Adolescence crisis

Однажды маленький принц вырастил на краю вселенной капризную розу. С тех пор он должен был ухаживать за ней, развлекать ее и быть с нею рядом, потому что без него роза погибла бы. Он полюбил своенравный цветок всем сердцем. Чтобы вернуться к ней, он готов был выпрыгнуть из тела... Но что же он обнаружил, когда вернулся?.. Апрель. Новый набор. Больше иностранцев. (После случившегося в конце прошлого учебного года Академия пользовалась среди японцев совсем уж дурной славой.) Эти розы хотелось вырвать с корнем. Сжечь. Акио с ненавистью посмотрел на залитые кровью клумбы. – Отори-сан, вы скоро? Вам нужно выступить перед студентами с речью. Ознакомительное бла-бла-бла. Какая чушь. – Я иду, Тогава-сан. Акио захлопнул окно, отрезав ненавистный запах. Жаль, что невозможно так же отрезать воспоминания. Подошёл к зеркалу. Рубашки все мятые и неглаженые, в магазин идти нет никакого желания… Поэтому на нём чёрная водолазка с высоким горлом и чёрные же брюки. Траур по пустоте. Он всё ещё чувствовал себя раненым зверем. Первое время хотелось всё бросить и уйти, дав себя случайно убить кому угодно. Хотелось броситься за ней и вернуть – или убить… Но он не мог, только обнаружил это не сразу, потому что сначала занимался тем, чем обычно занимается большинство мужчин и женщин на его месте, – саморазрушением. Это было глупо, и в конечном счёте он остановился на том месте, где люди начинают выбирать между «покончить с собой назло» или «жить дальше назло», и выбрал второе. Акио встряхнул головой, наблюдая, как красиво ложатся волосы, осторожно, словно боясь сломаться, улыбнулся. И вышел навстречу гулу в зале. – А теперь слово Отори Акио. Микрофон пришлось поднимать – за Тогавой Миюки всегда надо поднимать микрофон, потому что она не только небольшого роста даже на каблуках, но ещё и сутулится. – Я рад, – едва уловимая заминка, – видеть вас здесь. Пауза. Акио знал, какое впечатление производит на людей его голос. Голос его-сегодняшнего. У Диоса голос тонкий и звонкий. Вчера ночью снова неприятно было вспомнить об этом. – Поскольку на потоке в этом году много иностранных студентов, на всякий случай уточню, что моя должность переводится с японского как заместитель директора по учебной работе. Ридзитю. На конце звук почти как писк мыши. Он дождался смешков и продолжил. – Моя задача состоит в том, чтобы защищать вас от этой страшной женщины, – он намеренно использовал игру слов, уверенно завладевая вниманием. – Простите, конечно, я хотел сказать, что я должен всячески помогать этой строгой леди в её работе, – взрыв смеха и аплодисменты. – Моя деятельность заключается в составлении учебного плана и ведении успеваемости студентов Академии Отори. Также, как многие уже знают, я курирую особые проекты, олимпиады, конкурсы и референдумы. Надеюсь, вам понравится у нас и мы с вами будем видеться исключительно по вопросам роста вашей успеваемости и прогресса в вашем обучении. Ах да… – он в последнюю минуту вернулся к микрофону. – В этом году занятия в обсерватории отменяются для всей Академии, кроме студентов, работающих над проектами по астрофизике. Благодарю за внимание. Акио ушёл со сцены, ушёл из душного и пыльного закулисного пространства, сошёл по боковой лестнице и направился в боковой проход. Дверь закрылась автоматически с сухим стуком крышки гроба, и он вздрогнул. Клетка. И теперь он остался в этой клетке один. Он направился в свой кабинет, на ходу набирая номер Тоги. Ещё один Круг – последний – должен дать свободу ему самому. Он в самом деле хотел в это верить. Грегори Райдер ненавидел официоз. В Японии ему уделяли какое-то невероятное количество времени. Даже больше, чем в Штатах. И время это проходило однозначно скучнее. В актовом зале было душно. Грег расстегнул следующую пуговицу на вороте формы, ниже горла, и тут же поймал на себе недовольный взгляд маленькой серой мегеры, вещавшей со сцены. Вот уж действительно: йома. Так её назвал странный парень, с которым он познакомился вчера вечером. Очень странный... Интересно, они в этой академии все такие? Грег почувствовал, что его внимание неумолимо отключается от сцены и возвращается к воспоминаниям о вчерашнем дне. Началось всё с банального желания осмотреться. Любое новое место вызывало в Райдере закономерное жгучее любопытство, поэтому, едва заселившись, Грег бросил сумку и чемодан посреди выделенной ему комнаты и рванул изучать окрестности. Он обошёл территорию по периметру, запоминая входы и выходы, изучил расположение корпусов и под конец, уже почти ночью, добрался до галереи на верхнем этаже главного корпуса. Вообще-то он подозревал, что студентам на эту галерею ходить запрещено. На щеколде красноречиво висел амбарный замок. Вот только на тот момент дверь была не заперта, более того, приоткрыта, и Райдер решил, что грех упускать такую возможность. Он прокрался наверх, выбрался на воздух и тут же уперся взглядом в тонкий белый силуэт. Юноша (кто-то из студентов, судя по одежде) раскинув руки, балансировал на перилах галереи, рискуя в любой момент сорваться и полететь с этих перил к чертям. Это ж надо быть таким идиотом. Парень опасно покачнулся, Грег кинулся вперёд и едва успел дернуть его на себя, не давая упасть. – Тебе что, жить надоело, кретин?! - он для верности встряхнул студента за плечи и невольно посмотрел вниз. До земли было добрых пять этажей. Полновесных таких этажей – в главном здании Академии оказались очень высокие потолки… Юноша в его руках неловко шевельнулся, и Грег отвлекся от созерцания темноты за парапетом и перевёл взгляд на студента в руках. Растерянные зелёные глаза на тёмном лице и неожиданно светлые короткие волосы. Красивый. И этот красавчик смотрел на него своими осоловевшими глазами, как баран на новые ворота, и молчал. В голову Райдера закралось нехорошее подозрение, что он только что помешал самоубийце. Если верить новостям, японские школьники регулярно сигали с крыш. Грег нахмурился и для верности встряхнул парня за плечи: – Убегаешь? – Юноша не ответил, и Грег почувствовал, что злится. Самоубийц он не любил. – Что стряслось-то, двойка по математике или несчастная любовь? Парень неожиданно насмешливо улыбнулся: – С чего ты решил, что я прыгну? Голос у него был красивый, но какой-то отмороженный. Он весь был отмороженный. Пьян или под кайфом? «Только этого не хватало…» И какой чёрт понёс Грега гулять по ночной Академии? Захотелось, понимаете ли, с местом познакомиться. В интимной ночной обстановке. А познакомился со студентом в истерике. – Пойдём-ка, – отвечать Райдер не стал. Какой смысл разговаривать с невменяемым. – Ну же, идём. – Куда? – Ко мне, – лаконично буркнул Грег и потащил юношу за собой. Тот сопротивляться не стал. Спустя ещё полчаса, после того, как Грег запихал его в душ (надеясь освежить голову), завернул в одеяло и усадил на одну из двух имеющихся в комнате кроватей, парень снова поднял на него свои бездонные зелёные глазищи. А потом усмехнулся, выпутал руки из одеяла, обнял за шею и поцеловал. Вообще-то Грег не собирался с ним спать. Особенно после того, как парень честно признался, что принял какие-то успокоительные таблетки. Но юноша так к нему льнул и выглядел таким несчастным, что Райдеру стало его по-человечески жалко. Наверное, его действительно кто-то бросил. Что странно: мальчишка-то красивый. Грег надеялся, что после секса неудавшемуся ночному летуну полегчало. Во всяком случае, он перестал казаться отмороженным, разговорился и даже рассказал кое-что о местных традициях. Какой-то избранный круг дуэлянтов или что-то вроде того, собирающийся в лесу, в который, конечно же, запрещено ходить. Обычные школьные байки. Такие клубы везде есть, но Грег не любил игру в элиту, поэтому от рассказа просто отмахнулся. А ещё он назвал эту серую моль Тогаву Миюки йомой. И был прав. Чего юноша не сказал, так это своего имени. Поэтому Райдер в шутку и его обозвал йомой. А что, неплохо звучит: йома Запретного леса... Грег поймал очередной взгляд куда менее симпатичной «йомы» и сделал умное лицо, чувствуя, что сосредоточиться на происходящем в зале не удаётся. Тоска смертная. Утром, когда Грег проснулся, его ночного знакомца уже и след простыл. Зато спустя час заявился новый сосед. И вот с ним Райдер сразу не поладил. Едва войдя в комнату, парень сморщил нос, словно что-то унюхал, и с каменной мордой объявил: – Поскольку мы довольно долго будем делить комнату, думаю, стоит договориться о правилах совместного проживания. Грег, который как раз пришпиливал над кроватью большую карту мира, пожал плечами: – Валяй. – Во-первых, я убедительно прошу тебя не водить в комнату девочек. – Без проблем, – Грег широко ухмыльнулся, пользуясь тем, что стоит к новому соседу спиной. – И мальчиков, – японец почуял подвох. Грег вздохнул и обернулся. – По запаху определил? – ехидно осведомился он. Японец удостоил его презрительным взглядом и не ответил. Они посмотрели друг на друга исподлобья. Помолчали. – Меня зовут Грег, – Райдер решил все-таки проявить дружелюбие. – А тебя? – Мотаку Ёсида, – последовал холодный ответ. – Ну что же, Ёсида... давай договариваться. Следующие два часа они провели, нудно распределяя пространство, включая полки в шкафах, холодильник и каждый сантиметр стены. К концу второго часа Грег едва сдерживал бешенство, но, к счастью для Ёсиды, пришло время официальной церемонии открытия нового учебного года, и безупречный японец торжествующе выплыл из комнаты и направился в сторону актового зала. Мрачный Грег, глубоко засунув руки в карманы, потопал за ним, дав себе слово проводить в их общей комнате как можно меньше времени... От воспоминаний его отвлекли гул и неожиданное оживление в зале. Грег встрепенулся, гадая, что он успел пропустить, и неожиданно услышал красивый низкий и глубокий голос. С таким голосом надо идти озвучивать порно… Райдер снова сфокусировал внимание на сцене и едва сохранил спокойное выражение лица: у микрофона стояла точная копия его вчерашнего ночного знакомца, только лет на десять-пятнадцать старше. Та же смуглая кожа, те же волосы, фигура, черты лица, цвет глаз... только голос другой. У мальчишки был звонкий, чистый и потерянный. В голосе этого мужика звучали власть и сила. «Твой родственник – один из преподов Академии? Хорошо устроился...» Меж тем мужик отпускал удачные шуточки и уверенно завоёвывал расположение аудитории. Молодец, конечно. Но Грега не отпускало ощущение, что этот мужик – тот ещё сукин сын. А тот неожиданно остановил свой взгляд на нем и посмотрел прямо в глаза. Изучающе. «Знает?!» Дурацкая мысль, конечно. Откуда ему знать? Если только младшенький не помчался рассказывать ему о своих похождениях прямо с утра пораньше. Родственник (старший брат?) вчерашнего несостоявшегося самоубийцы его реакцию явно увидел. Едва заметно ухмыльнулся, развернулся и ушёл со сцены под гром аплодисментов. Точно сукин сын. Впрочем, если этот красавчик попытается читать нотации о правилах поведения с его младшеньким непутёвым братишкой, его можно просто послать к чёрту. Потому что это не его собачье дело. Грег расслабился и вновь посмотрел на сцену. Началась процедура представления основных факультативов и кружков. А вот это уже может быть интересным... Тога влетел в кабинет и с грохотом захлопнул дверь. – Новый круг? Ты решил запустить новый круг? Ты спятил! В моменты вроде этого Кирюу нестерпимо хотелось врезать Акио чем-то тяжелым по голове. Останавливали только уголовная ответственность и чувства, которые он к нему испытывал, – нечто среднее между глубокой привязанностью, влюбленностью и уважением. – Если у тебя есть ключи, это не повод хлопать дверьми у меня дома и хамить. – Акио, – Тога сбавил тон. – Тебе мало того, чем закончилось в прошлый раз? Да и Невесты у нас нет. Акио невозмутимо подрезал кустарниковой розе лишние побеги. Он ненавидел эти цветы. Избалованные, душные, капризные… Но привычка возиться с ними вшита практически на подкорку, приколочена намертво, затянута в нём шипастыми плетьми. Он умел ухаживать за розами. Она его научила. – У нас есть Невеста. «У меня нет имени. Меня нет.» И это неплохая идея, в самом деле. Это должно заглушить рвущие его на части эмоции. Тога остановил круженье по кабинету и подошёл к нему, заподозрив любовника в самом худшем, поскольку с Акио бы сталось. – Нет. – Что «нет»? – Ты не сделаешь этого. – Не сделаю. Я буду Невестой. – Да ты сдурел! Это было даже хуже, чем если бы мужчина в самом деле предложил быть Невестой Кирюу. Акио вместо ответа властно притянул его к себе и поцеловал. Пощечина была обжигающей. Град ударов, последовавших за ней, – горячим. Потом Тога устал и уткнулся лбом в его плечо. – Хорошо. Я не знаю, зачем тебе это, но – хорошо. Я буду защищать тебя, как раньше защищал её. «А ведь ты мог спросить, зачем это мне.» – Нам не хватает ещё одного Дуэлянта. – Больше, чем одного. Нам нужно обновить Круг. Но это моя забота. Тога схватил со стола горшок с кустарниковой розой и запустил им в стену. Земля посыпалась с тихим шорохом, рядом жирно шлёпнулись черепки и обессилено продолжил умирать кустик. Акио постоянно поступал так, как хотел. И ведь он никогда не ограничивал Тогу, но Тога почему-то не позволял себе делать то, что нравится. Тога встретился взглядом с невозмутимыми темно-зелёными глазами. Иногда Акио пугающе походил на свою чёртову сестру. Кирюу хлопнул дверью. «Диос… Диос, ты спишь? Чертов сукин сын, почему ты никогда не разговариваешь со мной?! Что ты такое? Что я такое? Зачем я? ДИОС!» – Не открывай его... Акио закрыл папку и выключил монитор. По пути на конюшню услышал вдали гул мотоцикла Тоги. Высокие скорости – это отлично, но скачка хороша тем, что под тобой живое и тёплое тело, горячее, пахнущее так вкусно и сладко. «А я – йома Запретного леса». Внутри было немного щекотно. В Запретном лесу его ждало любимое место, куда никто из студентов не смел прийти. Они просто не знали о существовании этого пруда. В воду Акио заехал верхом. Конь остановился, когда вода коснулась брюха, и стал жадно пить. А Акио нырнул, ощущая, как прохладная вода касается разгоряченного лица, гладит его спину, руки, живот… Он заплыл на мелководье, где смог лежать, касаясь затылком песчаного берега. Руки коснулись тела, вместо него вспоминая другое тело, женское, обманчиво хрупкое и горячее… После официальной церемонии, записи на все интересные курсы, процедур представления (и так далее, и тому подобное, распишитесь тут, нужное впишите в соответствующую графу) Грег чувствовал себя выжатым, как лимон, и готовым бросаться на людей. От девичьего щебета звенело в ушах. По этой причине выскочивший из-за угла студент-мышонок, играющий роль местного папарацци, едва не огрёб по полной, но Грег вовремя сдержался, за что схлопотал вспышку в лицо. Наверняка парнишка будет потом гордиться кадром с его перекошенной от злости мордой и неплохо на нём заработает. Ну и чёрт с ним. Вот этого Грег не понимал. Сколько ни жил и ни учился в Японии – столько не понимал. Сам он ничьи фото никогда не покупал, но знал, что пользуется неизменным успехом. Это и раздражало, и тешило самолюбие. Приятно, когда тебе уделяют столько внимания. Впрочем, сейчас ему приятно не было. Хотелось скрыться из этой толпы, где все друг к другу принюхивались. Грег попёр напролом, то огибая образовывающиеся группки, то рассекая их, как какой-нибудь арктический ледокол, пока наконец-то не оказался у своего корпуса и не прошмыгнул в комнату, успев, впрочем, поймать на себе чей-то любопытный взгляд. Уроков на сегодня не планировалось, и Грег с облегчением стащил с себя неудобную форму и в счастливом предвкушении направился в душ. Где нос к носу столкнулся с Ёсидой. Мотаку стоял возле душевой кабины, держа в руках мыло и мочалку Грега, и вид у него был такой, как будто наступил как минимум конец света. Увидев соседа, Ёсида незамедлительно возвестил: – Это ужасно. И абсолютно недопустимо. – Что? – ошалело спросил Грег. – Грейпфрут. В твоём мыле используется масло грейпфрута. И мята. – А?! Грег никогда не задумывался, чем пахнет его мыло, главное, чтобы запах не был сладким и слишком сильным. И сейчас не понимал, что могло так напугать Ёсиду в запахе… как он сказал? Грейпфрута? – У меня аллергия на цитрусовые, – торжественно и трагично сообщил чертов японец. – Тебе придется его выкинуть. И мочалку. Она вся пропахла. И тут Грег взорвался: – Да пошел ты к черту! Это моё мыло и моя мочалка! Не устраивает – не мойся! Ёсида посмотрел на него исподлобья: – Возможно, мне стоит пройтись с тобой по магазинам. Уверен, мы совместно сможем подобрать запах, который устроит нас обоих. Мыло с маслами цитрусовых представляет угрозу моей жизни и здоровью. К тому же сочетание грейпфрута и мяты затасканное и не самое удачное, гораздо лучше тебе подошли бы древесные ноты или бергамот с… Дослушивать Грег не стал. Он почувствовал, что сейчас просто убьёт этого чёртова японца. Вырвал из его рук мыло и мочалку, влетел в комнату, влез в первые попавшиеся джинсы и футболку и, стараясь не встречаться с Ёсидой взглядом, вылетел из комнаты вон. Только спустя пять или десять минут бега он обнаружил, что забыл обуться. И всё ещё сжимает в руках проклятущие мыло с мочалкой. И стоит на окраине так называемого Запретного леса. – Запретный лес потому и запретный, что в него нельзя ходить обычным студентам. – Почему? – Там находится арена для дуэлей… Грег распихал мыло и мочалку по карманам джинсов и, насупившись, быстрым шагом углубился в лес. Раз он запретный, там точно нет ни девчонок, ни папарацци, ни Ёсиды, ни какой другой сволочи… В лесу было спокойно и тихо. Грег постепенно расслабился и повеселел, свободно слоняясь между деревьев, не особо думая, куда идёт. Всё равно тут далеко не уйдёшь. Зато, возможно, он наткнётся на что-то интересное. Например, на арену… Но на арену он так и не наткнулся. Вместо этого кривая еле заметная тропка вывела его на берег пруда. Грег, который так и не успел помыться, радостно подбежал к водоёму, скинул одежду, с наслаждением полез в воду и нырнул. Он плавал какое-то время, ныряя и отфыркиваясь, прежде чем сообразил, что не один. Во-первых, напротив по брюхо в воде стоял красавец-конь и странно косил на него глазом. Коней Грег не любил и не умел с ними обращаться. Он вообще предпочитал иметь дело с механизмами, а не с живыми существами. За исключением людей, конечно… Людей Грег любил. Ну, когда они его не бесили. Во-вторых, раз есть конь, значит, наверное, рядом его хозяин… Грег присмотрелся и действительно обнаружил у противоположного берега фигуру человека. Похоже было, что это тот самый парень, который вчера провел ночь в его комнате. Грег улыбнулся, расслабился, приветственно помахал рукой и мощными гребками поплыл к нему. Красуясь. Ну, совсем чуть-чуть. И только на полпути понял, что что-то не так. Человек в воде был девушкой. Грег остановился и чертыхнулся, едва не уйдя под воду от неожиданности. «Сестра? Да сколько детей в этой семейке?» Он замер в нерешительности, поддерживая себя на плаву, не зная, как себя вести. К девушке подплывёшь – ещё завизжит и решит, что он извращенец. У женщин вечно что-то странное в голове творится… но развернуться и уплыть молча тоже как-то невежливо… Он выгнулся, пальцы чертили узоры вокруг своего-не своего тела, гладили соски, бока… Скользили вниз, мимо члена, дальше, между бедер. Агонизирующая память. Ощущение чужого тела как своего собственного, своего – как чужого. Слишком глубоко, чтобы пытаться понять, что делаешь… Но он всё равно понимал. Диос понимал. «Да при чем тут Диос…» Пришлось второй рукой всё же сжать член – в отличие от Анси, Акио форму менять полностью так и не научился. Зато вот Диос у него был. И сейчас они запутались, кто из них кто. Конь фыркнул. Потом еще раз. Акио-Диос выругался про себя. «Чёртов Кирюу… Не мог прийти попозже…» И открыл глаза. От неожиданности почти выругался – теперь уже вслух – и медленно сполз глубже в воду ногами вперёд. Бесполезно. Тело – и то предавало. Первым отпустил образ Анси. Спрятался, отступил в камыши, забился между корней маленьким чёрным паучком. Затем отступил Диос, но далеко не ушёл. Ладно, сойдёт. Отори встал во весь рост, с наслаждением подставляя лицо и тело солнцу, разгорячённый, злой тем, что его потревожили, помешав кончить. И ещё больше – тем, кто потревожил. Вчерашнее приключение грозило затянуться и превратиться в нечто более значимое. А это… было плохо. – Привет, йома Запретного ле… – разглядев его лучше, парень осекся. – Запретный лес потому и запретный, что в него нельзя ходить обычным студентам, хммм? – лениво протянул Акио. Диосу нравился этот мальчик. Почему? Ничего особенного. Полукровка. Умный. Но есть ли в нём что-то помимо мозгов? «Девушка» неожиданно поднялась из воды и повернулась к Грегу. И оказалась заместителем директора по учебной работе, Отори Акио, проклятым старшим братцем вчерашнего знакомца… Грег запутался в мыслях, окончательно опешил и помотал головой, на этот раз таки уйдя под воду. Вынырнул, отплевался и поплыл вперёд – а куда теперь деваться? Разговаривать на таком расстоянии как-то глупо, убегать – ещё глупее. – У меня от вас в глазах троится… – тихо пробормотал он себе под нос. Он мог бы поклясться, что ещё мгновение назад видел на месте Отори Акио самую настоящую девушку. А до этого – вчерашнего мальчишку. Приглючится же такое. И только когда Грег приблизился к Отори почти вплотную, коснулся ногами дна и выпрямился, оказавшись по пояс в воде, до него дошёл как смысл сказанных мужчиной слов, так и то, кто их произнес. Вот влип! – Здравствуйте, Отори-сан, – вежливо проговорил он. – Прошу прощения, что побеспокоил вас… Да уж… отвлёк явно в самый подходящий момент. Грег чувствовал себя глупо. С одной стороны, он привык смотреть на собеседника, с которым разговаривает. К тому же у мужика было красивое тело. Смотреть на него было приятно. С другой, Отори был голым, высоким, находился ближе к берегу, и его вставший член с этого ракурса был всего лишь чуть ниже уровня лица Грега. И от этого становилось как-то неуютно. Но опускать глаза не хотелось. Смотреть снизу вверх тоже. Грег подумал мгновение и побрел к берегу, обойдя мужчину по небольшой дуге, пока не встал прямо перед ним, лицом к лицу, хоть и на почтительном расстоянии. И всё равно оказался больше чем на голову его ниже. Чёрт. Акио, снисходительно улыбаясь, наблюдал за манёврами студента и, когда результат того так и не устроил, позволил себе слабость позлорадствовать про себя. – Скажите, пожалуйста, в этот лес действительно запрещено ходить? Жаль, если так… Здесь очень красиво и тихо, – Грег старался говорить вежливо и спокойно. В конце концов, ничего другого ему не оставалось. – Именно поэтому… – Акио наклонил голову, ловя движения боковым зрением, и только потом повернулся всем корпусом к собеседнику. – А ещё – потому что студенты обычно и не любят сюда ходить. Грегори Райдер – вспомнил он имя. Сын американского консула в Киото. Мать чистокровная японка из какого-то благородного киотского семейства. Удивительный союз. Совершенно неожиданный. И длится уже двадцать лет. Имя урчало, норовило сорваться с языка – раскатистое, рок-н-ролльное имя. – Не любят? – задумчиво повторил за ним Грег. – Да нет… Это вам не нравится, что они сюда ходят. При чем тут лес… – и тут же, не меняя беззаботного тона: – Много теряют. – Не много, – Акио с любопытством глянул на него – только что сказанного юноша явно не заметил. – Посещение леса крайне нежелательно. Впрочем, вряд ли такой бунтарь, как ты, так уж боится выговора или негативного отношения со стороны преподавателей, верно? Взгляд в глаза. Красивые глаза… Цвета меда… янтарь… или тигровый глаз. Да и сам мальчик очень ничего. «Ты слышишь?» «Ты со мной говоришь, когда тебе хочется. Но не когда хочется мне? Почему?» Молчание. – Идём со мной, – он отмахнулся от Диоса. Все время норовит влезть в самый неподходящий момент. А когда нужен – молчит. – Да я сам могу выбраться, спа… – Одевайся и идём со мной, – спокойно повторил Акио. Бесполезно орать на студентов, нет никакого смысла нажимать, не нужно ставить себя выше. Эти уроки он усвоил ещё в первые годы работы с детьми. Ребёнок, подросток, юноша или девушка – не имеет значения. У них у всех разные характеры, у кого-то счастливые семьи, а у кого-то была тяжелая и трудная жизнь. Акио всегда начинал общение ровно. Интерес ему разыгрывать не приходилось – студенты всегда находили, чем его удивить. Он чувствовал к ним расположение, и они тянулись к нему в ответ. Это потом они станут взрослыми и во многих из них умрёт или почти потухнет яркий живой огонек. Они станут скучными и серыми, как фруктовая моль… взрослыми. Мужчина стремительно вышел из воды и быстро оделся. Грегори пришлось попрыгать на одной ноге, влезая в джинсы. Потом он нерешительно замер перед Отори, успевшим вскочить в седло и протягивающим ему руку. – Я не полезу на эту штуку. – Эту штуку зовут Снежок, и ты его обидел, – шутливо сказал Акио. – Если тебя тут встретят в моей компании, то ничего страшного не будет. К тому же ты без обуви. Полезай давай. Он согнул ногу, чтобы Грегу было во что упереться вместо стремени. По сути, деваться было некуда. Грег угрюмо зыркнул на него, но решил не портить отношения с руководящим составом в первые же дни, ухватился за протянутую руку и неловко взгромоздился на белое исчадие ада, по какому-то недоразумению именующееся лошадью, поерзал, пытаясь устроиться удобнее. Отори забросил его себе за спину без особого напряжения. Сильный мужик. И пальцы цепкие. Снежок шагнул, и Грег непроизвольно вцепился в ремень брюк Акио, хотя не собирался. Это было ужасно глупо: его вывозил из леса беловолосый, блять, принц на белоснежном, мать его, коне. И Грег обнимал его за талию, словно какая-нибудь счастливо спасенная принцесса. Правда, в седле он держался с грацией мешка с дерьмом. Грег представил, как это должно смотреться со стороны, и насупился. А потом неожиданно даже для себя фыркнул от смеха, чуть не упал и вцепился в сидящего впереди крепче. … хорошо… как мне хорошо… горячий… – Ещё… «Если ты сейчас остановишься, я тебя убью»… …вслух?.. про себя? Не имеет значения. Воспоминания заставили кровь вновь прилить к паху. Хорошо хоть мальчишка сидел позади. Акио усмехнулся, иронизируя над собой и – в большей степени – над Диосом, чьи воспоминания были настолько яркими, что Акио словно заново ощутил руки парня на себе – не без смутного удовольствия. Лес закончился быстро. Конь ступил на мощеную школьную дорожку. Грег начал ловить на себе взгляды студентов и снова нахмурился. – И куда вы везете меня, Отори-сан? «В замок, блин. В самую высокую башню. Будешь сидеть там, Грег, отращивать космы и вышивать золотой иглой». – В тюрьму для малолетних нарушителей, – фыркнул Акио. Снежка он, впрочем, так и не пустил ни галопом, ни рысью, как поначалу намеревался, ощутив, что Грегори не просто неуверенный, а вообще не всадник. Зачем впустую унижать людей, если можно получить их уважение или признание другими путями. – В каком корпусе ты живешь? – А… ммм… в восточном. Акио кивнул, направляя туда лошадь и игнорируя вопросительные, удивлённые, но по большей части восхищенные взгляды. – Ооо, смотрите, это господин заместитель директора. – Он такой красавец! – А парень позади него? Видела, какие у него руки?! – Они вместе едут верхом! Это так чувственно… – Аааа, kawaii! – Кажется, я сейчас упаду в обморок... «Мошкариные песни, комариные сказки», – привычно вспомнилась цитата. – Не обращай внимания. Твоему имиджу это никакого урона не нанесёт. Скорее, подогреет любопытство. – Угу, – буркнул Грег, сжимая его талию крепче, когда Снежок, занервничав, заплясал под ними, обходя группу особо трепетных и шумных студенток. Звучало это так, как будто юноша с удовольствием век бы не видел людей. Возможно, так и было. Глаза у него интровертные. Акио остановил коня у восточного корпуса, хотел освободить стремя, чтобы помочь спуститься, но Грегори легким отточенным движением спрыгнул наземь. – Удачи на проверочных тестах, – улыбнулся мужчина, как ни в чём не бывало. – Если возникнут какие-то проблемы, меня всегда можно найти через секретаря Академии. Грегори двинулся к дверям молча, всем своим видом показывая, что ему плевать. Акио усмехнулся и тронул бока Снежка коленями. Следующие две или три недели обещали стать весьма насыщенными. Новые имена, новые лица, проверочные работы на уровень знаний, распределения по группам, беготня со списками кружков и школ, подготовка к аттестации первого уровня у выпускного класса, брожения новичков по комнатам… И всё сопровождается массой бумажной работы. Хорошо, в Академии наконец-то появилась громоздкая, часто виснущая, но всё же значительно упрощающая некоторые процессы компьютерная сеть. Младший брат Отори Акио пришёл к Грегу снова. Спустя несколько дней после памятной встречи у озера, под вечер – перехватил с занятий и заговорщически улыбнулся. – Хочешь сегодня не видеть Ёсиду? – Спрашиваешь! – Грег притянул его к себе за плечи, быстро оглянулся, убедившись, что никто не видит, и крепко поцеловал в губы. – Куда идти? Я готов! От Ёсиды он был готов бежать куда угодно. Тем более в компании своего нового знакомца, который невесть откуда про Ёсиду узнал. Шпионил, что ли? Он с подозрением покосился на парня. При свете дня Отори-младший оказался даже красивее, чем ночью. И сейчас в его глазах не было и следа тогдашнего ночного дурмана, что было совсем здорово. Красивый рот Диоса искривила лукавая усмешка. – Да ты готовая добыча для киднепперов! Пойдём, тут недалеко. Райдер сощурился. – А ты язва. Как обманчива бывает внешность... Юноша только улыбнулся шире и поманил его за собой. Было в его улыбке и глазах что-то странное, контрастирующее с его внешностью. Райдер вдруг остро, как ночью, почувствовал: с этим парнем что-то не так. Но что? Он стоял, глупо пялясь в удаляющуюся спину, пока юноша не обернулся. Взгляд зелёных глаз был недоумевающим и чуть беспомощным. – Ты передумал? Грег ухмыльнулся, прогоняя прочь дурацкие мысли: – И не надейся. Я иду! – Тогда догоняй! – засмеялся вдруг юноша и бросился наутёк. Грег, тоже смеясь, побежал за ним. Оказалось, в самом деле недалеко. Грег даже не успел ощутить по-настоящему вкус погони. Он сгреб юношу в охапку и с недоверием посмотрел на башню, задрав голову. – Это не здесь проводятся лекции по астрономии? – А ещё заседает Студенческий совет. Юноша вставил ключ в панель, и перед ними распахнулась дверь лифта. Он нетерпеливо втолкнул туда Грега и приник к нему в поцелуе, не дожидаясь, пока лифт тронется вверх. Грега упрашивать дважды точно не было нужды – он с удовольствием вжал тонкое послушное тело в стенку, и опомнились они только когда уже оказались наверху. Диос безрезультатно попытался привести в порядок форму, потом махнул на это дело рукой, стащил китель, взял Грега за руку и повел в спальню. Шагов через двадцать Грег недоуменно огляделся и встал, как вкопанный, оглядывая красно-белые хоромы. – Ничего себе… Вы что тут, вдвоём живёте? – И даже в одной спальне, – фыркнул парень. – Ты хочешь меня или нет? Грег хотел, даже очень. Так что все вопросы, а заодно ответ на ехидную шуточку юноши отложил до лучших времен. Акио знал, что мальчишка понравился Диосу. Диос… Это было проблемой… Теперь, когда Диос проснулся, им приходилось существовать вместе, и это было во много раз неудобнее, чем когда Диос спал. Тогда он хотя бы молчал и никуда не ходил. А ходить ему нравилось к Грегори Райдеру. (Кто бы мог подумать, что Диосу вообще нужен секс…) Нет, парень был очень ничего. И в сексе – что надо. Горячий, жёсткий, порывистый… Непременно желающий быть сверху. Но это не беда. Тут Акио и так было где оттянуться. Но в результате всей этой игры в пятнашки, когда Акио заканчивал работать и хотел отправиться к Тоге или выспаться, он почему-то обнаруживал себя на пути к восточному корпусу, а потом – к башне, потому что в общей спальне был этот странный смешной Ёсида, ужасающий подросток с дурными манерами и непомерно раздутым чувством собственной важности. «Какой идиот его вообще сюда взял?!» Акио обычно принимал непосредственное участие в отборе студентов в Академию и что-то не помнил, чтобы давал добро на поступление такого невыразимо скучного зануды. – Эй, так как тебя зовут? – Диос. – Чего?.. А это настоящее имя? – Почему ты спрашиваешь? – А почему ты на все вопросы отвечаешь вопросами? Это нечестно! Обнаружив Грегори в своей постели в очередной раз, он уходил в глубокой ночи, чтобы найти себе партнёра в городе, не желая будить Тогу. Утром клевал носом над чашкой кофе и откровенно засыпал на заседаниях школьного совета. Приходилось читать протоколы, чтобы быть в курсе событий. Долго так продолжаться не могло. Рано или поздно это приведет к их бесконтрольной смене в уставшем и издерганном теле. Но… Акио чувствовал себя счастливым, потому что в этой бешеной карусели он забыл о ней. Вот только ночь, когда Диос отключился полностью, настала быстрее, чем он ожидал. В тот момент им удалось вывернуться, сказав что-то о срочных делах. Глупая, идиотская, неумелая отговорка. Акио никогда бы такой не воспользовался даже в качестве аварийного выхода. Пора было признаться себе – Райдер ему понравился. Ему стало интересно. Глубже… Загляни глубже. На исходе третьей недели к нему пришёл Тога. – Мы начинаем Круг. Первыми сражаются Райдер и Киоити. Всё организовано, нужные письма написаны, приглашения будут разосланы в соответствующее время, чтобы не допустить единовременного использования Арены. Первая пара Дуэлянтов уже должна была получить свои вызовы. Акио поморщился. – Ты начинаешь мне напоминать Микки. Тога посмотрел ему в глаза. Взрослеющая копия его самого. Так и не удалось внушить ему мысль о том, что надо быть собой, а не кем-то ещё. – Зато ты похож на жертву мухи це-це. Пойдём. Акио не стал возражать. Когда Тога был в настроении, ему отлично удавалось его расслабить и помочь справиться с напряжением. Грегу в Академии скорее нравилось, чем нет. Тесты он сдал без проблем, и у него было много времени, чтобы осмотреться и приноровиться. Здесь собрались действительно неординарные студенты или просто люди с этакой своеобразной… сумасшедшинкой. С ними должно было быть интересно. Но почему-то не было. Грегори не сразу сообразил, в чем беда, а когда понял, очень удивился. Жизнь студентов Академии практически полностью ограничивалась стенами этой самой Академии, даже если студенты не жили на её территории. И дело было не только и не столько в том, что ребята были перегружены учёбой и факультативными занятиями – хотя, безусловно, были. Но и свободное время они предпочитали проводить всё в тех же стенах. Не вопрос, в Академии и близлежащем городке была масса способов развлечься и отдохнуть, от многочисленных секций и кружков до собственного театра теней и даже кинотеатра, но… Грег никак не мог сформулировать это «но». Ощущение неправильности казалось настолько самоочевидным, словно о нём не стоило даже задумываться. Наверное, именно поэтому Грегори думал. Из природного чувства противоречия, проще говоря – из вредности. И из той же вредности при первой возможности прыгал в седло мотоцикла и уезжал куда подальше: к морю (но в паре часов быстрой езды, не ближе), посмотреть кино (за первые две-три недели он успел найти и посетить пять разных кинотеатров) или просто в отдаленный городок – побродить по улицам, поглазеть на людей, заскочить на местный рынок. Поначалу он пытался зазвать с собой кого-то из новых однокашников, но те проявляли удручающе мало энтузиазма, и Грег махнул на них рукой. Даже Диос упорно игнорировал все его попытки устроить настоящее свидание и отказывался выходить за забор… Диос. Смуглый зеленоглазый мальчик, красивый, как какое-нибудь юное божество, и неуловимый, как самая настоящая йома. Он приходил, когда хотел, и так же уходил. Грегори ещё ни разу не удалось самому его обнаружить: ни во дворе, ни в аудиториях, ни в спортзалах… Ни в списках учеников, куда Грег сунул нос как-то рано утром, обнаружив себя в очередной раз в одиночестве в комнате на самом верху башни и пробравшись в кабинет его старшего братца. Замок был плевый, и парень довольно долго рылся в папках, аккуратно перелистывая страницы и вздрагивая от каждого шороха – но никакого Отори Диоса в анкетах не обнаружил. Впрочем, как и любого другого Диоса. «Значит, все-таки соврал. Жаль». Отори-старшего они, вопреки опасениям Грега, в башне ни разу не застали. В ответ на недоумение Райдера Диос только отмахнулся и сказал, что Акио предпочитает проводить ночи в городе в хорошей компании. Грег решил, что это логично: не со студентами же спит этот мужик, за это и затравить могут. Хотя этого хрен затравишь... Но, говоря начистоту, это были цветочки. Диос вызывал в Греге чувство какого-то глубинного беспокойства. Не только его имя, но и он сам периодически казался Грегори… ненастоящим. Не фальшивым, нет, а именно ненастоящим – и чёрт его знает, в чём разница. Грег вот не знал. Знал только, что это чувство усиливалось многократно, когда парень оказывался рядом с ним. В отдельные мгновения – например, когда Диос кончал, крича и выгибаясь в его руках, или наоборот, мирно спал, свернувшись клубком и пытаясь стянуть на себя общее одеяло, – Грегу казалось, что этот мальчик – всего лишь оболочка, за которой прячется… кто? Или что? Стоило Диосу уйти – Грег начинал смеяться над собственным чрезмерно богатым воображением. Но как только он возвращался – возвращалось и это странное ощущение, словно и не уходило никуда… Вот ведь нечисть... Как-то раз, спустя примерно три недели с начала нового учебного года, Грег неспешно поднимался вверх, возвращаясь в Академию. Он шёл пешком. Мотоцикл остался в гараже – Грег снимал «машиноместо» в сарае у одного чудесного старичка, одиноко жившего у самого подножия холма. Солнце клонилось к закату, красиво подсвечивая стены школы, Райдер наслаждался прогулкой, стараясь не думать о том, что в восточном корпусе его снова ждет унылая пафосная рожа Ёсиды. После такого чудесного вечера видеть её не хотелось совершенно. Хотелось… купаться. Вечер был прекрасный, и скоро должен был настать тот самый момент, когда вода становится теплее воздуха. Вот было бы блаженство – наплававшись вдоволь, лечь на воду, раскинув руки, и смотреть, как в небе одна за одной загораются звезды. В полной тишине… Грег с минуту постоял у начала едва приметной тропинки, уводящей вглубь «Запретного леса». Он не заходил в лес с того самого дня, как столкнулся у берега озера с Отори Акио. Не то чтобы Грег всерьез боялся дисциплинарных взысканий... Хотя поездка на крупе Снежка за спиной господина заместителя директора вполне тянула на наказание. Очень даже. Просто как-то ноги не доходили. А вот теперь – дошли. Тропинка манила, мысль о Ёсиде отталкивала всё сильнее. Грегори не видел его с самого утра, даже после занятий залетел в комнату лишь на пару минут: бросить сумку и переодеться. Права была мама: нужно было не выпендриваться и снять квартирку в городе… Эх. Грег в последний раз представил себе лицо своего соседа. В красках. И решительно углубился в лес. Тропинка очень быстро потерялась меж деревьев, но Грег не огорчился. В лесу было хорошо. Сумрачно, прохладно и удивительно тихо. Как будто он, Грегори, действительно находился в лесной чаще, и в паре сотен метров лес не заканчивался, утыкаясь в безобразную бетонную стенку. И какой извращенец её построил? Словно нарочно, лес вывел его к проклятущей стене. Грег сердито буркнул и уже почти развернулся в противоположную сторону, намереваясь снова углубиться в лес, как вдруг обратил внимание, что это была совсем не та стена. Уж точно – не бетонная. Стена, на которую он наткнулся, мощным глухим каменным монолитом вырастала из земли. Райдер сощурился и шагнул к ней. Коснулся рукой тронутой мхом поверхности и пошёл вдоль стены, повторяя пальцами узор… и неуверенно отдернул руку: ему показалось, что камень под рукой едва заметно то ли выгнулся, то ли вздохнул, как довольная сонная кошка. «Приглючится же!» Грег разозлился сам на себя и шагнул назад, вглубь леса, стараясь охватить стену взглядом. Высокая… Откуда она здесь взялась? И что окружала? – Там находится арена для дуэлей… Грег широко ухмыльнулся. Ай да лес! Хочешь найти арену – попадаешь на берег озера. Хочешь искупаться – утыкаешься мордой в арену… Точнее, в стену. Арена, если это была она, находилась всё-таки за стеной. А, значит, за стену нужно было попасть. Райдер сощурился, думая. Если стена окружает арену, в ней наверняка есть ворота. Должны же дуэлянты как-то попадать на «поле битвы». С другой стороны, его на эту арену никто не звал… А вот если зайти с тыла… Грег улыбнулся шире и уверенно шагнул обратно к стене. Вновь нащупал пальцами узор и подтянулся. Лезть оказалось удивительно легко. Под руками и ногами постоянно оказывались то фрагменты узора, то выемки, то удачные сколы – стена была прямо-таки создана для того, чтобы по ней забирались туда-сюда. Залезть смог бы даже младенец. Тот, кто эту стену строил, явно переборщил с украшательствами и переоценил силу школьного запрета. В памяти почему-то всплыл образ Отори Акио. Грег фыркнул, подтянулся ещё раз и оказался на кромке стены. И оторопело уставился на... Арену. Потому что ничем другим это просто не могло быть. Но беда в том, что эта Арена… тоже не могла существовать. Тога закрыл за собой дверь, ведущую на плоскую крышу главного корпуса. Даже если кто-то последует за ним, он ничего не увидит. В лицо дохнуло подступающим летом. Почти неощутимо, но скоро уже оно придет по-настоящему. Волосы взметнуло порывом ветра. Привычное, до каменной крошки изученное место. Непрошеными явились воспоминания о том, как торопливо, жадно они с Акио на этой самой крыше вцепились друг в друга после какого-то разговора. Тога потер глаза. Сейчас не время вспоминать об этом. Надо проследить, чтобы первая Дуэль прошла без нарушений. А за ней ещё одна, и ещё. И так – пока не определятся победители первого круга. Сайондзи был уже на месте. Стоял, не двигаясь, и смотрел, как отгорает закат на западе. Катана в ножнах свободно свисает в руке и касается арены. Больше Киоичи не любила лишних телодвижений, кажется, только Дзюри. Где же второй? Если он не явится, автоматически будет засчитано поражение. «А это было бы некстати», – подумалось Тоге. Сайондзи не должен победить в первом круге и войти таким образом в Студенческий совет – таково было весьма недвусмысленное указание Акио. Что-то шевельнулось на спирали лестницы, и Тога перевёл бинокль туда. Второй дуэлянт. Грегори Райдер. Идет по ступенькам, словно никуда не торопится, ощупывает резьбу несущего столба и с любопытством оглядывается. Тога с недоумением оглядел его – тяжелые бутсы с высокой шнуровкой, обычные, хотя и дизайнерские, слегка потрепанные джинсы, косуха. Парень выглядел так, словно только что вернулся с ночного мотоциклетного трипа где-то у себя в Америке. Тога поморщился. Путешествие второго дуэлянта завершилось на Арене. Сайондзи повернулся. Видимо, капитана команды кэндо вид соперника тоже немало удивил. Во всяком случае, он не атаковал сразу. Минуты три эти двое стояли там и о чем-то говорили. Оружие свое Грегори так и не достал. «Решил просто проиграть? Но зачем тогда Акио внес его в список?» Киоичи обнажил катану и бросился вперёд. С оглушительным выхлопом рванула зелёная ракета. Тога с новым интересом прижал к глазам бинокль. Этот Грег вел себя странно. Вместо того, чтобы достать свое оружие, он решил потанцевать – легко уклонялся и ускользал от выпадов и атак. Потом Киоичи, видимо, что-то брякнул по своему обыкновению, а вслед за этим Райдер сделал одно-единственное движение под локтем у противника, и вот уже стоит в шаге от него, кроша в руке розу. Роза самого Грега красовалась на его груди орденом победы. В ушах у Тоги снова слегка заложило – красная ракета возвестила о конце первого поединка. Грегори Райдер сорвал розу с груди Сайондзи Киоичи рукой, так и не достав меч. «Да что ты такое вообще?!» Тога швырнул бинокль на парапет и выскочил в дверь на лестничную площадку, на ходу вытряхивая из непослушного кармана новенький мобильный телефон – совершенно не чету его бывшей огромной трубе, похожей на полицейскую рацию. – Ты знаешь, больше всего она похожа на пизанский мухомор. – На что?! – Ну, как тебе объяснить... Длинная наклонная ножка и плоская шляпка сверху. Пизанский мухомор. Ну или пизанская бледная поганка, – Грег перевернулся на спину, раскинул руки и потянулся. – Я так и не понял, как эта штука стоит и не падает без несущих опор... И каким образом остается незамеченной. При её-то высоте. Разве что она опускается на землю и складывается, как пружина... – Грег прищурил глаза, пытаясь это себе представить, и машинально притянул Диоса поближе к себе. И погрузился в раздумья. Пальцы гладили спину Диоса, перебирали волосы, касались шеи и скул. Хорошо, что Диос решил сегодня заглянуть. Грегу очень хотелось рассказать кому-то о своем приключении, а Ёсида был худшим вариантом слушателя, какой только можно себе представить. Поэтому, завидев Диоса на дорожке, ведущей к восточному корпусу, Грег решил с заходом в свою комнату ещё повременить. Примерно до утра, когда всё же придётся зайти и переодеться в форму. Диос не возражал, только загнал его в душ. Грег в отместку утянул парня за собой, потом они переместились в спальню, и Райдер на какое-то время выкинул мысли об Арене из головы. Но сейчас они вернулись и роились, как назойливые мухи. – Проекция? Но где тогда проектор… И систему зеркал спрятать некуда... Диос, растерянно улыбаясь, смотрел на Грега. Какой смысл задумываться о том, как что-то работает или может работать, если оно работает, стоит, не падает? – Там нет зеркал, – наконец сказал он, явственно ощущая злость и раздражение Акио. – И это не проекция… ммм… не совсем в том смысле, который ты в неё вкладываешь. Грег рывком повернулся и навис над ним. Его глаза горели: – Ты знаешь, как оно работает?! Расскажи!!! – Оно… просто появляется. Диос неуютно поежился – временами Грег казался просто огромным, хотя был лишь чуть выше и чуть шире в плечах. – Я не знаю, как тебе описать это. Для меня это тот самый случай, когда человек задыхается, когда начинает думать, а как это он дышит; падает, если задумается, как именно ходит; становится немым, когда пытается понять, как извлекает из себя звуки. Арена просто есть… «Что ты несёшь?» – Пфффф... Грег сдул вихор со лба. Диос, похоже, искренне верил в то, что говорил... И Грегу внезапно показалось, что юноша говорит о чём-то действительно очень простом и понятном. Он попытался ухватить эту мысль за хвост, но мерзавка сбежала и спряталась, оставив в голове какой-то туман и глухое раздражение. Он тряхнул головой, и вихор упал на место. – Просто есть... – раздумчиво повторил, ещё раз посмотрев в глаза Диосу. И замер от вновь нахлынувшего острого ощущения «ненастоящести». – Дьявол. Наваждение какое-то... Ладно. Чёрт с ней. Подумаю потом. Так вот, я спустился вниз по стене, уже с противоположной стороны, дошел до лестницы и начал подниматься. Кстати, отличная идея для отсева самых слабых телом и духом: я так и не смог сосчитать, сколько на лестнице ступенек. Сбился... Я, видимо, силён и тем, и другим, потому что до верха добрался. И обнаружил там этого странного парня с катаной. Диос немного расслабился. Грег рассказывал, и в его описании почему-то всё в самом деле выглядело смешно. Хотя смеяться – это было последнее, чего хотелось им обоим. – Сайондзи Киоичи, – подсказал он. – Капитан клуба кэндо. Очень горячий юноша. Из-за чего часто делает ошибки. – Невеста Розы принадлежит мне! Плевать я хотел на ваши Дуэли! Диос потёрся носом о плечо Грега, без слов прося продолжать рассказ, не обращая внимания на ремарки. – Да уж, горячий, – Грэг фыркнул. – Он почему-то решил, что я – его противник просто на основании того, что я очутился на арене. Железный аргумент, конечно. Как будто просто оказаться на арене человек не может. И даже соизволил снисходительно объяснить мне правила – сбитая с груди роза и бла-бла-бла, думаю, ты их и так знаешь. У него на груди роза действительно красовалась... Не люблю розы. Душные, сладкие, капризные цветы, – Грег повел плечом. – Тут есть оранжерея с розарием, я ради любопытства сунулся туда и чуть не задохнулся. Бррр. Теперь я вынашиваю план затащить под этот стеклянный колпак Ёсиду. Пусть ему будет плохо, – он замолчал, наклонился к Диосу и поцеловал. – Ну так вот, покончив с объяснениями, этот Киоичи объявил, что ему надоело со мной разговаривать и с боевым криком команчей кинулся на меня с катаной. Отсутствие у меня оружия его совершенно не смутило. Пришлось уворачиваться и слушать какой-то бред про то, что он не проиграет, что он отыщет свою невесту, что раз я такой придурок и у меня нет меча – тем лучше для него... – Грег презрительно хмыкнул. – Трус. Бросаться с боевой катаной на безоружного... Отбрось он в сторону свою железку, чтобы набить мне морду, я бы понял. Может, он нормальный парень, просто невеста бросила, с кем не бывает. Но тут он меня разозлил. В общем, мне быстро надоело его слушать и уворачиваться, и я сорвал с него эту дурацкую розу. И знаешь, что самое интересное? Он тут же перестал драться. Как будто цветок действительно что-то значит... Чокнутый. Диос с трудом подавил рванувшегося Акио. – Так ты не получил письмо? – удивленно спросил он. – Попал на Арену случайно? – Письмо? А я должен был получить какое-то письмо? – Грег удивленно посмотрел на него. – Я же тебе рассказал: я просто возвращался с прогулки, зашёл в лес, наткнулся на стену, перелез через неё и поднялся на арену. И всё. Случайно… Избранник случайно оказался на Арене? Диос чуть не рассмеялся. – Твоё письмо, скорее всего, ожидает тебя в комнате. На столе или в ящике стола. – Какое письмо? О чём ты вообще? Грег, возмущённый, прижал его к постели и заглянул в глаза. От этого думать захотелось в последнюю очередь. Но надо было объяснить… – Тебе это, конечно, покажется смешным… Но в Академии существует круг дуэлянтов, сражающихся за то, чтобы получить силу изменить мир. – Какая чушь! – пренебрежительно фыркнул Грег. – Зачем за неё сражаться? Она у всех есть. – Ты будешь слушать или нет?! Раз уж тебя в это втянули, тебе придется участвовать до того или иного конца. Так не лучше ли знать, по каким правилам это происходит?! К своему удивлению, он рассердился. Упрощённое мышление Грега до этой минуты ему никак не мешало, скорее уж, делало всё яснее. Но в этот момент ему захотелось его ударить. «А мне ли?..» Грег сам не заметил, как повысил голос: – Придется?! А с какой стати? Кто меня может заставить?! И вообще... – Он осекся, заметив в глазах Диоса неприкрытый гнев, и сбавил обороты. – Эй... ты чего злишься? – Грег попытался было поцеловать его, но Диос увернулся и уставился куда-то в сторону, зло кусая губы. И Райдера опять накрыло ставшим уже почти привычным ощущением, только на этот раз ему показалось, что кто-то или что-то внутри Диоса рвется наружу. – Диос... ну, не злись. Я не хотел тебя обидеть. – И примирительно добавил: – Лучше расскажи про правила. Итак, я найду у себя в ящике стола письмо и что там будет написано? «Что ты надутый индюк!» Диос мотнул головой, отключаясь от… себя. Благородные люди не орут друг на друга. Это глупо. – Это первое письмо. Поэтому помимо вызова там будет говориться о том, почему сражаются дуэлянты, а также о правилах. Правила просты. Если ты не являешься на поединок, ты считаешься проигравшим. Поединок продолжается, пока роза одного из дуэлянтов не будет уничтожена. Редко, но бывали случаи, когда случалась боевая ничья. Тогда дуэлянты получали право на ещё один поединок. Если ты принял вызов, выйти из круга ты можешь только проиграв. – Окей. Это ясно. Но за что они сражаются? – Согласно правилам, владеющий Невестой Розы получает силу изменить мир, – Диос вдруг осекся: кто будет Невестой Розы в этом Круге, он не знал. Акио каким-то непостижимым образом умудрился скрыть от него информацию. – Но тебе рано об этом думать. На первом круге Невесты нет. Это вроде отборочного тура, – холодно закончил он. – Ясно... Ещё и невеста какая-то, которую нужно трахнуть, чтобы получить силу изменить мир... Грегу очень хотелось сказать что-то вроде «ребята, вы ебанулись», но он благоразумно решил промолчать. Диос, похоже, принимал всю эту схему с дуэлями близко к сердцу. А обижать своего нового приятеля ему не хотелось. Хотелось совершенно другого, поэтому он снова потянулся к юноше, обнял его и игриво укусил за плечо. Диос рассеянно посмотрел на Грега, не очень понимая, где находится. Злость плескалась сильными тугими волнами, рвалась наружу. «Если я сейчас займусь сексом, то через пять минут им будет заниматься Акио», – подумал он. Надо было идти. – Извини… Мне… Я должен идти. Я совсем забыл, что у меня дело. – В три часа ночи? – иронично спросил Грег. Диос мрачно посмотрел на него. Потом подумал, что совершенно не хотел бы поссориться. С Грегом было классно, не считая этого случая. – Ты можешь остаться здесь до утра, чтобы не видеть Ёсиду лишний раз. Извини. Мне правда нужно. Дело не терпит отлагательства и должно быть сделано к утру. Это для Студенческого совета. – Понятно… Грег выглядел расстроенным, но удерживать его всё же не стал. За что Диос был ему очень благодарен… тот короткий промежуток времени, на который сумел удержаться в теле, прежде чем его тряхнуло в лифте, дернуло и потянуло вверх. Акио вышел на подземной парковке, сел в машину и зло газанул в сторону особняка Кирюу. Грэг несколько секунд пялился в захлопнувшуюся дверь, как дурак, а затем вздохнул и отправился на поиски своей одежды. Оставаться в пустой башне не было ни малейшего настроения, особенно после того, как хозяин комнаты со злости сбежал от него в три часа ночи. Вот ведь неженка. В конце концов, если для него так важны дуэли и всё, что с ними связано, можно было так и сказать: «Грэг, не шути на эту тему, для меня это очень важно». И всё. Грэг бы понял. Он же не кретин. Одежда обнаружилась на входе в ванную. Грэг влез в джинсы и футболку, натянул ботинки и, стараясь не шуметь особо, вышел из комнаты. В конце концов, не он тут хозяин и объяснять кому-то из преподавателей, что он делал в покоях заместителя директора Академии, не было ни малейшего желания. На его удачу, в здании ему никто не попался. Не встретил он никого и по пути в восточный корпус и без приключений очутился у себя в комнате. Стянул одежду и рухнул на постель, уставившись в потолок. Кровать скрипнула, с противоположного угла комнаты протестующе засопел Ёсида, но Грег его проигнорировал. Как же всё-таки устроена эта чертова Арена... – Раз уж тебя в это втянули, тебе придется участвовать до того или иного конца. Так не лучше ли знать, по каким правилам это происходит?! Вот ведь взъерепенился. Не будет Грег в этом участвовать! Как сказал Диос? Неявка засчитывается за проигрыш? Вот и отлично! А изучать Арену ему это не помешает. Один раз он уже перелез через забор, перелезет столько, сколько нужно будет. Интересно, было всё-таки письмо или нет? ...на столе или в ящике стола... Грег перевернулся, потянулся к тумбочке, открыл верхний ящик и уставился на белый конверт с печатью. Вот черт. Райдер вскрыл письмо и вытряхнул его содержимое на подушку. Помимо письма, из конверта выпало кольцо. Белый ободок с розовой эмалью и вездесущей розочкой. Грег повертел его в пальцах, хмыкнул, включил настольную лампу и углубился в чтение письма. Акио бодро вошёл в кабинет. Тело ещё помнило длинные ноги, обхватывающие талию, биение пульса под губами, выгнутую спину. В голове ещё метались туда-сюда и мешались с приветствиями учителей и другими утренними ритуалами хриплые вздохи (Тога всегда опасался разбудить Нанами, если они занимались любовью в особняке) и болезненные стоны. Сегодня помягче не вышло. В голове царило злое веселье. Райдер наверняка попытается покинуть круг. В пику. Ну что же… Акио открыл своим ключом сейф в столе и вынул пачку писем. Письма первого круга… Именные. «Почему ты ничего не сказал? Где мы возьмем Невесту Розы?» Злая усмешка искривила губы. Не твоё дело. Принц. На отобранных конвертах значились имена Грегори Райдера и Мотаку Ёсиды. Хочешь играть – поиграем же… Второе письмо Грег получил на следующий день, сразу по окончании занятий. Просто обнаружил его в своем шкафчике в раздевалке. Он хмыкнул, оторвал край и вытащил листок бумаги. «Ну-ну, какие будут дальнейшие инструкции?» Но в письме не было никаких инструкций. Только имя: Мотаку Ёсида. Грег ухмыльнулся. Вот ведь совпадение. Пожалуй, эта тощая страдающая аллергией задница – единственное, что могло вызвать у него желание принять участие в новой дуэли. Просто чтобы означенную задницу надрать. И уже после этого с чистой совестью выкинуть дуэльный круг из головы. Фехтовать Грег не умел. В своё время мать пыталась привить ему любовь к благородному искусству кэндо, но безуспешно: мальчика гораздо больше интересовали пистолеты и ружья, чем мечи. После полугода мучений и скуки, переменив больше пяти учителей, Грэг наконец-то выбил право не тратить время на эту бессмыслицу и сменил кэндо на тир. Где достиг впечатляющих для его возраста успехов во владении различным видом огнестрела. И стрелял с обеих рук, чем очень гордился. Жаль, что Ёсиду нельзя будет просто застрелить. Впрочем, это унылое недоразумение наверняка не может и кухонный нож в руке удержать, так что с ним проблем не будет... Нужно только раздобыть меч. Дуэлянты сражаются настоящим оружием, не тренировочным. Весело насвистывая какой-то мотивчик, Грэг направился к выходу из Академии. Подобрать какую-то железку в городе трудностей не составит... На этот раз Грэг решил войти на арену по всем правилам. Дверь нашлась на удивление легко, и он замер перед ней, задумчиво нащупывая в кармане кольцо. Подергал ручку: безрезультатно. Вспомнил дотошно написанную инструкцию и надел кольцо на безымянный палец левой руки. Вновь взялся за ручку. «Сейчас будет что-то пафосное…» Но обошлось без громких спецэффектов: каменная плита скользнула в сторону, открывая проход на арену, зажурчала вокруг вода – и все. Даже неинтересно. Грег поднялся по лестнице, снова пытаясь сосчитать ступеньки, и снова сбился. Ну и черт с ними. Главное сейчас – дать Ёсиде хорошего пинка. Ради этого можно ещё разок протопать эту чёртову кучу ступенек. Ненавистный Мотаку уже стоял в центре арены, лицом к лестнице – в ожидании своего противника. Грег остановился, с трудом пряча усмешку. Какие мы нетерпеливые… Он подошёл ближе, обнажил клинок и отбросил ножны в сторону. Мечом этот кусок железа можно было назвать разве что по недоразумению, но Грэгу было лень искать что-то более серьезное ради одного поединка. Тем более что в мечах он разбирался слабо. Ёсида смерил его оружие презрительным взглядом: – Ты собираешься драться этим? Сам Мотаку щеголял явно дорогущей катаной в не менее дорогих ножнах. От обилия золота и прочих украшательств слепило в глазах. От ядовито-зелёного цвета ножен – тоже. Райдер вернул ему усмешку: – Тебе и этого хватит. – Что ж, если ты так в этом уверен… Ёсида сдержанно поклонился, приветствуя противника. И молча и стремительно рванул с места, на ходу вынимая из ножен меч. «Быстрый!» Больше Грег ничего подумать не успел. Первый удар он каким-то чудом парировал, на секунду заглянув в холодные ящеричьи глаза. Плохо сбалансированный клинок обиженно лязгнул. Вторым ударом Ёсида выбил меч у него из рук. И третьим – медленно и демонстративно, нарочито лениво, как в замедленной киносъемке, срезал с груди Райдера чайную розу. «Как?!» Весь поединок занял не больше десяти секунд. Клинок скользнул в ножны, которые Мотаку так и не выпустил из руки. Не глядя на поверженного противника, помпезный японец медленно и спокойно прошествовал мимо него к лестнице и начал спускаться вниз. Грег так и остался стоять на арене, потрясённый, оглушённый, пытаясь понять, что же произошло. Шорох одежды, шорох простыней, шорох щетины по щетине. – Ты в порядке? Тога запустил пальцы в серебристые волосы. – Придешь вечером смотреть? – Нет. У меня много дел. К тому же исход поединка мне известен. – Ясно… На занавесках начали проступать мертвенные отпечатки утра. Тога некоторое время смотрел в спину Акио, потом нехотя сполз с постели, потянулся и направился в душ. Вечер был чудесный. Отличная видимость. И потому каждая убийственная деталь поединка была как на ладони перед Тогой. Сегодня Райдер соблаговолил принести с собой на Арену некое недоразумение, смутно напоминающее ржавую арматуру. Как оказалось, на неумение соперника он рассчитывал зря. Ёсида оказался бойцом, равным Тоге и Дзюри, а может быть, даже и уровня Руки. Несмотря на невероятно тошнотную расцветку своей катаны, он покончил с Грегори так быстро, что красная ракета взвилась вверх, не успело отзвучать эхо её предшественницы. Двигался он с такой скоростью, что почти нереально было уследить. – Что это было? – ошеломлённый, Тога проводил взглядом гордо удаляющегося японца. Судя по выражению лица Райдера, тот был в неменьшем изумлении. Его очумелый вид доставил Тоге смутное удовольствие. Кирюу машинально набрал номер Акио. – Ты кого к нам привел? – А что, – лениво осведомился заместитель директора, – не нравится? Должна же быть хоть какая-то интрига, верно? Верно. Придется теперь старательно посещать тренировки. Ёсиду нахрапом не возьмешь. Грег покинул арену совершенно разбитый. Произошедшее не укладывалось в голове. Как, как этот тощий кислый ублюдок мог оказаться настолько превосходным бойцом? И почему Грег ничего об этом не знал? Тренировки кэндо Ёсида не посещал, Грег был в этом уверен. Видимо, считал ниже своего блядского достоинства. Как?! И какого хрена невидимый распорядитель дуэлей поставил в противники Грегори именно его? Если бы в конверте значились любые другие имя и фамилия, Грег просто выкинул бы письмо и благополучно о нём забыл. Но автор письма как будто знал… Совпадение? Почему-то вспомнился обиженный и злой Диос. Неужели мальчишка кому-то нажаловался, и Райдера с Мотаку столкнули нарочно?! Грег со злости впечатал кулак в опорную колонну. Боль чуть-чуть отрезвила. Чушь. Хватит придумывать себе оправдания и сваливать на других свой проигрыш. Он проиграл Ёсиде не потому, что Диос обиделся. И не потому, что кто-то положил в его ящик письмо с фамилией ненавистного соседа. А потому что не знает, с какой стороны держаться за меч. «Ч-ч-чёрт… как же это бесит!» В голове на повторе крутились самые унизительные десять секунд его жизни. Чёртов Ёсида, чёртова арена, чёртовы дуэли, чёртовы правила этой чёртовой Академии, согласно которым он не мог просто прийти на арену и отстрелить к чертям этой ядовито-зеленой ящерице розочку и, желательно, кое-что вместе с ней! И вообще, с какой стати «сила, способная изменить мир» должна достаться лучшему фехтовальщику? Неужели устроителей этого массового психоза с дуэлями не посещала светлая мысль о том, что это просто нечестно?! Грег представил себе Ёсиду, обладающего гипотетическим могуществом, и его передернуло. Из такого мира лично он попытался бы сбежать как можно быстрее. Злость и унижение застилали глаза. Грегори чуть-чуть пришёл в себя только за стенами академии, у дверей своего импровизированного гаража. Через пару минут взревел мотор и Райдер, едва не поставив машину на дыбы прямо в сарае, рванул к автостраде.