Слепой художник

Ее мир состоит лишь только из одной черной краски, открываемой невидящим глазам, зато мир звуков и прикосновений полон тысячи

***

оттенков, никак не взаимосвязанных с собой, но представляющих прекрасную работу неизвестного автора. Савада Тсунаеши не считает себя обделенной судьбой, ей не нужно видеть внешнего мира, достаточно лишь находиться в собственной квартире, где изучен каждый миллиметр, но, тем не менее, каждый шаг готовит к новому открытию, не предполагаемому ранее. Она запинается об стул или же диван не потому, что не может увидеть его, а лишь по той простой причине, что вновь уходит в свой собственный мир, строящийся с самого рождения, а ведь в любой момент она может с легкостью ответить, сколько надо сделать шагов до определенного предмета в своем скромном убежище в любом его месте. Тсуна не гордится тем, что может обходиться без чужой помощи, принимая это как должное. Ей не надо слышать похвалу в свою сторону, ведь это всегда будет слишком напыщенно, с очередной долей сострадания, от которого становится как-то не по себе. Шатенка всегда откладывает деньги в самый нижний ящик комода, что приносит почтальон ей из-за проявления «недуга», говоря самой себе, что перед последним своим часом обязательно их сожжет, а пепел осыплется вокруг охладевшего тела, придавая хоть какую-то часть мнимого драматизма. Раздается тихая трель звонка и девушка, ловко встав с края стеклянного столика, быстро маневрирует между небольшим количеством мебели, не задевая ни единый объект. Все действия даются с небывалой легкостью, словно по заученному, но приятному сценарию. Она открывает дверь, лучезарно улыбаясь, но не потому, что перед ней клиент, а лишь по той простой причине, что вновь рада ощутить это чарующую ауру человеческого сердца. Ей не нужно общение, но против нахождения постороннего объекта она ничего не имеет против. -Приятно познакомится с Вами, Тсунаеши-чан, - ей не кажется подобное обращение странным, словно шатенка уже слышала где-то этот немного приторно-сладкий голос, но никак не может вспомнить где, словно кто-то старательно стер этот момент из ее жизни. Учтиво кивает и пропускает вперед, но не разговаривает не из-за неучтивости, а просто потому, что боится упустить волшебный момент, который продлиться максимум два часа, но останется у нее в памяти на долгий срок. Шаги гостя практически неслышны, он ступает мягко и, кажется, уверенно, но за всем этим скрывается осторожность, которую она с легкостью может узнать лишь только по нескольким легким отзвукам, без труда воспринимаемыми ее барабанными перепонками. Вновь улыбается, словно показывая, что здесь нет ничего такого, что могла заставить врасплох, но нужно эффекта это действие не производит. Плавным взмахом руки показывает, что следует сесть на диван, а сама, немного помедлив, садится вновь на столик, но на этот раз прямо напротив него так, чтобы их разделяло лишь несколько сантиметров. Лист, краски под произвольными номерами и разогретые пальцы – все готово, для начала работы. Осторожно проходится подушечками пальцам по взъерошенным волосам, ощущая их неподдельную и удивительную для подобного положения мягкостью. Задерживается на нескольких локонах и осторожно перебирает их, стараясь представить, какие они на самом деле, но это глупо, а потому просто решает довериться своим чувствам. -Снимите, пожалуйста, свою маску, - пройдясь ладошками по лбу незнакомца, она чувствует, как его брови немного приподнялись вверх, словно застывая в немом вопросе, но затем вновь приняли свое недавнее положение. – мне так неудобно работать, - повторяет неизвестно зачем, хоть и это и не помогает сделать так, чтобы незнакомец хоть немного открылся. Обреченно вздыхает, но не может противиться просто потому, что не хватает опыта общения с людьми, в результате чего наружу выходит вечно некстати смущение. Осторожно спускается немного низ, резко соединяя оба указательные пальца, которые остались на подбородке, очерчивая для себя немного заостренный контур. -Ты всегда была такой нерешительной, Тсунаеши-чан, - пальцы вздрагивают в такт подбородку, когда незнакомец произносит эти слова. Шатенки не кажутся они неуместными, а даже наоборот, будто бы так все и должно быть, без малейшего изменения. Подтверждает сказанные слова, медленно и осторожно очерчивая линию губ, словно боясь зайти дальше. Хотя почему словно, ведь на самом деле все так и есть. Чувствуя нерешительность девушки, усмехается, заставляя корить ее за все свои глупые действия, но в тоже время хватает тонкую кисть, заставляя подушечками пальцев подняться выше. Вместо привычной шероховатой поверхности чувствует мягкость, легко тонущую под небольшим напором. Смущение по-прежнему остается, от чего она чувствует, как щеки полыхают и из-за этого резко переходит на кончик носа, не в силах продолжать далее. -Тсунаеши-чан, ты такая забавная, - прикусывает нижнюю губу, дабы не сорваться на расписание ненужных сейчас слов. «Нос идеально ровный, немного вздернутый», - шатенка повторяет эту фразу, словно какое-то заклинание, в то время как пальцы стараются уловить другие детали, однако это плохо удается, от чего самостоятельно хочется содрать эту импровизированную маску. -Бьякуран-сан, пожалуйста, прекратите этот ненужный спектакль, - она не знает, почему в голове всплыло именно это имя, хотя, подобное решение не кажется столь странным, ведь оно, как не странно, подействовало, и остаток одного из этапов прошел более сглажено. Бьякуран не удивляется, когда с ее тонких губ слетает его имя, но что-то внутри приятно рушится, а ей, кажется, это нравится. Закрывает глаза и открывает на тот миг, когда она раскручивает крышки краскок и произвольно обмокает в различные цвета свои пальцы, затем перенося их на бумагу. На лице небывалая сосредоточенность, проскальзывающая на момент его присутствия только теперь. Но она вызвана не сложностью работу, а лишь полным приятным погружением в нее, от чего она то и дело наклоняет голову то в одну, то в другую сторону, заставляя светлые пряди танцевать непонятный танец. -Я рад, Тсунаеши-чан, что хоть в этом мире ты меня не ненавидишь, - сдавленно смеется, вставая со своего места и, прежде чем девушка успевает что-то сказать, целует ее в лоб, затем исчезая в светлом свечении, позволяя шатенки на секунду увидеть портрет, затем вновь погружаясь во тьму. *** Бьякуран вновь появляется в своем истинном мире, теперь прекрасно понимая, что он готов идти к окончательной битве.