Столкновение противоположностей

      - Как же полезно бегать по вечерам! Так и лишний вес сбросить можно, - сказал тот, кому худеть уже не надо. Конечно, это цитировал Эйб из будущего, который легко убегал от своего преследователя – Кена из прошлого.       Тиран был слишком изнурен, чтобы догнать своего брата, будучи уже на пределе своих возможностей. Пробежав ещё пару метров, он опустился на землю. Стоя на коленях, Кен пытался отдышаться после спартанского марафона, в который ввязался. Пробежать столько было очень хорошо для его-то фигуры, но все равно не оказалось по силам даже Кена из будущего, который погнался за этими двумя. Братья из будущего лишь тихонько посмеивались над самими собой, упрекая себя за бывшую когда-то слабость. Повстанец оказался самым разумным среди всех, чтобы пробежаться трусцой до героев. Он хотел даже помочь встать своему родственнику, но тот лишь махнул рукой.       - Мы так никогда не дойдем до дома. Так что заранее извини, - солдат поднял диктатора и перекинул через левое плечо, словно сумку, объясняя тем самым причину своих извинений перед его величеством.       Кен был до смерти смущен, да и возмущен не меньше. Он пытался хоть как-то уговорить спустить его тело на землю, но Эйб из будущего даже не слушал его.       Глядя на это со стороны, другие Эйб и Кен из будущего только тихо хихикали. Бедного обессилевшего диктатора тащил на себе солдат в сторону дома. Пока они бежали, успели быстро сократить расстояние до их убежища. Им буквально оставалось пару сотен метров до него.       - Надеюсь, они, подружатся. Ты слишком хороший, чтобы тебя обижать, - просветил своего брата из прошлого бывший диктатор и улыбнулся.       «Как же все-таки непривычно слышать такие хорошие слова от Кена, хоть и изменившегося» - подумал Эйб из прошлого.       - Представляю лица тех, кто увидит, как меня несут словно принцессу в королевский замок, - пошутил Кен и не удержался, чтобы не засмеяться вновь. Посмеяться над собой - это уже, как кажется, верный признак удавшихся перемен.       - Да, представляю, - подтвердил повстанец слова его собеседника.       «В последнее время Кен вообще ведет себя как-то странно. Истерику мне закатил, что я делаю все не так и ему на вред. Я, конечно, понимаю его. До сих пор не отошел от шока, и все события давят на нервы, но нельзя же постоянно вести себя, как маленькая испорченная девочка. Это уже несколько нелепо, ведь даже соратники давно заметили, что он просто обезумел, как только попал сюда. Или, может, он меняется при виде самого себя в будущем? Может уже начался момент искажения времени, как уже раньше пояснял Зитзи? Хотя, думаю, такое не должно произойти в ближайшие дни пребывания здесь.       А сейчас братишка удивляет ещё больше... Слишком уж он сейчас спокойным стал. Даже брыкаться перестал. Быстро же ему надоело пилить мозги мне будущему. Будь бы я на месте самого себя, то он бы уже давно колотил меня со всей дури, но сейчас... Или так на него влияет неожиданная забота или того хуже… совесть? Хотя такой субстанции в его душе я не наблюдал, но все равно что-то абсолютно неведомое раскрылось перед моими глазами» - слегка нахмурившись, думал Эйб, шагая вслед за остальными.       А в это время Кен, уютно располагаясь на левом плече солдата, что-то негромко говорил ему, а тот лишь смеялся и по-доброму улыбался своему "грузу". Возможно, енот также отвечал диктатору на его вопросы, касающихся отношения к нему.       «С чего вдруг такая забота к своему вредному брату?» - единственное, что четко долетело до ушей Кена из будущего и Эйба из прошлого.       «Думаю, когда ты повзрослеешь, то все поймешь. А пока не дорос до этого» - чуть ли не обидел тирана Эйб из будущего, но слёту сумев сказать это так, чтобы было смешно. Ведь смягчить ситуацию никогда не помешает.       И вот вскоре, дойдя уже до входной двери, солдат опустил диктатора на землю матушку. А тот неплохо отдохнул, пребывая в качестве багажа. Однако хорошо, что его спутник понимал, насколько стыдно было бы заявиться диктатору в таком положении.       Все вчетвером они наконец вернулись домой, к своим друзьям, можно сказать, как к родне. Эта «родня» быстро среагировала на скрип металлической двери, что была закреплена явно как-то неправильно, разглядывая этот необычный квартет, состоящий из четырех енотов.       - Всем привет, - первым поздоровался Эйб из будущего, проходя к столу.       - Эйб? – пребывая в шоковом состоянии, спросила Коко, - Я даже не узнала тебя в такой форме.       - Что же это? Неужели раздвоение личности! Два Эйба! – вопил испуганный Мэдмен, который, как ни странно не боялся Кена также испытываюшего по его мнению «раздвоение личности», после чего пришёл в ужас лишь от вида собственного друга. - Жалко я не могу увидеть этого Эйба, я же слепой, как крот. Хотя, погодите, я и есть крот! - посмеялся над собственной шуткой Найджел, пытаясь найти отличия между двумя енотами, если, конечно, он разглядывал именно их.       - Черт, действительно не узнать, - в знак одобрения кивнул Ноу-Нек, подтверждая слова Коко.       - А ведь всего лишь пять лет прошло… - отметил Зитзи из прошлого.       - Да, мне придется немного потерпеть неопрятность нашего Эйба, чтобы, наконец, он превратился в такое чудо, - "намекнула" о недостатке своего командира Коко.       - Эй! - чуть ли не обиделся Эйб на слова механика.       Дружной большой компанией, ребята уселись за обеденный стол, продолжая расспрашивать о чём-то Эйба из будущего. Вопросы плавно перетекали в удивительные истории от самого старшего енота. Эти посиделки напоминали встречу одноклассников, где каждый рассказывает о себе и своей жизни. Гости из прошлого внимательно слушали рассказы солдата о его приключениях в армии: о том, как он летал на истребителе, о первой охоте, и многих-многих других различных ситуациях, в которых побывал.       - Как-то раз, когда мы только прошли обучения, мы с сослуживцами решили выкрасть со склада кое-какое оружие, чтобы слегка подшутить над одним, в прямом смысле, вредителем, который порядком надоел всей роте, - начинал он ещё одну забавную историю, – И вот, как только мы пробрались на склад, где взяли охотничье ружье, то сразу решили пойти в казарму, где спал этот ненавистник общества. К сожалению, ничего не получилось. От наших шагов проснулся старшина и тут же принялся искать источник шума. Мы только и успели забежать в ближайший туалет. Что делать мы не знали. Если бы у рядовых заметили оружие, то все пропало. Одному из команды пришла мысль спрятать это ружье в унитаз. Когда меня нашли возле зеркала (а я в это время искусно делал вид, что чищу зубы) и решили не обращать на меня внимания, то нас настиг закон подлости. Один из моих сослуживцев случайно нажал на смыв, и ружье начало стучаться о стенки фаянсового трона. Брызги повсюду, старшина в ярости, и одни мы смеялись, как ненормальные!       - Ну, Вы и даете, - удивлялся Найджел, - Вас, наверно, наказали потом…       - А как же без этого? Товарищ капитан назначил тысячу отжиманий каждому из нас, - продолжил Эйб.       - Страшный сон Эйба – отжимания, - поразилась Коко, - ведь он раньше и трех раз отжаться не мог!       - Да, тогда я ещё был тем самым слабаком, что сидит сейчас напротив меня, но до вечера я смог управится. Только вот какой ценой... - по солдату пробежалась мелкая дрожь.       Похоже, это был просто адский труд, никто и не мог представить в своем уме картины, как бездыханный Эйб разлегся на траве после физических упражнений.       В то время, когда Эйб из прошлого увлекся этими разговорами, он резко замахнулся локтем и случайно обронил чашку с горячим кофе прямо на своего соседа. Им оказался молодой тиран.       Тот сразу же отреагировал на горячую жидкость у себя на коленях. Он мигом вскочил со стула и прокричал что-то не членораздельное.       - Эйб, ты уже в конец оборзел! - вопил пострадавший, - Тебе раньше кастрюли на моей голове хватало, а теперь решил перейти на новый уровень? Сволочь ты революционная!       - Да я же не специально, - пытался оправдать свою неуклюжесть повстанец, но, похоже, было уже слишком поздно.       - У тебя всю жизнь что-что «не специально»! Начиная с самого детства, когда ты постоянно надо мной издевался, заканчивая сегодняшним днем! Ненавижу тебя, Эйб! – похоже, самая жестокая обида вылезла из глубины души молодого диктатора.       Его глаза отражали самую настоящую ненависть и злость. Руки тряслись, и они, как казалось, до ужаса хотели почувствовать плоть старшего брата.       Эйб не ожидал такого исхода событий и уж тем более того, что Кен действительно захочет драться. Когда он понял, что его брат действительно зол, то уже снова оказался на полу, потому что опору его пятой точки сорвал диктатор. Повстанец как только мог уворачивался от его необычайно сильных ударов. Вот удар. Ещё один. Третий. И вот Кен попал ему прямо в грудь. Эйб все пытался перехватить руки своего оппонента, ведь понимал, что вести разговор с ним тогда было бесполезно, потому что всё это сейчас походило скорее лишь на состояние аффекта. Иные свидетели драки что-то говорили, да пытались остановить енотов и всё это безумие в целом. Но только кто же словами будет разбираться в такой ситуации?       Каждый раз пульс грызунов становился чаще с каждым ударом взбешенного Кена и негромким всхлипом растерявшегося Эйба. Стол был бы уже снесён ими, но, к счастью, они выбрали другое место разборок.       Эйб уже перешел на другой тип самозащиты. Теперь он старался использовать силу Кена против самого себя. Когда подвернулся отличный момент, Эйб сразу же сильной хваткой попытался удержать тирана от дальнейших действий.       - Кен, прекрати! - хотел он образумить своего младшего братца, однако тот не желал его слушать.       И вот наконец участникам драки из будущего также надоел этот цирк, и они принялись разнимать самих себя. Кен из будущего переключился на Эйба из прошлого, чтобы ослабить его хватку, в то время, как Эйб из будущего готовится ловить гневного диктатора.       - Все, достаточно, ребята! - кричал над ухом Эйба старший Кен, грубо хватая повстанца сзади.       Кен в это время успел освободился, но ненадолго. Как только он хотел снова замахнуться, то его в очередной раз обхватили сильные руки брата из будущего. Теперь каждый стоял в разных частях гостиной, стараясь вобрать в себя кубометры воздуха.       Теперь братья из прошлого выглядели слегка.. помятыми. Они потеряли достаточно много сил на эту «решающую» битву, после чего помимо побоев на теле енотов появились дырки на их одеждах, а растрепанная шерсть превратило относительно нормальных грызунов в каких-то бунтарей из младшей школы. Слишком уж они перестарались, но зато теперь всем стало ясно, что Кен всегда был серьёзен, когда слова касались жестокого, кровопролитного боя. Соратники теперь смогли удостовериться, что тиран в ярости – почти конец света, и поэтому не стоит более устраивать ему какие-либо неприятности после того, как вернутся в свое время.       «Что же теперь будет? Они теперь действительно воюют не на шутку! Боюсь даже представить, что произойдет, если снова отпустить команданта и Эйба. Разве можно из-за таких мелочей так завестись?» - подобные мысли так и вертелись в голове напуганного Зитзи.       - Все, успокоились? – настала очередь Зитзи из будущего сдерживать злобу этих кровных врагов, - Ну, вот, теперь посмотрите на все вокруг. Видите что-нибудь? Думаю, что ничего вы не заметите, пока ослеплены от пламенной злостью… А если приглядитесь? Посмотрите на глаза своих соратников. Теперь вы чувствуете это страх? Надежду на мир в этих хрусталиках? Тут за Вас беспокоятся, между прочим! Хватит уже драться! Что на Вас нашло? Невозможно поверить, что такие сильные духом могли сойти с ума всего лишь за один с половиной день! Так найдите силы, чтобы держать себя в руках. Вы же хотите вернуться домой, правда? А что будет, если Вы перебьете друг друга? Благодаря вашим детским обидам сможет погибнуть всё, что когда-либо было дорого каждому. Пора бы прекратить это детский сад, ведь вы выглядите как дети, которые пытаются отобрать конфетки друг у друга!       Каждый теперь уставился на опоссума, проговорившего этот монолог. Такого они от Зитзи явно не ожидали. Раньше он и слова не мог сказать против Кена... Да против кого-угодно! И вот он уже начинает учить их жизни и старается успокоить. Даже заметно стало, насколько повзрослел ученый, что порождало уважение не только со стороны Кена из будущего, но и всех остальных.       Кен и Эйб, конечно, прислушались к Зитзи и решили немного расслабиться. Правда, тирану сделать это было гораздо сложнее. В области колен и выше очень сильно жгло от пролитого кофе. Кривясь от боли, диктатор то и дело опускал голову вниз, но, к счастью, его мучения были замечены Эйбом из будущего.       - Кен, у тебя не будет запасной одежды? – спросил солдат своего брата.       - Да, должна быть старая одежда как раз его размера, поищи в моей комнате, - проинформировал тот, к кому обращались, затем добавил, - Там ещё должна быть аптечка.       Кивнув в ответ брату, Эйб из будущего повел за собой пострадавшего тирана в комнату, где лежало все необходимое. Тихонько шипя от боли, диктатор шел за проводником в надежде, что скоро его страдания закончатся. Солдат всё наблюдал за ним, но тот не особо хотел откровенничать с братом, пусть он и старше теперь на пять лет. Эйб не мог понять тогда лишь одного: как можно держать всё в себе и до сих пор не накричать со злости?       - Ты как? – решился Эйб спросить о самочувствии собеседника.       Кен поначалу не захотел говорить со своим спутником, потому что он, пусть даже не нарочно, напоминал о недавнем инциденте, но выдержать все-таки не смог.       - Ноги болят, - лишь скромно пожаловался Кен.       Но что-то тут было не так. Он не преувеличил свои мучения, как это случалось обычно, и не устраивал спектакль на тему «О, бедный я, несчастный». Похоже, было действительно больно и у него уже совсем не было сил, чтобы толком отвечать на вопросы.       - Конечно, у тебя теперь может быть ожог. Но сейчас все раны обработаем, и всё будет нормально, - успокаивал тирана капитан, провожая его в коридор, который вёл прямо к апартаментам Кена из будущего.       В целом атмосфера этой комнаты очень походила на лабораторию Зитзи: сырость явно чувствовалась на коже, весьма неприятные запахи канализации и непроглядная темнота просачивалась сквозь серые стены, как будто здесь никогда никто не ставил хотя бы свечи. Прямо перед идущими показалась деревянная дверь, покрытая трещинами и давней посеревшей краской (хотя она вообще-то был белой). Как только Эйб коснулся ручки, то резко дернул её к себе (потому что дверь постоянно застревала, и приходилось потрудиться, чтобы её открыть). Перед глазами тирана предстала его же комната, в которой он, казалось, совсем недавно почивал, пережившая множества хлопот. Из-за опасных экспериментов Зитзи потолок в некоторых местах почернел, обои потускнели, царапины на полу выделялись своим желтовато-коричневым оттенком (наверно, здесь недавно перемещали что-то большое). Эту комнату вряд ли назовешь жилой, а скорее всего «второй лабораторией опоссума».       Рядом с кроватью бывшего тирана находилась знакомая герою капсула, только преобразившаяся немного. С левой и правой стороны прикреплены были баки средних размеров (похоже, это был тот самый дешевый источник питания, о котором говорил ученый), проводов стало явно поменьше, чем у прошлого экземпляра. Теперь оставался единственный змей голубого неона, извивающийся по всей конструкции изобретения. Над капсулой находились металлические решетки с интересным узором, левая сторона которой была выполнена из Она состояла из серебра, а правая – из меди. Почему это было именно так, приходилось только гадать.       Взгляд Кена остановился на ещё одной приоткрытой двери в этой комнате. Помещением за ней приходилась ванная комната, судя по тому, что оттуда был замечен уголок маленькой ванны.Это маленькое помещение, как ни странно, выглядело гораздо лучше, чем сама спальня. Плитка черно-белого оттенка покрывала пол и стены, которые были ближе к ванне. Остальная часть помещения было выкрашено обычной белой краской.       Эйб подал знак идти именно в туда, что и сделал диктатор. Тем временем солдат поспешно подошел к небольшому шкафу с одеждой, чтобы присмотреть подходящий наряд для больного. Под кучей мятых костюмов прямо на полочке лежала та самая аптечка, про которую говорил владелец комнаты. Оставив её на кровати, капитан поспешил к Кену, стоящему посредине и без того маленькой комнатки. Складывалось такое впечатление, что он и вовсе забыл, зачем вообще сюда пришел.       - Так, а теперь раздевайся, - командным тоном заявил Эйб.       Поначалу диктатор никак не отреагировал на слова своего спутника, но потом, когда до него дошла суть сказанного, покрылся лёгким румянцем. Теперь представьте румяного енота.       - Прямо при тебе что ли? – осторожно спросил тиран, немного заикаясь и путаясь в словах.       Солдат внимательно посмотрел собеседника, заглядывая прямо ему в глаза.       - Мы ведь в детстве как-то принимали ванну вместе, а сейчас что, стыдишься просто раздеться передо мной? - с лёгкой усмешкой произнёс капитан.       Ничего не услышав в ответ, Эйб наклонился к лицу Кена. На его лице можно было распознать не только стыд, но и какой-то необъяснимый и неосознанный страх. Он то и дело старался отвести взгляд в сторону, а потом и вовсе отступил на пару шагов назад. Можно было подумать, что вот-вот совершится безжалостное нападение маньяка на безвинную жертву.       - Ладно, можешь раздеться в ванной, - спустя некий промежуток времени заключил Эйб, затолкав собеседника в ванную и прикрыв его лёгкой шторкой.       Бедного диктатора весьма взволновало столь непредсказуемое поведение братца. Что же он может вытворить потом? Похоже, уж его действия больше не поддавались логике. И что же подобная близость могла обозначать? Стояла ли какая-то причина таких действий? Вопросов казалось значительно больше, чем самих ответов, но останавливаться на них Кен не стал. Он аккуратно начинал снимать свои тапочки и испорченные штаны. Последнее оказалось самым сложным. Чуть выше колена все определенно сильно жгло, что не давало еноту сдвинуться с мертвой точки. Но, в итоге, позабыв о боли, он стянул с себя всю одежду, вышвырнув её прямо на пол.       - Заполни ванну холодной водой и посиди там минут двадцать, - дал четкие указание Эйб пострадавшему от ожога.       Кен исполнил это, открывая кран с холодной водой. Наполнив ванну на две трети, тиран старался расположиться так, чтобы голова касалась плиточной стенки. Он услышал небольшой шум, как будто что-то аккуратно село на пол. Видимо, Эйб не стал уходить и уселся рядом с ванной, прямо за шторкой.       - Ты здесь будешь сидеть? – спросил Кен от своего спутника.       - Да, а то ты сам себе там всё застудишь, пока будешь зализывать раны, - с насмешкой ответил он, - Ты ведь такой же беззащитный, как Кен из моего времени.       - Не надо за мной присматривать, как за маленьким ребенком!       - Ты всегда останешься для меня маленьким братцем, за которым нужно хоть иногда наблюдать.       В груди у Кена что-то ёкнуло. Эти слова затронули «маленького братца», будто он снова оказался в детстве, в том времени, когда оба брата были ещё дружными и спокойно радоваться жизни.       «Спокойно говорить мне такие вещи настоящий Эйб бы не стал» - сам себе признался тиран. За последние годы он не слышал ничего хорошего брата.       - Но сегодня ты учудил что-то невообразимое, - продолжил солдат, - С чего вдруг такая ненависть?       - Мне надоело, что Эйб постоянно унижает меня. Что случай с Ким-Джон-Шриллом, то и сейчас, - выпалил диктатор с некоторой раздражительностью.       - Я думал, что это он сделал не специально, - предположил капитан.       - Ты лишь защищаешь себя.       - Не правда! Ему не зачем унижать тебя здесь. К тому же, горячий кофе – это слишком жестоко с моей стороны. Я бы никогда этого не сделал.       - Уже плевать. Я все сказал и показал этому выскочке, чего я стою.       - Тебе это что-то дало, кроме ожогов и драки? Тебе стало легче?       - Нет.       - А знаешь, почему нет? Потому что ты на самом деле знаешь, что Эйб случайно пролил на тебя кофе. А в тот момент у тебя, похоже, просто вырвалась вся обида, что накопилась за долгое время.       Молчание со стороны диктатора означало скорее то, что капитан попал в самую точку.       - Я когда-то тоже постоянно думал, что когда избавлюсь от тебя, мне станет легче, - всё не умолкал Эйб из будущего, - Знаешь, на самом деле это не так. Я осознал это после того случая выборах. Мне до сих пор стыдно перед братом. Несмотря на все розни, которые бывали между нами, мне так или иначе хотелось ему помочь... Как-никак, а мы ведь братья, не так ли? - он издал что-то вроде сдавленного смешка, - Всю жизнь я помнил это и неосознанно жалел, что война между нами создала такую пропасть между нами, а мы стали отдаляться друг от друга, - теперь он ненадолго умолк и вскоре закончил , - Наверно, Эйб из твоего времени думает точно также.       «Думает также? Если задумать, то может он и прав. Только слишком уж он откровенен» - пронеслось в голове диктатора.       Тем временем иные, также присутствующие на базе, были весьма поражены подобным поворотом событий, до сих пор пытаясь разобраться в мотивах, движущих злобным диктатором. То ли он действительно не заметил, что неаккуратность Эйба лишь превышает норму, то ли решил воспользоваться случаем и таким образом отомстить за все предыдущие обиды. Однако самым главным оставалось то, что они были вынуждены узреть истинную силу тирана. Пусть он и выглядит, как обыкновенный лентяй, заставляющий работать на него всех подряд, но, оказывается, силёнок у него всегда было больше, чем могло показаться ранее. Его соратники были просто восхищены командантом, опасаясь в то же время, как бы эту силу не испробовать на себе.       Эйб стоял подальше от остальной массы. Для него это все было так неожиданно. Диктатор потерял контроль над собой, а раньше ведб он вряд ли бы сам ввязался в драку, правда Эйбу было теперь все равно. Конечно, повстанец не дал себя в обиду, но по неизвестной для самого себя причине сейчас он бесконечно жалеет, что не смог успокоить своего младшего брата, а лишь пытался извернуться и ответить тем же. Теперь слегка потрепанный Эйб стоял у окна с дивным цветным узором и глядел на эти стёклышки так странно, словно пустоту. Через столь необычное окно, к сожалению, не видно было действительной картины уличного мира, но этого сейчас и вовсе не требовалось, ведь будто ничего не было кругом одинокого повстанца. С вдумчивым видом он смотрел в никуда и обдумывал что-то своё, что-то очень важное. Кен из будущего стал единственным, кто посчитал этот момент самым верным, чтобы поговорить с ним, пока не поздно.       - Ты чего грустишь? – он тихонько подошёл к ещё молчаливому собеседнику, - Как будто это ты был обижен на всех, а не Кен.       - Не в этом дело, - еле слышно отвечает второй, будто эти слова были предназначены кому-то совершенно другому, - С каких это пор у Кена такая сила? Ведь раньше он и пальцем не пытался пошевелить, чтобы добиться своего.       - Глупости. Здесь нечему удивляться, - пожал плечами бывший диктатор, опуская голову и вглядываясь куда-то в пол, - Просто... Просто все обиды, что он держал на тебя уже долгое время, вырвались у него наружу. Всему терпению приходит конец.       - Но я не думал, что он так разозлиться.       - Знаешь, будь я на его месте, сделал бы то же самое. Пусть я и не говорил тебе раньше, насколько мне были обидны твои «шутки» в мою сторону, но все равно продолжал надеяться, что ты в скором времени образумишься и прекратишь.       На лице Эйба мелькнула нотка искреннего удивления. Он даже и не ожидал услышать подобные откровения от брата, хоть и будущего.       - Было обидно? – хрипло переспросил повстанец.       - Конечно. А ты как думал? Думаю, тебе бы тоже не понравилось, если бы тебе, скажем, кастрюля на голову упала, если бы в лицо тебе кто-нибудь кинул бы шарик с какой-нибудь противной смесью или под ногами оказалась бы самодельная петарда. Пусть для меня это и было давно, но я только сейчас осознаю, насколько хотел тогда, чтобы ты не делал этого. А с каждой твоей попыткой сделать мою жизнь ещё более невыносимой у меня копилась к тебе эта самая злость, - пояснял взрослый енот, - И, представляешь, как-то раз я тебе прямо в лицо сказал, что пора бы прекратить эти издевательства, на что ты мне ответил «заслужил к себе такое обращение»... Знаешь, насколько мне тогда было обидно?       - Но разве я мог такое сказать?       - Как видишь, ты мог. Тогда я даже попросил Зитзи сделать мне небольшой подарок, что поможет поиздеваться над тобой.       - И что ты тогда придумал?       Кен засуетился и начал что-то выискивать в одном из своих карманов. Это оказалась небольшая коробочка с неизвестным пока содержимым, весьма насторожило лидера сопротивления.       - А теперь смотри, только осторожно, - предупредив о чем-то, Кен потихоньку открыл коробочку.       Послышалось какое-то сдавленно жужжание. На свет показалась небольшая божья коровка, смотревшая прямо Эйбу в глаза. Тот в своё время издал звук, похожий чем-то на женский визг, и отступил подальше от зловещего насекомого, которого он начал бояться ещё в детстве.       - Не пугайся, пока я контролирую его, он тебя не тронет, - со смешком произнёс Кен, - Я ведь так и не использовал его против тебя. А знаешь почему?       - И почему же? – поинтересовался напуганный енот, усиленно потавшийся отдышаться.       - Потому что я не мог позволить себе испугать своего брата до смерти. Как оказалось, я был слишком мягкосердечен для таких шуток.       «Как это не похоже на него...» - пронеслось в голове повстанца.       Весьма неожиданно было слышать подобные слова от бывшего тирана. Ведь Эйб прекрасно помнил, что Кен способен на любые гадости, лишь избавиться от брата, а тут возникло такое признание... Получается, у Кена все-таки была совесть? Эйб чувствовал себя бессердечным после такого. Теперь он действительно осознал, что переживал на тот момент его единственный брат.       - Тогда я подумал, - продолжил Кен, спрятав коробочку обратно в карман, - что когда мне станет плохо, то к кому я пойду? Ведь даже своим подчиненным на то время я и не пытался говорить о своих проблемах. А когда не стало бы моей семьи, не стало бы тебя, Эйб, то не к кому было бы обратиться за помощью. Наверное, поэтому я и не сделал этого.       Эйб не находил в себе силы, чтобы что-то ответить ему.       «За что мне такое наказание? Откровенный Кен гораздо хуже, чем тот, который только что пытался избить меня» - не задумываясь, сказал повстанец самому себе.       - Эх, теперь я понимаю, насколько был прав Зитзи, когда сказал, что «Я с Эйбом – это зеркала собственной души», - усмехнулся Кен из будущего, осознав, наконец, что хотел сказать ученый.       «Получается, брат тоже испытывает подобные чувства?»       - Ну, что, собираешься ли мириться со мной? – вдруг на более радостных нотках спросил бывший тиран, заставил Эйба опомниться.       - Я чувствую себя виноватым в какой-то степени, да и к тому же, ещё учитывать то, что Кен и до этого злился на меня, мне придется пойти на уступки и извиниться, - ответил он собеседнику.       - Это называется не «пойти на уступки», а осознать свою вину, - мягко поправил его собеседник. В то время, как Эйб поражался искренности будущего брата, Кен всё ещё прибывал в холодной воде, залечивая свои ожоги и трясясь уже от не менее жгучего холода, а поблизости находился Эйб, со скуки от неловкого молчания потерявший счёт времени.       - А ты бы хотел, чтобы война никогда не начиналась? – самый неожиданный вопрос донёсся из-за лёгкой шторки.       - Если бы ты задал мне этот вопрос лет пять назад, то я бы твердо сказал «нет», - после недолгих раздумий, произнёс Эйб из будущего, - А сейчас, когда я много чего понял и осознал факт беспочвенной войны, я отвечу тебе «Да». И снова гробовая тишина по ту сторону шторы.       «Такое ощущение, что этот бедняга засыпает или уже…» - задумался Эйб и тут же решил проверить свои догадки.       - Ты там ещё не замерз? – спросил он.       - В-в-всё н-н-норм-аль-но, - произнёс собеседник дрожащим голосом.       Доказав свою правоту, Эйб сдвинул штору, которая скрывала драгоценного младшего брата.       Кен сидел в ванной и уже чуть ли не дрожал в полную мощь. Нос стал синеть, коленки оказались согнуты ближе к туловищу.       - Пора вставать, - уведомил об окончании процедуры Эйб и подал полотенце, что лежало рядом с ним.       Кен обтерся насухо и обвязал полотенце вокруг бёдер. Выбраясь из ванной, он цеплялся за неё дрожащими конечностями, стараясь скорее оказаться на полу.       Эйб легонько коснулся плеча младшего брата, чтобы проследить, как бы он не упал. Замерз он не на шутку. Казалось, если бы енот просидел в воде дольше, то он бы не просто окоченел, а ещё бы и отморозил себе самое дорогое.       Как только Кен вышел комнаты, капитан обнял его сзади, прижимаясь своим горячим телом к охлажденному.       - Что ты делаешь? – без доли эмоций громко спросил диктатор, как будто пытался достучаться до непредсказуемого брата.       - Согреваю тебя, чтобы в конец не окоченел, - ответил его собеседник, его «маньяк».       «Как будто я просил это делать» - возмутился про себя замерший енот, однако признал, что ему приятно то, что Эйб хоть как-то заботится о нем и уделяет внимание.       - Хотя, погоди, - освободил от своих объятий Эй, и накрыл диктатора небольшим теплым пледом, который был приготовлен как раз для этого случая. А раньше об этом подумать не мог?       «Вот же…» - хотел уже было выругаться диктатор, но передумал, - «Он просто провоцирует меня».       - Теперь садись, пожалуйста, - попросил его Эйб.       Кен тихонько присел на кровать, изучая тем временем изобретение Зитзи, стоявшее практически вплотную с кроватью.       «И это развалюха сможет вернуть нас домой?» - мысленно спросил он, - «Хотя, Зитзи говорил, что нужно её дочинить».       Вдруг почувствовав лёгкое жжение выше колена, мысли диктатора вмиг прервались. Эйб аккуратно мазал место его ожога. Пострадавший старался не смотреть в лицо брату, что сидел сбоку от него, отвернувшись в противоположную от него сторону и беглым взглядом остановившись на серой стене.       - Что же ты теперь собираешься делать? – спросил капитан, заставив Кена вздрогнуть от неожиданность.       - Ты о чем? – задал встречный вопрос собеседник.       - Я про себя из прошлого, - пояснил второй, - Будешь игнорировать его? Или же все-таки помиритесь?       Впервые за долгое время Кен решил подумать и взвесить все «за» и «против» примирения. Оказывается, гордость диктатора всё ещё перевешивала совесть, существовавшая в его душе. С одной стороны не хотелось ухудшать ситуацию, но в тоже время падать на колени к этому высокомерному Эйбу казалось для него просто нереальным. К тому же невозможно было не заметить и положительные стороны столь ненавистного повстанца, что, возможно, заслуживал прощение, доказаные им же в недалеком будущем.       - Я не знаю, - все, что мог ответить брату тиран, развернувшись к нему лицом.       Второй искренне улыбнулся.       - То, что ты колеблешься, уже означает, что ты способен перебороть самого себя, - указал он на небольшой прогресс, - И теперь я понимаю слова Зитзи, когда он сказал, что я с Кеном – зеркала души.       Кен мало понимал на тот момент смысл философский мыслей ученого, да и неволновали они его вовсе, но какой-то момент он всё-таки уловил. Возможно, эти чудики из будущего показывали истинные чувства их же самих. То есть, Эйб совсем не хотел ссориться с братом? Хотя, глупости...       - Ну, всё, - уведомил Эйб об окончании массажа колен, - Твои ожоги скоро пройдут. А пока твоя одежда будет в стирке, можешь носить вещи Кена, которые тебе должны быть как раз, - он положил на кровать все то, что он посчитал нужным, - Я пойду, пожалуй, посмотрю, что там творится, у других.       Оставив бинты возле Кена, Эйб вышел из комнаты. Он решил оставить беззащитного енота одного, чтобы тот подумал о своем решении.       Кен остался один в полном погружении в свои мысли. Диктатор вовсе забыл о дальнейшей процедуре – ведь надо было самому легонько перевязать места ожогов, ро, похоже, его это мало волновало. Само впитается и ничего перевязывать не надо будет.       Посидев так ещё минут десять, раздумывая о решении, он, наконец, зашевелился. Надо было одеться, пока снова не замерз. Оглядев вещи, он немного сморщился. Перед ним красовались шмотки, которые он вряд ли когда-либо одел. Вязанный свитер зелёных и жёлтых цветов, на котором была яркая буква «К», первая буква его имени, немного стертые светлые джинсы, ещё и нижнее белье предоставили в его распоряжение.       «Свитер? Да он издевается? Ещё бы шарфик бы достал вместе с шапкой» - мысленно съязвил Кен, но все-таки стал одеваться. Как только закончил с этим, то взглянул на себя в слегка оцарапанное небольшое зеркало, что висело возле шкафа.       Выглядел диктатор уже как не диктатор, если честно, а как безобидный одомашненный питомец. Свитер оказался чему великоват, и поэтому плечи сползали чуть дальше по руке, а рукава пришлось закатывать по размеру. Джинсы тоже придавали некоторый признак домашнего одеяния, что весьма было непривычно для тирана. Складывалось теперь такое ощущение, что из-за того, что его переодели непонятно во что, он никогда больше не выйдет из комнаты, чтобы показаться остальным.       Но, переборов свой страх, он всё же надел ещё какие-то тапочки и вышел из комнаты. Пройдя путь прямо до гостиной, Кен остановился у самого порога. Он слышал голоса грызунов, что беседовали за обеденным столом. Диктатора будто гвоздями заколотили в пол, ноги не слушались его и не хотели подходить ближе, к ним. Показаться в таком виде означало для тирана кошмарнейшим унижением и провалом в жизни. Одним глазком Кен глядел на занятие его соратников из другой команды и даже не заметил, как сзади подошел кто-то и положил руку на его плечо. Тиран испуганно обернулся и разглядел в постороннем Эйба из будущего. И как тот остался незамеченным, когда Кен выходил из комнаты?       - Ты собираешься тут прохлаждаться? – вопрос в адрес младшего енота задался почти сразу.       Тиран молчал. А что ему ответить? Разве он мог сказать, что ему просто навсего стыдно и страшно показываться на глаза всем остальным? Никогда, кажется, не скажет диктатор таких слов даже такому открытому доброму старшему брату, каким являлся Эйб из будущего.       Несмотря на то, что младший брат так и ничего не ответил, Эйб решил подтолкнуть его в комнату, где находились недавние свидетели драки.       - А вот и мы, - объявил о возвращении капитан, - Теперь у нас всё в порядке.       Остальные тутже отвлеклись от своих дел и взглянули на вновь пришедших. В первую очередь они заметили того, кого распознать сначала не смогли – Кена. Он же в свою очередь прятал глаза, будто виновато разглядывая свой новый свитер. Возможно, его раздирала безжалостная совесть перед ними, или же просто стыдно было появиться в таком виде?       Кен из будущего изобразил довольно необычный смешок через ладонь.       - Господи, как это мило! - прокомментировал он самого себя, - Эйб, Это же ведь тот самый свитер, который ты мне подарил?       - Да, это он и есть, - подтвердил капитан, - Только ты, наверно, так ни разу его не одел.       - Тоже самое я могу сказать про твой шарф. Не помню, чтобы ты ходил с ним зимой, - бывшему тирану нашлось, что ответить старшему.       Несмотря на едва возникшую перепалку между братьями из будущего, все остальные только лишь неотрывно глядели на Кена. Енот отворачивался от этих взглядов как только мог. Говорить с кем-то или просто накричать совсем не хотелось. К тому же, не хватало ему смелости для того, чтобы подойти к Эйбу и извиниться за сегодняшнее недоразумение. Но, похоже, какую-то решимость проявил не только тиран.       - Кен, нам надо с тобой поговорить, - неуверенно начал «переговоры» повстанец.       - Нам не о чем говорить, - хотел отмахнуться от разговора младший брат, но с обеих сторон его окружили клоны из будущего. Похоже, никто не даст избежать этого.       - Я понимаю, что ты до сих пор злишься из-за всего, что произошло, но то, что случилось, было не специально, - оправдание пришло достаточно быстро.       - Так я тебе и поверил, - с долей сомнение заговорил тиран.       Он уже и сам был не уверен в своей правоте. И... Стоит ли дальше упираться?       - Ладно, как знаешь. Все равно, прости меня. Мне стоило быть аккуратнее, - переступил Эйб порог своей детской обиды.       Стоило только всем появиться в этом измерении, грызуны стали взрослеть, казалось, не по дням, а по часам. Благодаря неизвестным факторам, лидер повстанцев признал и долю своей виновности в том инциденте. Нужно было ведь сразу остановить брата, а не продолжать драться.       Теперь, когда карты брата были раскрыты, Кена тронула эта необычная искренность. Вот, что значит признать свои ошибки. Но как только дело коснулось диктатора, язык его всё прятался за зубами. Он до сих пор хотел выйти из этой ситуации победителем, но подталкивания сзади весьма тревожили енота. Вряд ли его отпустят сейчас, если он не извиниться перед Эйбом и не заключит перемирие.       Грызуны томились в ожидании хоть единого слова от второй стороны переговоров. Но только по лицу Кена было заметно, что он все ещё пытался смирить свою гордыню и, наконец, произнести эти слова.       - Ты тоже прости меня. Я был не прав и просто погорячился, - словно бездушная машина с надрывом произнес он. Но ведь они были сказаны с долей старания и искренних чувств на взгляд злого диктатора.       Эйб протянул руку в знак мира и добра. Всем печенек! Ладони соприкоснулись в дружеском рукопожатии. Послышались радостные крики со сторон иных присутствующих, изданные в честно перемирия команд. Можно считать это заслугой двух братьев из будущего, что подтолкнули самих себя.       - Ну, наконец, мы все снова вместе, а теперь остается главное – вернуть Вас домой, - подал голос Эйб из будущего, поглядывая на опоссума.       Тот лишь решил встать со своего места, и снова перепроверить записи в блокноте.       - Да, конечно, но сначала нужно проверить состояние машины времени, - серьезным тоном произнёс Зитзи из будущего и направился в комнату Кена, где находилось изобретение.       Остальные же долго не думали и решили направиться за ученым. Им предстояло увидеть что-то поистине интересное и, возможно, даже страшное. Оставалось лишь надеяться, что их путешествие скоро завершится. _______________________________________________________________________________________________________________________       Приближался прекрасный вечер. После вкусного ужина многие уселись смотреть новости по телевизору. Почти как большая дружная семья… А может и нет.       Кен и Эйб снова что-то не поделили. Похоже, обоим понадобилось единственное свободное место возле телевизионного ящика, но двоим туда точно не уместиться. Слышны быль лишь очередные словесные перепалки типа «младшим надо уступать», «не дождешься», «я более могущественный, а ты, холоп, не имеешь право на это место» и так далее.       Кен и Эйб из будущего недоумевали, когда они только успели найти повод снова поругаться?! Тогда в их глазах блеснула искра - гениальнейшая мысль пришла в головы братьев. Тогда они кивнули друг другу и подошли каждый к своему объекту, на котором эти планы будут осуществлены.       Кен из будущего подошел к Эйбу, а Эйб в то же время к Кену из прошлого.       - Знаешь, Эйб, ходят слухи, что божьи коровки желтого цвета ядовиты. Может проверим это? – неожиданно бывший тиран что-то засунул в рубашку лидера сопротивления.       - А я слышал, что черви могу пробраться внутрь организма грызуна. Я тоже решусь это проверить, - наигранно сказал капитан и то же самое сделал с Кеном из прошлого – подсунул за шиворот что-то липкое и мерзкое.       Почувствовав, что кто-то шевелиться у них на спинах, братья запаниковали. Один из них уже пытался убрать это что-то со спины, а второй во всю бегал по комнате в дикой истерике.       Эйб и Кен из будущего только смеялись над этими жертвами экспериментов.       - Можно мы возьмем вас в наше время? Так хоть Вы сможете предотвратить войну между ними, - в шутку спросила Коко, - Но, ва не кажется, что это несколько.. жестоко?       - Но мы ничего не делали, - отвечал Кен, доставая коробку с насекомым, - Мы просто сделали вид, что положили их им за шиворот. У них очень богатое воображение.       Все, кто услышал их слова, засмеялись в полный голос. Как только братья из прошлого вышли из ступора, то злобно уставились на шутников.       - Зато Вы теперь знаете, как это неприятно, когда Вы шутите друг над другом, - сразу, будто инстинктивно сказал Эйб из будущего.       - Думаю, Вас тоже нужно научить манерам, - огрызнулся Кен из прошлого, а Эйб ему кивнул, встав на сторону младшего брата - назревала бойня между поколениями.       - Впервые в жизни они объединились. Свет и тьма. Это будет нечто, чем просто борьба, - словно комментатор, Мэдмен откуда не возьмись достал микрофон и встал в самом центре комнаты, чтобы увидеть, что же будет дальше.