Трудный выбор.

      На Калифорнию опустилась ночная тьма, отделяя этот день от грядущего. День, во многом тяжелый для Сынов, и в первую очередь, для их Президента. Несколько недель назад он обнаружил в кухне окровавленное тело своей жены Тары. Какие-то ублюдки избили ее и проломили череп большой кухонной вилкой. Тяжело перенеся эту утрату, Джекс дал начало цепной реакции ужасающих событий, повлекших за собой вереницу смертей. Кровавая резня в "Диосе", Колетт, Джури, Бобби. Жизнь разделилась на до и после гибели Тары. Так байкеру казалось до сегодняшнего дня. Но вышло иначе. Грань проходила здесь - между верой в то, что мать была для него самой надежной женщиной в жизни, и внезапным осознанием, что родной человек оказался жестоким и беспощадным убийцей.       Джекс Теллер устало опустился на кресло. Страшные, кровавые события последних дней отступили перед леденящей душу правдой, открывшейся Президенту клуба прошлой ночью. Голова гудела, мысли разбегались. То, чего Джекс не мог себе и вообразить, оказалось кошмарной явью. Как такое могло произойти? Как родная мать стала палачом любимой жены? Разум отказывался в это верить. Вчера вечером, услышав от Авеля о причастности Джеммы к гибели Тары, Джекс еще надеялся, что мальчик, потрясенный потерей мамы, выдумал эту историю. Но алиби понапрасну замученного Теллером китайца говорило в пользу слов ребенка. А визит в Стоктон и внезапное исчезновение Джеммы превратили вероятность в горькую обезоруживающую правду. Правду, с которой Джекс должен как-то смириться. Или нет?       Неслышно вошел Неро и присел на соседнее кресло. Погруженный в тяжелые думы, Президент не сразу заметил мексиканца. И ему сейчас несладко. Шутка ли - узнать, что любимая женщина совершила жестокое убийство и оставила двух малышей сиротами?       Мужчины молчали - каждый боялся начать опасный разговор. До сегодняшнего дня Джекс и Неро жаждали узнать правду о смерти Тары, а теперь оба они не знали, что с этой правдой делать.       Когда Неро заговорил о том, что сын не может убить родную мать, у Джекса задрожали губы. Он и сам понимал всю бесчеловечность подобного поступка. Теллер судорожно сглотнул. Как поступить? Нет, увы, вопрос ставился иначе - как он должен поступить? Как сын или как муж? Продолжая слушать речь бывшего сутенера о том, что убийство матери станет незаживающей раной, что он, Джексон, не сможет жить с этой ношей, байкер пытался мысленно принять единственно верное решение, хотя понимал, что эта история в силу своей изначальной трагичности верного решения иметь не может.       Мужчина натянуто улыбнулся сквозь слезы и, вздрагивая от подступающих к горлу рыданий, признался Неро:       - После всего этого... Я все еще люблю ее... Как она могла сделать это с Тарой?       Неро обнял Теллера, и тот уже не сдерживался, давая волю эмоциям. Глава клуба, крепкий мужчина, переживший не один десяток бандитских разборок, плакал, как ребенок, прижавшись к груди мексиканца. А решение, тем временем, уже созрело. Джекс мог поклясться на любой священной книге, что это было самое тяжелое решение в его жизни. Плечи Теллера еще содрогались от рыданий, но моральный выбор был уже сделан, пусть и сам Президент мотоклуба еще не отдавал себе в этом отчета. ---fin---