«Спокойного утра...»

      Я проснулась от того, что мне зажали рот.       Не, я конечно не трусиха, но и таких сюрпризов тоже не люблю. Таким способом в фильмах герои обычно будят друг друга только если находятся в полной ж*** и если надо тихо и быстро сматываться. Короче, за какую-то долю секунды мое богатое воображение нарисовало миллион сценариев – от захвата дома бандитами (ну знаете, как в фильмах про лихие 90-е – там зверские такие вооруженные до зубов ребята, которым убить или покалечить – раз плюнуть) до наступления слегка запоздавшего конца света и сообщения о том, что надо лезть в холодильник – он, как выяснилось, даже от ядерного взрыва спасает – авось и с концом света прокатит?       Но нет, это оказались не бандиты. И конец света, вроде бы, тоже пока откладывается. Это, чтоб его, мой товарищ и старый друг, Димон. Димыч. Дима. В общем, вы поняли.       Увидев, что я проснулась и не собираюсь шуметь (хотя сама я в этом еще не уверена), он убрал руку. Я приподнялась в кровати и, мельком глянув на слабо светящиеся в темноте электронные часы, недовольно и сонно нахмурилась: - Дим, какого черта ты тут делаешь? – полупрошипела-полупрошептала я. - Тшш, Ань, не шуми только. Вставай и пошли.       Я аж раскрыла рот от удивления: - «Пошли»? Куда? В три часа ночи??       Почти полная темнота мешала мне разглядеть его лицо, но могу поспорить, что он закатил глаза. - Увидишь. Скорее поднимай задницу с кровати и пойдем, - он в нетерпении сдернул с меня тонкое одеяло. – Вставай давай.       Я включила ночник, чтобы в его неярком свете получше разглядеть своего друга и убедиться, что он (не дай Бог) не пьяный и что он не шутит. Вопреки моим ожиданиям, он выглядел вполне адекватно и явно не шутил. Да и одет он был не в пижаму, а в спортивные штаны и кофту с длинными рукавами и капюшоном. Кстати об одежде. - Эмм… Дим… Даже если на секунду представить, что я попрусь с тобой куда-то посреди ночи – а я уверена, что это очень плохая идея – то на мне вообще-то пижама, в отличие от некоторых.       Хотя я даже преувеличила. «Пижама» - громко сказано. На самом деле на мне были только коротюсенькие шортики и обычная майка-алкоголичка (что поделать - хорошая вещь, а назвали так неприглядно). Взгляд Димы опустился ниже, и он на секунду заколебался. - Ладно, - наконец вздохнул он, - одевайся скорее и выходи. Я буду ждать тебя около двери. И надень что-нибудь поспортивнее.       Он бесшумно (для парня просто удивительное качество – умение тихо передвигаться) выскользнул из комнаты и прикрыл за собой дверь, оставив меня наедине с моим полным недоумением. Тем не менее, он точно не шутил, поэтому я встала и поплелась в прилегающую к спальне ванную. Включив неяркий свет, я быстро принялась умываться и чистить зубы – раз Дима сказал «быстро», значит надо реально шевелить ластами – он ненавидит, когда люди тормозят, а я – самый яркий пример страшной копуши. Ну не умею я двигаться со сверхзвуковой скоростью, как это делают все остальные – а может, это у меня скорость стоит на режиме «slow motion». Поэтому, умывшись и почистив зубы, я даже не стала пытаться расчесаться – хоть моя стрижка и представляла собой каре чуть ниже подбородка, густые каштановые волосы никак не поддавались расческе. Посему я просто отыскала в волосах пробор и провела по ним мокрыми ладонями – и так сойдет.       А пока я роюсь в большой сумке-саквояже и натягиваю на себя выуженный оттуда темно-синий спортивный костюм, давайте я немного проясню ситуацию и объясню, каким образом мой друг вообще оказался в моей спальне в три часа ночи, и почему я, собственно, роюсь в саквояже. Димины дедушка с бабушкой живут большом доме в деревне, недалеко от маленького городка и далеко от нашего родного города. Так вот, этим летом наши предки решили отдохнуть от своих чад и, чтоб нам не было скучно в одиночестве, сплавили нас вдвоем сюда на один-два летних месяца. Его бабуля с дедулей были просто счастливы – мало того что им внука прислали, так еще и девочку с ним – глядишь, она еще и по хозяйству поможет. Помогать-то я конечно стараюсь, но, боюсь, КПД от этой помощи стремится к нулю. Но не в этом суть.       В общем, нас загрузили сюда недели две-три назад, и забирать пока никто не собирается. А в отсутствие интернета мы развлекаем себя как только можем – прошли уже половину всех компьютерных игр, которые успел захватить Димка, а завтра (де-факто уже сегодня) как раз собирались залезть на чердак и покопаться в старинном барахле.       И вот, посреди ночи Димыч будит меня и тащит куда-то. Ну да ладно, все равно делать нефиг.       Так, а я уже оделась. Надо же, прошло всего пять минут. Кажется, я иду на рекорд скорости.       Я выключила ночник и тихо отворила дверь. Как и обещал, Дима стоял прямо за ней, прислонившись к стене. При виде меня он отлепился от нее и довольно ухмыльнулся: - Быстро ты. Молодцом, - он махнул рукой. – Пошли.       Мы быстро и тихо спустились по лестнице, вроде бы даже никого не разбудив. Оно и неудивительно в общем-то – сам дом каменный, а на втором этаже почти везде лежат ковры – скрипеть и шуметь нечему. То, что я вообще пошла за ним, еще не значит, что я ни капельки не злюсь на него за то, что он разбудил меня в три часа ночи, при этом напугав до полусмерти. Я решила высказать ему все, что я думаю о нем, на улице – не хочется кого-нибудь ненароком разбудить.       В прихожей мы обулись – Димка натянул потрепанные кеды, а я – старые, видавшие огонь, воду и немыслимую грязищу кроссовки.       Как только мы оказались на улице, моё раздражение несколько утихло – свежий воздух летней ночи и окружающий покой действовали умиротворяюще. Я почти позволила своему недовольству исчезнуть, как вдруг внезапно поняла кое-что. Падла, он же наверняка знал это! Знал, что на улице я, скорее всего, сразу угомонюсь! Ну я ему устрою! - Дим! – прошипела я. – Куда, блин, ты меня тащишь? И не думай, что я за тобой «хоть на край света» пойду!       Он замедлил шаг и поравнялся со мной. - Я хочу кое-что тебе показать. И да, это не могло подождать утра. И нет, это не для того, чтоб просто позлить тебя.       Я все еще дулась на него за прерванный сон. А ведь мне снилось, что я эпично лечу на гиппогрифе навстречу закату. Чёрт, как же я хотела досмотреть тот сон!       Мы тем временем довольно быстро шли к дальнему концу усадьбы. Дима правильно понял причину моего молчания: - Ох, да ладно тебе, хватит дуться! Посмотри лучше наверх!       Надо было бы как-нибудь грубо ответить ему, но вместо этого я машинально задрала голову и… чуть не задохнулась от восхищения.       Как и любой нормальный человек, я и раньше видела звезды – но то было в городе. Над большими городами постоянно висит нечто вроде дымки, поэтому если звезды вообще видны, то напоминают всего лишь слабосветящиеся точки в небе, которые даже при наличии хорошего зрения трудно отыскать.       Здесь же… Боже, это было прекрасно. Небо, которое в городские будни кажется всего лишь крышей над головой, сейчас вдруг стало огромным. Необъятным. И я, кажется, впервые в жизни по-настоящему разглядела цвет ночного неба - глубокий, тёмно-тёмно сине-фиолетовый. Но еще больше потрясали звезды. Десятки, сотни, тысячи звезд сверкали, словно чистейшие бриллианты. А поперек неба шла неровная, белёсая полоса Млечного Пути – как будто какой-то художник-импрессионист неровным мазком широкой кисти с прозрачно-белой краской провел по небосводу. Вглядевшись в узоры звезд, я заметила знакомые с детства фигуры – Большую и Малую Медведиц, которые всегда почему-то напоминали мне символ Инь-Янь. Как выглядят остальные созвездия, увы, я подзабыла, хотя когда-то с большим интересом и вниманием изучала энциклопедию, посвященную космосу.       Я бы могла вечно так идти с задратой наверх головой и рассматривать небо и звезды, если бы не споткнулась обо что-то. Это же я, в конце концов.       Дима вовремя ухватил меня за локоть и удержал от падения. - Спасибо, - пропыхтела я. Только сейчас я вдруг заметила, что мы дошли до конца участка и вплотную подошли к калитке, тропинка от которой уводила прямиком в лес. – Мы в лес идем что ли? - Да. - Увидев, видимо, на моем лице неуверенность, он добавил, - да не боись ты, я эту часть леса как свои пять пальцев знаю. - Знаешь, меня это как-то не успокаивает.       Мы вышли за калитку, и довольно шустро направились к лесу.       Хоть Димка и говорил, что хорошо ориентируется в этом лесу, мне все равно было не по себе.       Когда мы подошли к нависающей сени деревьев, Димыч взял меня за руку: - Так тебе будет не так стрёмно, - он помолчал. – Зато теперь если потеряемся, то вместе, - весело добавил он.       Я нервно хихикнула – а может и пискнула.       Он взглянул на часы. - Сколько? – спросила я. - Десять минут четвертого. Нам действительно нужно торопиться. И постарайся не спотыкаться и не падать, а то я себе живот надорву, пока буду тебя поднимать. - Нахал, - фыркнула я.       Я уже давно научилась не обращать внимания на его колкости.       Следующие десять или пятнадцать минут очень быстро, почти рысцой, передвигались по лесу. Густые кроны деревьев закрывали небо, и свет молодого месяца и звезд почти не проникал сквозь них, отчего ночь стала казаться еще темнее – я почти ничего не видела – лишь идущего чуть-чуть впереди Диму (он так и не отпустил мою руку) и намека на тропинку.       Он шел быстро и уверенно, но меня все равно охватывало беспокойство. Поэтому я попыталась расслабиться и прислушалась к звукам леса… и снова это было удивительно. Шум листвы от дуновения лёгкого ветерка, журчащая где-то неподалёку речка, редкие крики совы и некоторых других ночных птиц – все эти звуки создавали неповторимую симфонию, с одной стороны умиротворяющую, а с другой – буквально пышущую силой и жизнью.       Я так заслушалась, что когда Димка остановился, не сразу врубилась, в чем собственно дело. - Мы пришли! – объявил он.       Я с любопытством огляделась вокруг. Было по-прежнему темно (непонятно, что он хотел, чтобы я увидела при таком раскладе), однако цвет неба на востоке уже был несколько светлее, чем на западе.       Мы стояли на небольшом холме и, как я поняла, чуть поодаль от тропы, по которой шли – хотя утверждать бы я этого не стала ввиду периодической непригодности той части своего мозга, которая отвечает за ориентирование. Ладно, будем честными: полной непригодности. Главное, чтоб у Димыча внутренний компас не сбился. А то нам хана.       Весь холм покрывала невысокая трава. Не буду говорить, что она была дивно-изумрудного цвета, так как, во первых, темнотища такая, что я, пожалуй, белое от черного отличить не смогу, а во-вторых, чем просто «изумрудный» принципиально отличается от «дивно-изумрудного» тоже не знаю. Так что сорри, обойдетесь без цветового оформления окружающей действительности.       Но в глаза бросалась отнюдь не какая-то там трава. Это было какое-то огромное дерево. По-настоящему огромное.       Я вгляделась в очертания гиганта, невольно задумавшись над его породой. Невероятно большой, вокруг него метров на двадцать ни одного куста или деревца, толстый ствол, вроде бы немного бугристый (наверное, ему очень много лет?) ствол, характерные мощные, раскидистые ветви… - Это дуб? – в итоге выдавила я. - Ага, - ответил Дима. – Ничего больше не замечаешь? - А что, по-твоему, я должна еще разглядеть в такой темно… - я умолкла на полуслове, потому что взглядом наконец наткнулась на темный силуэт в ветвях. В душе полыхнула искорка надежды и восторга. – Боже, это то, что я думаю? Это… это дом на дереве? - Так и знал, что тебе понравится, - криво улыбнулся он. – По словам деда, этому дубу лет сто пятьдесят. А домик построили еще мой прадед с дедушкой. Я играл здесь раньше, а потом это место совершенно вылетело из головы, я несколько лет даже не вспоминал о нем. Смешно признаться, но помнишь, пару дней назад мы рубились в какую-то игруху, и там еще где-то было такое здоровенное дерево? Ну так вот, тогда-то я и вспомнил про него. Решил, что круто было бы тебе показать его. - Обалдеть! Действительно круто. Но, - я немного сникла, - Дим, ну почему в три часа ночи-то? - Во-первых, сейчас уже полчетвертого, - сказал он, мельком глянув на часы, - а во-вторых, это как раз второе, что я хотел показать тебе. Полезли внутрь, ты должна это увидеть.       Хотя я все еще не врубалась, что такого можно разглядеть ночью, чего нельзя увидеть днем, я не могла не ухмыльнуться на его последние слова. - Я уж думала, ты никогда не попросишь.       Сбоку от ствола вверх уходила деревянная лестница. К ней-то мы и направились. - Я она точно надежная? – спросила я. – Просто, раз ей так много лет… - Надежная, - нетерпеливо ответил Дима. - Она и вообще весь домик тоже полностью из дуба – вроде бы тот дуб был уже мертвый, когда прадед спилил его, так что расслабься, Капитан Гринпис – ни одно живое дерево не пострадало.       Карабкаться на дерево по деревянной лестнице из точно такой же породы дерева – наверное самое странное, что я когда-либо делала. Я лезла последней, поэтому когда я достигла вершины, там меня уже ждал мой товарищ, с готовностью схвативший меня за запястье – ловкость ловкостью, а под нами было никак не меньше пяти метров, а может быть и все семь – и ему явно не хотелось быть ответственным за мои переломанные кости или, еще хуже, сломанную шею.       Однако наверху все казалось довольно безопасным – вдоль толстой ветки, на которой мы де-факто стояли, к домику вел деревянный настил шириной в обычный дверной проем, а по его бокам были протянуты не очень толстые канаты-поручни. Димыч, одной рукой все еще не выпуская мое запястье, другой с чуть видимым усилием открыл чуть скрипнувшую маленькую дверь, и мы скользнули во внутрь чудо-сооружения. Когда мы оказались на пороге, в нос мне ударил густой запах древесины и… -Аапчхи! - Ооо, блин, прости, я старался здесь прибраться, но… - виновато начал Дима.       В перерывах между «чихами» мне все-таки удалось выдавить из себя: - Да ничего страшного, я ж знаю, что ты и уборка – понятия несовместимые. - Нам нужно наружу – тут есть что-то вроде веранды или балкончика – там то, что я хотел тебе показать. И чихание, наверное, прекратится.       Он потащил меня через темный домик, освещая себе путь мобильником.       И вот мы уже оказались на другой стороне домика, где маленькая лесенка в три ступеньки выводила нас к чему-то наподобие небольшого балкона, основанием которому служила большая ветвь. Вместо ограды было два уровня все тех же канатов. Так получалось, что ветви дуба буквально расступались перед балконом, открывая прекрасный вид на… - Рассвет над лесом! – ахнула я.       Действительно, над лесом уже появилась светлая полоса, возвещающая о приближении рассвета. - Так и знал, что такому безнадежному романтику как ты это должно понравиться, - самодовольно хмыкнул Димка.       Я беззлобно пихнула его в бок. - А сам-то! Такой же безнадежный романтик, раз привел меня сюда! – рассмеялась я. - Я тут притащил пледов и подушек – садись, будем смотреть рассвет, - он указал на пол. - Да уж, это даже лучше «Аватара» будет, - ухмыльнулась я. - Ээй, моих любимых синих чуваков чур не трогать!       Мы уселись на гору пледов и подушек и, словно в кинотеатре, уставились на восток.       Рассвет – действительно прекрасное действо, и описать его в стиле «вдруг взошло солнце» - это все равно что когда в не очень качественной литературе встречаешь нечто наподобие «и вдруг у них родился ребенок» - то есть вроде бы сначала ничего не было, и ничто, как говорится, не предвещало, а потом внезапно, откуда ни возьмись, родился ребенок. Бред короче.       Описывать в красках же правда сложно, и дело, скажу честно, неблагодарное – такое же неблагодарное как пытаться сделать хороший кавер на Queen – все равно рьяные фанаты будут плеваться и порвут глотку любому, кто покусится на святое.       Надо сказать, мы успели как раз вовремя – звезды и месяц все еще были прекрасно видны, однако небо уже стало стремительно светлеть. Вот оно уже темно-голубого цвета, а над самой кромкой леса на горизонте набухает фиолетовая полоса. Над лесом стал заметен утренний туман – он был похож на тончайшее пуховое одеяло, мягко укрывающее деревья.       Мы сидели рядом, почти не разговаривая, и заворожено наблюдали за разворачивающимся прямо на наших глазах чудом.       Тем временем небо продолжало светлеть – темно-голубой сменился гораздо более светлым оттенком, звезды и месяц меркли, уходя на дневной покой и передавая, так сказать, вахту. Фиолетовая полоса на востоке превратилась в почти розовую. В лесу послышались первые несмелые трели ранних птиц. Розовая полоса все расширялась и расслаивалась, вот к ее палитре добавилась красноватая полоса, потом оранжевая. Небо на востоке было уже совсем светлым и первые розопестрые лучи, бежавшие впереди своего хозяина, окрашивали его нежные розовые и персиковые цвета. Подул свежий легкий ветерок, разнося по всему лесу звуки просыпающихся зверей и птиц.       Утро всё разгоралось и подходило к своей кульминации – за завесой дымки на востоке появилась первая красноватая точка – самый-самый краешек солнца. Сначала она была совсем маленькой, но прямо на глазах она расширялась – солнце стремительно подымалось.       И вот, наконец, из-за горизонта показался целый круг небесного светила. Его поначалу красноватый оттенок становился светлее с каждой минутой. Поднявшись из-за завесы дымки, солнце одарило нас своими теплыми лучами. Утро наступило.       Сами того не замечая, мы буквально зарылись в пледы – их уютное тепло и полночи без сна оказывали засыпательный эффект. Я так вообще вместе с одной из подушек сползла на колени к Димке, который и сам предательски зевал. А солнечные лучи предоставили повод зажмуриться. Как удачно.       Некоторое время мы вроде как боролись со сном, но все наши усилия были заведомо бесполезны. - Всё так классно, - тихо сказала я. - Ага, - вздохнул над ухом Дима. Его спокойное дыхание убаюкивало. Через плед я почувствовала, как он положил руку мне на плечо. Сквозь сон в голове закрутились шестеренки. Наверное, он бы не потащил меня сюда просто так… если бы он был просто…       Я перевернулась на спину, чтобы увидеть его лицо. Безусловно, он и сам был на грани сна, но я все же разглядела в его выражении что-то еще. Внезапно я почувствовала себя как-то неуверенно. Я робко подняла руку к его лицу, и он, перехватив ее, прижал тыльной стороной к своей щеке. Я чувствовала, как он пытается сохранить ровное дыхание.       Не убирая руки от его лица, я развернула ее ладонью к щеке. Посетившее меня поначалу мимолетное смятение сменилось ощущением такой… правильности. Да, правильность – это именно то слово.       Дима закрыл глаза и судорожно вздохнул: - Как же долго до тебя доходило… - Видимо, среди моих предков затесались жирафы, - улыбнулась я.       Я убрала руку и снова повернулась на бок и подтянула к себе ноги. Дима покрепче приобнял меня. И правда, как приятно. - А теперь, - зевнула я, - спокойного утра, Дим. - Спокойного утра, Анют, - счастливо прошептал он.       Так странно, еще ночью я была готова порвать его на тысячу маленьких медвежат за нарушение моего сладкого сна и за то, что ужасно напугал меня, а сейчас… сейчас на душе так светло и спокойно, и по телу разливается такое теплое, радостное, такое правильное чувство…       На часах давно уже перевалило за пять, а мы спали мирным и счастливым сном.