Папа

Минато сидел и мучился. Точно так же, как и сам Наруто, он не понимал причину своих странных поступков. Что он вообще делает? Уже сколько времени прошло, как он оставил своего сына привязанного дома. Наруто наверняка проклинает его всевозможными словами. Минато беспокоило лишь то, что он волнуется за свое поведение, отнюдь не касаясь чувств Наруто. Если Минато не особо волновал тот факт, что его сын испытывает к нему ненависть, получается, что он и не любит его вовсе? Он уже задумывался над этим, и не раз. Когда его сын так опрометчиво связался с воспоминаниями о Кушине, в душе что-то треснуло, разделившись на две части. Он с новой силой полюбил покойную жену, при этом любовь к сыну отошла на второй план, чего быть не должно. Минато злился. Зачем Наруто полез рыться в его вещах? Если бы он этого не сделал, то все было бы в порядке. Он понимал, что лишь успокаивает себя подобным образом. И все-таки не следовало оставлять Наруто так. * * * Наруто пролежал уже довольно долго, он даже уснул на какое-то время, но снова проснулся от спазмов внизу живота. Казалось, еще немного и мочевой пузырь лопнет. Давление все нарастало, и каждое движение отдавалось болью. Нужно придумать, как разорвать веревки. На вид те были не слишком крепкими, но как бы сильно Наруто не дергал затекшие руки, у него не получалось порвать. Как вообще его отец додумался до такого? Это уже не смешно. Еще немного и тот страшный сон может стать реальностью. Наруто чувствовал, что начинает впадать в отчаяние. Что ему делать? Оторвать себе руку, чтобы выбраться? Будь у него над головой что-то острое, он бы точно так и сделал. Он всеми силами старался сдержаться. Сколько он уже пролежал? Час? Два? Больше? В данную минуту он начал разочаровываться в отце. Наруто еле слышно простонал, когда долгая и мучительная волна боли окатила его. Он больше не сможет терпеть. Почти не осознавая, что делает, он принялся тереть веревку на левой руке о спинку кровати, чтобы та хоть немного надорвалась, тогда, возможно, у него появится шанс освободиться. Он продолжал и продолжал, наращивая темп, крепко стискивая зубы, стараясь не замечать, как приходит новая порция спазмов. Он почти успел. Часть веревки начала разваливаться, маленькие ошметки падали на лицо. Наруто со всей силы, на какую был способен, дернул рукой. Веревка порвалась. Его рука безвольно упала на кровать. Наруто буквально почувствовал, как кровь возвращается в онемевшую руку. Осталось только освободить вторую. Он также почувствовал, как последний спазм прошел, и теплая струя все-таки полилась. — Проклятье! Наруто закрыл глаза, вздыхая. По телу прокатилась волна облегчения, но вслед за ней появился и стыд. Как будто маленький ребенок, он напрудил в собственную кровать. Великолепно. Подождав еще несколько минут, дабы рука пришла в относительную норму, Наруто принялся развязывать узел на второй руке. Неужели он освободился? Он сел, потирая запястья. Взглянул на часы. Если его отец уходил на работу около восьми, получается, что Наруто провел в кровати не меньше четырех часов. Он бы даже врагу не пожелал такого позора, но теперь все позади. Наруто слез с кровати. Взял вещи и отправился в ванную. Помывшись, он вернулся в комнату, стянул простынь, прихватил одеяло и закинул все в стиральную машину. На матрасе теперь красовалось мокрое пятно. Ну как такое могло произойти? Почему он не потерпел чуть дольше? Только бы отец не увидел это, иначе Наруто придется почувствовать себя еще более жалким. Парень в шестнадцать-то лет не сумел дотерпеть. Самооценка сползла чуть ниже. Зато теперь он свободен. Лучше уж так, чем лежать весь день привязанным. Когда-нибудь случившийся конфуз забудется, а Наруто лишь снисходительно улыбнется, понимая, что волновался зря, но когда это будет? Наруто искренне пожелал, чтобы произошедшее не казалось таким ярким. Закончив со стиркой, Наруто пошел на кухню. Из-за полученного стресса ему захотелось есть. Кажется, он бы проглотил целую тонну рамэна, но вместо тонны заварил себе одну упаковку, налил чай и сел за стол. После ванны тело уже не было столь тяжелым и болезненным, хотя все еще ощущался легкий, раздражающий дискомфорт. Его раны чесались, хотелось разодрать их до крови. Через какое-то время все затихало, а потом также снова начиналось. Наруто понимал, что это лишь один из признаков того, что его выздоровление подходит к концу. Рана и должна чесаться, когда заживает, так что все в порядке и волноваться по этому поводу не стоит. Стоит волноваться по-другому поводу. Даже если он смог разорвать веревки, то это не значит, что он окончательно освободился. Он же сидит дома, без возможности выйти наружу. Ключей до сих пор нет. Видимо, придется дождаться отца и попытаться спокойно поговорить. Наруто совершенно не хотел с ним разговаривать. Если вчера он и пытался что-то сказать или сделать, то после сегодняшнего желание окончательно пропало. Отец заставил пройти его через такой позор, привязав к кровати. На что он вообще рассчитывал?! Неужели он думал, что Наруто будет лежать, как послушная собачка? Мочиться на свою подстилку и ждать возвращения хозяина? Черта с два! Когда Наруто думал об этом, в его душе закипал гнев. Он снова и снова задавался одним и тем же вопросом: что происходит с его отцом? Ответа он так и не нашел. Из раздумий его вывел шум в коридоре. Наруто отставил пустую упаковку из-под рамэна. Повернулся на шум, чувствуя, как сердце громко колотится, а в ушах звенит от страха. — Господи, только не это, пожалуйста. Но было именно это. Никто не мог просто так зайти в квартиру, кроме одного человека. Наруто трясущимися руками взлохматил волосы. Он не был готов к встрече с отцом сейчас, почему тот вернулся так рано? Спустя несколько секунд на кухне действительно появился Минато. Наруто застыл с чаем в руке, стеклянными глазами смотря на отца, тот остановился на пороге, удивленно смотря на сына. Повисла неловкая пауза. Губы Минато тронула мимолетная улыбка, укрывшаяся от взора Наруто. Как и ожидалось, он зря волновался. Наруто справился сам. И что теперь? Отчего-то Минато не ощущал вины перед сыном, он вообще не знал, зачем вернулся домой. Молчание слишком затянулось, поэтому Минато поспешил его нарушить: — Вижу, ты таки сумел разорвать веревки? Молодец. В конце концов, ты же мой сын. Минато прошел на кухню, присаживаясь напротив Наруто, тот отставил кружку, сглатывая комок волнения в горле. — Па… — начал говорить Наруто, но тут же замолчал. Он не смог произнести вслух. Он не смог сказать «папа». После всего случившегося это слово не давалось ему, словно закрылось одним из психологических барьеров. — Что такое? — Нам надо поговорить. — Что я слышу? — удивился Минато, чуть подавшись вперед. — Ты дорос до серьезных разговоров? Не поздновато ли? Кто бы знал, что у его отца существует и такая паршивая сторона. На секунду он напомнил Сакуру. Похоже, им обоим нравится издеваться над людьми, заставлять их чувствовать себя не в своей тарелке. Наруто отмел эти мысли, ругая себя. Его отец просто запутался в себе так же, как и сам Наруто. А когда мы не контролируем ситуацию, мы начинаем вести себя странно. Пытаясь успеть за развитием событий в жизни, можно совершить множество таких поступков, о которых придется жалеть всю оставшуюся жизнь. И никто не исключение. — Как видишь, — ответил Наруто, разводя руки в стороны. — Я тебя слушаю. Около минуты Наруто молчал, пытаясь придумать, как правильно начать и что нужно сказать. Когда отца нет рядом, он может спокойно размышлять и строить диалоги, планировать разговор и свои ответы на возможные вопросы, но как только его отец появляется в поле зрения, все задуманные фразы тут же испаряются. Он глубоко вдохнул воздух, с шумом выпуская его. — Я не хочу, чтобы ты так со мной поступал. Мне не нравится это. Я не собака, я твой сын и относись ко мне, как к сыну. Мы можем забыть то, что было и начать все заново и… — А если я скажу, что не хочу забывать? — перебил Минато. Зачем он снова несет этот бред? Почему ему так нравится идти наперекор просьбам собственного сына? — Что? — переспросил Наруто, не поверив своим ушам. Похоже, у него начались слуховые галлюцинации. — Ты ведь слышал. — Как я должен это понимать? Ты ведь все равно не любишь меня, так к чему тогда продолжать? Давай вернемся к старой жизни! — не унимался Наруто, пытаясь достучаться до отца. — Что было, то было. Назад уже ничего не вернешь. Если ты освободился сам, я рад. Поеду назад, у меня еще работа не закончена. — Ты опять меня запрешь? — Нет. Оставлю твои ключи в коридоре, делай, что хочешь, — пожал плечами Минато. Его равнодушие еще больше задело Наруто. — Мы поговорим, когда ты вернешься? — Посмотрим. Он снова ушел, оставив Наруто в растрепанных чувствах, который набрался смелости поговорить с отцом, хотя совершенно не желал этого, но его оттолкнули небрежным движением. Складывалось впечатление, что теперь Наруто безразличен Минато. Не только как любовник, но и как сын. Наруто должен был радоваться тому, что отец, наконец, дал ему свободу, оставил его, но вместо этого он чувствовал обиду. Хотелось навсегда убежать из дома и все забыть. Забыть кошмарный сон. Ключи и правда, лежали на тумбе в коридоре. Следовало поскорей уйти. Наруто лишь глянул на них и отправился обратно на кухню. Выкинул пустую упаковку из-под лапши, парой больших глотков допил остывший чай и поставил кружку в раковину. Они как будто поменялись ролями. Наруто бежал за отцом, а тот отмахивался от него. Значит, все действительно кончено и теперь нет необходимости что-то делать. Можно вернуться к старой жизни. Совсем скоро он пойдет в школу, появится возможность все забыть и окунуться в пучину школьных дней. Не нужно больше никаких разговоров. Им не о чем говорить. Его отец получил то, что хотел, и необходимость в собственном сыне отпала, как нечто само собой разумеющееся. Разве он не прав? Минато хотел, чтобы Наруто расстался с Сакурой? Хотел. Наруто сделал. Минато хотел, чтобы Наруто отдался ему? Хотел. Это Наруто тоже сделал, пусть и не по своей воле. Он старался убедить себя, что это лишь еще один странный поступок отца, который он даже себе не может объяснить, но все это никчемные отговорки. Пустая защита, не нужная Минато. Уж лучше Наруто продолжит ненавидеть и хранить обиду за все, что сделал его отец, нежели пытаться оправдать его в своих глазах. Примирение никому не нужно, в том числе и ему самому. Их старые отношения давно канули в лету, теперь их уже не вернуть. Наруто с опозданием подумал, что, возможно, нужно было просто переступить через себя, изначально не противиться отцу, тогда все было бы по-другому. Может, они бы сейчас жили отличной жизнью, ни о чем не волнуясь. Ощутив эффект лестницы, Наруто совсем расклеился. Почему из всех возможных вариантов развития, он подумал именно об этом? Сам только решил продолжать злиться на отца, но при этом продолжил обдумывать совершившееся? Да и как можно себе такое представить? Они будут жить долго и счастливо с отцом, а тот иногда будет насиловать своего сынишку? Это смешно, черт возьми! Не бывает так. В сложившейся ситуации одному из них все равно придется страдать. Наруто не хотел быть этим человеком. Если бы отец что-то хотел изменить, он бы не был таким холодным и чужим, а если не хочет, то и Наруто это тоже не надо. Но вопреки таким жестоким мыслям, он так и не смог до конца отказаться от своего отца. Он все равно любил его. Вечером они так и не поговорили. Наруто закрылся в своей комнате. Минато не вызвался сам пойти на контакт с сыном. Сейчас ему это не надо. Он все время думал о Кушине, и паршивое чувство вины продолжало осквернять душу. Он мыслил грязно в сторону их сына, но когда получил, что хотел, то моментально забыл про все. Если бы сейчас Кушина была рядом, чтобы она сказала? Минато окончательно запутался в собственных мыслях. Он любит Кушину, любит Наруто. Любовь к мертвой жене доставляет столько неприятностей. Если бы все можно было изменить, если бы Наруто только не затронул тему матери. Минато не может вновь полюбить его так же, как раньше. В его сердце находится Кушина, но дело даже не в этом. Само упоминание о ней заставляет Минато усомниться в адекватности собственных поступков. Нельзя любить сына другой любовью, кроме отцовской. С какой стороны не посмотри — это аморально. Раньше он не задумывался над этим, полностью поглощенный сыном. Когда его захлестнули старые чувства к Кушине, порочность в его поступках по отношению к Наруто игнорировать стало невозможно, но испытывал вину он только перед покойной женой. И это тоже беспокоило. Почему он не задумывается о чувствах Наруто? «Ты вообще любишь меня?» Казалось, Наруто только начал размышлять о возможных отношениях между ними двумя, как Минато взял и оттолкнул его. Так холодно и жестоко, словно никогда не был отцом, словно не мог понять, что может ранить своего сына, словно ему стало плевать. К чему все эти издевательства? Почему он не отставит все и не последует просьбе Наруто? Потому что в глубине души он надеялся, что когда-нибудь все-таки разберется в себе, а Наруто полностью ответит на его любовь.