Adolescence crisis

Уил старалась есть медленно и изящно. И у неё даже получалось. Но Дзюри видела, каких усилий ей это стоило. Наверное, келпи и селки пожирают свою добычу, не жуя. Это было забавно. А ещё было приятно, что Уил так старается – для неё. Она оглядела ресторан. Публика слегка взвинчена. Метрдотель на взводе. Все ещё переживает из-за громилы, которого привела сюда Нанами. У сестры Тоги со вкусом всегда было неважно. Хотя не ей об этом судить. Сиори тоже не красавица. А вот Уил была очень красива. Но совершенно не хотела этого замечать. Арисугава прищурилась, мысленно переодевая Уил. Маленькое чёрное платье. Закрытое – скрыть шрамы на боку и на груди. Подчеркнуть белизну кожи. Немного косметики – оттенить цвет глаз. Изящные украшения. Уил бы пошли сапфиры в платине. Или бриллианты. Невысокий каблук – Дзюри нравилось, что Уил маленького роста. Она бы произвела фурор. – Ммм? – Уил героически проглотила кусок мяса. – Что-то случилось? На мне тарантул? За моей спиной змея? Ты меня так разглядываешь… – Тебе показалось, – Дзюри улыбнулась и тоже принялась за еду. В голове Уил постоянно бродили очень странные мысли. Дзюри никогда не могла предугадать, о чем та думает. Почему-то это тоже привлекало. Сиори и Уил смирились с существованием друг друга в её жизни. По крайней мере, делали вид. Остальное – их внутренние проблемы. Дзюри не любила решать чужие внутренние проблемы. Она и со своими не всегда справлялась. Сиори вела себя, как и всегда. А Уил… Уил занимала в её жизни всё больше места. Вместо одиноких вечеров – прогулки под дождем, кино и бильярд. Вместо подчёркнутой дистанции Сиори – постоянный близкий контакт. Вместо ставшего привычным тактильного голода – яркие вспышки секса. Вместо стены молчания – вал разговоров. Уил очень много говорила. И заставляла Дзюри говорить с ней. Поначалу слова шли с трудом. Собственный голос казался Дзюри ржавым и скрипучим. Но со временем говорить стало легче. Она рассказала Уил про свою семью. Про фехтование. Про Руку. Про дуэли и Край Света. Про силу, способную изменить мир. Уил совершенно не удивилась. Трудно удивить человека, который превращается в зубастую белую лошадь. Только раздражённо смахнула со лба челку и нависла над ней: – Детка, очнись, у тебя уже всё есть. Тогда Дзюри промолчала, а Уил отстранилась, фыркнула и закурила. Она больше не спорила и не ругалась, когда дело касалось Сиори. Только курила сигарету за сигаретой и пускала дым в потолок. Этот дым говорил больше, чем слова. Но так было легче. Гораздо легче. И про Сиори она тоже рассказала Уил. Знала, что делать этого не нужно. И не удивилась, когда к концу рассказа глаза Уил из голубых стали тёмно-серыми. Как море перед грозой. Но не могла не рассказать. Уил уже имела над ней власть. И Дзюри ждала, когда же Уил начнет ею пользоваться. Но Уил ни о чём не просила. – Что тебе нужно от меня? – А? Уил подняла голову от третьей по счету тарелки с мясом. Ела она чудовищно много. Дзюри наблюдала, как меняется выражение её глаз. Недоумение. Понимание. Раздражение. Нежность. Злость. И что-то ещё. – Ты, детка. Мне нужна ты, – Уил махом ополовинила бокал с шампанским. – Ешь давай. Когда Уил так хмурилась и говорила командным тоном, хотелось совсем не есть. Дзюри вдруг улыбнулась. – Спасибо. – За что? – За тебя. Они смотрели друг на друга. – Спасибо, что появилась. Спасибо, что ещё не ушла. – Я не уйду без тебя. – Значит, ты не уйдёшь. Уил оскалилась. – Нет, детка. Это значит, что ты уйдёшь со мной. В Академии Дзюри иногда называли принцем. Интересно, все принцы страдают от категоричности своих белых коней, или ей одной так повезло? Мысль была неожиданной и идиотской. Дзюри рассмеялась. А Уил сжимала её пальцы в своих и смеялась вместе с ней. Энергия – это сила, которая питает и изменяет мир. Её потоки окутывают Землю плотным коконом во всех мыслимых и немыслимых видах. Солнце и солнечные вихри. Звёздное излучение. Метеоритные дожди. Воздушные потоки. Движение платформ. Энергия движения частиц. Нейтроны, нейтрино – сколько забавных названий умеют придумывать люди. То, о чем знает каждый житель Земли. А вот ещё то, о чём они не знают: мысль, имеющая форму даже после смерти. Вполне осязаемую форму. Она сворачивается в энергетические потоки, проникает в Землю и пропитывает её на многие метры и даже километры окрест. Оригинальные минные поля. Кто нашёл – тот и молодец. Или труп. Как повезёт. Можно прибрать такое минное поле к рукам и получить доступ к его потенциалу. В грамотных руках потенциал возрастает, постоянно питаемый извне, а потом кормит своего владельца. И вскоре как раз должна была случиться очередная подпитка... Совсем уже недолго ждать. Академию окутало напряженное ожидание. Она замерла и слушала. Новое письмо Края Света совершенно выбило Мотаку из колеи. Он поправлялся медленно, гораздо медленнее, чем ожидал, даже не смотря на помощь, оказанную Невестой. И потому пропустил почти весь второй круг. Это досадное обстоятельство причиняло Ёсиде много беспокойства: он упускал возможность получить необходимые сведения о Невесте и Мече. И о дуэлянтах. Он пропустил три дуэли, две из которых шли практически подряд, и не имел ни малейшего представления об их участниках и победителях. Пока не получил письмо. В письме говорилось, что победителем Второго круга и хозяином Невесты стал Грегори Райдер. Но этого просто не могло быть. Райдер был не просто слаб, а ничтожно слаб, слабее и неповоротливее, чем Кирюу Нанами. О Тоге и Арисугаве не стоило даже вспоминать: они раздавили бы Грегори, как жалкого червяка. Что за нелепая случайность отдала в руки этого глупца Невесту и право открыть Третий круг? Поразмыслив, Мотаку решил, что письмо Края Света могло означать лишь одно: ни один из дуэлянтов так и не сумел подчинить себе Меч, и оружие просто переходило из рук в руки в ожидании своего хозяина. В ожидании его, Мотаку. Конечно же Меч и Невеста ждали его, иначе чем можно объяснить появление Акио в палате? Невеста прекрасно знал, кто его Победитель. Тогда всё вставало на свои места, в том числе то, что последний «победитель» оказался самым слабым. И объяснимой становилась затянувшаяся пауза перед следующим поединком: дуэлянты оценили силу и характер Меча и Щита и явно сомневались в своих способностях подчинить их. Справедливо сомневались. Такая задача под силу только ему. Даже Тога не сумел удержать в руках Меч. Придя наконец-то к правильным выводам, Мотаку успокоился. Время у него ещё было. И его стоило потратить с пользой. Например, устранить нелепый риск потери членства в Совете из-за неуспеваемости. Поэтому первым делом Ёсида добрался до кабинета Тогавы Миюки и хорошенько напугал её своей слабостью и осунувшимся бледным лицом. Он позволил женщине усадить себя в кресло, положить на лоб смоченный водой носовой платок и заварить чай. Кресло было старым и пыльным, чай – отвратителен, а платок вонял апельсиновой отдушкой, но Ёсида промолчал. Эта жалкая серая мышь действительно за него переживала, и её привязанностью стоило воспользоваться. На предложение взять академический отпуск Ёсида ответил категорическим отказом. Он должен учиться. Он обязан сдать экзамены. И он, один из лучших студентов, не может оставить Тогаву-сан одну в её праведной борьбе с хулиганами и нарушающими правила Академии глупцами. Он говорил в таком духе минут пять, а потом сделал вид, что бесконечно изможден столь долгой речью. Восхищённая женщина прослезилась, и Мотаку едва сдержал презрительную улыбку. Глупое, слабое и жалкое существо, до умопомрачения в него влюблённое. Мерзость. Но мерзость полезная. Ему не составило особого труда добиться привилегий при сдаче пропущенных и предстоящих экзаменов. Спустя полчаса невыносимого кудахтанья Тогава-сан выдала ему пачку отрывных листов на сдачу пропущенных зачётов и заверила юношу, что сумеет убедить преподавателей войти в его положение и принять у него экзамены прямо в больничном крыле. Есида удовлетворённо кивнул, и серая мышь расцвела. Экзамены его не пугали. Но глупо было тратить силы на подобную ерунду, когда перед ним лежала дорога к могуществу и силе. Дорога, которую ещё только предстояло пройти. Следующим шагом стало посещение Студенческого совета. К своему появлению на заседании Мотаку готовился с особой тщательностью. И первым делом убедился, что способен свободно и спокойно двигаться, не выказывая слабости. Слабость была ему полезна при общении с Тогавой Миюки, но совершенно излишней в кругу дуэлянтов. Время следующего заседания он узнал на почте. Там же ему сказали, что обязанности секретаря между собой временно поделили Райдер и младшая Кирюу. Мотаку поморщился: страшно представить, что эти двое могли наворотить. Ёсида поднялся на лифте наверх, шагнул на балкон, высоко держа голову, и остановился в дверях, разглядывая членов Совета. Те его не замечали, как всегда, не видя ничего дальше своего носа. – Всё в порядке, Нанами, – Тога вернул своей сестре какую-то объёмистую тетрадь и поощрительно улыбнулся. – Ты отлично справляешься. – Спасибо, брат! Нанами не отрывала от брата обожающих глаз. Тога терпеливо ей улыбался. Райдер и Арисугава тоже улыбались этой дурочке, как будто действительно гордились её успехами, а не думали о том, как убрать лишнего дуэлянта с дороги. Глупцы. Все они. Особенно Грегори Райдер. Этому идиоту даже не хватило ума воспользоваться своим положением: так и бегает на побегушках у Кирюу. Ёсида бросил презрительный взгляд на «победителя» и едва не пошатнулся. – С возвращением, – Тога наконец-то обратился к нему. – Мы тебя заждались. В голосе Кирюу звучал сарказм, но Ёсида не обратил на него внимания. Он не отрывал взгляда от Райдера. От фигуры, движений, ауры нынешнего хозяина Невесты шло ровное мощное ощущение силы. Силы, равной способностям Кирюу, а, быть может, даже их превышающей. Но откуда? Своей силы у Райдера никогда не было…. Грег широко ему улыбнулся: – Ты не поверишь, но я тебе ужасно рад. Надоело работать за двоих. – Не только тебе, – поддержала его Арисугава. – И не говорите! – с чувством добавила Нанами. – Мы введём тебя в курс дела, – подытожил Тога, кивком указав Мотаку на его место. Ёсида сел и машинально забрал у Райдера пачку листков. Мимолётное прикосновение к пальцам ощутилось, как удар тока. Грегори не просто не скрывал свою силу – он ею кичился, даже не думая поставить ограничение или щит. Неужели этому жалкому глупцу удалось каким-то образом подчинить себе Меч? Неужели это она – сила, способная изменить мир?! Невозможно, немыслимо! «Оставь эмоции, – эхом прозвучал в его голове холодный голос матери. – Третий круг только начался…» Голос матери всегда был с ним. Голос матери успокаивал. Голос матери был прав. Сила в руках Грегори Райдера – это нелепая случайность, шутка строптивой Невесты. Безвкусная шутка. И когда Невеста вернётся к Мотаку, она будет наказана не только за предательство, но и за дурной вкус. Сила, способная изменить мир, будет принадлежать достойнейшему. Таковы правила игры. И если в жалких руках Райдера эта сила даёт своему владельцу такое могущество, какие же головокружительные возможности она откроет истинному хозяину? Ёсида улыбнулся и обвёл взглядом дуэлянтов. Они его ждали. Даже сейчас они понимали, что вынуждены его ждать. – Я вас слушаю. Руки дрожали, но никто из собравшихся этого не заметил. Мать бы им гордилась. И она обязательно будет, когда к его ногам ляжет мир. Предшествовавший праздникам блок проверочных тестов и промежуточных экзаменов оказался в этом году каким-то невероятно замороченным и сложным. Больше всего Нанами боялась за математику. Математика ей нравилась, но давалась с большим трудом. Она даже попросила о помощи классных умников, Соноду и Мамору. Они пожурили её, что не подумала об этом раньше, потом пошушукались минут десять и за сутки написали для неё специальную программу. – Держи, – сказал Сонода, поправляя вечно сползающие очки. – Занимайся каждый день и выполняй те упражнения, которые мы тебе там выписали. И тогда без проблем сдашь тест. Нанами с сомнением посмотрела на толстую общую тетрадь. В её голове слоган «Нанами – математика без проблем» как-то не складывался. Но когда она взялась за упражнения, поняла, что кое-что в самом деле получается. Наступил судный день, а потом прошёл. Девушка вышла из аудитории слегка оглушённая и села на подоконник. Ноги не держали. А результат будет только в конце недели перед самыми каникулами. Ну что за несправедливость! К ней подошёл широко улыбающийся Сонода. – Ну как ощущения? – Не знаю, – вздохнула Нанами. – Не помню ни одного задания. – А какой у тебя был вариант? – Десятый. – Сейчас узнаем, – он обернулся через плечо. – Эй, Нагата-сан, а Нагата-сан! К ним присоединилась невысокая строгая девушка. – У тебя же вроде десятый вариант? – А что? – она смерила Нанами подозрительным взглядом. – Дай посмотреть ответы? – С чего ты взял, что они у меня есть? – Ну ладно тебе. Они у тебя всегда есть, потому что ты на коленке решаешь. А Нанами – первый испытатель моей системы быстрого обучения. Мне хочется узнать, как она работает. Покрасневшая девушка вздохнула. – Ладно. Только быстро. И приподняла юбку. Сонода и Нанами присели перед ней. Кирюу удивленно взглянула на ноги Нагаты, исписанные формулами и примерами. – Но почему ты не пользуешься листком? – У меня так много помарок во время решения, что учитель потом ничего не может прочитать, – мрачно сказала Нагата. – Так что я переписываю с ноги. – Круто, – искренне восхитилась Нанами. Вроде бы её ответы совпадали с ответами отличницы. И это было ещё круче. – С меня что-то хорошее, – пообещала она, выходя из главного здания. – Я запомню! – усмехнулся Сонода. Нанами поскакала на одной ноге в кафе. Сегодня была встреча с Хиро, но до неё ещё пара часов. Можно успеть поесть и подготовиться к завтрашнему английскому. На душе ощущалась определённая лёгкость. Совсем не солидно подбегая к кафе, Нанами уже вовсю напевала себе под нос. К её удивлению, Хиро уже был там и при виде сияющей девушки не сдержал улыбки: – Привет. Поздравляю. Нанами остановилась, не дойдя до столика пары шагов, и в изумлении уставилась на него: – Откуда ты знаешь? – А я не знаю. – Тогда с чем ты меня поздравляешь? – Не знаю, – парень улыбнулся шире. – Так что рассказывай. Нанами опустилась на стул, продолжая сверлить парня недоверчивым взглядом. И с чего ему пришло в голову интересоваться её успехами? Но девушку так распирало от радости и гордости, что она не выдержала и рассказала Хиро историю своих сложных отношений с математикой вплоть до её благополучного завершения. Тот слушал, не перебивая, только улыбался всё шире, а под конец весело расхохотался. – И вовсе не смешно, – надулась Нанами. – Прости, – парень фыркнул. Нанами нахмурилась ещё больше, и он поспешил добавить: – Сегодня ты герой. И это нужно отметить! Он одним глотком допил свой чай, встал и протянул ей руку: – Идём. Твоя тетрадка подождёт. Нанами машинально вложила свою руку в его ладонь: – А куда мы? – запоздало спросила она в дверях кафе. – Отмечать, – Хиро уверенно зашагал по улице, крепко сжимая её руку в своей. – Твоя победа того стоит. «Наверное, на такие предложения не принято говорить, что ты хочешь есть и у тебя завтра тест по английскому...» – Подожди. У меня же сумка, – растерянно пробормотала она. Хиро усмехнулся, отобрал у неё планшет и перекинул через плечо. – Больше возражений нет? Больше не было. Все ещё слегка обалдевшая, Нанами следовала за ним вдоль по улице, гадая, что это на него нашло. Хиро, как она заметила, чаще бывал слегка смурным, больше обращал внимания на негатив кругом. Поэтому сейчас его поведение сбивало с толку. Но у него была приятно тёплая и сухая рука, за которую внезапно оказалось очень здорово держаться. И ещё от него так и веяло весёлой бесшабашной уверенностью в себе, и Нанами вдруг осознала, что ей нравится это. Они бродили по городу, заглядывая в скверы, останавливаясь у витрин. Ели лапшу – из коробочек. (Нанами в результате упорной погони по всей коробочке за ускользающей едой пришла к выводу, что только офисный планктон, который всё делает на ходу, способен был справиться с этой ктулховой штукой, чем вызвала у Хиро приступ хохота.) Потом ели мороженое, после которого Нанами несколько минут грела руки в больших мозолистых ладонях, чувствуя себя немного неловко и в то же время удивительно уютно. А ещё с Хиро было до странного просто разговаривать. Да, он открыто высмеивал её слова, если она несла полную чушь, но если всё же не несла, то внимательно слушал, вызывая у неё новые приступы паранойи. И временами смотрел на неё так, словно впервые увидел. Ближе к вечеру они забрели в городской парк, где по случаю субботы развернулась передвижная ярмарка. Нанами восторженно сновала между прилавками со сластями, книгами, домашней птицей, кухонной утварью, украшениями, какими-то безделушками, крепко держа спутника за руку и волоча его за собой по рядам с неумолимостью БТР. Рэйден поначалу слегка обалдел от её напора и бурных эмоций по поводу очередной фигни, но быстро смирился и расслабился. Было приятно и даже «вкусно» наблюдать этот искренний восторг, как будто девчонка не была на ярмарке ни разу в жизни. Хотя, возможно, и не была. Детей богатеньких родителей в такие места не водят. А ещё (на его голову) малышка почему-то остро реагировала на любое проявление заботы или тепла. И на любое прикосновение… Недолюбленный ребенок? Хотя как можно было этого ребенка не любить – парень не представлял. Купили какие-то сласти на палочках. Потом дешёвый и пёстрый расписной платок. Бумажный зонтик. Заколки в форме цветков сакуры. Медную цубу с выгравированными на ней кузнечиками («Это для брата. Ему понравится!»). Пачку переводных картинок, имитирующих татуировки. Какие-то бусы… Прошли мимо невесть откуда взявшегося факира. Тот как раз выдохнул в темнеющее небо столб огня, и Нанами восторженно взвизгнула, а Рэйден осторожно обнял её за плечи, заставляя сделать шаг назад. – Обожжёшься, – пояснил он. Девчонка почему-то зарделась. Открытое, счастливо-беззащитное выражение лица ей невероятно шло. Спустя ещё полчаса обвешанный пакетами Рэйден решительно тормознул у входа в тир: – Перерыв! – объявил он, сгружая сумки в дальнем углу палатки. – Мне срочно нужно убить пару невинных зайчиков или уточек. Нанами прищурилась, разглядывая снующих туда-сюда жестяных зверушек, служивших в тире мишенями. – А осьминоги тут есть? – неожиданно спросила она. – Ну, или хотя бы каракатицы… – Есть черепаха, – растерялся хозяин тира. – И морская звезда. – Нет… это не то, – Нанами разочарованно вздохнула. – Мне нужен кто-то с щупальцами. Рэйден, придирчиво выбиравший ружье, отвлёкся от своего занятия и весело спросил: – А тебе зачем? Любишь тентакли? – Пошляк! Да как ты смеешь! Как он и ожидал, девчонка немедленно накинулась на него с кулаками. Защищаться он и не подумал, а зря: первым же ударом острый кулачок неожиданно впечатался ему прямо в солнышко. Парень охнул, с трудом разогнулся и поднял вверх обе руки. – Виноват. Был не прав. Каюсь. Сдаюсь на милость победителя. – Нанами оскорблённо от него отвернулась, вздёрнув нос, и Рэйден добавил: – А если я вырежу тебе осьминога, ты меня простишь? – Ктулху, – бросила девчонка, по-прежнему не глядя на него. – Если вырежешь ктулху – прощу. – Легко, – Рэйден обернулся к хозяину. – Найдутся ножницы и лишняя жестянка? Тот неуверенно посмотрел на Рэйдена, перевёл взгляда на Нанами и опасливо кивнул. Минут через десять Рэйден протянул Нанами жестяную фигурку. Раскрашивать её было некогда да и нечем, но опознать рожу в щупальцах все-таки было можно. Если включить фантазию. Девушка фигурку придирчиво осмотрела и кивнула. Уж у неё-то с фантазией точно всё было в полном порядке. Вспомнить хоть этот причудливый павильон. – Ты прощён, – великодушно сообщила Нанами и повернулась к прилавку. – Вы сможете пристроить её к остальным? Хозяин тира, уже ничему не удивляясь, кивнул и направился к мишеням. А Рэйден протянул ей ружьё. – Стрелять умеешь? Нанами сверлила свою мишень взглядом. Ктулху пристроили как раз между жёлтой уточкой и красной морской звездой. – Сейчас научусь. Она вскинула ружье. Первые несколько раз она, естественно, промахнулась. Но вместо того, чтобы бросить ружьё и снова потащить Рэйдена за собой по своим девчачьим делам, потребовала себя научить. И даже не вздрогнула, когда Рэйден фактически обнял её со спины, показывая, как правильно целиться. Наоборот, втекла ему в руки, отзываясь на малейшее движение, словно пытаясь через кожу впитать в себя его умение стрелять. Запястья у девчонки были тонкими и лёгкими – как она вообще держала ствол? Плечи целиком помещались в ладонях. От золотистых волос пахло свежестью, летней листвой и грозой. Нанами прицелилась и откинулась ещё немного назад. Острые лопатки коснулись груди Рэйдена, вызвав в теле горячую волну желания. Он сжал зубы и осторожно отстранился. Не хватало ещё напугать ребёнка… Мог не стараться. Малышка ничего не замечала, сосредоточенная на своей грозной цели. Если он сейчас попытается её трахнуть, Нанами даже не заметит. Разве что отпихнёт, чтобы целиться не мешал. Крепко этот ктулху девчонке не угодил… Нанами освоилась быстро. И стреляла до тех пор, пока не превратила несчастного жестяного ктулху в сито. Потрясенный её подвигами хозяин аттракциона вручил девушке заслуженную награду: ядовито-розовый рюкзачок в форме кошечки. С бантиком. И в стразиках. Рэйден нашел его ужасным, но Нанами была явно в восторге. – Хиро, это же Hello Kitty! – пояснила она. Рэйдену яснее не стало, но он махнул рукой. В рюкзачок можно было сгрузить всю накупленную девушкой мелочёвку. Теперь вместо горы пакетиков и пакетов на нём висели школьный планшет и кошка с розовым бантом. Зрелище, должно быть, сногсшибательное. На улице уже стемнело. Вечерний ветер помог Рэйдену прийти в себя и перестать думать о том, в каких позах он хотел бы трахнуть идущую перед ним Нанами. У него с фантазией тоже был полный порядок. А девушка по-прежнему его состояния не замечала. Мечтательно глядя на оранжевый фонарь, она сказала, что было бы здорово посмотреть на фонари сверху. – Жалко только, что в башню больше не проберёшься... – добавила она, щурясь на свет. Рэйден глянул вперёд и улыбнулся: – Сейчас полюбуешься. Поймав недоумённый взгляд, развернул Нанами за плечи в нужную сторону. На границе между парком и ярмарочными палатками в ночном небе покачивался воздушный шар. Нанами хлопнула в ладоши и радостно бросилась вперёд. Глядя ей вслед Рэйден понял, что проиграл. Он держался, пока они договаривались с хозяином шара, пока спускали корзину вниз, пока помогал Нанами забраться внутрь, пока корзина медленно поднималась в ночное небо. А потом малышка окончательно замёрзла и придвинулась ближе, не отрывая восторженных глаз от панорамы внизу. В свете горящего газа её волосы были слишком золотыми, а глаза – слишком тёмными. Рэйден притянул Нанами к себе и поцеловал. В первый момент Кирюу замерла от неожиданности. Нет, она, конечно, понимала, что нравится Хиро. Ей это даже льстило. Но девушка совершенно не ожидала, что он её поцелует. Хиро был совсем взрослым, почти как Акио, и она почему-то была уверена, что его симпатия носит платонический характер. Вспомнив об Акио, она вдруг ощутила кожей ветер и уже не смогла переключиться с реальности на свои мысли. А реальность была большая, очень сильная, очень твёрдая и горячая. Почему бы и нет? Она взрослая, успешная, красивая. И Хиро ей нравился. Нанами закрыла глаза и ответила на поцелуй, быстро вспоминая опыт, приобретённый с Невестой. Рэйден не знал, что его удивило больше: что Нанами не дала ему сразу по морде, что справилась с удивлением и смущением, или что девочка неплохо умела целоваться. Наверное, последнее. И когда только успела. Он прижал её к себе крепче и поцеловал всерьёз. «Отцу бы это не понравилось», – мелькнуло в голове у Нанами. Но кому есть дело до отца в такую минуту? У Хиро губы были такие же жёсткие, как тело, волосы и руки, но вместо отвращения, которое она должна была испытывать, Нанами ощутила нечто совершенно другое. Она не замечала больше ни порывов ветра, ни того, что корзина пошла вниз. Ей только хотелось как-то поудобнее ухватиться за Хиро, чтобы не запрокидывать голову так, что та кружилась. С Невестой этой проблемы почему-то не было, хотя Акио был выше Хиро. «И как это он умудрялся?..» Мысль пришла и ушла так же быстро, как мысль об отце. Рядом вежливо кашлянули, и Нанами перевела на источник звука слегка затуманенный взгляд. – Простите, ребятки... я-то не против, но парк закрывается... – смущённо пробормотал смотритель. – Без проблем, – Рэйден спокойно улыбнулся и выбрался из корзины. – Спасибо. А затем просто обхватил девушку за талию, вытащил из корзины и поставил на землю. – Идём. Он крепко взял её за руку и повел к парковым воротам. Рэйден знал, что будет дальше. Он проводит малышку до дома, прижимая к себе и целуя на каждом повороте. А потом развернётся и дойдёт до ближайшего бара или борделя. «Я идиот», – обречённо подумал он, проходя мимо ворот. А через десять шагов подхватил девчонку, усадил на каменный парапет и снова поцеловал. И снова удивился тому, что она его не отталкивает, не вопит в ужасе «Насилуют!» и не дерётся. Мицуру уже почти два часа разрывали противоречивые мысли и желания. С одной стороны, сближение Нанами-сан и этого преступника, Цудзи Хиро, становилось всё более стремительным и очевидным. Сегодняшняя прогулка по ярмарке никак не могла быть деловой, она больше напоминала свидание. Нанами и Цудзи шли, держась за руки, весело о чем-то разговаривали, ели сладости (Нанами купила мерзавцу красный леденец, а себе – жёлтый) и совершенно точно не покупали ничего для рождественского павильона. Чем дольше Нанами-сан оставалась в обществе этого типа, тем большей опасности она подвергалась. И Цувабуки должен был срочно что-то сделать, чтобы её защитить, пока не поздно. С другой, ему так и не удалось собрать никаких доказательств, подтверждающих преступное прошлое и недобрые намерения Хиро. То, что парень был хмурым грубым здоровяком, о котором никому и ничего не известно, не считается. Хотя Мицуру было очевидно, что такие мрачные лица появляются у людей не от хорошей жизни. Чутье кричало ему, что с Цудзи что-то не так. Но одного чутья мало. Нужны были факты и улики, иначе ни Кирюу Тога, ни полиция ему не поверят. К тому же он не мог бросить Нанами без присмотра: мало ли куда её заведет этот Цудзи за время его отсутствия? Парочка скрылась в тире. Через какое-то время Мицуру удалось отыскать прореху в брезенте палатки, и он приник к ней глазом, наблюдая за тем, как метко стреляет Нанами-сан: она превратила одну из фигурок в сплошную дыру! Цувабуки сначала восхитился, а потом похолодел: неужели Хиро собирается приобщить Нанами к своей преступной деятельности, и потому учит её стрелять? Это было бы ужасно! А потом, словно подтверждая его худшие опасения, парень повёл Нанами к воздушному шару. Цувабуки сразу понял: он собирается похитить девушку. Сейчас ничего не подозревающая Нанами-сан поднимется на шаре в небо, а Хиро перережет верёвку, и они улетят в неизвестном направлении. Мицуру похолодел и выскочил из своего укрытия, собираясь помешать мерзавцу, но не успел: смотритель шара весело махнул рукой, и корзина поплыла вверх. «Нанами-сан!!!» – хотел позвать девушку Цувабуки, но слова застряли в горле. Теперь она была в полной власти Цудзи Хиро. Там, в небе, Мицуру не успеет помочь ей вовремя. А своим криком он может спровоцировать Цудзи на незапланированные действия, отчего будет только хуже. По этой же причине Цувабуки не стал требовать у смотрителя немедленно опустить воздушный шар вниз. Он только подобрался как можно ближе и замер в кустах, наводя на корзину бинокль и проклиная себя: стемнело, и в обычный бинокль почти ничего не было видно. Ну почему, почему он не взял с собой прибор ночного видения? Корзина пробыла в воздухе почти пятнадцать минут. Эти пятнадцать минут были самыми ужасными в жизни Цувабуки. Он с трепетом ждал, когда же шар поплывет в сторону, лишившись своей привязи. А вдруг Цудзи сейчас уговаривает Нанами вступить в его банду? Нанами-сан, конечно же, ему откажет, и тогда Хиро просто выкинет её из корзины, и девушка разобьётся насмерть! Мицуру мучительно думал, но не мог найти выхода. Проклятие, нужно всё-таки было уговорить маму купить ему мобильный телефон! Он уже достаточно взрослый для этого. Будь у Цувабуки телефон, он смог бы прямо сейчас позвонить в особняк Кирюу и в полицию. А до ближайшего автомата, он знал, пять минут быстрого бега. Это слишком долго. И что же теперь делать?! Он на мгновение опустил глаза и с облегчением обнаружил, что смотритель начал подтягивать шар к земле. Слава ками! Цудзи Хиро придётся отложить свой коварный план на потом. Если только он не перережет верёвку… если только он уже не причинил Нанами вред… Мицуру следил за снижающимся шаром почти не дыша. Корзина коснулась земли. Из неё выбрался Хиро, потом вынул из корзины Нанами (в чём дело? она не может сама идти?) и повёл за собой, крепко держа за руку. Смотритель шара улыбнулся и помахал им вслед. Значит, всё в порядке? Или служитель парка – сообщник?! В любом случае, Нанами-сан была теперь на земле. Мальчик почувствовал огромное облегчение. Теперь главное не упустить Цудзи и Нанами-сан из виду. И не дать мерзавцу завести её в тёмную подворотню. Цувабуки решительно закинул бинокль за спину и тихо последовал за ними. Цудзи и Нанами вышли на освещённую улицу. Отлично. Здесь он точно не причинит девушке вреда. Цувабуки наконец-то немного расслабился, и тут вдруг парень грубо схватил Нанами, усадил на каменный заборчик и… принялся целовать! Мицуру окаменел от неожиданности. А Нанами-сан вдруг обняла Цудзи за шею. Она не сопротивлялась! Цувабуки скрипнул зубами. Теперь ему всё стало ясно. Этот Хиро хочет соблазнить бедную Нанами, втереться к ней в доверие и забрать в свою банду. Или использовать ее, чтобы получить доступ к дому и финансам семейства Кирюу, ограбить их, а потом смыться. Или что ещё похуже! Теперь понятно, почему Нанами-сан не стала его слушать. Этот подлец задурил ей голову. Девушки такие восприимчивые… И совершенно лишены способности к критическому мышлению! Он должен поговорить с её братом. Кирюу-сама – единственный человек, которого Нанами-сан послушает. И который сможет помочь Цувабуки её защитить. Вместе они спасут Нанами! Нельзя было терять ни минуты. Мальчик кивнул сам себе, развернулся и помчался в сторону особняка Кирюу. Сначала дворецкий попытался его не пустить. Сказал, что супругов Кирюу нет дома, Тога-сама занят и велел его не беспокоить, и вообще, время для визитов позднее, а дела Академии могут подождать до понедельника. Цувабуки разозлился не на шутку. Никто не мог ставить ему палки в колеса, когда дело касалось Нанами-сан! Мальчик упрямо вскинул подбородок: – Тога-сама – председатель Студенческого совета. И не Вам решать, какие дела Академии более важны, а какие менее. Если он посчитает нужным, то скажет мне уйти. Но он, а не вы. А теперь пустите меня! Он не стал говорить дворецкому, что речь идет о безопасности Нанами-сан. Дело было очень деликатное. Нужно было защитить Нанами, но так, чтобы не пострадала её честь. Дворецкий, казалось, колебался. Мицуру не стал дожидаться, пока слуга соизволит принять решение. Просто поднырнул под его руку и кинулся в дом. – Молодой человек! Немедленно остановитесь! Цувабуки не слушал. Он оглядывал холл, вспоминая расположение комнат («Разве я здесь раньше был?»). Наверное, Тога-сама в своей комнате, наверху. Он увернулся от дворецкого и кинулся к лестнице. – Стойте! Я вызову полицию! – Что здесь происходит? Цувабуки резко обернулся на голос Тоги. Оказалось, тот сидел на улице на веранде, а вовсе не наверху. – Тога-сама! Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно! – Спасибо, Рицке, – Тога жестом отослал недовольного дворецкого. Мицуру Цувабуки он хорошо знал – тот не только пытался трогательно ухаживать за Нанами, но также хорошо учился и через пару лет имел все шансы возглавить новый Студенческий совет. Кроме того, мальчик был ему чем-то смутно симпатичен. – Пойдем со мной, – он пропустил его в кабинет, закрыл двери и обернулся к своему внезапному посетителю. – Что стряслось? – Нанами-сан в беде! – выпалил мальчик. – Я пытался её предупредить, но она меня не слушает! Тога молча прошёл к столу, налил в стакан воды и протянул мальчику: – Выпей. И расскажи, в чём дело, коротко и по существу. Цувабуки послушно выпил предложенную воду. Присутствие брата Нанами почему-то действовало на него успокаивающе. – Цудзи Хиро – опасный преступник. Его ищут детективы. А Нанами-сан... – мальчик запнулся, – слишком с ним сблизилась. – Цудзи Хиро? – Тога порылся в памяти. – Это из стройбригады, верно? А почему ты решил, что Нанами с ним сблизилась? Они просто вместе работают над проектом... Мицуру с мгновение смотрел на Тогу, прикидывая, что можно ему сказать. Решил, что можно – и нужно! – сказать всё. Он чувствовал, что может ему доверять. И доверить Нанами. – Они встречаются почти каждый день. Проводят в кафе по нескольку часов. Неделю назад ездили вместе в город, причем этот Цудзи просто поймал машину, вместо того, чтобы вызвать такси! – он видел, что его слова Тогу почему-то не впечатляют, и решительно добавил: – А сегодня они весь вечер гуляли на городской ярмарке. И этот Хиро учил Нанами-сан стрелять! А потом... а потом он её поцеловал! И она его не оттолкнула! – сказав это, Мицуру всё-таки покраснел, но упрямо сжал кулаки. – Я понимаю, это личное дело Нанами-сан, но он опасен! Никто не знает, откуда он вообще взялся! Тога задумчиво посмотрел на него. Интересно, что в понимании Мицуру означает «поцеловал»? Судя по его волнению, это было вполне себе настоящее «поцеловал». – Я тебя понял, – сказал Тога тихо. – Я разберусь. Спасибо, что сказал. Цувабуки посмотрел на него недоверчиво. Он ожидал более бурной реакции. – Тога-сама. Вы сможете защитить Нанами? С ней всё будет хорошо? По глазам мальчика было видно, что без обещания спасти Нанами он не уйдёт. – Не переживай, с ней всё будет отлично, – усмехнулся Тога и протянул ему руку. – Я обещаю. И когда сестрёнка умудрилась вырасти... А главное – чем она думает? Путаться с каким-то бродягой. Вечно Нанами витает в облаках. Подростковый бунт – это хорошо, конечно. Но придется ей объяснить, что подобные вещи небезопасны. Мицуру крепко пожал протянутую ладонь. – Прошу прощения за вторжение. До свидания, Тога-сама. Мальчик развернулся и направился к выходу. Теперь он мог быть спокоен за Нанами... Ну, почти. Мицуру чувствовал какое-то смутное неудовольствие. Тога как будто бы не увидел в его рассказе ничего серьёзного, хоть и пообещал защитить Нанами-сан. Но почему? И тут Мицуру осенило. Конечно же Тога-сама волновался за Нанами. Просто настоящий мужчина должен быть сдержанным и не показывать своих истинных чувств. А брат Нанами безусловно вырастет в настоящего мужчину. И ему, Цувабуки, стоит брать с Тоги-сама пример и учиться держать себя в руках. Когда ты говоришь сдержанно и с достоинством, люди гораздо охотнее к тебе прислушиваются. Тога-сама обязательно позаботится о Нанами. Но и Цувабуки не будет сидеть сложа руки. И вместе они точно смогут защитить девушку от любых бандитов. Мицуру окончательно успокоился, повеселел и, напевая какую-то песенку, отправился домой. Тога проводил его до выхода и сам последовал за ним в небольшой сад, окружавший особняк. Было не очень холодно, скорее, зябко. По небу неслись рваные тёмные облака, напомнившие Тоге такие же, только в Эдинбурге ранней осенью. Мицуру, сгрузив на него часть своей ноши, легко и весело выбежал из сада и помчался к общежитию младших классов. Тога невольно улыбнулся. Мальчик ему очень нравился. Он не отказался бы иметь такого друга. И, может быть, они в самом деле сумеют стать друзьями, когда Цувабуки хоть немного подрастёт… Юноша узрел у входа в сад два темных силуэта – один изящный и тонкий, второй раза в два крупнее. Большой силуэт притянул к себе маленький, и минут пять они стояли так. Тога молча смотрел, готовый рвануться вперёд, если этот громила осмелится на что-то ещё, кроме как целовать его сестру. В конце концов они друг от друга отлепились, и Нанами вприпрыжку поскакала к дому. Парень помедлил с минуту, глядя ей вслед, а потом сделал какое-то странное движение (словно покачал или потряс головой) и медленно тронулся прочь. – Нанами. Тога на всём скаку остановил сестру у самой двери, вытянув перед ней руку. Та явно не ожидала вообще кого-то здесь встретить и от неожиданности пошатнулась, но быстро обрела равновесие. – А... Это ты, – она нервно рассмеялась, как всегда делала, когда он заставал её за чем-нибудь, что в её представлении плохо гармонировало с образом хорошей девочки. – Послушай... Я ни в коей мере не хочу ограничивать тебя или как-то давить, но, быть может, лучше будет, если ты станешь аккуратнее выбирать себе компанию и, тем более, молодых людей? – Что ты имеешь в виду? – голос у сестры разом замёрз градусов на тридцать по Цельсию. – Что чернорабочий со стройки – не самая подходящая компания для моей сестры. И дело не в том, что он рабочий, а в том, что ты не очень соображаешь, что он с тобой может сделать. Не думай, что все мужчины такие, как Акио, и будут с тобой галантны и обходительны. Нанами вспыхнула. Да что брат может знать! – Знаешь что? Я думаю, что ты слишком много о себе думаешь! – резко и холодно сказала она. – Воображаешь себя взрослым и крутым... Ты ничего о Хиро не знаешь! Он отличный парень. Хватит уже обращаться со мной как с маленькой девочкой! Я сама в состоянии себя защитить и понять, что плохо, а что хорошо! Убери руку. С минуту они смотрели друг другу в глаза. Потом Тога вдруг отвернулся. Ему по уши хватило разборок с отцом. Не хватало ещё поссориться с сестрой. – Конечно. Извини. Несколько шокированная и все ещё очень злая, Нанами стремглав кинулась в дом. И только когда она захлопнула и впервые в жизни заперла дверь, ей пришло в голову, что Тога какой-то странный. Но, не дав себе об этом задуматься, она гордо вздёрнула нос и удалилась в душ, где почему-то думалось уже только о Хиро... Теперь перед католическим Рождеством повсюду можно встретить широко распространённую и легко узнаваемую символику, более или менее одинаковые сувениры и неизменную мелодию «Jingle bells» даже в самых крошечных магазинчиках. Проникнутая духом старушки-Европы и куда более молодой Америки, Япония стремилась вперёд, заменяя наполовину погибшую культуру полым герметиком для потерявшихся в островном времени душ. Но Акио нравилось Рождество. Нравилось, что всё преображается в ожидании какого-то чуда. И хотя он подозревал, что пресловутый Иисус Христос не имеет к этому ни малейшего отношения и дело исключительно в обновлении природы и токов энергий, ему всё равно в это время хотелось побыть немного «подростком, который верит в Санту-Клауса». Термин, придуманный Тогой... Оставшееся до каникул время сожрал лангольер, и в одно прекрасное утро Акио подскочил в постели, разбудив Грега, а потом со стоном повалился назад. – Что такое? Куда ты? – проворчал юноша. – Каникулы же. – На работу... – саркастично пробормотал Акио. – Иди-ка лучше сюда, – Грег притиснул его к себе. Несмотря на дрёму, в голове юноши все ещё вертелся вчерашний разговор с отцом. Он остался встречать Рождество в Академии, чем вызвал в отце бурю негодования. Вернон Райдер почти пятнадцать минут разорялся по телефону, рассказывая сыну про семейный праздник, запечённую индейку, подарки под ёлкой и малышку Кэцуми, которая сейчас в том возрасте, когда особенно важно присутствие рядом всех членов семьи. – Приедешь в следующий раз, а она тебя даже не узнает! – возмущённо подытожил он. Грег вздохнул. Отец вырос в Нью-Йорке и всегда придавал Рождеству огромное значение. Праздничный ужин, подарки, большая пушистая ёлка (папа всегда выбирал дерево сам) и, конечно же, торжественный ужин всей семьёй. Грег с удовольствием бы встретил Рождество дома. И с ещё большим удовольствием отвёз бы домой Акио и познакомил с родными. Бабушка с дедушкой точно должны приехать... Не говоря о том, что у него накопилась уйма вопросов к маме. Но Невеста не мог находиться вдалеке от Академии. И от своего Победителя. Поэтому семейному Рождеству придется подождать. – Прости, папа. Райдер-старший подозрительно засопел и повесил трубку. Грег с грустью посмотрел на телефон. Акио он об этом разговоре решил не говорить, чтобы не расстраивать лишний раз. Мужчина сонно уткнулся в его плечо, явно намереваясь проспать минимум до обеда, и Грег улыбнулся. Может, оно и к лучшему. Его вдруг осенило, что надо как-то подготовить папу к тому, что у него будет очень необычная Невестка. Райдер широко распахнул глаза и невидящим взглядом уставился в стенку: реакцию отца он представлял плохо. Вообще не представлял, если совсем честно. Нужно будет как-то аккуратненько... Но как? Хорошо бы привлечь маму в союзницы. Грегори почему-то был уверен, что для неё выбор сына не станет сюрпризом. Без большей половины студентов Академия казалась какой-то обалдевшей. Она взирала на мир подслеповатыми окнами и грустила зимней золотистой дымкой. Даже Место слегка притихло – Акио подозревал, что оно подобралось перед прыжком. Он отошёл от окна. – Ну что, народ, готовы? У них оставался один вечер на то, чтобы окончательно определиться с репертуаром и распланировать рождественский концерт. Ита в качестве ответа выбила фирменную дробь. Остальные ограничились кивками и поднятыми кверху большими пальцами. Акио, Грег и Иоси несколько вечеров подряд колдовали за лэптопом, подключенным к синтезатору, и теперь группа оказалась гордым владельцем цимбал, скрипки и перкуссии, что значительно обогащало звук и делало его объёмнее. – Кстати, – сказала вдруг в микрофон Аяка, перекрывая заданный Итой ритм, – а не пора ли придумать название? Все, включая Акио, ошарашенно посмотрели на нее. Эта простая и логичная мысль почему-то раньше никому не приходила в голову. Наверное, потому что когда собирались, они не предполагали, что не разбегутся. А потом все так или иначе закрутились. Но если теперь, пройдя через всё, они думали о названии, это что-то значило. Это было серьёзно. – Как насчет Crazy Nuts? – выпалила Ита. Иоси выразительно тронул басовую струну и наиграл похоронный марш. – Ну а что тогда? Давайте выскажем каждый по версии. Давайте, народ! Все предложения на бочку. За последовавший час они, казалось, перебрали всё, начиная с банального и предсказуемого вроде «Rock radio» или «Wild guitars» и заканчивая более мудрёными вариантами вроде «Poe's philosophy» или «Androginous stream». Никому ничего не нравилось. Или нравилось не всем. Три раза они принимались голосовать, и все три раза результат вызывал бурное негодование части группы. Наконец Грег озадаченно почесал затылок и сказал: «Слушайте, почему бы нам не пойти более простым путем?». Акио с интересом посмотрел на него. – Что значит, простым? – взвилась Ита. – Название – это тебе не тьху! Нам с ним дальше жить. Грегу вдруг стало тепло. Это его группа. И, похоже, в самом деле никто не думает об уходе после этого концерта. По крайней мере, сейчас. Он улыбнулся. – Но у нас явно кризис жанра в связи с более сложными названиями. Может, попробуем оттолкнуться от того, кто мы? Или от учебы. – Или от подросткового бунта, – поддержала его Аяка, и все (кажется, впервые) увидели насмешку в её глазах. – «Adolescence crisis», – медленно проговорил Акио. Грег с минуту смотрел на него, явно переваривая, а потом рассмеялся: – Гениально! Звучит пафосно, на афише будет смотреться ещё лучше и точно отражает суть! – он на радостях шагнул к Акио и толкнул кулаком в плечо: – Ты гений. – И обернулся к остальным: – Правда же? Остальные, помедлив разное время, закивали. – Давайте уже репетировать, – предложила Ита, нервно подбарабанивая, что означало у неё эквивалент стука ногой от нетерпения. Павильон был готов точно в срок. И именно такой, как было задумано. Несмотря на неоднократные поддёвки насчет буйной фантазии со стороны Хиро, Кирюу знала, что ему было интересно это строить. Вдобавок Хиро оказался прекрасным архитектором и даже странно, что он работал со всеми этими неотесанными мужланами. Она решила, что так бегать можно только от несчастной любви, потому-то Хиро такой замкнутый, нелюдимый и работает где попало. Ужасно романтично и всё объясняет. Даже то, что парень до сих пор не зашёл с ней дальше прогулок рука об руку и поцелуев. Нанами-то уж знала, что разбитое сердце заживает долго, и намеревалась приложить все усилия, чтобы помочь его залечить. На её счастье, после того ночного разговора Тога больше не заводил с ней бесед о семейной чести и всём таком. По правде, он вообще почему-то стал с ней очень холоден и часто и подолгу скрывался у себя в комнате или в библиотеке Академии. Наверное, если бы строительный проект и подготовка к празднику (и Хиро, конечно же!) не поглощали все её внимание, она обиделась бы. Тога никогда так себя с ней не вёл, всегда был внимательным и галантным. Нанами надписала последний конверт и вызвала курьеров из почтового отделения. Девушка была невероятно довольна собой. Проделала такую работу практически одна! Теперь все будут говорить, какая она замечательная, как всё чудесно организовала. Непременно именно так и будет. Она критически оглядела себя в зеркало, не особенно задумываясь, почему ей так важно убедиться, что она отлично выглядит, перед встречей с человеком, который вряд ли в состоянии отличить одну помаду от другой и заметит, что на ней надето, только если это «что» будет в облипку. И кстати, об одежде... Кирюу бросила взгляд на часики, снисходительно пожурила курьеров, которые вот уже минут пять молча дожидались распоряжений, передала им две коробки конвертов и строго-настрого велела отдавать лично в руки и только если это невозможно («Например, адресат умер», – спокойно уточнила она) – оставлять конверт в ящике, под дверью или у тех, кто может его передать. Затем, счастливая, ощущая себя изящным мотыльком, она выскользнула вслед за ними из башни и отправилась по магазинам. В этот вечер на ней точно должно быть что-то особенное, и раз уж брат играет в буку, Хиро будет первым, кто удостоится это увидеть, пусть он и деревенщина и ничего не понимает в нарядах. Нанами встретилась с Хиро утром дня Х, покрутилась перед ним в обновке – прекрасном, дорогом платье цвета ночного неба, которое идеально подчеркивало цвет её глаз. Пригласила его на праздник. И в ответ на возражения, что ему совершенно нечего делать среди богатеньких детишек, резонно заметила, что те веселятся в том числе благодаря ему, а значит, он вполне может прийти. Добившись кивка, который обычно означал у сумрачного строителя согласие, Нанами птицей полетела домой, чтобы успеть уложить волосы. Там, правда, радость несколько подпортил Тога, который заявил, что не пойдёт. Это было обидно. Она столько сил вложила, чтобы устроить этот вечер. Но спорить с братом было бесполезно – она видела это по отсутствующему взгляду и по залёгшей у рта складке. Насупившись, девушка подкрасила и без того идеальные брови и вышла. В холле она столкнулась с родителями. Отец выглядел до крайности раздражённым и даже злым. Они уезжали. Нанами настороженно попрощалась с матерью, решив, что спрашивать о причинах столь поспешного отъезда бесполезно и даже чревато опасностями, и выскользнула за дверь. Завидев первые цветные огни, она заулыбалась и тут же выкинула из головы неприятные мысли. Это была замечательная вечеринка, лучшая из всех, что Нанами когда-либо удавалось устроить. Она продумала всё до малейшей детали: цвет скатертей, расположение столиков, расстановку официантов, список особых гостей и порядок, в котором им стоило сесть, чтобы не возникало ссор и беседа была интересной для соседей по столу. Она очень гордилась тем, что в последний момент удалось выкроить немного денег из бюджета праздника и закупить милые сувениры в память об этом событии. Нанами чувствовала себя совершенно счастливой, глядя на то, как собираются гости (пришли даже те, кто уже был на каникулах, но остался специально, чтобы поддержать её и группу Грега, которая в честь Рождества наконец-то придумала себе название). Вот если бы ещё Хиро явился... Поймав себя на том, что высматривает с толпе знакомые широченные плечи и жёсткий чёрный хвост, Нанами невольно поджала губы, став удивительно похожей на брата. Невероятно. Столько людей уже подошло, чтобы поздравить её и поблагодарить за прекрасный вечер, а она ждёт этого мерзавца, потому что ей хочется услышать, что всё удалось, именно от него. «Что ж такое-то?.. – растерянно подумала девушка. – Веду себя как влюблённая дура...» – Нанами. Она вздрогнула, легко краснея, смущённая тем, что её застали врасплох. Акио. Как он сегодня чудесно выглядит. – Не окажешь нам честь? – он улыбнулся в ответ на её недоумение. – Представь нас гостям. Он просил её официально провозгласить о рождении группы. – Что ты... Это для меня честь, – она лучезарно улыбнулась и направилась к сцене. Несколько напряженный от волнения Грег, подпрыгивающая в нетерпении Ита, огромный Иоси и предельно собранная Аяка – группа расступилась перед ней. Акио протянул микрофон, и Нанами поднялась на помост. И вот оттуда-то она наконец увидела того, кого так долго искала среди гостей. Хиро стоял, привалившись к опоре у самого входа, и неторопливо потягивал из бокала не то вино, не то шампанское. Нанами удивилась тому, как органично он смотрелся в разряженной толпе. «Вот бы его приодеть и сводить на спа...» Она не додумала. Хиро был здесь. Он пришёл. И всё было прекрасно. – Уважаемые гости, я рада приветствовать вас... – девушка дождалась, пока стихнет обрушившийся на неё шквал аплодисментов – заслуженная награда за организацию. – Я хочу пригласить на эту сцену знакомых всем незнакомцев, уже далеко не в первый раз встречавшихся с вами в стенах Академии Отори. Мне очень приятно сейчас сообщить вам, что у группы Грегори Райдера сегодня день рождения и крестины. Приветствуйте – “Adolescence Crisis”. Пространство вокруг вновь взорвалось хлопками и громкими одобрительными криками. Акио помог Нанами спуститься – на мгновение на неё пахнуло розами, а в следующий момент Кирюу уже пробиралась через густеющую толпу к выходу, к Хиро. Рэйден жалел о том, что придётся уйти, всего дважды: когда залег на дно в крошечной окинавской деревушке под крылом Обаа-сан и когда влюбился в Никки. Никки была наполовину филиппинкой, красила волосы и брови в медово-золотистый блонд, работала проституткой, любила американские боевики с Томом Крузом и рассказывать о том, как поступит в колледж. Именно Никки сдала его в первый раз. Полученное вознаграждение потратила на обучение в Senmon Gakko в Осаке. Рэйдену в чём-то даже приятно было исполнить её мечту. Как звали на самом деле Обаа-сан, никто не знал. Ей было за восемьдесят и она работала хранителем деревенской библиотеки. За те полгода, которые Рэйден провёл у Обаа-сан, он установил в библиотеке компьютер и завёл электронный каталог. А потом и бумажный, когда Обаа-сан заявила ему, что ни на йоту не приблизится к проклятой машине. Это были очень спокойные полгода. Он перечитал все книги в библиотеке и едва не согласился на предложение об усыновлении. Парни в чёрных костюмах заявились к Обаа-сан на следующий же день после того, как он ушёл. И так же вежливо убрались восвояси. Обаа-сан кого угодно могла обучить вежливости. И вот теперь девчонка Кирюу. Малолетнее белобрысое чудо. Худший выбор, который он когда-либо делал. Хотя американский Бог любит троицу. Хорошее напутствие перед вояжем в Калифорнию. Рэйден залпом допил вино, отставил бокал и отвернулся от сцены. Он обещал прийти, но не обещал остаться. И не его проблемы, что сияющая на сцене маленькая королева его не заметила. К лучшему. Рэйден не хотел, чтобы к блондиночке заявилась группа в чёрных костюмах. В деньгах малышка не нуждалась тем более. «Прощай.» Из павильона парень вышел незамеченным, под первые звуки гитарных аккордов. Легко закинул на плечо поджидавший его рюкзак и широким шагом направился прочь. Но, ступив в тень за границу очерченного огнями футбольного поля, понял, что опоздал. Первого он сбил с ног рюкзаком. Второго впечатал затылком в дерево. И едва успел перехватить занесённую для удара руку третьего, когда от павильона донёсся девчоночий крик: – Хиро! И он обернулся. Не мог не обернуться. Нанами неслась к нему. Из высокой причёски выбился золотистый локон. «Какая же ты всё-таки дура!» На эту мысль он потратил последнюю драгоценную секунду. Нанами даже тряхнуло от ярости, когда она наконец-то протолкалась сквозь обступивших сцену людей и увидела, как какой-то амбал так двинул Цудзи по голове, что тот со стоном осел на землю. Возмутительно. Эти типы, похоже, собрались испортить праздник, не говоря уже о том, что они ударили человека и явно намеревались затащить в машину, стоявшую поблизости. То, что перед этим Хиро почти удалось их разметать, её не беспокоило: она считала, что такой прекрасный парень вполне вправе бороться за свою жизнь с негодяями. – Эй, вы! – окликнула людей в чёрном Нанами. – Что это вы делаете?! Вы не имеете права творить самосуд на территории Академии. Какая жалость, что Акио на сцене. Как бы он сейчас помог. Девушка недоверчиво отшатнулась, когда ей навстречу выступил кругленький человечек. – Добрый вечер, Кирюу-сан. Мне очень жаль, что мы побеспокоили вас и ваших гостей в такой день. Нанами прищурилась. Откуда этот странный человек знал её имя? – Меня зовут Тамаги Сибоси, я детектив, – перед её носом появилось какое-то удостоверение, но разглядеть его подробно девушка не успела. – Дело в том, что этот человек – опасный преступник. Мы гоняемся за ним по всей стране уже несколько лет. Шокированная, Нанами уставилась на Хиро. Тот как раз пришел в себя после удара, и его рот искривила неприятная усмешка. «Ничего не понимаю. Хиро. Преступник?» Она вдруг прикрыла рот рукой в безотчётном страхе. – Вам больше не о чем беспокоиться. Уж мы о нем позаботимся, Кирюу-сан. Ни о чём не волнуйтесь и возвращайтесь на праздник. Честь имею... Что-то проскользнуло во взгляде Хиро, прежде чем его упрятали в машину. Что-то странное. Похожее на насмешку. Нанами, окаменев, смотрела, как незнакомцы заталкивают Хиро в машину, забрасывают туда же рюкзак. Так он собирался уйти... И ничего не сказал. Что же делать? Нанами посмотрела на задний бампер автомобиля – тот вполне ожидаемо оказался без номеров. – Ох, Нанами-сан, я рад, что вы в порядке. Она повернулась и натолкнулась на Цувабуки. Он наблюдал за происходящим с явно удовлетворённым видом. Заметив её взгляд, он переступил с ноги на ногу, но голос мальчика звучал уверенно, когда он заговорил: – Я пытался вас предупредить. Этот парень – преступник. – С чего ты взял? – Я навел справки, – с умным и многозначительным видом сказал Цувабуки, который, конечно, не мог навести справки. Но очень уж ему хотелось немного проучить Нанами-сан. Но та почему-то просто стояла и даже не думала поблагодарить за заботу... Цувабуки стало обидно. Он пожал плечами, взял под руку Мари и направился в павильон. Нанами и не думала его останавливать. По правде, она даже не заметила, что он ушёл. Звуки вокруг вдруг стали тише, словно её уши обложили ватой. Могло ли это быть правдой? Мог ли Хиро строить павильон для студентов и в то же время что-то замышлять? Нет. Это нонсенс. Но что же он натворил? Ноги уже сам несли её прочь от павильона, к единственному человеку, к которому она привыкла приходить со своими бедами. Нанами и не заметила, как скинула неудобные туфли на высоком каблуке, зажала их в одной руке, второй подхватила подол платья и кинулась бежать. Запыхавшись, она совсем не изящно ввалилась в холл. – Тога! То-га!!! Салон, библиотека, гостиная. Его не было на первом этаже. Девушка через две ступеньки бросилась наверх, зовя брата. Тот выглянул из своего кабинета. – Что случилось? Пожар? – он скользнул взглядом по перепачканным ногам, по задранному подолу роскошного бального платья. Больше увидеть не успел – сестрёнка кинулась ему на шею, пребывая, по всей вероятности, где-то между истерикой и яростью по Шкале Настроения Нанами. – Они... Они его ударили и увезли! Ты мне должен помочь! Надо позвонить в полицию... Тога решительно отстранил девушку и легонько встряхнул её за плечи, заглянул в глаза. – О ком ты говоришь, Нанами? Она возмущённо посмотрела на него. Но потом кое-как собрала разбегавшиеся мысли в кучу. – О Хиро. О Цудзи Хиро. Прямо на праздник пришли какие-то люди в чёрном, у одного даже была карточка. Вроде удостоверения... Ну, ты знаешь. Они ударили Хиро по голове и увезли в машине. – В самом деле? Я так и знал, что этим кончится... Послушай, я же тебе говорил с ним не связываться. – Но, – Нанами почувствовала себя совершенно разбитой и несчастной. – Но они даже не были похожи на полицию... – Нанами, ты же смотришь столько фильмов. Могла бы сама догадаться, что на секретные операции детективы ходят в штатском. Нанами застыла, как громом поражённая. Ей не приходило это в голову. А Тога? Тога, выходит, обо всём знал, но молчал. А ещё брат. «Хиро. Преступник. Я чуть не связалась с преступником...» Тога, заметив, как меняется выражение на её лице, попытался притянуть её к себе, но Нанами с неожиданной злостью оттолкнула его. – Почему ты молчал?! Ненавижу вас! Ненавижу вас всех!!! Ошарашенный, Тога молча смотрел ей вслед, пока не хлопнула дверь спальни. – Что-то мама ничего не сказала, что с девчонками в переходном возрасте так сложно... – пробормотал он, ещё раз посмотрел в ту сторону и вернулся в кабинет, решив сестру пока не трогать. А Нанами забилась в самый угол кровати, обхватила руками подушку и вдруг разрыдалась. Родители, которые никогда её не замечали. Брат, который её совершенно разлюбил. Цувабуки, променявший её на какую-то пигалицу и считавший Нанами глупышкой, как будто это не он был несколькими классами её младше. И, наконец, Хиро, который оказался подлым обманщиком... Всё это уж точно было для неё слишком. Поначалу ей казалось, что теперь она так и будет плакать, пока не выплачет всю жидкость из организма и не умрёт. Но примерно через час поток слёз начал подходить к концу. В завершение Нанами сипло всхлипнула, шмыгнула носом, промокнула глаза платком (к этому моменту его можно было выжимать) и мрачно уставилась в темноту. Вот она и осталась одна-одинёшенька, и в целом мире нет никого, кто её поддержал бы. Придётся теперь как-то с этим жить. Но вдруг её глаза расширились. Какая же она, в сущности, дура. Ну конечно, она не одна. И есть кое-кто, кто её обожает! А она так спокойно с ним рассталась. Последние слёзы высохли. Девушка вскочила с постели и включилась свет. Оглядела себя. Нет, так точно не годится. Она поспешно стянула с себя платье и ринулась к умывальнику, где так яростно тёрла лицо, что после умывания кожа горела. Но это не имело никакого значения. Невеста любит её любой – Нанами же сама в этом неоднократно убеждалась, когда они были вместе. На мгновение её остановила смутная мысль о Грегори. Но в ту же секунду Нанами отмахнулась от этого. Грегори красавец и быстро найдёт себе другого парня. А лучше девушку. Мальчикам положено быть с девочками. Грохнула дверь. Тога снова выглянул из кабинета, но сестры уже и след простыл. – Девчонки... – раздражённо прошипел он. Трезвон, раздавшийся двадцатью минутами позже, застал его врасплох. Нанами не надо было спрашивать, где заместитель председателя и Грегори Райдер. Концерт закончился, и они наверняка отмечали это событие всей группой в башне. Девушка решительно вошла и тут вспомнила, что больше на самый верх никого не пускали без позволения Акио или Райдера. Но не разворачиваться же... Она наудачу ткнула кнопку верхнего этажа, внутреннее готовая уже бросить вызов в микрофон. Но, к её удивлению, лифт дрогнул и поехал. Нанами кивнула. Так и должно быть. Она абсолютно права и выиграет. Она крепко стиснула в руке розу. Двери открылись. В холле было абсолютно пусто. Нанами не обратила на это внимания и решительно двинулась в спальню. Она точно знала, где эти двое. Дверь распахнулась бесшумно, но Грегори всё равно поднял голову и недоумённо уставился на нее. Стоило ему увидеть розу в её руке, как его губы дрогнули, словно у дикого животного, а глаза засверкали яростью. – На Арене. Через двадцать минут, – холодно бросила Нанами и швырнула в него розу. Очнувшийся от дремы при звуках её голоса Невеста с трудом стряхнул с себя сонную одурь. Сила заструилась в тело неохотно, словно Место тоже спало. Грег машинально оскалился и поднял руку, защищая лицо. Младшая Кирюу швырнула свой цветок с такой яростью, что вполне могла выколоть глаз. И какая муха её укусила? Всё же было прекрасно. Райдер хорошо помнил, как Нанами наслаждалась своим триумфом ещё пару часов назад. И заслуженно, надо сказать… Что могло произойти за два часа? Или больше? Который вообще час? Мысли ворочались сонно, с трудом. В этот концерт они вложились по полной, и Грег после резкой побудки чувствовал себя совершенно разбитым. Вот что стоило проклятой девчонке подождать до утра? Грег даже хотел сказать ей об этом, но Нанами и след простыл. Акио поднялся с постели первым. По смуглым плечам и спине заструилась белая грива волос, и только тогда Грег проснулся окончательно. Мужчина обернулся, уже полностью одетый для дуэли, и Райдер заглянул в глаза Невесты. Своего Невесты. «Мой. Не отдам.» «Не отдавай.» Искренняя тревога в чёрно-зелёных зеркалах глаз. «Первая дуэль круга. Так быстро... Грегори совершенно вымотан...» Пол был неприятно холодным. «Ну держись теперь», – прошептал в голове Невесты голосок, в котором не было ни тени насмешки. А Грег неотрывно смотрел на него. «Боится. Не верит. Всё ещё. Какого чёрта?!» По жилам лавой растёкся гнев. Райдер скатился с постели, в несколько секунд натянул джинсы, футболку, влез в ботинки. Оттолкнул руки Невесты, который попытался помочь, чтобы тут же перехватить их и коротко поцеловать тонкие пальцы. – Всё будет хорошо. Он протянул руку к мирно прислонённому к стене мечу. Оплетённая кожей рукоять привычно легла в ладонь. Перевязь брать он не стал, не было времени. Грег шагнул к двери, обернулся через плечо и ободряюще улыбнулся: – Идём. Невеста недоуменно уставился на него. Потом вспомнил, что изо всех дуэлянтов только Грегори всё ещё так и не спросил, какими способностями и возможностями обладает Невеста, а сам он ему пытался рассказать, но так и не получилось. – Грегори… На Арену можно попасть намного быстрее, – он протянул ему руку. Парень с мгновение смотрел на Невесту с недоумением, а потом кивнул и взял за руку. И в ту же секунду пол под ногами исчез. Они падали, нет, неслись с сумасшедшей скоростью сквозь клочья сероватого тумана куда-то вниз. Грег опустил голову и сумел различить контуры Арены. Он успел подумать, что на такой скорости их должно просто расплющить о каменные плиты, как вдруг почувствовал, что его мягко подхватило течением Силы и медленно, подчеркнуто аккуратно поставило ровно в середину площадки. Сердце, немного подумав, робко стукнулось в рёбра. Желудок тоже решил быть к своему хозяину снисходительным. Грег перевёл дух и выпустил ладонь Невесты: – Напомни спросить тебя, какие ещё сюрпризы меня ждут. Мужчина послушно и мягко кивнул, но Грег теперь уже точно знал, что ехидная насмешка в глубине зрачков ему не примерещилась. – Я собираюсь убрать твои волосы, – на всякий случай предупредил он своего нервного Победителя, и стоявшая дыбом шевелюра Райдера тут же разгладилась, повинуясь взгляду Невесту и токам силы. Волосы сами собой шевельнулись и, скользя, заплелись в тяжёлую косу. А ещё через пару минут пол Арены раскрылся, пропуская платформу лифта. Нанами выхватила свою саблю и шагнула вперёд. Глаза у девчонки были совершенно безумные. Невеста плавно шевельнулся, попытавшись опуститься на колени, но Грег его удержал. – Нет, – Райдер мягко провёл ладонью по щеке, шее, и чуть сжал плечо. Ободряюще. – Не нужно. Отойди подальше и не вмешивайся. Невеста ошалело уставился на него, чувствуя, как рвётся наружу уже предвкушавший веселье Меч, но Грегори уже поудобнее перехватил другой меч – тот, с которым дошёл до третьего круга. Поймал недоумевающий взгляд своей соперницы и осклабился: – Начали. «Что-то я не понял...» – озадачилось совершенное оружие. «Я тоже», – пробормотала Невеста, восхищённо наблюдая за Победителем и не забывая выставить щит. «На меня не смотрите, – буркнул Акио. – Я тут вообще ни при чём.» Нанами мотнула головой. Если этот идиот не собирался использовать преимущества, которых так добивался, это его дело. Ей же будет легче. Она выхватила дагу и с боевым кличем зажала клинок Грега в клещи. Но ненадолго. Парень ухмыльнулся ещё шире и одной силой рук высвободил свой меч, едва не вывернув сопернице запястья. Он не собирался щадить девчонку. Время игр прошло, и на карту поставлено слишком многое. Девушка отскочила, но тут же атаковала снова, даже не поморщившись. Она нападала остервенело, яростно и слепо, взгляд тёмных глаз был прикован к противнику – и к его розе. Неожиданно стремительно метнулась вперёд, проскользнула под локтем правой руки – и дага ощутимо царапнула ребра, едва не задев цветок. Улыбка на губах Грега погасла. Мир для Нанами словно перестал существовать. Что же всё-таки произошло? Он отступил и сосредоточился. Какое-то время две фигуры просто кружили по Арене. Нанами раз за разом атаковала, Грег уходил из-под удара и выжидал. Эта девчонка всегда была нетерпелива. Всё, что ему нужно – не подпускать её близко и дождаться, пока она откроется. Он знал, что долго ждать не придётся. Невеста, стоявший в стороне, выглядел растерянным. Грег не воспользовался его помощью и явно сделал ему больно этим. Сделал больно её мужчине. Кирюу стиснула зубы и усилием воли вернула себя к битве. Идиот или нет, Грег слишком хорошо считал. «Ничего. У меня есть козырь...» Считал он отлично, а вот импровизировал не очень. На Грегори посыпались беспорядочные удары; дагой Нанами теперь закрывала свою розу. Проведя комбинацию из ложных атак с уводами, она оттеснила противника в угол и блокировала его там, не обращая внимания на опасность, которую таил подобный приём при разнице в их физической силе. «Уже близко. Ещё чуть-чуть. И ты будешь со мной.» Райдер поднял меч, и Нанами снова скрестила саблю и дагу, блокируя удар. «Попалась.» Грег поднял руки выше – лезвия неприятно заскрежетали друг о друга – и с силой надавил основанием меча в перекрестье клинков. Нанами пошатнулась, теряя равновесие, отступила и на мгновение раскинула руки. Большего не требовалось. Остриё меча коротко чиркнуло по стеблю золотистой розы – места на замах девчонка ему всё равно не оставила. Цветок упал на плиты Арены почти нетронутым. Вслед за ним опустилась на колени Нанами. Длинные волосы каскадом накрыли плиты. За рёбрами оглушающе билась пустота – за этим страшным звуком она еле различила победный голос Грега, полный самодовольства, но что именно он говорил, не разобрала. Это было уже не важно. Всё – решительно всё – было кончено. Но тут вдруг её макушки коснулась горячая ладонь. – Не переживайте, Нанами-сан. Это не конец жизни. Какой у Невесты всё-таки был невозможный, невыносимый бархатистый голос… Нанами шмыгнула носом. И вдруг поняла, что не это прикосновение хотела бы сейчас ощутить, хотела бы услышать совершенно не этот голос. «Чёрт. Что я тут вообще делаю?!» – раздосадованно подумала она и рванулась прочь с Арены. В следующий момент Грегори уже недоумённо смотрел на Невесту. – Что это с ней? – Хммм… Любовь? – невинным тоном предположил Невеста, испытывая острое ощущение дежа-вю. – Любовь, – машинально повторил Грег и тряхнул головой. – Отлично. Просто замечательно. Но к кому? Невеста выразительно поднял брови, и Грег засмеялся: – Ах ты язва! Иди ко мне. В сущности, ему было совершенно безразлично, что происходило в голове Нанами. Он победил. Сам. И победит ещё не один раз – столько, сколько потребуется. И чужая сила ему для этого не нужна. Грег оторвался от губ Невесты и потянул того к лифту: – Этот путь мне нравится больше, – буркнул он в ответ на невысказанный вопрос. Ехидство в тёмно-зелёных глазах можно было жрать ложками. Нанами влетела к себе в комнату и замерла, озираясь по сторонам. Взгляд бездумно перепрыгивал с одного предмета на другой, ни на чём не задерживаясь. Вряд ли она вообще осознавала, что перед ней и где она находится. Она думала о Хиро. О Хиро, которого увезли от неё в неизвестном направлении. И она позволила этому случиться! Да, конечно, он обманывал её и вообще оказался преступником, но почему-то сейчас это было совершенно не важно. Он был большим, сильным, красивым, всегда о ней заботился и никогда её не обижал. Ну, почти никогда. А она отвернулась от него, узнав о нём правду. Она вдруг вспомнила понимающую усмешку, мелькнувшую на губах Хиро, когда детективы затаскивали его в машину. Он знал! Он прекрасно понимал, что она его бросит, скажи он ей всё, как есть, поэтому и молчал. Получается, он был по-своему прав… Нанами окончательно запуталась в своих мыслях, шатаясь, добрела до постели, упала в неё и свернулась клубком, подтянув колени к подбородку. В памяти всплыло лицо Хиро, его колючие глаза и насмешливая улыбка, и Нанами зажмурилась, стараясь их прогнать. Почему-то стало только хуже. И что же ей теперь делать? Как быть? Дверь в её комнату отворилась и закрылась снова. Кто-то сел рядом на постель, но девушка только зажмурилась ещё крепче. Она и так знала, кто к ней пришёл. Сейчас брат, как всегда, начнет отчитывать её за проигрыш и разбирать ошибки. Как будто это имело какое-то значение. Как будто что-то вообще имеет значение, кроме Хиро, которого рядом больше нет и никогда не будет. Почувствовав прикосновение, Нанами дёрнула плечом, сбрасывая руку Тоги, и глухо пробормотала: – Уходи. Оставь меня в покое. Тога устало потёр виски. Нанами невероятно глупо проиграла, но говорить он хотел не об этом. Чувствуя за сестру определённую ответственность, он хотел понять, что с ней происходит (матери всё равно даже не придет в голову что-либо подобное), но, видимо, сейчас было не самое подходящее время. Поэтому он смолчал, но настойчиво подтянул брыкающееся чудовище к себе и крепко обнял. – Послушай… Ну не расстраивайся ты так из-за этих дуэлей… – неловко попытался он утешить сестру. Дуэли. Разумеется. Ничего, кроме этих дурацких дуэлей, её брата никогда не интересовало. В том числе, она сама. – Уйди, – тихо повторила Нанами, чувствуя, что впервые в жизни злится на брата по-настоящему. – Просто оставь меня одну. Тога отпустил её и некоторое время всерьёз раздумывал, выпороть её или всё-таки заставить объяснить, что происходит. Потом решил, что насилие в семье определённо не его конек. И потом… вдруг у неё просто ПМС? – Ладно, – он старался говорить спокойно и даже попытался пошутить: – Но утром я всё равно от тебя не отстану, учти. – Разумеется, – прошипела в ответ сестра. – Утром ты выдашь мне все свои ценные рекомендации. А теперь уходи. Кажется, и правда ПМС. Тога вздохнул, взъерошил напоследок ей волосы, попытался даже чмокнуть в затылок, но сестра как-то совсем угрожающе засопела, и он поспешно ретировался: что делать с девушками в таком состоянии, он понятия не имел. И не очень хотел иметь. Дверь снова открылась и закрылась, тихо-тихо, и Нанами немного расслабилась. Ей вдруг стало стыдно: брат за неё по-своему переживал, а она так грубо с ним обошлась. Он, конечно, замечательный, но всё-таки парень. С недавнего времени Нанами начала осознавать, что есть вещи, которые парни не понимают в принципе, пока не разжуешь и в рот не положишь. Например, Хиро. С чего он вообще решил, что она его непременно бросит? В конце концов, она, Нанами, могла бы взять его на поруки и перевоспитать, в нём же есть хорошие задатки, его можно даже научить вести себя прилично! Ей бы это точно удалось, она была в этом уверена. Для девушки из успешной и благополучной семьи… Нанами широко распахнула глаза и резко села на постели. Она вдруг вспомнила один из подслушанных разговоров Тоги с отцом… Когда же это было? Перед самым Рождеством, а кажется, что так давно… Они ссорились, как и всегда, но на этот раз девушке удалось услышать, из-за чего. Брат говорил что-то о Триадах, бандитах, с которыми отец ведёт дела, но с которыми Тога не хотел иметь ничего общего. Получается, что и отец, и мама, и Нанами, и даже Тога – семья самых настоящих преступников?! Нанами помотала головой. Нет, Тога не преступник, он не такой, он сам сказал, что отказывается вести бизнес с негодяями. Потому они с отцом и поругались. Но она, Нанами… Она продолжит дело семьи и станет бандиткой. Она вскочила с постели и бросилась к шкафу. На самом деле между ней и Хиро не стоит ровным счётом никаких препятствий. Нужно только найти и спасти его, но с этим не будет проблем. Преступления уже у неё в крови… И отец наверняка будет ею гордиться, когда она пойдет по его стопам. И Тоге не придется этого делать: Нанами справится за них двоих и защитит его, раз он так против. Нанами сделает всё в наилучшем виде! Яркие платья, блузки и юбки полетели на пол. Преступницы в кино никогда так не одевались, обо всех этих тряпках можно забыть. Нанами на мгновение замерла, держа в руках любимое жёлтое платье, подарок Тоги. «Ну, разве только для конспирации, иногда... но сейчас не тот случай!» Платье было решительно отброшено в сторону. Наконец, вывалив из необъятного гардероба и ящиков комода практически всё, Нанами склонилась над скромной кучкой одежды и принялась поспешно одеваться. Чёрное нижнее бельё. Красивое и кружевное. И непременно чулки. Нанами немного расстроило, что они на резинке (пояс мама так и не позволила ей купить), но ничего. Это можно будет исправить. Коварство и умение соблазнять – вот что должно стать её визитной карточкой! Но преступница должна уметь быть незаметной, а потому поверх всего этого богатства Нанами натянула скромные чёрные брючки и чёрную водолазку. Повертела в руках две пары сапог, потом со вздохом отставила любимые (дуэльные, на высокой шнуровке) в сторону, сделав нелёгкий выбор в пользу строгой чёрной обуви на молнии и низком каблуке. Удобство – прежде всего. Теперь волосы. Нанами покопалась в поисках резинки и затянула их в тугой хвост. И только тогда наконец-то посмотрела на себя в зеркало. Результат её более чем устроил. – А теперь экипировка, – тихонько прошептала она, неожиданно сообразив, что уже глухая ночь. Преступница должна уметь быть незаметной и тихой. И первое её самое настоящее преступление – бегство из дома – должно пройти безупречно. Нужно оружие. Саблю брать не стоит, слишком приметная, а вот дага вполне подойдет. Кредитная карта… стоп! Ведь во всех фильмах преступников легко находят по кредиткам, либо когда они пытаются обналичить чек! Нанами отбросила в сторону кошелек. Ей нужны наличные. Но где их взять? «В кабинете отца», – мысленно сказала она самой себе. Девушка шагнула к двери, и тут в куче платьев блеснул усыпанный стразами бант. Рюкзачок Hello Kitty. Тот самый, который она выиграла благодаря Хиро. Ну конечно! Она должна держать руки свободными, значит, дамская сумочка не годится. Нанами подхватила рюкзачок и бросила в него дагу и газовый баллончик (мамин подарок). Помедлив пару секунд, отправила туда же зеркальце и любимую помаду: Хиро должен увидеть её совершенно неотразимой. И потом, разве коварная соблазнительница может обойтись без помады? Подхватив с тумбочки тонкие кожаные чёрные перчатки (не оставлять отпечатков пальцев!), Нанами тихо выскользнула за дверь и замерла, прислушиваясь. Тишина. Брат наверняка уже спит. Старый дворецкий тоже. А больше дома никого и нет – остальную прислугу в честь Рождества отпустили проведать близких… Она тихо прокралась по коридору к кабинету отца. Сердце стучало, как сумасшедшее. А вдруг Тога проснётся и застанет её в таком виде… «Тогда я просто оглушу его и убегу!» – решила Нанами и, осмелев, проскользнула в отцовский кабинет. Стоящий у окна стол был удобно освещён, и Нанами решила начать с него: ведь иногда самое ценное находится в самых простых местах. И тут же была вознаграждена. В первом же ящике, который она открыла наугад, обнаружилась толстая пачка банкнот. А под ней… Девушка вздрогнула, закусила губу и храбро потянулась затянутой в перчатку рукой к блестящей рукояти. Тяжесть револьвера в руке была удивительно приятной. «Я действительно самая настоящая преступница», – окончательно уверилась Нанами и покинула кабинет так же тихо, как проникла в него. Вскоре на первом этаже тихонько скрипнула балконная дверь. Зимний ветер взметнул прозрачные занавески. И в доме Кирюу снова наступила тишина.