— Когда придешь за мной, бери только меня. Когда обнимаешь меня, думай только обо мне. Понимаешь о чем я? — Вполне. — И еще — можешь делать со мной все, что хочешь, только не делай больно. Мне много пришлось пережить до сих пор. Больше не хочется. Хочется счастья. Харуки Мураками.
Кучерявая блондинка. Нет, вы только представьте себе кучерявую блондинку! Лично Блэк видел такую впервые. До лопаток, они подпрыгивали в такт каждому её шагу, а глаза следили за учениками со снисхождением, будто они маленькие дети. В сущности, так оно и было. Они все были маленьким детьми, едва ли готовыми к тому, что ожидало их за стенами школы. К войне, к смерти, к разрухе, к предательству… А у неё никого не осталось. Мать была рьяной последовательницей Волдеморта, одной из первых вступивших в ряды его «армии». Отец же был убит всё теми же пожирателями смерти через полгода за то, что считал идеи лорда аморальными. А ещё через год погибла мать. Её прикончили как жалкую игрушку в попытке добраться до Волдеморта. Он же мог её защитить, но не стал. Поговаривали, что лорд уже нашёл кандидатку на место матери девушки. Беллатриса Блэк. Чертовски красивая и дьявольски чёрная, она полностью соответствовала своей фамилии и имени. Сириус помнил, как его кузина всегда хотела власти и любви. Любви. Такого неестественного для Блэков чувства. Аристократия. Выродившаяся, до невозможности чопорная, она сохраняла традиции своих предков и каждому члену этого высшего общества был уготован рок – брак по расчёту. А эта партия казалась выгодной Беллатрисе. Она ещё на приёмах в доме матери и тётки с ума сходила по красавчику Тому, однако девушки – даже такие красивые, как мисс Блэк – его совершенно не интересовали. А тут один её давний знакомый предложил бороться за права чистокровных под предводительством некого Волдеморта. Конечно, Белла не раз слышала это имя в разговорах матери, считавшей его идеи просто потрясающими. Однако она – как доподлинно помнил Сириус – никогда не любила маглорождённых, а скорее презирала, не имея ничего против, но туда пошла чисто из праздного любопытства. А в Волдеморте узнала того самого Тома и, не задумываясь, стала одной из его последовательниц. Талантливая, молодая, целеустремлённая и чистокровная леди быстро привлекла внимание Волдеморта, решившего сделать из неё некое подобие себя. Бесконечные тренировки самых сильных и разрушительных проклятий стали тонкой чертой в жизни Беллатрисы, отделяющей «до» и «после». Она из кожи вон лезла, чтобы угодить ему, а он пытал её с безразличными, стеклянными глазами. После кузину выдали замуж за Лестрейнджа. Волдеморт лично благословил брак одних из своих самых ярых последователей. А Марлин жила… Жила, нося фамилию своего отца и греясь одной лишь мыслью «Убить Беллатрису Блэк и Тома Реддла собственноручно». А пока, учась в Хогвартсе на шестом курсе, она делала всё, чтобы исполнить такую извращённую мечту. Бывшая странной от природы, после гибели родителей Марлин стала нормальной, если таким словом можно охарактеризовать это состояние. Флиртовала с парнями, общалась с подругами делала домашнее задание – всё, как всегда. Однако бывали такие дни и даже недели, когда она прожигала всех своими глазами-хамелеонами, будто бы отгораживалась от действительности, впадая в свой мир. И один Мерлин знал, что там творится. Сириус же очень хотел об этом узнать. Он наблюдал за ней уже не первый год. Тогда, на первом курсе, он столкнулся с ней около купе, где сидели какие-то старшекурсники. Большинство из них Сириус знал – они бывали на приёмах в их поместье. Девочка поразила его: огромные серые глаза, кудрявые волосы до лопаток, бледная кожа. Она была низкой, – едва ли доходила Сириусу до плеча – и тащила за собой огромный чемодан. - Тебе помочь? – спросил Сириус, пытаясь завязать разговор, уж больно интересной была это девчонка. Да и правила приличия, так тщательно вдалбливаемые миссис Блэк своим детям, не прошли даром. - Не откажусь, - улыбнулась. – Только тебе своё купе нужно найти. - Так в чём проблема? Поеду с тобой, - подмигнул, уже начиная везти её чемодан. Но, как на зло, в все купе, встречавшиеся на пути, были заняты. Наконец, найдя одно свободное место, Сириус – под громкие возражения Марлин – оставил её в купе с какими-то девочками, а сам вскоре наткнулся на практически пустое купе. Там сидели девочка и мальчик. Яркая, словно лучик, она тихо переговаривалась с собеседником, который был очень неприятен на внешность. Сириус не обратил на них особого внимания, изучая вид из окна. Вскоре в купе ввалилось трое мальчиков. С одним Сириус познакомился сразу. Он был чем-то похож на него. Они понимали друг друга буквально с полуслова и, пользуясь этим, стали задевать парочку, которая первой заняла купе, обрушивая своё остроумие в большей степени на мальчика. Девочка же, назвав из невежами, увела мальчика из купе под крик Джеймса Поттера: «Нюнчик». Ему ещё тогда понравилась эта рыжая девчонка. А после было распределение – важная часть жизни каждого волшебника. Там, в ораве первокурсников, Сириус пытался найти ту самую девчонку, но тщетно. Практически сразу профессор МакГонагалл огласила: «Блэк, Сириус», и после долгого молчания Шляпа объявила свой вердикт: «Гриффиндор». Довольный, Сириус уселся за свой стол, вскоре к нему присоединились соседи по купе. Кстати говоря, он заметил и ту белокудрую девчонку, когда профессор произнесла: «МакКиннон, Марлин», и девчонка поднялась на «суд» к Шляпе. Тогда Сириус подумал, что у неё очень красивое и подходящее ей имя. Однако, когда Шляпа отправила Марлин в Когтевран, мальчик немного расстроился, ведь ему хотелось, чтобы эта необычная девчонка была с ним на одном факультете. Первый год они изредка пересекались на совместных уроках с Когтевраном (под шутки Джеймса, естественно), а после Сириус перестал и думать о ней, с головой окунувшись в мир Мародёров. Всё продолжилось на четвёртом курсе. Сириус, уже популярный среди девушек, устал от всего. Устал от этих обжиманий-поцелуев в тёмных коридорах, от родни. Ища покой, он забрёл на Астрономическую башню. Холодная, навевающая ощущение пустоты, она отражала всё то, что чувствовал Сириус. Он сел на подоконник, всматриваясь вдаль. Холод пробирал до костей, но это казалось ужасающе правильным. На мгновение запустив руку в волосы, Сириус достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Он не курил. Вернее, он курил редко, когда ему было особенно плохо. Сегодня он говорил с Регулусом. Мелкий сопляк, которому промыли мозги. Чёртов поклонник Волдеморта! А ведь он только на втором курсе! Что же будет дальше… Так и хочется садануть по стенке и смотреть на кровоточащие ссадины. Рука уже занесена для удара, но вдруг звучит тихий и мелодичный голос: - Он всё поймёт и попытается изменить, но будет уже поздно, - из темноты выходит девушка, кажущаяся смутно знакомой. Явно кудрявые светлые волосы собраны в пучок на затылке, низкая, но не худая, а тем не менее бледная, что полумрак только подчёркивает. - Откуда ты знаешь? – произносит Сириус, не понимая, где мог видеть её раньше. - Вы слишком похожи, - с грустью произносит девушка, а губы её изгибаются в печальной улыбке. - Слушай, где я мог тебя видеть? Нет, я не имею в виду коридоры и Большой зал, - поспешно добавляет парень, видя насмешку в её серо-голубых огромных глазах. - Куда же Сириусу Блэку вспомнить девчонку по имени Марлин МакКиннон, - девушка усмехается и покидает башню. До Сириуса долетают её насмешливые слова: «Бросай курить, Блэк!», а шаги долго отдаются гулким эхом в сознании, и, делая первую и последнюю затяжку за сегодня, он бросает недокуренную сигарету на каменный пол. Теперь Сириус помнит её и думает о ней. А первого сентября следующего года он встречается с ней на платформе 9 и ¾ , где их матери довольно мило беседуют. Тем временем Сириус сравнивает Марлин с её матерью, но не может найти сходных черт. Невольно он начал рассматривать девушку, отмечая изменения, которые произошли с ней за лето. Из угловатого подростка она превратилась в довольно фигуристую девушку, этого нельзя было не признать, но Сириуса поразило другое – её глаза. Они сегодня были голубыми. Нежно-голубыми, практически фиалковыми. Кожа, совсем не загоревшая, казалась тонкой, светясь каким-то необыкновенным сиянием, а сама Марлин - сорванным цветком, поставленным в вазу. За минуту до отправления Сириус церемониально прощается с матерью и спешит к друзьям, а Марлин уже не тащит, как прежде, чемодан. За неё его несёт её парень. Она целует его в щёку, и они отправляются к подругам Марлин. А буквально через месяц МакКиннон и Блэк встречаются на Астрономической башни, только теперь затягивается Марлин. Марлин, мать которой ушла от отца. Марлин, чья жизнь превратилась в крошево. Марлин, которая почти сломлена. Марлин, которая рассталась с очередным парнем на вечер. Марлин, которая понимает, что и отцу, и матери долго не жить. Она курит, рассматривая кровь на костяшках и слушая рок. Она уже больше ничего не ждёт. - А кто-то говорил, что мне нужно бросить курить, - хотел произнести с насмешкой, а получилось с безысходностью. - Присаживайся. Я готова тебе рассказать, - безразлично произносит девушка, протягивая пару сигарет и зажигалку. Сириус отрицательно махает головой и достаёт свои. Как только он затягивается, Марлин начинает рассказ о матери, о Волдеморте, об отце, о Беллатрисе. - А знаешь, что самое отвратительное? – затягивается, выпуская дым. – Ты знаешь, что твоих родителей скоро не станет, но ничего не можешь с этим поделать, - Марлин снова уходит первой, туша окурок носком туфли, а Сириус ещё долго смотрит ей в след и ему кажется, что она метаморф, потому что её глаза снова были серыми. Завтра парень снова поднимается на Астрономическую башню, снова находя там Марлин. Сегодня она не курит. - Я прихожу сюда с первого курса, - отвечает на не озвученный вопрос девушка. – Маленькая девочка, которая любила звёзды. Боже, - запускает руки в распущенные волосы, - как давно это было. - А я предпочитаю кресло около камина, - садится рядом, пытаясь достать из кармана сигареты. - Почему-то я не верю тебе. И не кури. Не хочу быть рабом привычки, - Сириус перестаёт капаться и смотрит на небо. Через два дня полнолуние… А курить не очень-то и хотелось. Они так и сидят в тишине. Марлин думает о чём-то своём, смотря на небо, а Сириус рассматривает её. Без мантии и знаков отличия она выглядела чрезвычайно красиво, но дело было даже не в этих мелочах. Казалось, что одежда являлась продолжением её внутреннего мира. Ворот клетчатой рубашки, который был распахнут, открывал взору едва заметные ключицы; ноги, свободно вытянутые, были обтянуты плотным чёрным капроном, переходящим в джинсовые шорты; в подоконник же она упиралась белыми высокими кедами. Сириус ещё никогда не изучал девушку так пристально и тщательно. Обычно он осматривал её выпуклости и округлости, а после она оказывалась/не оказывалась у него в постели. Всё. Никаких обязательств и вопросов. Ведь каждая такая однодневка знала, чем это закончится, но всё равно ждала чуда, а ведь… - Чудес не бывает, - совершенно неожиданно для самого себя озвучил свои мысли парень. Она не вздрогнула от его голоса, как обычно делали девушки. Лишь посмотрела на него своими серыми глазами и горько усмехнулась. - Жизнь – вот чудо. Да и вот это, - Марлин достала палочку и взмахнула ей. На её руки упала веточка мелиссы, - тоже чудо. Как же часто мы не ценим то, что кажется нам привычным, ведь для кого-то это привычное – самое настоящее чудо, - она слезла с подоконника, желая уйти, но Сириус остановил её. - Марлин…, - впервые за четыре года по имени, - ты метаморф!? - Нет. Просто глаза – хамелеоны. Ничего удивительного, - пожимает плечами, смотря на собеседника. - Пойдём, провожу что ли, - небрежно бросает Сириус, соскакивая с подоконника. - Не стоит. Мне хватает этой романтики. Лучше приходи сюда каждый вечер, будем сидеть и молчать, - Марлин смотрит в его глаза. Она была единственной из девушек, которая не боялась смотреть в его глаза. - Я постараюсь, - и связь тает. Девушка исчезает, оставляя Сириуса любоваться звёздами. Каждую встречу он ждёт как глоток свежего воздуха. Самая необыкновенная из всех девушек, которых он знал. Каждый раз Сириус открывал в ней что-то новое, но казалось, что она ещё полна загадок. А последняя их встреча за этот год произошла на Рождественских каникулах. Тогда и Сириус, и Марлин остались в Хогвартсе, который преобразился к празднику. Обычный ужин в Большом зале не предвещал печальных событий ровно до того, как над девушкой не зависла сова. Конечно, это было неожиданно, но не смертельно, поэтому, отбросив сомнения, девушка отвязала письмо, отпустив сову. Но стоило открыть его, пробежавшись по строчкам, как закружилась голова. Спешно поднявшись из-за стола, Марлин, негнущимися пальцами пытающаяся засунуть письмо в конверт, поспешила выйти из зала. Сириуса это немало удивило, ведь девушка на его памяти никогда не вела себя таким образом, однако, списав это на ПМС-или-что-там-ещё-бывает-у-девчонок, парень только по окончании трапезы отправился на Астрономическую башню. Он почему-то знал, что она будет там. Увиденное поразило его: на полу жалкими клочками валялись письмо и конверт, а Марлин, сидя на подоконнике и смахивая слёзы, создавала удивительный иллюзии. - Марлин! – Сириус окликнул её, и только тогда девушка обратила на него своё внимание. - Отца больше нет, - потерянно произносит Марлин, а парень понимает, что на картинах, которые создавала девушка, рядом с ней её отец. Она же после своих слов, откинув палочку на пол, начинает рыдать, уткнувшись головой в колени. Парень же, постояв в шоке пару минут, с завидной быстротой подхватывает её с каменного подоконника, после чего сам садится на него, а девушку устраивает у себя на коленях. Постепенно девушка успокаивается, и лишь рваное дыхание напоминает о том, что Марлин плакала. Вдруг она резко вскидывает голову и встречается со взглядом его серых глаз. А дальше поцелуй с привкусом соли и то, что они никогда не забудут, хотя порой будут пытаться. Конечно, потом они поговорят обо всём и придут к выводу, что это была лишь необходимость и случайность, но Сириус Блэк частенько ловил себя на мысли – это действительно правильно. Однако, эту стену рушить никто не спешил. Так пролетели полгода, и вот пятикурсники, сдав экзамены, сидели в поезде усталые, но счастливые, громко переговариваясь. В одном из таких купе сидели Лили Эванс и Марлин МакКиннон. Но они не просто переговаривались, а спорили на тему анимагии. И спор мог бы превратиться в ссору, но в купе ввалились Мародёры. Двое из них вполне по понятным причинам тащили сюда двоих других. Да и реакцию Эванс можно было предугадать, не напрягаясь. Но когда Джеймс стал поддерживать Лили в споре с Марлин приводя весьма веские аргументы, рыжеволосая сменила гнев на милость. Всё-таки Джеймс Поттер был не таким уж и плохим, пусть иногда его заносило. А Сириус просто наблюдал за Марлин. Если нужно она умела одеться эффектно, но просто. Красная мини-юбка, пиджак идентичного цвета и лёгкая белая блуза приоткрывали нам другую Марлин. Такую Сириус ещё не знал и не понимал, почему именно этот наряд, ведь обычно она предпочитала одеваться по-другому. Волосы, небрежно собранные в пучок, частично выпадали, что придавало образу изюминку. Яркая, живая… Она улыбалась, будто бы не перенесла столько на своих хрупких плечах. И даже цвет глаз у неё был сегодня нежно-голубой, что несомненно радовало, ведь цвет глаз у Марлин чаще всего зависел от настроения. - Марли, может быть приедешь ко мне на каникулы? – предложила Лили. Жаль, что она не знала всей сложившейся ситуации. А МакКиннон ей пока ничего не собиралась рассказывать несмотря на то, что считала Лили Эванс своей лучшей подругой. Иногда даже друзьям этого знать не обязательно. - Постараюсь, - улыбнулась. Настоящая аристократка, даром, что не хватает одного колена в родословной до этого титула. – Но лучше бы нам встретиться у Джеймса, ибо моя мама к нему точно отпустит, - просто ответила девушка. Не соврала, не договорила. Поттер же оживился и стал приглашать Лили в гости, чего не делал уже почти год. Та отвечала уклончиво, но пообещала написать ответ в одном из писем. В это время Ремус толкнул Сириуса в бок: - Ты в Марлин дырку не прожги, друг мой блохастый, - прошептал с усмешкой на ухо, после чего подмигнул. А как он мог не прожигать, если каждое её движение было до одури красивым!? Девушка всего лишь закинула ногу на ногу, а парень уже подумал, что не прочь умереть, и сглотнул. Он ещё ни на кого так не реагировал, и это пугало. И вот за окнами уже показались пригороды Лондона, что означало официальное начало каникул и расставание с друзьями, чтобы снова встретиться здесь 1 сентября. А вот те, кто отучился в Хогвартсе последний год, стремились остановить время хотя бы на чуть-чуть. Никто ещё не знал, что этим летом Сириус и Марлин сбегут из дома к своим лучшим друзьям – Лили и Джеймсу. Никто ещё не знал, что повторится то, о чём в тайне мечтали не забывать. Никто не знал, сколько будет душевных разговоров и слёз. Никто не о чём не знал, тепло прощаясь на перроне. Они верили, что всё будет хорошо. А летом оба поссорились с родителями, послав их куда подальше, и ушли, громко хлопнув дверью. Вернее, так сделала Марлин, собрав чемодан заранее, а после лишь окончательно поцапалась с матерью, которая решила «познакомить» её с «наипрекраснейшим человеком Лордом Волдемортом». И сколько бы проклятий не высыпала ей на голову мать, она с каменным лицом вызвала Ночного Рыцаря, заплатила за проезд и приехала к домику Лили Эванс. А у Сириуса всё было иначе. Сколько бы Вальпурга не пыталась исправить старшего сына, она гордилась им порой даже больше, чем младшим, хотя при сыновьях никогда бы этого не сказала. И даром, что гриффиндорец, зато ровно такой, каким должен быть настоящий Блэк. Нет, Регулус тоже был настоящим Блэком, но ему не хватало чего-то важного. Того, что было у Сириуса. Однако, Вальпурга не оставляла надежд, что старший сын исправится и начнёт ценить чистую кровь. Ради этого она была готова пытаться ломать его. Вот и эти каникулы для Сириуса начались с привычного скандала. Благо, что отделался истошными криками «матушки», как он частенько называл её, и «комнатным арестом». Привычная комната с красивыми насыщенно зелёными обоями, была обклеена совершенно не подходящими по стилю комнаты знамёнами красно-золотой окраски с изображением льва. На другой же стене были совершенно не подобающие постеры с изображением обнажённых или полуобнажённых дам. Сириус усмехнулся, вспомнив реакцию его дражайшей матушки. Тогда он так легко не отделался. Круциатус и никаких писем всё лето. Ну, он предпочитал об этом не вспоминать. Но наказания не вечны, и как только Вальпурга «проявила милость», то был устроен приём. Сириус ненавидел приёмы. Кошмарные бестолковые мероприятия, на которых все фальшиво друг другу улыбаются и говорят о погоде. Нет, были группы, которые болтали о личном, но это как правило давние знакомые или единомышленники. А этот приём был необычным. На него пришёл сам Лорд Волдеморт. Сириус видел, как его кузина Беллатриса пожирала его глазами. Нет, он действительно был симпатичным, но в его движениях было что-то бесчеловечное, змеиное. Однако это не мешало верхушке чистокровных обсуждать с ним важные проблемы. Одного возраста, они когда-то вместе учились в Хогвартсе, а теперь могли спокойно находить общие темы. Знакомя детей с этим «прекрасным человеком», они думали, что отправляют их на благое дело. Вот и Вальпурга не преминула такой возможностью. И если Регулус, уже бывший его фанатом, воспринял это как дар свыше, то Сириус откровенно послал его к Мерлину, за что после приёма получил от Вальпурги. Привычные крики о том, что «он неблагодарный», «не её сын» Сириус больше не мог сносить. Ему было, мягко сказать, паршиво. «Матушка, уж лучше быть не твоим сыном, чем такой змеюкой как ты!» - выплюнул Сириус, никогда не отвечавший ранее матери, и быстро поднялся по ступеням в комнату. Схватив до сих пор неразобранный школьный чемодан, он покидал туда первые попавшиеся вещи и, переодевшись, спустился вниз. Мать, сидящая в своём любимом кресле, пила виски и курила любимые сигары, запах которых Сириус не переносил. - Куда собрался? - Подальше от тебя, - бросил Сириус и застыл в проходе от слов матери. - Да кому ты нужен! После того, как ты пропадёшь из этого гобелена, - она ткнула сигарой на семейное древо, висящее за её спиной. – Ты станешь никем. Хуже грязнокровок, - усмехнулась, а Сириус медленно развернулся, смотря в её тёмно-карие глаза. - Уж лучше так. Каждый в праве выбирать. Нас всё равно не останется. Рассвет Блэков уже давно перетёк в закат. Ещё года два-три и Блэки уйдут в историю, - уже повернулся, чтобы уйти, но вопль – истошный будто бы Вальпургу резали изнутри – догнал его. - Ты никуда не пойдёшь, щенок! – в бешенстве выкрикнула женщина, разбив бутылку коллекционного виски. - Ошибаешься, мама, - он впервые назвал её так, но ушёл, а в коридоре встретил Регулуса. - Ты куда? – он стоял, вальяжно опираясь плечом в стену. - Я ухожу, братец. Надеюсь, что ты выкинешь из головы эту дурь. - Сириус, постой, - уже открывший дверь, он замер. – Ты разбиваешь её. Она гордится тобой порой больше, чем мной. - Я знаю, Рег, знаю, - кивает Сириус, усмехаясь. - Мы встретимся. Только знай, что я дорожу вами несмотря ни на что, - дверь закрылась. Так же безмолвно парень вызвал Ночного рыцаря и вскоре стоял перед оградой дома Поттеров. Две бессонные ночи. Одна в магловском Лондоне, а другая в Годриковой впадине. Душевные разговоры и много выпитого. У девчонок чая, а у парней огневиски. Так что на следующий день они проснулись с больной головой, не успев принять антипохмельное к приезду Лили и Марлин. Тогда МакКиннон кинулась утешать Сириуса, а Эванс тихонько рассказывала Джейсму почему они приехали вместе. А первого сентября Сириус и Марлин, равно как и Лили и Джеймс, приехали в Хогвартс полноценными парами. Никто этого не ожидал. Нет, конечно, то, что Джеймс Поттер, наконец, добился своего, было облегчением для всех: учителя надеялись, что Лили исправит его, а остальные просто не могли больше сдерживать этих бесконечных скандалов. А друзья-то были как рады! Но вот увидеть Сириуса Блэка официально встречающегося с какой-то когтевранкой было шоком для многих. За тот год, что они были вместе, чего только не перепробовали девушки в попытке очернить Марлин или соблазнить Сириуса, но всё это было впустую. Две самые красивые и счастливые пары Хогварса, чьи стены помнят всё. И ссоры, и примирения, которые бывали столь бурными, что приходилось со скоростью света удирать от Филча или МакГонагалл или с характерными криками выгонять друзей, которые всё это терпели, лишь улыбаясь и радуясь за них. Ведь они были детьми. Были… Первый бой с Пожирателями у Мародёров и их девушек произошёл летом перед седьмым курсом в Косом переулке. Сидя в кафе после набега на магазины, они болтали и смеялись, не подозревая, что им грозит опасность. Бой. Заклинания, отнюдь не безобидные, летали, так и норовя в кого-нибудь попасть. И если кто-то мог защитить себя, то некоторых беззащитных безжалостно убивали, не щадя ни взрослых, ни детей. Кто-то вызвал Мракоборцев, которые появились довольно быстро, если учесть огромное количество вызовов. Люди в масках, видя численный перевес, трансгрессировали, оставив пару убитых их своей шайки. Это было страшно. А в Хогвартсе они стали видеть фестралов. Активно штудируя дополнительную литературу, кучка семикурсников собиралась по субботам в Выручай-комнате, чтобы не смотря на занятость и подготовку к экзаменам, отработать как можно больше боевых и защитных заклинаний. Перед Рождественскими каникулами умер дядя Сириуса, и никто не знал, что стало бы с ним, если бы не Марлин. Его личное солнышко. Хотя он больше любил называть её Луной. А через два дня после похорон погибла мать Марлин. Она не заплакала. Она знала и понимала. Рядом был парень, всегда готовый её поддержать, а значит жизнь продолжалась. В конце концов она сама выбрала свою судьбу. С подготовкой к экзаменам они заметили май, лишь только сдав последний экзамен. Теперь выпускной, прощание с родными стенами и взрослая жизнь. А пока можно наслаждаться объятьями друг друга. Именно сегодня Регулус показал Сириусу уродливую метку на своей руке. Именно сегодня Сириус почти сломался снова. Орден Феникса, бессонные ночи и короткие минуты счастья – вот что ждало всех после выпускного. А после одного задания, где оба чуть не умерли, Сириус предложил Марлин МакКиннон стать Марлин Блэк, и она согласилась. Тихая свадьба, совершенно не похожая на свадьбу Поттеров, отгремевшую месяц назад, была на редкость тёплой и светлой. Даже Регулус прислал письмо, где написал, что желает счастья брату. А потом у Марлин умерли тётя, дядя и двоюродная сестра. Хотя они не особо знались, но, узнав об этом известии, прочтённом в письме от Лили Поттер, Марлин всплакнула. Смерть от руки Пожирателей – самая худшая, ведь они были беззащитными. Родной и любимый Сириус, держащий за руку и говорящий, что всё будет хорошо. Чёрта с два. Смерть лучших друзей – Лили и Джеймса, муж в Азкабане. Чёрная полоса в жизни Марлин набирала обороты, и тут она поняла, что беременна. Пришлось выйти за Ксенофилиуса Лавгуда – своего давнего поклонника. Малышке дали имя Луна, и никто, кроме Марлин не знал, что на самом дела означает это имя.***
Вальпурга удивилась, когда увидела, что от Сириуса, который сидел в Азкабане, появилась ветка, а на ней было написано имя Луна Блэк. Она стала её искать, но не успела, умерев буквально за два дня до того, как нашла Марлин и Луну, которые переехали во Францию.***
Марлин, ставшая экспериментировать с заклинаниями после того, как Сириуса посадили в Азкабан, однажды где-то ошиблась и умерла прямо на глазах у дочери, когда той было лишь пять лет. Успев оставить письмо, спрятанное так надёжно, что Луна нашла его только на втором курсе. И поверила. Теперь она знала, что она Блэк. Луна Блэк, спасшая родного отца.