***
Следующим утром Рёук пришел поздно и принес поднос с чаем и пирогом. Он нервничал, когда Сонмин сел на диване. Кюхён ушел, когда он уснул, но он все еще чувствовал тепло его тела. — Молодой господин! — фарфор зазвенел, когда Реук подбежал к нему, переживая за его состояние. — Вы в порядке? Вы... спали на диване? — Я... — он потер веки и выпрямился. Бывало и хуже. Сон на маленьком диване не так уж страшен. — Я в порядке. Он сел и оглядел комнату. Кюхёна не было. — Ваш завтрак. Эээм...— Рёук поставил сервиз на маленький столик. — Вы ведь не сердитесь на меня? За то, что впустил молодого лорда? Сонмин улыбнулся. — Вовсе нет. Я рад, что ты это сделал. Он правда был рад. Честно. Рёук одобрительно кивнул. — Леди Хёри просила Вас присутствовать сегодня на обеде. Сможете ли Вы? Сонмин почувствовал прилив сил. Он был в порядке и хотел, чтобы все было хорошо. Обида была вызвана страхом и разрывом, которого на самом деле и не было. Он улыбнулся, подтвердив свое участие в трапезе. Он не был готов встретиться с ними, но он обязан был почтить их своим присутствием. Он позволил Реуку подготовить свой гардероб на день, не забыв о кинжале, который все еще носил. Он сел на кровать и продолжил практиковаться в чтении. Прошло много времени с тех пор, как он держал книгу, которую вручил ему Кюхён. Ее трудно было читать. Эпопея была сложной, а путь героев домой очень трудным. Она была полна разочарований и грусти, но Сонмин хотел знать, чем все закончилось. Он хотел посмотреть, найдет ли наконец Одиссей дом. Он хотел убедиться, что каждое путешествие заканчивается благополучно. Обед прошел тихо. Хёри и Донхва слушали сказки своих детей. Дети радовались Рождеству. Они разговаривали о подарках и еде, и Сонён был достаточно вежлив, проявляя заинтересованность. Сонмин скучал по Рождеству с ними. Они были его семьей, а он проигнорировал их. Но он не испытывал симпатии. Возможно, лишь слегка к детям, но Сонмин никогда не чувствовал себя с ними как дома. Он всегда думал, правильно ли он поступил, выбрав их. Но они были его кровью. — Тебе уже лучше? — прозвучал голос Сонёна, когда детям подали картофель. — Да, сэр. Сегодня я чувствую себя хорошо. — Слава Богу. Ты много пропустил на Рождество, потому что хандрил в своей комнате в ожидании выздоровления, — прокомментировала Хери. Она прочистила горло и улыбнулась мужу, указывая на Сонмина. — Вероятно, вас не представили должным образом. Это Ли Донхва, мой муж. — Рад наконец познакомиться с тобой, Сонмин. Донхва был красивым и сдержанным. Он выглядел как лорд, но не пугал так, как Сонён или даже Ёнсэн. Его глаза улыбались, и у него были мягкие черты лица, он сильно отличался от молодых лордов, которых встречал Сонмин. — Взаимно, Донхва. Сонён выглядел довольным, а Сонмин был по крайней мере рад, что в тот день что-то пошло хорошо. Донхва говорил о планах по расширению промышленности на Востоке. Он работал с землевладельцами в тихоокеанском регионе, чтобы иметь возможность доставлять машины и металлы с Востока на Запад и обратно. Он был очень умным человеком. Сонмин мог судить даже по его выбору слов. — И в связи с этим, Сонмин. Мы хотели, чтобы ты узнали об этом больше, — добавила Хёри. — Промышленные изобретения стремительно развиваются на Западе, особенно в Англии, и с учетом сказанного, товары, которые мы отправляем и доставляем, будут иметь большие шансы на продажу. — Было бы хорошо, если бы бизнес продолжал расти не только здесь, в нашем регионе, но и во всем мире. — Да, именно поэтому мы хотим, чтобы ты поехал с Донхвой в его следующую поездку на Запад, — Сонён закончил за них. Сердце Сонмина остановилось, или даже, едва не выпрыгнуло из его груди. Они делали это снова. Они снова выбирали за Сонмина без его согласия. Сонмин этого не хотел. Он только начинал чувствовать себя лучше. Прошло всего несколько часов с того, как он нашел кусочек счастья в его ситуации, и оно даже не имело отношения к его семье. Он нахмурился, поскольку все ждали его ответа. Он не хотел этого. — Нет. — Что? — Нет, в ближайшее время я не поеду на Запад. Хёри ухмыльнулась. Она ожидала подобной реакции и повернулась к отцу. Сонмину не нравился заговор между его сестрой и отцом. Каждый божий день, который он проводит с ними, доказывает, что им плевать на него. — Конечно же, поедешь. Сонмин. Ты уедешь из Сеула. Наш бизнес требует поездок, мы должны. Детей зачислят в школу в Англии, и ты мог бы быть с ними. В связи с делами я пока не могу уехать, но могу навещать каждый праздник. Там тебя тоже можно обучать на дому. Он потерял аппетит. Он опустил приборы и нахмурился. — Это доходит до смешного, — сказал он, даже не удивившись своей резкости. — Простите меня, но это ужасная идея. Я даже не освоился... здесь в новой роли, а вы отправляете меня в место, с которым я даже не знаком. Я не могу даже сыграть ни одной ноты на пианино, а вы посылаете меня в страну, языка которой я не знаю? Они смотрели на него. В их глазах промелькнули шок и разочарование. Сонмин проигнорировал их и пошел в свою комнату. Он думал, что все будет хорошо. Он думал, что сможет принять все постепенно. К сожалению, он снова ошибся.***
Сонмин проснулся. Он снова заснул беспокойным сном на диване. Вероятно, потому что запах Кюхёна все еще был там. Несмотря на аромат дерева, он заметил, что в комнате с утра навели порядок. Ему пришлось еще раз поблагодарить Рёука за это. На столе стоял поднос с черным кофе, и он решил его выпить. Сонмин никогда не хотел, чтобы его обслуживали. Ему нравилось делать все самому и не зависеть от других. Ему не нужен был лакей. Но Рёук был добрым и терпеливым. Он улыбнулся, смотря на пар над чашкой. Должно быть, его только что принесли. Кофе был еще горячий, и ему нравилось тепло, которое проходило по горлу, когда он глотал. Часы в углу его комнаты показывали, что уже за полдень, а Сонмин хотел, чтобы уже наступил вечер. Он хотел быть с Кюхёном. Он хотел увидеть его и сообщить о коварных планах Хёри отправить его на Запад. Сонмин понимал, что она делает это для него, чтобы он мог начать жизнь с чистого листа. Но он был не готов. Он не хотел внезапных перемен, переворачивающих с ног на голову все, к чему он привык. Изменения неизбежны, но лучше бы они шли постепенно. Сонмин —человек. Он не машина. Сердце сжалось, когда он подумал об этом и о том, как зол на них. Ему не нравилось, что его контролирует собственная семья. И хоть он был им обязан за то, что вытащили его из прежней жизни, это все же их вина, а если быть точнее, то его отца. Он еще немного посидел и встал только тогда, когда услышал служебный звонок. Кто-то был в библиотеке, вероятно, Сонён. Он хотел поговорить с отцом. Он хотел поговорить наедине и услышать его объяснение. Он не хотел, чтобы Хёри была там. Она постоянно говорила, что ему делать. Он натянул пальто и вышел в прихожую, а оттуда к третьей двери. Реука нигде не было, и он надеялся, что мальчик сможет немного отдохнуть. Он единственный предан Сонмину в этом доме. Постучав один раз, он, не дождавшись ответа, толкнул дверь. Сонён действительно был там. Один. Он читал ежедневную газету, смотря на нее через очки. Сонмин некоторое время разглядывал его, нахмурив брови. Он не видел сходства, но его тетя однажды упомянула, что он больше похож на мать. Сонён поднял взгляд и сложил газету. Он был похож на лорда. Хоть он и был много лет назад пьяницей и игроком, но в его осанке по-прежнему была видна аристократическая выправка. Он выпрямился и указал Сонмину на один из стульев. — Чай будешь? Он покачал головой как можно более вежливо. — Нет, спасибо.... Я просто хотел поговорить с Вами наедине. Сонён озадаченно посмотрел на него, но уверенно кивнул. Он подошел к двери и щелкнул замком. Библиотека была комнатой Сонёна, он обычно запирался в ней до поздней ночи. Сонён плохо ладил с людьми, но он пытался... ради Хёри. Сонмин откашлялся и наконец встретился глазами с отцом. — Я хочу извиниться за свои действия, — начал он. — Я доставлял вам неудобства с тех пор, как приехал сюда, чем, должно быть, очень расстроил вас. - Допустим. Ты не очень-то готов к сотрудничеству, а мы с твоей сестрой всего лишь хотели для тебя только самого лучшего. - Нет. Нет, это не так, потому что если бы это было правдой, Вы бы не пообещали меня в уплату долга еще до моего рождения. И хоть Вы и вернули меня, Вам не следует так сильно напирать. Вы должны быть понимающим и терпеливым, — Сонмин глубоко вздохнул, стараясь не дрожать от разочарования. — Вам следовало бы поддержать меня как мой отец, а не выступать только как отец Хёри. Его отец вздохнул, на его лице нарисовалась улыбка, Сонмин не мог понять, что это означает. Он наблюдал, как Сонён ссутулился и смотрел на него. — Сонмин... Мне было непросто отдать тебя в качестве оплаты. Я был лордом. Мне нужно было поддерживать свою репутацию, рухнувшую из-за мелкого порока. Твоя мать умерла через несколько месяцев после того, как я оставил тебя с Чунён. У нас ничего не было. Я знал, что Хёри может поднять семью, она всегда была сильной девушкой. — А я не был? — Нет. Я не успел узнал тебя. Мы отдалились от тебя, потому что я не был уверен в нашем будущем. Кто ж знал, что я снова обрету свой титул? Ёнсэн сказал мне, что не посадил бы меня в тюрьму, если бы я сдержал слово. И что он позаботится о тебе. Ты действительно вырос хорошим... даже будучи девушкой. — Я все еще не понимаю. Какой смысл возвращать меня? Мне и там было хорошо. — Ты не можешь лгать всю свою жизнь, сынок. Однажды кто-нибудь откроет правду, и она ударит быстро и вернется... с болью, — Сонён встал и подошел к окну, положив руки за спину. — Мы должны сбежать и оставить ложь, чтобы жить с правдой. Вот почему я согласился с Хёри, чтобы ты уехал. Мы хотим, чтобы ты начал все сначала и не столкнулся с ужасными порицанием и пугающими слухами. Люди порочны, и лучше оставить их всех на произвол судьбы, — слова Сонёна были правдой. Но Сонмин устал от лжи и тайн. Он лгал людям, о которых заботился в течение многих лет, а теперь его семья просто хочет, чтобы он оставил их в покое? Это было несправедливо. — Это не честно, — высказался он. — По крайней мере, дайте мне хотя бы подумать. Нужно все тщательно обдумать, прежде чем принимать окончательное решение. Каждое изменение сопряжено с риском, отец, дайте мне время. Он был его отцом. Ни за что в мире Сонён не стал бы сочувствовать ему, даже чуть-чуть. Он ждал, он ждал его ответа, и в ответ после долгих минут, казавшихся вечностью, получил лишь вздох. — Я поговорю об этом с Хёри, но не могу сказать точно, что она сделает. Хёри управляет этим домом. Я ей должен так же, как и ты. Она спасла нас обоих, и все, чего она хотела, —это чтобы наша семья была полноценной. Сонмин кивнул, не улыбаясь и не показывая слабости, когда он встал. Он почти сделал реверанс, но поклонился в последнюю секунду. Сонён махнул рукой, и тот направился к двери. — Сонмин... — позвал отец. Он повернулся и посмотрел в его свирепые глаза. —Порви с Чо Кюхёном. Ты мужчина; ты не можешь быть с другим мужчиной. И ты все еще лжешь ему. Однажды он уйдет от тебя. Однажды он разобьет твое сердце вдребезги.***
Сонмин обнял себя. Он был благодарен за то, что его отец принял во внимание его просьбу. Он хотел остаться и делал все, что мог, чтобы предотвратить отъезд. Он хотел быть в Сеуле с Кюхёном. Поужинав, он схватил свои любимые пальто и берет и выбежал из особняка. Кюхён снова встретится с ним в доме Хичоля на Полночной улице. Он улыбнулся, мысли о молодом лорде заполнили его разум. Идти пришлось долго. У него ушло больше времени в этот раз, потому что сейчас он осматривал все вокруг. В этой части центра было тише. Карет и машин стало меньше, рынки закрывались рано. Все сразу шли домой и разжигали камин к ужину. Именно тогда до него дошло, что приближается его день рождения. Первый день нового года. Всего пять закатов, и он станет на год старше. У Сонмина ни разу не было возможности отпраздновать. Но годы, проведенные в поместье Чо, того стоили. Поездки на рынок и счастливого ужина было достаточно, пока все были там. Он улыбнулся, остановившись только тогда, когда знакомый дом наконец оказался перед ним. Он толкнул дверь и пошел прямо в приемную, где Кюхён и он встретились в канун Рождества. Внутри было темно, не горел камин или хотя бы лампа. В доме было холодно, он подошел к камину и развел костер. Коробка спичек все еще была там, использовали ее только в тот день. Казалось, это было много лет назад. Когда в комнате стало тепло и он мог снять перчатки и пальто, не опасаясь обморожения, он сел на потрепанный диван. Он улыбнулся, наблюдая, как пламя становится больше, а тени становятся все ярче с каждой минутой. Он подумал о Кюхёне и тех днях, когда они были вместе. Он вспомнил тот небольшой случай в буфетной, где Кюхён застал его за чтением. Он вспомнил, что молодой мастер ненавидел любовные романы и предлагал ему рассказы о войне. Он улыбнулся, вспоминая пьяного Кюхёна, который пытался его поцеловать, и когда молодой господин был болен и беспомощно лежал в библиотеке. Он подумал о Кюхёне и улыбнулся. Он улыбнулся теплу в груди и бабочкам в животе. Он вспомнил, как Кюхён последовал за ним и купил небольшой кинжал, который все еще висел у него на шее. Их поцелуи тайком на приеме и то, как Кюхён предложил ему быть вместе. Он вспомнил розу и книгу, в которой сомневался. В памяти всплыла ревность Кюхёна к Донхэ. Он вспомнил, как злился молодой господин. Хичолю приходилось все улаживать между ними. Как они пробирались в Восточный флигель. Кюхён воплотил все в реальность, он зажег свет внутри них, и он продолжал гореть. Затрещал огонь, и Сонмин закрыл глаза. Воспоминания застали его врасплох. Сонмин заснул и проснулся только от звука рыночного колокола. Была полночь. В камине гасло пламя. Он ждал, обхватив себя руками, чтобы согреться. Сонмин ждал. Кюхён не пришел.