел. А в Нигде уже бывал, и там всё обычно получалось – пусть не так или не совсем так, как Грег этого хотел, но всё-таки. Там можно было найти ответы на вопросы. Там можно было найти источник проблем и повлиять на него: смог же он вытащить оттуда Канаэ, хотя и не понял, как. Значит, нужно туда идти. Грег устроился поудобнее, стараясь отрешиться от ощущения тёплого тела Невесты за спиной, и закрыл глаза. Поначалу у него ничего не получалось. Невеста был слишком горячим, контакт тел слишком тесным, и в голову лезли мысли о сексе, а никак не об Ите посреди Нигде. Но выпутываться из объятий он не стал: не хотел обижать. А попытки расслабиться, сосредоточиться и не двигаться привели к тому, что он едва не уснул. И только на грани яви и сна вдруг четко почувствовал, что должен сделать… И открыл глаза посреди привычного уже Нигде. Но там было пусто. Ни беседки, ни Анси, ни маленького Диоса, ни паутины, ни Канаэ, ни Иты. Пустота. Живая, дышащая, ждущая. Именно ждущая: она от него чего-то ждала. А Грег никак не мог вспомнить, что нужно делать. И потому неуверенно пошел вперёд. А через какое-то время остановился. Ощущение было такое, как будто он не продвинулся ни на йоту. – Ну и что ты тут забыл? – спросил кто-то позади. Кто-то... Грег прекрасно знал, кто. Этот голос уже въелся в память и навсегда останется там. Он оглянулся. Меч стоял, прислонившись к Ничему и усмехаясь. – Точно не тебя,– он смерил Меч тяжёлым взглядом и усилием воли отвернулся. – Не до тебя сейчас. Сейчас нужно было как-то найти Иту. Драка подождёт. Меч вдруг ощутил укол куда-то в левую часть груди. Ему нравилось, когда Грегори Райдер реагировал на его присутствие ярко, взрывной волной, а это было что-то непривычное. И неприятное. К тому же, Грег зачем-то явился в Полотно. Меч прекрасно знал, зачем, и на его взгляд это было примерно как гвозди микроскопом забивать. Полотно реальности было не для таких, как Грег. Оно требовало куда более тонкого обращения и намного более глубокого понимания природы этого места. Чтобы найти кого-то в складках ткани, тянущейся на многие метафизические мили окрест, нужно быть ювелиром. – Ты её не найдешь здесь.Чёрт возьми, Грегори, ты даже не знаешь, как это делать! – Ну так помоги мне, – мигом окрысился парень. – Или не мешай! Меч вздохнул, подошёл ближе, обхватил парня руками и положил ему голову на плечо. – Только не двигайся. Я умею это намного хуже Невесты... Их окутало сияние. Не такое, какое возникало, когда Невеста переносил их – это напоминало сполохи над Арктикой. И перенос получился вовсе не мягким – Меч доставил обоих в Ничейные земли резким зубодробительным рывком. И на всякий случай тотчас же отпустил владельца. Хотя за этот короткий промежуток времени засомневался, что сможет разжать руки. Чёртова невестина завязка… Ему отчаянно хотелось теперь, чтобы Грегори... – Вот это – Ничейные земли. И искать надо в них, – перебил он собственные мысли. Грег сделал пару шагов в сторону от Меча – тоже на всякий случай – и огляделся. Вокруг плыли серые хлопья тумана. Туман был живой, он с любопытством клубился в ногах, обвивал руки, слепо тыкался в ладони Грега, как будто принюхивался. Кроме тумана и слегка расплывчатого силуэта Меча не было видно решительно ничего. И в целом ситуация яснее не стала. С точки зрения Грега, что Ничто, что этот серый туман – разницы никакой. – И как искать? – спросил он Меч. Раз уж эта вихрастая зараза почему-то решил помочь, нужно этим пользоваться. Пока не передумал. По губам Меча скользнула обидная усмешка. Но он смолчал. И хорошо. Было не до ссор. – Умеешь медитировать? – Зная, что ответ будет отрицательным, Меч продолжил, не дожидаясь ответа. – Тебе нужно сконцентрироваться и перестать думать. Позволь себе просто быть. Впусти в себя воздух и постарайся услышать, как течёт энергия. Помнишь, как Невеста показывал тебе течения? Сам Меч искать не умел. Он был не для этого. Но он знал, как работает Невеста. Грег медленно кивнул и закрыл глаза. В голове мелькнула было мысль, что Меч воспользуется ситуацией и врежет ему, но быстро пропала. Он был уверен, что сейчас проклятая железяка не причинит вреда. Однако присутствие Меча рядом почему-то всё равно отвлекало: Райдер чувствовал его слишком остро и ярко. Пришлось снова открыть глаза и сделать ещё несколько медленных и осторожных шагов в сторону, до тех пор, пока контуры фигуры Меча не стали едва различимыми. Заодно больше не было видно ехидную рожу, отчаянно просившую кирпича. Юноша снова закрыл глаза и постарался расслабиться. Поначалу перед внутренним взором плыл всё тот же туман. Но постепенно туман стал свиваться в струи, образовывать течения, которые в свою очередь распадались на мельчайшие нити. Каждая была неповторима, хотя некоторые были похожи, каждая спешила куда-то по своим делам – они клубились вокруг Грега, мешались, путались, мельтешили, и вскоре он уже перестал понимать где верх, где низ, лево или право. Но это было совершенно не важно, потому что Райдера потоки нитей буквально заворожили. Его наполнило лёгкостью, счастьем и звенящей пустотой. Он засмеялся и потянулся к яркому потоку, который почему-то привлёк внимание: нить была устойчивой, сильной, искрилась, переливалась всеми красками и вызывала какое-то колкое злое восхищение. Но она никак не давалась ему в руки, ловко кружила вокруг, а потом вдруг узнаваемо ехидно щёлкнула по носу: «Да не меня ищи, идиот. Её.» Грег отдёрнул руки и обиделся. Ну и пожалуйста. Не больно-то и хотелось. Меч хмыкнул. «Сосредоточься. Вспомни. Как она ощущается? На что похожа?» Грегори честно попытался вспомнить. Рыжие волосы. Нос в веснушках. Вечное веретено. Ита, громкая, неугомонная, весёлая и неутомимая, как… Пузырьки. Почему-то именно пузырьки. Крошечные пузырьки в запотевшем бокале с тёмным, золотисто-красноватым элем... И тут же тонкая рыжеватая нить скользнула к нему в ладонь. Искристо-опаловый поток над его плечом насмешливо дрогнул. «Ну у тебя и ассоциации. Мечта алкоголика.» «Заткнись!» Грег отмахнулся от него и осторожно потянул ниточку к себе. Но она не далась, сердито дёрнулась, как будто отбиваясь. Грег испугался потерять её, перестал тянуть и послушно двинулся вперёд, машинально распутывая пальцами узелки. Он шёл и шёл, он не знал, сколько прошло времени и прошло ли оно вообще, главное было – не упустить тонкую пьянящую рыжую ниточку. «Да это любовь...» – не удержался от очередной ехидной реплики Меч. И тут же ниточка резко дёрнулась, вырвалась из руки и пропала. Грег открыл глаза и в бешенстве уставился на совершенное оружие. – Эй, я тут ни при чем! – возмутился тот. – Она сама отключилась! – Я тебе сейчас покажу «ни при чём»... – прошипел Грег, которого Меч за эту короткую прогулку успел взбесить дальше некуда. Иту придется искать снова. Но потом. Теперь он точно знал, что с ней всё в порядке, где бы она ни была. А сейчас ему невыносимо хотелось вцепиться совершенному оружию в горло, и он не смог отказать себе в этом удовольствии. Уловив его настрой, пожалуй, даже раньше, чем Грег повернулся и посмотрел на него наливающимися яростью глазами, Меч хмыкнул, и туман метнулся в сторону, оставляя их вдвоём на всё той же полянке у озера. Сейчас они опять подерутся. И он снова победит. Это уже было скучно. Меч глянул на Грега и вдруг понял, чего хочет. Он хотел сражаться на равных. А для этого надо было научить парня тому, что он знал сам. Райдер бешеной лисицей метнулся к нему, схватил за шею и сдавил, явно торжествуя. – Молодец, – одобрил Меч. – Но если схватишь вот так, противнику будет намного неуютнее. – И он незамедлительно продемонстрировал приём джиу-джицу на Греговой шее. Грег ожидаемо мешком рухнул на колени, сжавшись и пытаясь распрямить сведённые плечи. – Чего уснул? Представь, какой стихии принадлежит твоя сила, и ударь по мне энергетически, пока не можешь атаковать физически, – подзадорил Меч. Спустя мгновение его чуть не опалило огнем, и Меч довольно улыбнулся. Теперь дело пойдет на лад, и наконец-то станет по-настоящему весело! Ёсида наблюдал за Грегори Райдером, разумеется, стараясь при этом привлекать как можно меньше внимания. Хотя этот идиот, опьянённый новой, незаслуженной им силой и властью, явно не замечал ничего вокруг. Он ходил на занятия, посещал заседания Совета, бегал на тренировки к своему учителю в городе, навещал невесту заместителя председателя Академии (Ёсида хмыкнул, представив себе, как должна была эта девушка реагировать на двойственное положение своего жениха) и в целом вёл себя так, будто наличие Невесты рядом с ним было естественным положением вещей. Самоуверенный болван. Неприятное ощущение силы от Райдера день ото дня только росло: Невеста, выполняя положенные ему функции, исправно передавал Победителю энергию. Энергию, которая должна была принадлежать Мотаку. Как и Меч, с которым никто из дуэлянтов так до сих пор и не сумел совладать, и не сумеет, потому что владеть этим мечом предначертано ему. И как только этот неотёсанный чурбан посмел думать, что сможет подчинить себе совершенное оружие, как посмел вообще к нему прикоснуться? Мысль об этом вызывала у Мотаку отвращение. Не только потому что Райдер пытался владеть чужой собственностью. Но и потому что сам парень был грубым примитивным ничтожеством и его грязное прикосновение оскверняло и оскорбляло как Оружие, так и Щит. И Ёсида чувствовал себя так, словно это оскорбление было нанесено лично ему. И за это оскорбление Райдер тоже заплатит. Когда придет срок. Он выжидал. Энергия Круга росла, он чувствовал это, как чувствовал, что время для его битвы ещё не пришло. Что-то должно произойти. Меч, Невеста, само Место силы – кто-то или что-то должно было подать знак. Ёсида всегда очень тонко ощущал течение времени, жил в нём, пил его, умел чувствовать его гармонию и использовать себе во благо, а потому не видел смысла противоречить естественному ходу событий. Не время. Просто ещё не время. Место ещё не готово. И, что важнее, он сам не был готов. Ёсида увеличил время своих тренировок и медитаций. Естественно, толпа вернувшихся с каникул студентов гармонии духа и отрешённости не способствовала, а он сейчас как никогда нуждался в покое и тишине, и потому вынужден был искать место, которое его бы устроило. И неожиданно нашёл. Этим местом оказался отремонтированный корпус Немуро. Мотаку знал, что дирекцией Академии было принято решение о восстановлении сгоревшего здания, и сам всячески приветствовал это решение. Да что там, он поспособствовал скорейшему выполнению этого плана, лично написав заявление в секретариат. Он знал, что к его голосу прислушаются, и так и случилось. Команда строителей восстановила корпус из руин в кратчайшие сроки и, как с удовлетворением убедился Мотаку, не принеся в жертву качество. Потому что таково было пожелание реки времени. Она умела добиваться своего. Как и он. А у него были свои причины. Несмотря на завершённый ремонт, корпус стоял пустым, и студенты обходили его стороной. Они не могли знать, но могли чувствовать. И чувствовали. И Ёсида чувствовал, но его излучаемые этим зданием потоки энергии приводили в восторженный трепет. Потому что он знал. Знал, что здесь произошло, знал, к чему это привело, знал, что именно это здание было настоящим сердцем Академии, местом, откуда всё началось и где всё должно было завершиться. Оно, а вовсе не главный корпус, башня или лес. Входя впервые под своды здания, Мотаку не мог сдержать трепет. И пусть новые стены не помнили событий прошлого, но их всё равно постепенно напитывала энергия. Энергия и память. Память и знания. Знания и сила. Гулкая, тёмная, она шла снизу, из глубоких подвальных помещений, которые по приказу Академии были оставлены нетронутыми. Ёсида усмехнулся: разумеется, Отори-Невеста отдал именно такой приказ, иначе просто не могло быть. И юноша в одиночестве ходил по коридорам здания, заглядывал в двери пустующих аудиторий, восторженно касался пальцами стен, дверных проемов и лестничных перил. Здание было гулким и пустым: мебель в него ещё не завезли. Но так было даже лучше. Так было правильно. Так должно было быть. Прогулки по корпусу Немуро, погружённому в вибрирующую, гулкую тишину, были лучше любой медитации. И Мотаку приходил сюда снова и снова, чувствуя, зная, что именно здесь он найдёт ответ. И спустя неделю после начала нового семестра был вознаграждён за догадливость. Он пришёл ранним утром, и корпус был залит призрачным светом восходящего зимнего солнца. Полы пересекали длинные, остро-узкие тени, ломкие и колкие, как побитые изморозью стебли роз – редкость в этих краях. А потом из тёмной густой глубины тени в конце коридора навстречу скользнула призрачная фигура: тонкая, гибкая, закутанная в алое полотно, будто сгусток крови, поднявшийся с чёрного мрамора пола. Девушка – ибо кровавое полотно окутывало женскую фигуру – подняла на него тёмные бездны глаз, которые не могли скрыть даже стёкла очков (как же неуместно они смотрелись на тонком лице!) и улыбнулась. Она была далеко, она была в тени, и Ёсида не мог толком разглядеть её лица, но что-то в ней показалось смутно знакомым. А потом она подняла изящную руку и поманила его за собой. Вниз. Вниз по ступеням со второго на первый этаж. Вниз, на цокольный этаж. Вниз, к двери, ведущей под землю, в глубину подвальных помещений корпуса Немуро. К двери, которая всегда была заперта на тяжёлый амбарный замок, но сейчас была открыта. Для него. Фигура в алом на мгновение замерла в дверях и исчезла. Ёсида приблизился, коснулся дрожащими пальцами дверного замка. В горле стоял ком, а сердце тяжело стучало, и кровь гулкими, тошнотворными ударами отдавалась в ушах. Ёсида поморщился: совсем потерял над собой контроль. Но несколько глубоких вдохов и выдохов поправили дело, и юноша смело шагнул на лестницу. Ему казалось, что он спускается целую вечность. Вокруг царила абсолютная тьма, и Мотаку закрыл глаза: обычное зрение здесь было лишним. Он ориентировался по звукам собственных шагов, по шероховатости каменных стен под ладонью, но в большей степени – по тонкому току энергии, гибкой, серебристой нити, которая вела его за собой вниз. Он сосредоточился на этом тонком, призрачном серебре, и потому едва не закричал от боли, когда по закрытым векам резанул неровный красноватый свет. Прошла ещё почти вечность, прежде чем Ёсида открыл глаза и огляделся. Он находился в огромном пустом помещении где-то глубоко под землей... нет, где-то вне пространства и времени, за гранью реальности. И впереди, прямо напротив, на расстоянии нескольких шагов, стоял призрак. Ёсида смело посмотрел в глаза духу-владельцу этого места и остолбенел, неумолимо узнавая это лицо. Тонкое, породистое, чуть нервное, преисполненное одухотворения и силы, оно казалось неизменным и в то же время непостоянным – должно быть, из-за факела, который призрак держал в левой руке. Лицо человека, черты которого он выучил наизусть. Живое воплощение портрета, который в вечной траурной рамке смотрел на него с прикроватного столика в спальне его матери. Ёсида медленно опустился на одно колено, склонил голову и едва слышно прошептал: – Отец. Фигура шевельнулась. А потом прошелестела: – Она всё-таки прислала тебя сюда... Мотаку счастливо зажмурился, чувствуя, как на глаза непрошенными выступают слёзы: – Да, отец. Я пришёл. – Нам надо поговорить. Грег поймал его сразу после работы и уволок в башню – ужинать. Хорошо, что не решил поужинать им. Акио ожидал этого разговора. Настало время Истории Розы. Но, к его удивлению, Грег начал не с вопросов об Анси. – Как получилось, что ты развалился на запчасти? Запчасти. Акио стало смешно. Осколки его личности ещё никто не называл запчастями. Грег собрался уже обидеться на это неуместное, по его мнению (опять издёвки вместо ответа!), фырканье, когда Акио положил руку ему на колено. – Ты видел самую старшую часть меня? – Ты про Тварьку? – в голосе Грега прозвучало едва ли не обожание. – Да. Но редко... – Тварь-ка? – Акио удивлённо изогнул бровь. – Ты называешь... эээ... Ладно. Пусть будет так. Когда-то было только это существо. Я. И такие как я. И более сильные, и более слабые. Но потом пришли люди, и их становилось всё больше. Глаза Грегори расширились. Схватывал он быстро: – Сколько тебе лет?! Акио сделал честную попытку вспомнить. Время в числовом эквиваленте для него было самой абстрактной абстракцией на свете. – Это было задолго до Рождества Христова, – неуверенно сказал он. – Вау, – Райдер мотнул головой. – Круто... Итак, пришли мы, люди. Думать на тему возраста Акио парень явно решил потом. – И мне они – вы – понравились. Люди прекрасны. У вас такая короткая жизнь, что вы обладаете настоящим талантом проживать её ярко, как падающие звезды. И эта скоротечность вовсе не лишает людей глубины и стремления к совершенству. Но Анси считала людей мелочными, недалёкими и жадными. – Мы разные, – Грегу неожиданно стало неловко за человечество, – так что вы оба по-своему правы... Акио кивнул. – Да. Это так. В общем, в то время произошёл первый раскол. Мне хотелось оставаться таким, каким меня создал Вишну, наш верховный бог, – на всякий случай уточнил он, не зная, насколько глубоки познания Грега в религиоведении. – Но меня тянуло и к людям, а тех пугал мой вид, и тогда я научился принимать более удобоваримую форму. Чтобы это тело не исчезало в самые неподходящие моменты, мне пришлось пройти через рождение. Анси не смогла оставить меня и последовала за мной, хотя ей глубоко отвратительна была мысль о том, чтобы так запятнать карму. Грег кивнул. В религиях он разбирался поверхностно, но для понимания рассказа этого хватало. – И вы стали жить среди людей... – Он неуверенно посмотрел на собеседника: – И тебе до сих пор не скучно? – Нет, – Акио улыбнулся. – Мне не скучно. С вами весело. – Это обнадёживает, – Грег улыбнулся и боднул его лбом в плечо. – Хорошо. Так появился первый ты. Это был Диос? Который, мелкий или взрослый? И что было дальше? – Будь последователен, – усмехнулся Акио. – Все рождаются маленькими. За некоторыми исключениями. Дальше я увидел, в каких бедах и страданиях на самом деле живут человеческие существа. И стал помогать им, утратив, тем самым, возможность вернуться к прежней жизни: углубившись в человеческие проблемы и эмоции, я сам становился всё более человеком, по капле растрачивая космическое равновесие, в котором находился когда-то. Как ты понимаешь, всем на свете помочь нельзя. Более того, я ничего не знал о том, что у человеческого тела есть свои пределы. Раньше я мог всегда зачерпнуть с изнанки реальности. И, полагая, что именно оттуда и беру силу, бездумно тратил столько, сколько было нужно. Пока не выжал себя почти досуха. Акио ненадолго умолк, уставившись в пустоту и перебирая в памяти события давно минувших дней. Обычно подвижное эмоциональное лицо превратилось в маску: пытаясь рассказать всё как было, он безотчётно старался отключиться от старых переживаний. – Я провёл в забытьи очень много времени. Я не знаю, сколько. Я балансировал на грани, моё тело, утратившее волшебные свойства, которыми обладают бессмертные, восстанавливалось крайне медленно. Когда я очнулся, рядом со мной была Анси. Уже не та Анси, какой я помнил её. Она стала женщиной за то время, что меня не было. И она рассказала мне, что люди пришли узнать, почему я больше не помогаю им. Она сказала, что теперь между ней и людьми заключен договор. Люди отныне сами будут стараться решать свои проблемы. А мне не нужно будет тратить все свои силы. Когда я попытался возмутиться, она заплакала и сказала, что не вынесет, если я погибну. Ведь это значит, что мы расстанемся навсегда. И я согласился. Он так сжал в руках стакан, что осколки брызнули в стороны. Акио, казалось, не заметил этого. – Лишь много лет спустя я наконец узнал, что за договор она заключила. Грег осторожно взял ладони мужчины в свои и бережно стряхнул осколки. – И какие условия выдвинули люди? – тихо спросил он. Акио невидяще посмотрел на кровь в ладонях. – Анси сказала им, что отныне я больше не буду помогать людям и спасать их дочерей. И что она забирает меня себе. За это люди нарекли её ведьмой и прокляли. Если бы она была человеком, ничего бы не случилось. Над нами же такие вещи имеют огромную власть. Их проклятия с той поры каждое мгновение преследовали её и пронзали насквозь. Ту её часть, что была древним существом... Акио сглотнул. Его забила нервная дрожь. Грег притянул мужчину к себе и крепко сжал в объятиях, игнорируя сопротивление: – Но подожди... – прошептал он. – Она ведь рассказала тебе. С этим наверняка можно было как-то справиться. Найти выход... – он вопросительно посмотрел на Акио. – Вы его нашли? – Она рассказала... – Акио вдруг зло, отчаянно рассмеялся. – Мне пришлось выжимать это по капле. И когда я понял, что случилось, было уже слишком поздно, чтобы повернуть проклятие вспять. Я спасал человеческих дочерей и не смог спасти собственную сестру! – Подожди. Постой. – Грег смотрел на него широко раскрытыми, непонимающими глазами: – Она не сказала? Молчала, пока не стало слишком поздно?! Но зачем?! Акио был бы и рад ответить на этот вопрос, но сам никак не мог понять, зачем. В его картину мира не укладывалась логика этого поступка. – Я не знаю, – честно сказал он наконец. В картину мира Грега этот поступок тоже явно никак не вписывался: – Я понимаю, она за тебя испугалась, – попытался рассуждать он, – и сделала глупость. Или не глупость, а просто единственное, что было возможно сделать на тот момент. Я бы, наверное, сделал то же самое. – Он говорил искренне. Та часть, которая касалась «забрать себе» ему была близка и понятна. – Но зачем было это скрывать, особенно когда она поняла, что не может справиться с этим проклятием сама? – Она... не хотела меня беспокоить своими проблемами. Я так думаю. Или защищала меня, чтобы я не разочаровался в людях. Или ждала, пока я достаточно окрепну. Или всё вместе и ещё что-нибудь. Признаться, некоторые её поступки всегда оставались для меня тайной, в то время как я был для неё как на ладони. Акио было мучительно больно говорить об этом. Эта история заставила его вспомнить, что он потерял. Грег молча смотрел на него. Потом медленно проговорил: – Так вот для чего тебе нужна была сила. Жертва, сто мальчиков, что там ещё потребовалось для открытия Врат... Чтобы спасти её? – Да. – И у тебя получилось? – Не у меня. – А у кого? – У Дуэлянта-Победителя прошлого Круга. Тендзё Утэны. Я уже упоминал о ней. Кровь остановилась. Раны начали затягиваться – Невеста виновато уделил немного энергии на восстановление. – И твоя сестра ушла с ней. С Победителем, – Грег кивнул. – Но почему остался ты? – Потому что не победил, – просто ответил Акио. – Я должен был победить и увести её, но победила Утэна. Грег мотнул головой: – Ну и что? Почему ты не ушел с ними? Какая разница, кто победил, если теперь проклятие снято? – Да потому что с Местом меня связывает контракт. И потому что свою часть контракта она перекинула на меня, когда уходила, и я теперь связан с Местом вдвойне! – Теперь, когда он произнес это вслух, боль стала невыносимой – в глубине души он не мог поверить, что Анси в самом деле могла с ним так поступить. Акио вскочил и нервно метнулся к окну. Вжавшись в него лбом, он глухо закончил: – Хозяин Места владеет всей его силой, но и Место в полной мере обладает своим Хозяином. Иначе останется без кормильца. Райдер оторопело смотрел ему в спину: – Она что... бросила тебя здесь? После той жертвы, которую она ради тебя принесла, после того, как вы пытались снять – и успешно! – проклятие... Она просто ушла?! Акио промолчал. От дыхания стекло запотело, и он вычертил пальцем тонкий силуэт. Грег подошёл к нему и крепко обнял со спины, прижимая к себе. – Я вытащу тебя отсюда, – твёрдо сказал Райдер. – И мы её найдём. Если ты захочешь, – неуверенно добавил он. Он бы на месте Акио искать не стал. Разве только затем, чтобы спросить: почему? История не укладывалась в голове. Он не мог понять, как после всех лет сестра Акио могла просто уйти, почему не помогла ему выпутаться, когда сама стала свободной. Прошло ещё несколько дней, но Иту они так и не нашли. Грег пытался сам уйти в Ничейные земли, но ему это не удавалось. Днём, когда вокруг шумели студенты и кипела жизнь, слишком многое отвлекало, мешало сосредоточиться. А ночью, в спокойствии и тишине, он проваливался сразу в Ничто и болтался там, пока его не забирало презрительно ухмыляющееся вихрастое совершенное оружие. И хотя поляна, которую почему-то облюбовал себе Меч, находилась в Ничейных землях, к тому моменту, как Райдер до неё добирался, он мог думать только о том, как изловчиться и таки завалить строптивый кусок метафизического железа. Желательно мордой в озеро. Юноша ещё пару раз просил помочь Невесту, но тому явно было тяжело сосредоточиться и найти тонкую Итину ниточку. Всё, что он мог, – раз за разом подтверждать, что девушка жива и находится где-то совсем рядом. После очередной неудачной попытки, смущённо поглощая третье по счету пирожное, Невеста робко предложил: – Грегори... быть может, будет лучше, если ты попробуешь сам? – Парень вздохнул, и Невеста поспешно добавил: – Я помогу сосредоточиться. Подскажу, что делать... Ты ведь хочешь её найти, – он окончательно смутился, видимо, считая свои слова верхом наглости, и опустил глаза. Грег неуверенно посмотрел на Невесту: – По-моему, в этом я полная бездарность... Но давай попробуем. Ему хотелось сделать Невесте приятное. К тому же, вдруг у него и правда получится? Мужчина просиял, явно радуясь, что может быть полезен. Райдер постарался скрыть, как сильно его огорчают эти идиотские последствия контракта. – Пойдём, – Невеста поймал недоумевающий взгляд Грега и пояснил: – Ничейные земли гораздо ближе к привычной тебе реальности, чем Нигде. Они связаны. Поэтому имеет смысл начать поиски там, где энергия девушки ощущалась сильнее всего. – Грег задумался, и Невеста мягко подсказал: – Может быть, её комната, или... – Восточный корпус! – парня так и подбросило на месте. – Я идиот! Скорее! Он схватил Невесту за руку и потащил за собой к лифту. Тот только улыбнулся: ему нравились непосредственность и живая энергия юноши. В двери восточного корпуса они влетели на всех парах. Но не успел Грегори оглядеться, как что-то спикировало прямо с лестницы в руки Невесты и заверещало: – Отори-сама! Отори-сама, вы пришли! – Изаму вжимался в тело Невесты так, словно пытался спрятаться в его объятиях от всего мира. – Пожалуйста, заберите меня отсюда! Ну пожалуйста!!! – он вцепился призрачными руками в воротник рубашки мужчины и с мольбой заглянул в глаза. Грег, задыхаясь от возмущения, дёрнулся, собираясь оттащить мерзавца, но его опять опередили. Сверху кубарем (хоть и бесшумно) скатился здоровяк Хирано и тихо прошипел: – Ты что орёшь?! С ума сошел?! Заметив гостей, Хирано расширил и без того ошалелые глаза и бухнулся на колени: – Вы пришли! Вы всё-таки пришли! О, боги, благодарю вас, вы наконец-то ниспослали тех, кто может видеть нас, жалких и презренных призрачных существ! – он, как и всегда, был не в меру пафосен и патетично заламывал руки, но общее впечатление от речи сильно портил тот факт, что говорил Хирано по-прежнему шёпотом. – Пожалуйста, помогите нам. Простите нас. Простите бедолагу Юити, в конце концов, каждый может ошибиться! Не может же он, и мы с ним заодно, расплачиваться за ошибку всю свою бесконечную посмертную жизнь! Спасите нас!!! – не выдержав, он сорвался с шёпота на визгливый крик, и тут же испуганно вжал голову в плечи. Изаму позеленел, насколько так можно было сказать о призраке, и покрутил пальцем у виска. Хирано виновато сжался. На несколько мгновений наступила звенящая тишина. А потом с верхней площадки лестницы раздался голос, который Грегори так хорошо знал: – Хей, что тут происходит? – О ками, она услышала! – Изаму спрятался за Невестой и втянул голову в плечи. Невеста и Грег недоумённо переглянулись. Потом недоумение сменилось на их лицах глумливыми усмешками – оба поняли, чего, вернее, кого до полусмерти боялись призраки. – О'Доэрти, это такой неоригинальный способ сбежать с репетиций? – крикнул Грег. Над гостиной свесились рыжие волосы. Раздалось крепкое ирландское ругательство, а затем Ита прогрохотала своими мартинсами по лестнице и кинулась на шею Грегу. – Ты меня слышишь! И видишь! Ну наконец-то, а то перед этим идиотом Иоси я едва не чечётку отбивала, но нет, как об стенку горох! Какого чёрта вы запропали? Я тут со скуки подыхаю с этими, – она презрительно махнула рукой в сторону Хирано, который явно мечтал провалиться сквозь землю. – И тарелочки мои по мне соскучились... – неожиданно грустно закончила она. И только тут до Грега дошло. Ита была такой же полупрозрачной и ощущалась в руках так же, как и любой другой из ста мальчиков Немуро. Он осторожно поставил призрак О'Доэрти на пол и недоумённо спросил: – Как тебя угораздило? Спрашивать: «Ты что, умерла?» – было как-то глупо. Девушка презрительно усмехнулась: – Они меня затащили. Видите ли, одному из них приспичило в меня влюбиться. Райдер с минуту с недоумением пялился на неё, а потом вспомнил... И, не выдержав, расхохотался. Ита хмыкнула, отпихнула в сторону Изаму, повисла на Акио («Не расстраивайся, Райдер, я тебя потом ещё обниму») и начала свой рассказ. Ушлый эльфообразный Юити утащил Иту в первый же день после рождественского концерта, когда О'Доэрти с утра пораньше явилась на импровизированную репетицию имени себя любимой. Поначалу его прекрасная рыжая женщина даже не поняла, что произошло. Неожиданно обнаружив себя в компании сотни парней или около того (разумеется, она их не считала), Ита возмущённо потребовала, чтобы они убирались к чертям собачьим, чем привела их в неописуемый восторг. Особенно Юити. Но даже разобравшись, что случилось, Ита не расстроилась. Наоборот, решила, что это отличное рождественское приключение. Тем более что парни, обрадованные появлением в их сугубо мужской компании прекрасной женщины, на комплименты и внимание не скупились. Они закатили грандиозную вечеринку, соревнуясь друг с другом за её благосклонность, и она провела отличный день, весело отплясывая и презрительно пресекая все попытки её споить. – Перепить ирландку? Ха, не на ту напали! Первое разочарование настигло Иту утром, когда она поняла, что больше не может играть на любимых ударных. Естественно, она потребовала у призраков немедленно перетащить «на их сторону» установку. Юити смущённо признался, что им это не под силу. Тогда О'Доэрти потребовала, чтобы они вернули её обратно. Парни неуверенно переглянулись, но «эльф» всех опередил. Он гордо встал перед девушкой в полный рост и объявил: – Теперь ты моя. И я никуда тебя не пущу. – Что-о?! Щеки Иты от ярости налились румянцем. Юити закусил губу. Остальные призраки с интересом наблюдали развитие романа. Они ещё не знали, что их ждёт... – С этой минуты наша жизнь превратилась в ад, – Хирано, не выдержав, перехватил у Иты инициативу, впрочем, старательно стараясь не встречаться с ней взглядом. – Она... то есть наша прекрасная дама... то есть ваша прекрасная девушка... в общем, она разозлилась на Юити всерьёз. И на нас заодно, хотя лично я ровным счетом ни в чём не виноват! – Ита угрожающе зыркнула на него, и толстяк снова сжался, но потом храбро продолжил. – Мы пытались сделать для неё инструменты из нашей мебели. Но она заявила, что они звучат не так. Мы пытались разговаривать с Юити. Но он не слушал! Наконец, из своей комнаты соизволил выйти Нагано, объявил, что мы все идиоты, и господин Отори будет нами очень недоволен, а потому мы должны немедленно вернуть госпожу в её мир, пока не слишком поздно. Юити отказался, и тогда Нагано заявил, что сделает это сам... Вниз начали стекаться призраки, привлечённые разговором. Выглядели они пришибленно и виновато косились на Иту. Та отцепилась от Акио и стояла теперь, подбоченившись и взирая на горе-похитителей с молчаливым возмущением. Видимо, все, что она о них думала, рыжая бестия сказала им уже не раз. Времени у неё было предостаточно. – Он не смог, – закончил свой рассказ на надрывной трагической ноте Хирано. – И она осталась с нами... Он беспомощно замолк. О'Доэрти обвела комнату очередным презрительным взглядом. Призраки все, как один, спали с лица. – Нужно было последовать примеру Кэтсу, – пробормотал кто-то. – Этот умник свалил в первый же день. – Отори-сама, – раздался неожиданно тихий, дрожащий голосок. Грег поискал взглядом его владельца и с большим трудом обнаружил сжавшегося под лестницей «эльфа». В глазах за стёклами призрачных очков стыл ужас. – Господин Отори... не могли бы вы забрать её обратно?! Сто мальчиков Немуро, жертва месту Силы и просто банда оголтелых привидений дружно, как по команде, с мольбой уставились на Невесту. – Слабак, – презрительно прокомментировала Ита в наступившей тишине. – Парни, заберите меня уже отсюда. Невеста усмехнулся и протянул к ней руки. Следующие пять минут Ита оголтело радовалась собственному организму. То есть первым делом она, конечно же, метнулась к любимой установке и отстучала что-то зубодробительно-звонкое на всех барабанах и тарелках сразу. Призраки настороженно наблюдали за ней, но потом медленно начали расслабляться и расползаться по углам, тихонько переговариваясь. Хирано вытащил Юити из-под лестницы и потащил к девушке: – Эй, да расслабься ты! Она теперь снова человек, видишь? Она ничего не сможет тебе сделать! Юити неуверенно улыбнулся. Потом его улыбка стала шире и, наконец, перетекла в мерзкую ухмылочку. «Эльф» отпустил руку Хирано и храбро шагнул к О'Доэрти, явно намереваясь снова её облапать. На этот раз безнаказанно. Грег едва не отвесил этому извращенцу хорошую оплеуху, как вдруг Ита подняла голову и тихо, угрожающе произнесла: – Я тебя вижу, – она оглядела комнату и радостно добавила: – Я всех вас вижу! Йо-хоу! Круто!!! Призраки снова замерли и замолчали. Грег, не в силах сдержаться, расхохотался в голос. И тут с лестницы раздался ещё один голос, прохладный и спокойный: – Отори-сама... мы всесторонне рассмотрели ваше предложение и готовы ответить на него согласием, – Нагано степенно кивнул Грегу и продолжил; слова прозвучали торжественно, словно это был какой-то неизвестный Райдеру ритуал: – Позволите ли вы нам переселиться в корпус Немуро? – Да, вы можете переселиться, – прозвучал ответ. И на этот раз голос принадлежал Отори Акио, а не Невесте.