Жрица

Он приходил редко – тогда, когда Вернис совсем отчаивалась и уставала слушать голоса у себя в голове, – и всегда говорил какие-то немыслимые вещи. Слова Ислы Юры были такими же отвратительными, как и он сам – во всех отношениях. – Мы можем построить новое царство, – говорил он, – вдвоем, только ты и я, в самом сердце Бездны. Вернис не хотела никаких царств, особенно там, где была неблагоприятная для них местность. Она отмалчивалась или улыбалась, а когда Исла Юра подсаживался ближе, старалась выглядеть настолько покорной, насколько это вообще было возможно в ее практически подневольном положении. У них было много общего, и все оно сводилось к помешательству. Вернис знала, что ее считают ненормальной, но делала вид, что понятия не имеет о слухах. Когда перешептывания за спиной вызывали крайнюю степень отвращения, она запиралась в поместье, только изредка принимая у себя мужа и детей. Ей не нужен был абсолютно никто, но Исла Юра, уродливый, совершенно ненормальный человек, скрашивал существование Вернис, творил что-то немыслимое в каждую встречу. Единственным, чего жаждала Вернис в жизни, в которой не осталось ничего стоящего, кроме романов и мечтаний, были нормальные человеческие отношения – но какая там может быть нормальность, если сама ты давно тронулась умом? В редкие визиты Ислы Юры Вернис преображалась. Она надевала лучшие платья, укладывала волосы в замысловатые прически, чтобы наверняка понравиться иностранцу, хотя никогда не могла взять в толк, как принято вести себя в его стране. – Ты самая прекрасная, кого я когда-либо встречал, – как-то раз сказал Исла Юра, и Вернис начала стараться пуще прежнего. – Ты моя жрица, – доверительно прошептал Исла Юра в следующий свой визит и сжал ее колено – тоже доверительно и ничуть не интимно. В том, как он прокрадывался ладонями под ее юбки, тоже не было ни малейшей доли похоти или чего-то подобного – наверняка из-за того, что он не мог вызвать никаких плотских желаний у нормального человека. Но Вернис была сумасшедшей, и это было на руку им обоим. Она сама укладывала его руку туда, куда требовалось – Исла Юра был робок, несмотря на всю свою браваду. Он трогал Вернис осторожно и постоянно заглядывал ей в глаза, а иногда даже просил разрешения. – Можно мне положить руку тебе между ног? – Я могу снять твой корсет? – Ты не будешь против, если мои пальцы будут в тебе? Исла Юра никогда не выглядел возбужденным, скорее, он казался заинтересованным и изучающим новые горизонты. Вернис была уверена, что раньше у него никого не было – об этом явно свидетельствовали охи и смущение, когда она брала в руки его член. – Трахни меня, – не выдержала как-то Вернис. Она устала ждать и не могла больше довольствоваться прикосновениями, а в голову ей пришла только эта формулировка, грубая и мужланская. – Сейчас же. Вернис задала ритм – и Исла Юра завелся и стал более похожим на человека. Он пыхтел и дрожал, шептал пошлости, пока вдалбливался в нее. Это было бы отвратительно, не знай Вернис, с кем имеет дело. Ей хотелось развлечений, которых Бернард не хотел предоставлять уже много лет, с тех пор, когда в полной мере осознал груз ответственности за честь семьи. Исла Юра развлекал бы отменно, если бы не кончал через пять минут, рыдая и крича, будто Вернис его пытала. В такие моменты он был особенно отвратителен: голый, тощий, потный, и без того уродливое лицо искажено похотью – но Вернис хотелось еще и еще, и встречи с непременным сексом стали традицией. Скучно стало только тогда, когда Исла Юра осмелел настолько, что сам начал лезть к Вернис с поцелуями и повадился доводить ее до оргазма пальцами, пихая их грубо и отчаянно. До поры в этом была своя прелесть, но потом опять стало скучно. С каждой встречей Исла Юра стал походить на обычного похотливого мужика, не вышедшего лицом настолько, что лучше уж смотреть на потолок, чем на него. Он перестал ее трогать сразу же, стоило Вернис на это намекнуть. Несколько встреч подряд они просто говорили, наслаждаясь обществом и знаниями друг друга, получая удовольствие исключительно от компании. А потом Вернис опять сорвалась. Задирая юбки и насаживаясь на член Ислы Юры, она думала, что вряд ли судьба свела их исключительно ради культа и страсти к религии. Ведь сумасшедшим, думала Вернис, самое место рядом друг с другом.