***
- Кю,... давай вставай! Просыпайся! Ты снова проспал! - Хммм? - Кюхен зажмурил глаза от ослепляющих лучей солнца, пробирающихся сквозь тюлевые оранжевые вставки на шторах. Сонмин уже успел надеть свой любимый бледно-розовый свитер, который Кю подарил ему прошлой осенью, быстро наводя порядок в комнате. - Эй, ты! Чо Кюхен,... снова играл допоздна в свои игры? Айщь, ну что за упрямый мальчишка!?... Повсюду разбросаны еда и диски, - Мин, аккуратно переступая через различные вещи, подошёл к окну, открывая его и впуская в душную комнату свежий морозный осенний воздух. - Как же приятно! - закричал он, рассматривая идущих прохожих. Кюхен, недолго думая, накрылся с головой теплым одеялом, утыкаясь лицом в подушку. - Мин, закрой. Холодно! Старший надулся, складывая руки на груди, с трепетной нежностью смотря на торчащие из-под края одеяла растрепанные волосы Кю. - Всё потому, что ты носишь только боксеры. Одевайся скорее. - Прошлой ночью у меня был свой собственный обогреватель, - запротестовал Кюхен, являя миру свою заспанную мордочку. Сонмин на цыпочках подошёл к кровати, мило и ласково улыбаясь своему парню. Младший вытянул руки, обнимая Мина за шею и утягивая на себя, заставляя лечь рядом. Обнимая за талию, он вдыхал аромат клубники, которой пахли волосы Сонмина, прижимая ближе и утыкаясь носом в мягкую щеку. - Вот так гораздо теплее, - прошептал Кюхен, даря любимому утренний поцелуй, - даже когда ты рядом, я умудряюсь скучать по тебе. Сильно. Сильно-пресильно! - Кю спрятал своё лицо в пушистых волосах хёна, стараясь скрыть от него своё смущенное и покрасневшее лицо. - Знаю, я тоже, Кю, - Мин покраснел в ответ, целуя ключицу Кюхена. - Нам нужно вставать,... пошли в парк. - Он вырвался из крепких и теплых объятий Кю, встал с кровати и, дойдя до шкафа младшего, достал из него черные брюки и белый свитер, который был точно такого же дизайна, как и надетый на Мине. - Опять он? Я не надевал его почти год, - жаловался Кю, наконец встав с кровати и идя в ванную, чтобы вымыть голову. - Что-то не нравится? Я свой тоже не носил, - Сонмин, дразняще, высунул язык, надувая щёки. - Мы надеваем их только на годовщину. Неужели, ты забыл... - немного хмурым и расстроенным голосом сказал старший. Кюхен бросил на кровать полотенце, которым недавно сушил волосы, обвивая руками талию Мина, - не дождёшься! С третьей годовщиной тебя! - сказал Кю, целуя щёки Сонмина. - Я люблю тебя, Кю! - зарывшись пальцами в жесткие волосы, с концов которых ещё стекала вода, он поднялся на носочки, целуя Кю со всей нежностью, страстью и любовью, через прикосновение губ давая понять, что он в гораздо большей мере – Кю, чем сам Сонмин.***
- Кю,... давай вставай! Просыпайся! Ты снова проспал! Громкий звон эхом чьего-то голоса ворвался в тёмную комнату, куда не проникал ни один спасительный, наполненный жизнью и радостью лучик солнца. Кюхен пару раз моргнул, словно отгоняя наваждение и всё с тем же пустым, дымчатым взглядом сел на пол, облокачиваясь на кровать. Его комната была относительно чистой: не было больше пачек и пакетов из-под рамена и бутылок соджу, битыми осколками стекла лежавшими на полу, смешиваясь с недопитыми каплями спасительной жидкости, позволяющей забыться и притупить жгучую боль - комната была опрятной и убранной, но по-прежнему безжизненной. Младший размял шею, с громким хрустом наклоняя её в разные стороны, устало прикрыв глаза, он посмотрел на настенный календарь. Ноябрь. Поэтому неудивительно, что холодный воздух просачивался сквозь мелкие щели в комнату. Это обычная вещь, что Кюхен мёрзнет. Снова осень... - Эй, ты! Чо Кюхен,... ты снова играл допоздна в свои игры? Айщь, ну что за упрямый мальчишка!?... И это огромное окно с твоим любимым широким подоконником... Оно всё время зашторено темными занавесками. Что с тобой происходит, Кю-а?! Открой окно, в этом году действительно красивая осень. - сказало эхо, но младший не ответил - слишком сильно болела его голова от похмелья. - Здесь ужасно холодно... Где обогреватель? - проговорил голос печальным тоном, и от этого звука в комнате стало ещё на пару градусов холоднее. Кюхен встал, немного пошатываясь, так как алкоголь тормозил работу мозга и рецепторов, ухудшая вестибулярный аппарат и координацию движений, и пошёл в ванную комнату. Он стоял под холодными струями воды, не замечая дрожи во всём теле и посиневших кончиков пальцев. Опираясь на мокрые кафельные стены, Кю на сгибающихся ногах вернулся в комнату, не заботясь о том, чтобы вытереть голову или просто откинуть влажную челку со лба, концы которой почти полностью закрывали безжизненные глаза. - Кюхен, снова собираешься надеть этот свитер? Пожалуйста, прошу,... не носи его больше, - умолял нежный голос, звеня в ушах младшего и вызывая нестерпимую боль в голове. Кю посмотрел на кровать, где лежали черные брюки и белый свитер, грустно улыбаясь счастливым воспоминаниям. Он надел свитер, не подчиняясь желанию голоса, натягивая воротник до самого носа, вдыхая запах лаванды, слишком явно перебиваемый алкоголем, смотрясь в зеркало. - Минни, я так скучаю, - прошептал Кюхен, часто-часто моргая глазами, чтобы собравшаяся в них влага не полилась горячими каплями по щекам.***
Идя вниз по старой мощёной камнем дороге, ведущей в глубь парка, листья на деревьях вдоль которой приобрели свой неестественный, но очень красивый красный оттенок, Кю тяжело вздохнул. Он помнил звук шагов и гулкое эхо от соприкосновения набоек и камней. Кюхен крепко сжимал ладонь Мина в своей, боясь хоть на секунду отпустить его, боясь, что он растворится, потеряется в потоке людей, которые как и они, решили прогуляться в прекрасный осенний день. Это была их третья годовщина отношений. Три самых счастливых беззаботных года, на протяжении которых они дарили и доказывали безграничную любовь друг к другу. - Ты всё ещё умудряешься находить время на игры, даже если очень сильно устаёшь на работе, - совсем неумело изображая недовольство, старший раскачивал их руки, переплетая пальцы и поглаживая их. - Ты что, ревнуешь? - Ещё чего, - Мин обиженно отвернулся, со всей силы сжимая ладонь Кюхена, наслаждаясь его тихим стоном боли. - Просто я действительно завидую твоим играм... Младший за руку притянул Сонмина ближе к себе, обнимая его за талию и заглядывая в наполненные любовью глаза. - Думаешь было бы лучше, если бы я изменял тебе с живым человеком? Старший собрал всю свою злость и раздражение во взгляде, хватая Кю за ворот пальто и выдыхая прямо в губы, - только попробуй! На какое-то время выпав из реальности, он не заметил, как бессознательно дошел до края тротуара, садясь на старую деревянную скамейку на углу дороги, проведя ладонью по шероховатой поверхности досок, с болью в сердце обводя каждую выпирающую щепку. - Кюхен, можно мне положить свои руки тебе в карман? - Сонмин легонько дернул его за ладонь, останавливаясь и легко целуя в уголок губ. - Замерз? - прошептал Кюхен ему на ухо, словно это был секрет, словно их кто-то мог услышать в полупустом парке. Затем слегка прикусив хрящик вопросительно промычал куда-то в район шеи. - Есть немного, - Он положил свои холодные пальцы в карманы пальто Кю, так, что казалось, словно он обнимал его со спины. Мина всегда веселила реакция младшего на его действия и легкие заигрывания: он вздрагивал, тихо вскрикивая, как от удара током, а затем, словно брошенный котенок, жался к нему, ложа свои ладони поверх карманов, чтобы хоть так коснуться руки Сонмина. - Ты такой теплый... - проговорил старший, прижимаясь к теплой спине парня, зарываясь носом в забавный помпон на его шапке. Сжав до боли кулаки, Кюхен сидел на холодном дереве, содрогаясь всем телом от морозного осеннего ветра. Люди в парке, проходя мимо него, скорее всего думали, что он сумасшедший, больной с бесчувственными и пустыми глазами, и сторонились странного парня. Хотя, скорее всего, он именно таким и был. Прошло уже достаточно времени, но кажется, словно Кю был единственным, кто ничего не забыл и всё ещё винил себя. Он медленно перевел взгляд на пасмурное небо, буравя взглядом хмурые облака, старавшиеся сбежать из этой осени. - Кю, становится холоднее... - голос Мина казался громким звоном колокола в пустынном темном парке. Темнело, солнце почти полностью скрылось за горизонтом, окрашивая малую часть неба в персиковый и оранжевый цвета, а холодные порывы осеннего ветра символизировали скорое приближение лютой зимы. Кю понимал, что ему нужно вернуться, но словно неведомая сила заставляла его продолжать сидеть на скамейке, смотря на пустующую аллею. Посмотрев на одну из досок на спинке скамьи, Кюхен нежно провел пальцами по родным и до боли знакомым буквам, и от воспоминаний больно защемило сердце. И хоть воспоминания того, что когда-то произошло здесь, со временем становились нечёткими, расплывчатыми, постепенно исчезая, почему-то он не мог окончательно забыть... Кюхен наклонил лицо ближе к старшему и в самые губы прошептал: "Я всегда буду с тобой, Минни..." - затем невесомо коснулся его губ, даже не думая углублять поцелуй, и положил подбородок ему на плечо, ощущая прерывистое и слегка недовольное дыхание в висок. - Не говори того, чего не знаешь, - звучало с укором, но с нескрываемой любовью и нежностью. Младший многозначительно улыбнулся, смотря на задумчивый взгляд любимого и милые покрасневшие щечки от мороза. Поцеловав каждую, не забыв про маленький курносый носик, прижался к его спине, переплетая пальцы и направляя их навстречу солнцу. - Пока мы вот так можем сквозь пальцы смотреть на солнце - мы будем вместе. - Сонмин прищурился, прикрывая глаза свободной ладонью. - Я не вижу его. Да и солнца нет ночью. Кю только ухмыльнулся, смотря на выражение лица своего парня. - Подожди. - Он расцепил сплетённые пальцы, сбегал до ближайшего дерева, с которого наглым образом сорвал ветку, и снова вернулся к Сонмину, заглядывая в удивленные глаза. Ничего не говоря, он стал вырезать что-то на лавочке, тихо матерясь на слишком тонкую палку. Наконец, выпрямился, довольно отряхивая руки, и развернулся, показывая свои труды. Всего секунду Мин недоуменно смотрел то на парня, то на надпись, а затем залился задорным смехом, держась ладошкой за живот. Кюхен начал смущенно краснеть, всё-таки он не привык к таким романтическим действиям. Но ему нравилось слышать ангельский смех парня, ведь именно такого Минни он когда-то и полюбил. Больше всего на свете, Кю хотел видеть на его лице улыбку: детскую, невинную, искреннюю. Хотел быть причиной этой самой улыбки. Ведь он действительно любит его. Всем сердцем. Каждой, даже самой незначительной, крупицей своего тела. - В таком случае, пока эти буквы будут на этой скамейке - мы не расстанемся. - Сонмин довольно улыбнулся, и медленно наклонившись к его лицу, замер всего в нескольких сантиметрах от кончика носа. Не пропуская ни одного миллиметра, обводя подушечками пальцев две буквы "К" и "М", которые со временем забили песок и пыль, Кюхен чувствовал себя по-странному счастливым. Ведь эти буквы были так же красивы, как и в тот день. Всё небо заволокло тучами, и Кюхен встал со скамейки, лишь один раз обернувшись назад в надежде, что там может стоять Мин. Старший смотрел на него с беспокойством - его пугали темные круги под безумно горящими, но не сияющими жизнью, глазами и неровности от прыщей на молочной коже, которая с каждым днём становилась все бледнее и бледнее, принимая болезненно-желтый оттенок. Потирая замерзшие ладошки друг об друга, Кю уверенно уходил из парка, а на встречу шли люди, старавшиеся поскорее спрятаться от приближающегося дождя. Опоздали! Как в прочем и Кюхен. Больше всего на свете он желал снова увидеть ту тёплую, сияющую улыбку своего парня, провести ладонью по мягкой коже и сказать ему, как сильно он его любит и безумно скучает. И что до сих пор не может себе простить, что из-за своих ошибок, которые ранили Мина, он потерял человека, которого безумно любил... - Я всё ещё люблю тебя! - Кю потянул ладонь к старшему, как к спасительному лучику солнца, но тот только улыбнулся, растворяясь порывом ветра, оставляя вместо себя только пустоту и сжигающее изнутри чувство одиночества, но младший не упустил тихий звон, как удар дождевых капель об асфальт, который служил ответом: "Отпусти".