Сила ненависти и её последствия

      Гнев и страх, эмоции, прожигающие нутро человека. Закипает адреналин, краснеет лицо, глаза накрывает темнота. Неожиданно для себя хочется сбежать далеко, там, где тебя посетит гармония, кулаки перестанут чесаться, челюсть не будет ныть от боли, а голова не будет норовить лопнуть от натиска грызущих мыслей. Миллер вернулся к машине, где на асфальте еще лежал стонущий парень. Он бросил на него короткий презрительный взгляд и нырнул в машину. Ян перевернул весь бардачок, пока не наткнулся на документы водителя. Но они быстро перестали его волновать, как только взгляд упал на фотографии. Страх стал пересиливать гнев, отчего пальцы невольно задрожали. Сложив все пазлы воедино, Миллер кинулся с фотографиями к лежащему парню. Одним рывком он перевернул бедолагу и стал кричать на него, тыкая в его нос снимками. - Пожалуйста, хватит, Мистер Миллер, я не хотел, умоляю вас, не бейте меня, – заскулил он, глотая слезы. - Я еще раз тебя спрашиваю, это ты сделал эти снимки? – встряхнув напоследок парня, как мешок с костями, заревел Ян. - Да, да, я. Меня попросили. Отпустите меня, я все скажу, – у Миллера начался приступ брезгливости и позывы к рвотному рефлексу от вида и голоса фотографа. Он поднял парня и прижал его к машине, все еще держа за футболку. - Кто? Кто тебя нанял следить за ней?!       Вместо ответа Ян услышал лишь всхлипы маленького мальчика. Он разжал свои пальцы и поправил запачканную кровью футболку, добро улыбнулся в непонимающие глаза фотографа и нанес быстрый удар в живот. - Джон Стрикфолд, ваш дядя. Он пообещал мне заплатить, если я сдружусь с Дией Валентайн и... - парень замолчал, скукожившись от страха, - и скажу ему, если вы появитесь. – Миллер обратил внимание, что людей стало больше на улице и каждый из них бросал все более любопытные взгляды. - Молодец, - похлопав парня по плечу, произнес Ян. – Сейчас ты садишься в машину и уезжаешь из города. Скажешь кому-то - я приду к тебе в гости. Если увижу тебя, к тебе придут гости на кладбище. Уяснил? – зашипел Ян ему над ухом. - Да, да, я все понял...       Миллер открыл дверцу машины и буквально впихнул туда парня, который не посмел возразить и слова, лишь в лихорадке завел машину и поспешил удалиться.       Ян глубоко вдохнул ночной воздух и помахал рукой соседям с милой улыбкой на лице: «Молодёжь, что с нее возьмешь. Концерт окончен, господа, спокойной ночи.» Качая головами, люди стали прятаться в свои дома, что-то бурча себя под нос. Миллер собрался с мыслями и поднял фотографии, что уронил минуту назад. И вот его коллекция пополнилась снимками Руби.       Миллер чувствовал, как с каждым вдохом его грудь заполняется не приятным кислородом, а свинцом. Он заварил слишком крепкий, горький «кофе», вылить бы его, но нет, нужно расхлебывать то, что заварил. Мередит спустилась со второго этажа, встречая племянника то ли с осуждением, то ли с беспокойством. - Я же просил оставаться с ней, – устало сказал Ян, - как она? - Еще без сознания, - женщина поравнялась с Миллером и посмотрела на его сбитые кулаки, - что произошло там? - Я не хочу об этом, ты позвонила доктору? – Миллер набрал воды в стакан и осушил его одним махом. - Он будет здесь ранним утром. Так что произошло? Каким образом вы оказались на улице, и почему ты затеял драку? Кто этот несчастный? - Оу, несчастный, - протянул Ян, чувствуя, как кровь снова закипает, - этот несчастный, как ты говоришь, почти изнасиловал твою послушную дочурку в машине. Как мы там оказались, очень просто! Кто-то выскользнул из окна, и, как я понимаю, не в первый раз она использует столь интересный способ выйти из дома, а кто-то, то есть я, просто вышел погулять. И, наконец, что произошло. Я набил морду этому несчастному, за то, что он помимо слежки за твоей дочерью, попытался ее трахнуть, как последнюю шлюху в машине, кстати о последнем, она таковой и является! – Мередит присела на стул, сбитая с толку пламенной речью племянника. - Вот скажи мне, тетя, как так получилось, что она превратилась в это!? - Не надо меня винить в том, в чем я была бессильна. Это ты пожелал окончательно затереть ее мозг! Я тебя предупреждала, и доктор Раинсом день и ночь твердил тебе о последствиях! В конце-то концов, вспомни себя! – сорвалась Мередит на крик, но, опомнившись, отвела глаза в сторону. Миллер проглотил сказанные слова, как ком, и понял, что скидывает свою вину на чужого человека. Он ударил по кухонной тумбе, отчего тетя подпрыгнула на стуле. - Ты права. Я во всем виноват, извини, я не хотел тебя обидеть, - уткнувшись в одну точку, монотонно произнес Ян. - Это был тот самый фотограф, что сделал те снимки? - Да. Дядя не спускает с Руби глаз, я уверен, что этот парень не последний. В этом доме есть что-то покрепче воды? – раздраженно буркнул он. - Внизу за кастрюлями, - Ян бросил удивленный взгляд и потянулся вниз, - прячу от Руби, - ответила она на немой вопрос племянника. - Отлично, она еще и пьет, - наполняя стакан виски, тихо сказал Миллер. - Что ты собираешься делать? – не обращая внимания на слова Яна, спросила она, принимая предложенный стакан. - Сначала надо разобраться с Руби. Что касается дяди, я склоняюсь отдать ему все к чертям и больше к этому не возвращаться.       Мередит сделала глоток жгучей смеси и осушила его за раз, не став растягивать удовольствие. Она молча встала и направилась наверх. - И ничего не скажешь? - Что бы ты не делал, ты всегда делаешь это по-своему. А совет я могу дать и утром. Проверь Руби перед тем, как ляжешь спать. - Ян опустил голову и слушал, как удаляется тетя, оставив его одного на войне своих чувств и разума. Миллер закурил сигарету, хлопая пальцами по деревянному столу. Находясь в глухом тупике от собственных действий, он хотел завыть на луну от отчаяния, но он не волк, и его жалкие постанывания никто не услышит.       По окну забарабанил дождь, неожиданно и сильно. Миллер словно очнулся от долгого забвения и выронил зажигалку из рук. Он и не заметил, как прошел долгий час терзаний. Ян потянулся к бутылке, но та оказалась пуста. Грустно выдохнув, он встал из-за стола, подходя к окну. «Темно и мокро, холодно и мерзко. Если бы только в тот проклятый день я не вышел из машины, не услышал тех пьяных разговоров, ничего бы этого не было, но... Гадкое «но», как же ты мешаешь жить». Миллер потер глаза, которые безумно хотели закрыться и больше никогда не видеть этот свет. Тяжелым шагом он подымался наверх, мечтая о грядущем сне, но остановился у комнаты Руби. Он тихо вошел внутрь и аккуратно подступил к спящей девушке. На минуту он позавидовал ее крепкому сну и даже залюбовался царившей магией вокруг. Миллер присел на край кровати, беря в свою руку ладонь Руби. Теплота ее тела передалась и ему, нежность так же быстро окутала ноющее сердце. «Сейчас ты как ангел, моя и настоящая, но стоит тебе раскрыть свои глаза - в тебя тут же вселяется нечто. Почему? Что мне делать, Руби? Что мне с тобой делать?» <center>***</center       Мерзкий смех и скрип матраца. Вонь, что уже впиталась в кожу, никогда не исчезнет. Где-то внутри каждую секунду что-то обрывается, и этому нет конца. Удар по спине, такой сильный, но в то же время уже все равно. Искусанными губами шепчет одно имя, она знает, что это - ее спасение, но Руби не понимает, не слышит своего бормотания. Еще один грубый толчок и ее дикий крик заставляет проснуться девушку в холодном поту.       Руби метается на кровати из стороны в сторону, прогоняя ужасный сон. Ее глубокое дыхание не в состоянии угомониться, воздуха попросту мало. Она откидывает одеяла в сторону, меняя свое положение на сидячее. Немного стало легче, но при воспоминании о вчерашнем накатила тошнота. Схватившись за рот ладонью, Руби помчалась в ванную. «Неудивительно, что такое снится», - спустя несколько минут Руби смотрела на себя в зеркало, все еще ощущая слабость во всем теле. Путаница в ее голове напоминала старые нитки, не найти ни конца, ни начала. И она это понимала. Зачем ей доктор Раинсом, если от него никакой пользы? Хотя она знает, что сама отвергает его помощь. И вдруг в голове пролетает стрела, откуда эти вопросы? Раньше ее это мало волновало. Сны всегда были дурными, но это все из-за случившегося, уверяла она себя. Руби не говорила ни матери, ни доктору, а, может быть, и стоило сказать. Руби смутно помнила лживые воспоминания аварии, где погиб ее отец и чудом выжила она. И с тех пор она как в банке, мечется и бьется об ее стенки в поисках истины, которую боится. Руби еще раз умылась холодной водой. Она посмотрела на дверь и не захотела выходить. Стыд стал для нее преградой между тем миром и самой собой. «Что, если бы не Ян? Черт, как же все плохо. Я найду Ника и отрежу ему яйца! Хотя ему вчера и так досталось. И все-таки, что если бы не Ян...»       Тихо спускаясь вниз, Руби старалась не попадаться на глаза ни матери, ни Яну. Сердце глухо билось и неприятные иголки покалывали сознание. Стыд и не думал отступать от своей добычи. - Можешь не красться, - послышался с кухни голос матери. Руби выпрямилась, собираясь гордо принять уготованную участь. Выглянув из-за угла, она не ожидала увидеть столько осуждающих глаз. Доктор Раинсом сидел напротив Мередит, и он первый опустил глаза. Мередит тоже долго не продержалась и пододвинула стул, приглашая присесть дочь. Лишь Ян продолжал странно смотреть в ее сторону. Руби опустила глаза к его рукам и увидела раны на костяшках, и, отчего-то фыркнув, присела за стол. - Заседание семейного суда объявляется открытым, сторона обвинения может начать, - съязвила Руби, оглядывая каждого, - что, никто не желает быть первым? - Принимайся за завтрак, - до удивления спокойно сказала Мередит, пододвигая тарелку ближе к девушке. - Там случайно нет яда? – до сих пор не веря, что избежала трехчасовой лекции, Руби аккуратно взяла вилку. - Я, пожалуй, подожду в гостиной, - сбегая от эпицентра пожара, доктор поспешил удалиться, неловко покашливая. - А я, пожалуй, откажусь сегодня от помощи доктора, - дождавшись, когда тот уйдет, с набитым ртом сказала Руби. - Ты не можешь, - снова спокойно отозвалась Мередит. Миллер сжал челюсть так, что даже поморщился от боли. - Почему это? У меня другие планы. И ты, кстати, о них прекрасно знаешь. Сегодня приехала Хана, и она приглашает... - Ты никуда не пойдешь, - вмешался Ян. - Ого, смена правления произошла без меня? – отодвигая тарелку с почти нетронутой едой, раздраженно отозвалась Руби. - Значит, меня вчера чуть было не трахнули, и вы решили, что меня надо запереть дома с психиатром!? - Руби! – Мередит начала задыхаться от негодования. - Да, мама, Руби, и нет, мама, я дома не останусь! – девушка рванула наверх, и никто не успел даже слова кинуть ей вслед. Мередит устало перевела глаза на Миллера. - Не беспокойся, тебе нельзя так нервничать, - наливая стакан воды и отдавая его Мередит, произнес Ян. - Боюсь, по-другому у меня не получится. - Я пойду поговорю с ней, а ты поговори с Раинсом, - Миллер поцеловал тетю в щеку и нехотя поплелся наверх, пытаясь наперед подобрать правильные слова. - Куда-то собираешься? – спросил он, когда увидел, как девушка швыряет вещи в сумку. - Какой ты догадливый, - не прекращая своего занятия, бросила Руби. - Позволь узнать, куда? – Сложив руки на груди, Миллер пристально следил за каждым действием девушки. - Какая тебе разница? Если ты думаешь, что из-за вчерашнего я буду благодарить тебя всю жизнь, то ты глубоко ошибаешься, - сказала она, глядя ему прямо в глаза. Руби хотела отвернуться, но девушка оцепенела. Зеленые глаза Яна были холодными, как у хищника. В них читался укор и усмешка, превосходство и всевластие. Все это вызывало желание и странное возбуждение внутри. Миллер заметил ее короткое замешательство и улыбнулся, добавляя огня. - Думаю, птенчику еще рано покидать свое гнездо, - будто невзначай отметил он. - Птенчик никогда не научится летать, если его держать в клетке, - тихо ответила она, по-прежнему смотря на кузена. Ян оттолкнулся от стены, на которую упирался, и прошагал в комнату. - Вчера ты летала. Понравилось? - Вначале все падают, - теперь Руби смотрела на Яна пристальным взглядом, следила за его движениями, плавными и манящими. - Ты побледнела, с тобой все хорошо? – с наигранным беспокойством спросил Ян. Он приблизился к девушке, нарушая ее пространство. Руби хотела ответить ему колкостью, грубостью, но почему-то именно сейчас ее язык не слушался и присох к небу. Она испугалась своей реакции и в полном замешательстве забегала глазами, пряча свое смущение. - Дверь закрыть не хочешь? – прорычала девушка, злясь скорее на себя, чем на парня. Миллер еще шире улыбнулся, вспоминая, как те же слова произнес вчера вечером. В два шага он оказался у заветной двери. Он притворился, что выходит, а на самом деле, как его и попросили, просто закрыл дверь. - Закрыл, - внутри себя Ян ликовал, наконец он смог взять верх, откинув все предрассудки в сторону. Он знал, как возбудить ее сознание, знал, как поставить ее на место. Но боялся проявления более ужасных последствий. Всего лишь минута радостной победы омрачилась заочным и сомнительным поражением. - Вчера я предупреждал тебя не играть с огнем, прислушайся к совету. Не делай больше глупостей, меня может и не оказаться рядом, - он кинул взгляд на сумку, давая понять, что не стоит уходить. Руби почти сдалась, но она не могла так просто, без боя, вытащить белый флаг. За долю секунды она поменялась в лице и засмеялась, освобождая себя от взгляда цепких зеленых глаз. - С чего ты взял, что вчера ты был к месту? Может, мне нравилось происходящее? – Миллера возмутила ничем не прикрытая ложь девушки, которая, по всей видимости, не смущала ее саму. – Может, я люблю играть в ролевые игры, м? - Тогда давай сыграем? – Ян не растерялся. Он принял вызов, хоть и не хотел изначально заходить так далеко. Миллер закрыл дверь на замок, заставляя улыбку на лице девушке сойти на нет. Ян надвинулся в сторону девушки безразмерным утесом. Он не слышал собственных мыслей из-за гула ее сердца. Его зрачки увеличились вдвое, отчего глаза казались абсолютно черными. Еще две секунды - и Ян вновь в ее пространстве. Грудь Руби не вздымалась от равномерного дыхания, что означало, что она задержала дыхание от нарастающего волнения. Миллер осторожно дотронулся до ее кисти подушечками пальцев и повел ими вверх. Кожа Руби моментально покрылась мурашками. - Что ты делаешь? – еле слышно прошептала она, боясь нарушить зрительный контакт. В ее голове звучала гармоничная музыка, сладко переливающаяся мелодия запретного желания. Она могла все прекратить одним лишь словом, оттолкнуть наглеца, кузена-извращенца. Но ее тело поддавалось ему, отзывалось на каждое его прикосновение без всякого сопротивления. - Играю, - так же тихо, но возбуждающе ответил Миллер. Его пальцы замерли, добравшись до ключицы, а тяжелый взгляд упал на ее полуоткрытые покусанные губы. Он поморщился, понимая, кто подарил ей эти легкие раны. Большой палец сам потянулся к ним и притянул за подбородок ближе к своим. Свободной рукой Ян обхватил тонкую талию Руби и притянул к себе. Лёгкое столкновение, и вот он, тихий стон, сорвавшийся с ее губ. Холодная рука поползла вверх по позвоночнику. Руби опешила, когда парень стал поочередно нащупывать ее шрамы на спине после аварии. Совпадение, подумала она, хотя это лишь мимолетная мысль, которая тут же растворилась под натиском холодных настойчивых пальцев. «Поцелуй же,» - просили ее губы. – Ты готова сдаться? – Руби хотелось сказать да, зарыть в глухую яму свою гордость и предубеждения, ведь ее руки на его талии уже давно то ли отстраняли парня, то ли притягивали к себе. Сейчас она осознанно приняла поражение и даже признала, что перед ней - настоящий мужчина, с которым игры действительно заканчиваются неблагоприятным исходом. Ее смущало лишь то, что тело будто помнит эти прикосновения. Оно жаждет его больше, чем ее сознание. И все это лишь по щелчку пальца Яна Миллера. С каждой секундой в комнате становилось невыносимо жарко. На первый взгляд невинные прикосновения, но именно они порождают забытое давнее начало. - Попроси, - томно прошептала в губы Руби. Миллер широко улыбнулся наглости девушки. - Мне просить тебя? – Ян откровенно издевался над ней, но девушка не спешила огорчаться. Она переняла эстафету, и уже ее пальцы двигались под его рубашкой, легко царапая горячую кожу. - Попроси, и ты получишь, чего жаждешь, - животом Руби почувствовала его твердое желание, ошибочно приняв это за победу. - Чего жажду я... Или ты? – в глазах блестела загадка и по-прежнему - всевластие. – Нельзя желать то, что уже у тебя есть, кузина. – Миллер щелкнул ее по носу и рассмеялся, удаляясь из комнаты. Руби побагровела от злости, ощущая, как ее перехитрили, жонглируя словами. – Больно жжется? - Что? – не понимала девушка, не веря, что тот просто возьмет и уйдет. - Огонь, с которым ты играешь, - самодовольная улыбка и щелчок дверного замка. - Катись к черту, Ян Миллер! – кинула она ему вслед, подтверждая полный разгром в пользу парня.