Сила ненависти и её последствия

- Дия Валентайн? Я могу задать вам несколько вопросов? – На вопросы детектива отвечала немая тишина. Взглядом я врезалась в одну точку, не желая поднимать глаз.       На протяжении трех дней детектив тщетно пытался выжать из меня хотя бы слово. Но мой язык окаменел. Находясь в палате под охраной, которая не допускала прессу, я чувствовала себя пожизненно заточенной. Смерть способна перевернуть весь мир, особенно если ты была с ней рядом. Я часто думала, как бы выпутался Ян. Наверняка он бы с легкостью перевернул ситуацию в свою пользу, либо в нейтральную. От очередных мыслей о нем я сжала в кулак простыни. - Детектив, у моей пациентки шоковое состояние. То, что вы приходите каждый день, не улучшит ее состояния. Поймите, она потеряла дорогих людей, – пыталась встать на мою сторону доктор. - Она - ценный свидетель. Как скоро она придет в себя? – Но мужчина стоял на своём. - Время покажет, а сейчас я попрошу вас уйти. С вами свяжутся. – Их разговор растворился за дверью палаты. Я отвернулась к стене, прижимая руки к груди. В глазах ещё стояла картина той ночи. Стоило лишь прикрыть глаза, как на меня обрушивалась волна пережитого страха и боли. Крики эхом кружились в сознании, заставляя содрогаться в диких судорогах. Я перестала вытирать катившиеся слезы со своих красных щёк. Было больно даже прикасаться к лицу. Как же я себя ненавидела... - Милая моя. - Голос Мередит. Мне не послышалось. Я обернулась и увидела застывшую женщину в дверях. - Мередит... – Я потянулась к ней, и она в два шага обняла меня. - Прости, что так долго. К тебе не так просто попасть. Тебя охраняют, как дочь президента. - Как он? – Единственный вопрос, который ломал мою голову последние несколько дней. - Пока не пришел в себя, но стабилен. – Я выдохнула с таким облегчением. Непосильный груз свалился с моих плечей, позволяя мне иметь надежду. - Мередит, что мне делать? – взвыла я, как раненный зверь, цепляясь за каждый взгляд пожилой женщины. - Не знаю я, какой выход правильный. Расскажешь правду - тебя оправдают, но все скелеты наших семей могут быть выставлены на обозрение окружающих. Однако и тянуть нельзя. Тебя хотят показать психологам. - Но я не сумасшедшая! – вскрикнула я. - Я это знаю, но они нет. Расскажи мне, что произошло. – Она присела на стул рядом с моей кроватью, и я начала говорить без умолку. Меня трясло, словно в палате была минусовая температура. Мередит гладила мою ладонь, и мне было легче переноситься в тот день. Я боялась посмотреть в её глаза, боялась столкнуться с осуждением в её взгляде. - Я... Я не знала, что она ещё жива. Не знала, что она выстрелит в него, – кусая губы, промолвила я, заканчивая своё повествование. - Успокойся, Руби. Ян выживет. Твоей вины тут нет, – успокаивала меня Мередит. - Но простит ли? Простите ли вы меня? Я не поверила вам, хотя должна была. Ничего бы не случилось, если... - Прекрати. Успокойся. Я совершенно не злюсь на тебя, даже в мыслях не было такого. А Ян, он же ехал за тобой. Он любит тебя. – Я не нашлась в ответе. Я обняла Мередит и заплакала, словно дитя.

Два месяца спустя.

      Вместе с Мередит мы приняли решение рассказать все как есть. Тайны и секреты семей Миллеров и Валентайн закончились со стуком молотка судьи. Я чувствовала себя раздавленной букашкой. Шум прессы не унимался, и, кажется, он будет ещё долго давить со всех сторон.       Меня оправдали, как и ожидалось. Убийство в целях самозащиты. Плюс к этому клейму я получила всемирную жалость, от которой меня, признаться, уже тошнит. На Миллера обрушилась ещё более ошеломительная слава. Хоть за него я была рада. «Миллер среди обезумевших сестриц» - гласила одна из статей главной газеты. - И долго они собираются пальцы мозолить на этой истории? – возмущалась я, откидывая газету в сторону. - Со временем забудется, – перехватывая газету, с улыбкой произнес Миллер. Я наблюдала, как он читал статью, и залюбовалась им. Вот уже месяц, как он в сознании. Я наконец смогла спать спокойно, однако я чувствовала, что нам необходимо поговорить о том, что случилось. Стоило мне начать подобный разговор, как Ян каждый раз менял тему, старательно избегая прошлого. – Меня больше интересует, когда меня выпишут. - Думаю, уже скоро, ты быстро идешь на поправку. - А как насчет тебя? – складывая пополам газету, обратился ко мне взглядом Миллер. - В смысле? - Кошмары. Они мучают тебя? – Мои глаза забегали. Как всегда, Ян видел меня насквозь, хоть я и старалась не показывать виду. - Главное, что все закончилось, и с тобой все хорошо, а остальное со временем исчезнет, – пытаясь поверить в свои же слова, тихо проговорила я с легкой улыбкой на лице. - Думаешь? – Я взяла в свои руки ладонь Яна, которая была холодной, как и его взгляд на меня весь этот месяц. - Мне больше ничего не остается, как только верить в это. – Его скептическая улыбка прошлась по мне, как бульдозер. Ян забрал свою руку и отвел глаза в сторону.       Я не понимала, что с ним произошло. Боялась спросить причину. Молча сидя рядом, я каждый день изучала его палату. Бывали дни, когда он просил меня уйти. Когда все закончилось, вроде бы стена должна была рухнуть между нами, но она лишь стала сильнее. А мой страх потерять его окончательно мешал мне разобраться с новой чередой запутанных мыслей Яна Миллера. - Я, наверно, пойду. Приду, как обычно, завтра. Тебе что-нибудь принести? – робко поинтересовалась я, оглядываясь назад. - Нет, не стоит, – не поднимая головы, отозвался он. – Пусть завтра придет Мередит. Я бы хотел с ней поговорить. - Да, конечно... – Замешкавшись на месте, я получилась толчок от его слов. – Ян, я не понимаю... - Не стоит, Руби. Не надо... – перебил меня металлический голос Миллера. - Да взгляни же ты на меня! – вскрикнула я, заставляя обратить на себя внимание. - И что это поменяет? – медленно поднимая голову, спросил он. - Разве ты не видишь, как мне плохо? - Как раз это я и вижу. - Тогда почему отталкиваешь меня? Ты не можешь меня простить? – с великим трудом выплеснула я тот самый вопрос, что навязчиво кружил в моей голове. - Я не могу себя простить. Иди лучше домой. Мне надо просто побыть одному. - Нам надо просто поговорить! – Ян проигнорировал мои слова, и я сорвалась на месте, вылетая из этой палаты. Неужели все, что я заслужила за свои страдания - это такое отношение? Очевидно, что мы совершенно на других волнах понимания друг друга. Но Ян не позволяет мне перепрыгнуть к нему. И пока он не захочет, метаться мне в своих страданиях.