Сила ненависти и её последствия

      Мои пальцы болели от того, как сильно я давила на струны. Но, кажется, только так я могла достичь идеального звучания нот. Эта мелодия преследует меня уже месяц, то же самое могу сказать о ее создателе. Помнится, он играл ее, когда ждал своего дядю, а я ворвалась к нему с претензиями к своему гардеробу. Тогда я не обратила внимания и даже не особо вслушивалась в его игру, однако спустя время она всплыла в моем сознании как нечто особенное.       После того, как Ян посетил наш особняк, и после того, что я увидела, у меня не должно было остаться каких-либо сомнений в правдивости слов Маи. Но они были! И от этого мне отнюдь не легче. Моё сердце по-прежнему было с ним, рвалось к нему и жаждало увидеть. А разум кричал о моем помешательстве. Я не делилась с Маей своими терзаниями, а тем более сомнениями. Представить сложно, какого ей будет узнать, что после всего во мне осталась крупица недоверия. Совесть мне не позволит раскрыть рта, а ведь так хочется с кем-то поговорить. Невольно вспоминаю Мередит. Как она там, все ли в порядке, прошла ли операция? Не могу даже позволить себе увидеться с ней. Кусаю губы, чтобы пресечь всякое желание. В голове рождаются слова, они в свою очередь складываются в стихи. Очень чуткие и глубокие строки срываются с моих уст, превращаясь в подобие песни. Настолько гадко в душе, что хочется выть. Внутренний зверь буквально разрывает меня пополам. Я чувствую себя мошкой, которая запуталась в липкой паутине... - Ты что, ещё не готова? - В комнату вошла Мая. Мне пришлось отложить гитару и оценить ее наряд. Я не сразу поняла, почему она в вечернем платье, но меня как громом окатило. Я забыла про карнавал! После того, как меня объявили пропавшей дочерью семьи Валентайн, мне то и дело приходилось на пару с сестрой маячить на разных вечерах и различных съездах. Это утомляло, однако, стоит все же признаться хотя бы самой себе, я тешила себя мыслью, что, возможно, хоть раз смогу увидеть те самые зеленые глаза. Но этого так и не произошло. - Прости, я забыла. Дай мне немного времени. - Мая очень злилась, когда ей приходилось опаздывать из-за меня. А это, в свою очередь, бесило меня. Но, как выяснилось, раздельно появиться мы не можем, какие-то причуды высшего общества. Я поспешила собираться, но застряла в самом начале. Что надеть? Мая недовольно цокнула языком позади меня, заметив мою растерянность. - Я тебе коробки принесла вчера, где они? - И мой взгляд упал в дальний угол. Вчера я была в такой прострации, впрочем, как и обычно, что закинула их туда, сочтя мусором. Виновато улыбнувшись, я направилась к коробкам под пристальным взглядом сестры. - Даю тебе час, не больше, - сказала Мая, хлопнув дверью, что было весьма не обязательно. Я вздохнула с явным облегчением и в то же время с омерзением к самой себе. Во что я превратилась? В рыбёшку бесхребетную, иначе говоря, бесхарактерную, тусклую, несчастную девушку.       С некоторых пор мне стало очень сложно общаться с сестрой. А, собственно, что я ожидала от человека, который меня совершенно не знал, ровным счетом, как и я его? Казалось бы, я должна была обрести покой в стенах этого дома в окружении родного мне человека, но это не так.       Часа на сборы оказалось вполне достаточно. Большего и не надо, чтобы привести себя в порядок. Сделать легкий макияж, который все равно никто не увидит из-за карнавальной маски, и подчеркнуть контур губ. Проще простого! Остальное же завершил мой наряд. Про себя я назвала своё платье «осень». Золотистого цвета, идеально сидящие на моей талии и плавно спадающие в пол. Ткань красиво переливается на свету, что заставило меня несколько раз покрутиться перед большим зеркалом.       Вновь увидев Маю, я отметила про себя, что на моем фоне она выглядит более эффектной, однако это меня не цепляло. Я не жаждала выделяться, тем более на фоне сестры. Подсознательно я чувствовала, как её это напрягает. Видимо, это и породило мои сомнение на ее счет.       Быть настолько похожими и одновременно разными интриговало «публику». Люди никак не хотели отступить от нас со своими нудными и не всегда приятными вопросами. Как бы они не старались, вокруг нашей семьи было и будет черное покрывало тайн и загадок. И я очень благодарна, что Мая всегда держит это покрывало, не опуская рук. - Долго придется торчать там? – спросила я, вглядываясь в окно и наблюдая за столпившимися журналистами. - Дия, только не начинай ныть, – глядя в зеркало, отозвалась Мая. - Я просто спросила, мне не доставляет удовольствие быть живым экспонатом. – Сестра резко захлопнула зеркальце и наклонилась ко мне. Ее прохладные ладони легли мне на колени, а ее глаза завладели моим вниманием. - Давай так, придёшь, минут пятнадцать покрутишься, а потом исчезнешь... Я понимаю, тебе трудно, но ты - часть этого. Ты должна привыкнуть и, возможно, со временем даже будешь получать от этого удовольствие. – Мая успокаивала меня, как маленького ребенка, я невольно даже улыбнулась. Мне нравилось, когда она смотрела на меня с такой добротой. - Это навряд ли. А вот предложение я приму с радостью! – Машина остановилась. Мы обе стряхнули с себя неподходящие эмоции, чтобы лишний раз не дразнить камеру. Мая, как обычно, вышла первая, что дало мне ещё пару секунд собраться с мыслями. Но сколько бы я не репетировала, никогда не привыкну к настоящему граду вспышек. Они всегда ослепляют, и первые минуты ты с трудом находишь дорогу. - Я забыла тебе сказать, что на этом вечере у нас с тобой кавалеры, - Приобняв меня, прошептала Мая. – Они у входа, так что не пугайся. – Сложно было держаться этому совету. Как можно было о таком забыть? Подло с ее стороны. И не честно.       Я растерялась в тот же миг. Наверняка наши совместные фотографии запечатлели моё замешательство. Я последовала вслед за ней, чувствуя, как сердце бешено заколотилось перед неизвестностью. Я стала корить себя, что не поинтересовалась изначально об этой карнавальной встрече. У входа Мая взяла под локоть симпатичного мужчину. Ко мне тоже подошел мужчина, только на лет десять старше меня. Как мило. - Я Мистер Флорест. И ваш спутник на сегодня. Пройдёмте. – Его голос мне показался мягким и спокойным. Почему-то пришла ассоциация, что он работает психологом. Мне стало моментально спокойно с этим человеком. Я улыбнулась и поприветствовала его, позволяя ему вести меня вперед. Мистер Флорест был чересчур галантен, что постоянно смущало меня. Тем самым окончательно закрепив во мне мнение о нем, у него определенно дар успокаивать. Теперь и понятно, почему именно он стал моим кавалером. Мая все предусмотрела. Когда я раскрыла эту догадку, стала искать ее глазами, но наткнулась лишь на пестрые наряды гостей. Сестра словно растворилась в толпе. - А вы не заметили, куда направилась моя сестра? – оборачиваясь, спросила я, но наткнулась вовсе не на Мистера Флореста. Медленно карнавальная маска приоткрывала зеленые глаза, которые я не забуду, как бы не пыталась. Грудь словно сковали цепями. Мистический гипноз Яна Миллера действует на меня, как по взмаху волшебной палочки – парализует и крадет дыхание. Ян задержал на мне самый таинственный свой взгляд. Ему не надо улыбаться или что-то говорить, зеленые глаза кричат о его насмешке. Всего несколько секунд напряженного, немого общения, и он проходит сквозь меня, как ветер. Почему мне показалось его появление стрелой навылет через сердце? Я опустила глаза и дрожащими руками вцепилась в первую попавшеюся маску на столе. - С вами всё в порядке? – Интересный вопрос мне задал Мистер Флорест, который все это время стоял рядом с противоположной стороны. – Это ваш бывший жених? - Д-да. Не очень хорошо получилось. – Я старательно пыталась не обернуться, попутно скрывая волнение и мелкую дрожь. - Тогда не будем об этом. – Удивительно, но мужчина меня понял. Мы углубились в зал. Я с опаской смотрела по сторонам, боясь снова наткнуться на насмешку.       Мистер Флорест неоднократно пытался вывести меня на беседу, но вскоре сдался и проводил меня на террасу. Он направился за напитками, хотя, скорее, это был предлог, позволяющий мне остаться наедине. Нет границ моей благодарности.       Внутренний зверь бушевал, кричал и рвал. Надо было уходить, и как можно скорее, но ноги сплелись с этим местом на крепчайшие узлы. Без Яна плохо, а рядом с ним ещё хуже. Ощущение полной наркомании. Я - только идущий на поправку пациент, а эта моя проверка. Кажется, я провалилась. После той встречи в особняке Ян все же нашёл способ найти, достать меня. Он знал мою любовь к прогулкам, и ждал меня поздним вечером в парке на территории Валентайн. Сумасшедший и безумный. Ян напал на меня со спины, и если бы не прижал мой рот ладонью, я бы кричала, как ненормальная. Стоя на террасе, я вспоминаю те слова, что сказала ему тогда. И все больше хочу вернуть тот вечер и сжать зубы до боли, до крови, только лишь бы не дать волю эмоциям. «…ты больной человек, Ян. Тебе нужна помощь, как никому другому. Ты уже нападаешь на людей, кидаешься на них в прямом смысле этого слова! Подожди, не перебивай меня. Не ищи виновных, ты сам грешен. Из-за тебя мертв отец, потом мать, вся семья Миллеров! Моя семья! Ты - убийца... Всё, к чему ты имеешь отношение, погибает. Медленно и подло ты отравляешь все вокруг. То, что ты сделал с Маей, со мной... Что это? Игра? Нет, Ян, это жизнь. Расплачиваться тебе одному. Оставь меня. Сотри свои иллюзии якобы помощи мне. От тебя мне ничего не нужно. Хочешь - ненавидь меня, но не заставляй меня полностью прогнить к тебе…».       Ян ничего не ответил. Я превзошла учителя. Так же подло отравила его. И теперь мучаюсь и сожалею. Больше всего терзало его молчание и тихий уход с потухшими глазами... Я взяла на себя чужую роль судьи и ударила молотком правосудия по самому больному месту Яна Миллера. Имела ли я на то право? Тогда мне казалось - да, но сейчас - категорически нет. На самом деле все, что было сказано, было пустой злостью. Но я не попыталась попросить прощения, и все из-за той самой паутины наших судеб.