***
В июле того года после очередной прогулки на заброшенное здание я сломала руку. Этого бы не произошло, если бы мальчишки не привлекли внимание копов. Мы как обычно скитались по зданию заброшенной больницы в поиске призраков, как мальчики решили заорать во весь голос «Пака-бум-бум! Тёмные силы, мы взываем вас придти к нам! Мы вас не боимся! Бум-бум-пака!». Это было, своего рода, заклинание, которое мы придумали сами, чтобы вызывать призраков. Но в этот раз мы вызвали копов... Ведь заклинание надо было произносить в пол голоса три раза, а не выкрикивать его пять раз. На улице было светло, чего нельзя сказать о внутреннем освещении, поэтому мы без труда услышали звуки раций и увидели белые лучи от фонариков стражей правопорядка. Мы уже знали все нычки этого здания, поэтому решили выбраться из него сначала через шахту лифта, а потом по вентиляции. - Может, через пожарную лестницу? - взмолилась я. Я не боялась шахты лифта и вентиляционной трубы, но в этот раз меня пробил озноб. - Копы могут нас поджидать там, - ответил спокойно Оливер, хотя в его голосе я слышала нотки волнения. - Или ты струсила? - повернул одним боком ко мне своё лицо Джеймс, сощурив глаз. - А вот и нет! - громко сказала я. Конечно, я лгала: тогда мне было действительно страшно, но пасть перед мальчишками я не могла, поэтому, сглотнув слюну, я боком пролезла в шахту и стала спускаться по лестнице, построенной как раз для случаев, если лифт вдруг застрянет. Уже в конце, когда оставалось три метра, над нами вспыхнул фонарь. - Вот они! - заорал полицейский. - Быстрее! - в голос заорали близнецы мне. Я испугалась, потеряла контроль и рука соскользнула с железяки. Дальше последовала боль, правда, я не знала, где именно она была, но в голове крутилась мысль, что мне нужно выбраться отсюда как можно скорее. В темноте я не разобрала, кто из братьев подошёл ко мне и попытался меня поднять, но я оттолкнула его и встала сама. Теперь я поняла, где боль была сильнее всего - болела полностью правая рука. Я сощурилась от боли, но вспомнила, что нас вот-вот поймают и побежала в сторону вентиляционной трубы. Я села внутри неё и покатилась. Яркий свет ударил в глаза настолько, что у меня потекли слёзы. Следом за мной вынырнул Джеймс, а после и Оливер, после чего ринулись в сторону забора. Я не стала отставать и кинулась следом. В добавок к руке болела спина, отчего бег на привычную маленькую дистанцию показался мне марафонским забегом. Мальчишки стали перелезать через забор. К счастью, мне повезло больше: я могла боком пройти между прутьями забора без вреда для себя, поэтому по ту сторону территории здания я оказалась быстрее мальчиков. Мы бежали, бежали до тех пор, пока здание не пропало из виду, после чего все дружно остановились. В моих лёгких не хватало воздуха, но смех так и вырывался наружу. Мальчики сели на брусчатку и уткнулись головами в колени, сотрясаясь от смеха. Рука болела, спина болела, но я не подала виду: я ведь не трусиха! Но этого бы не произошло, если бы меня там не было. Меня бы там не было, если бы я не дружила с ребятами. Я не дружила бы с ребятами, если бы они не были моими соседями. Всё это как-то сложно и нудно. - Надо будет повторить! - звонко и весело заявил Джеймс. - Конечно повторим! - ответил ему Оливер. - Только сначала штаны заштопаем, - он отдёрнул ткань бриджей и тут мы заметили дыру на внутренней стороне бедра. Мы втроём разразились ещё большим смехом, однако я замолкла первой, потому что лёгкие до сих пор сдавливало, а пульсирующая боль в руке не давала покоя. Не трудно догадаться, что ожидало меня дома: мама ругала меня, мол, я же будущая леди, и мне полагается вести себя соответственно, а не как оборванке, но увидев мою опухшую руку, которая посинела в локте и запястье, да и к тому же вывернутую немного неестественно, она быстро оделась и завела машину, чтобы отвезти меня в больницу, сменив гнев на милость. У моего брата Дилана, который был старше меня на три года, загорелись глаза в жажде подробностей от моего нового приключения. Мы с Диланом были дружны, я могла бы даже сказать, что любила его сильнее всех на свете, не считая мамы с папой, поэтому я отказалась ехать без него. В итоге мама сдалась и мы втроём поехали в больницу. По пути я рассказала Дилану что произошло, но говорила я это шёпотом, чтобы не услышала мама. Дилан постоянно восклицал, а я то и дело его затыкала. - Хорошо что папы в городе нет, иначе он надавал бы тебе по ушам, - протянул Дилан в конце поездки. - Я думаю, что всё ещё впереди, - грустно вздохнула я. Машина остановилась. К моему первому учебному году в школе рука успела зажить.***
- Брит! Брит! Успокойся! Джеймс скрутил мне руки сзади и не давал сделать и шагу. - Отстань от меня! Отпусти! - орала я. - Я хочу зарядить этой идиотке! - я взметнула ногу вверх и всё-таки ударила свою противницу. - Я всё расскажу отцу! - заорала Стефани, которую сдерживали её подружки. Всё это происходило в холле на первом этаже между лестницами после второго урока, поэтому народа было много. Этой драки бы и не было, если бы я не обнаружила пропажу своего блокнота с рисунками у Стефании на парте, которая как раз разглядывала мои карляки вместе в другими девочками и хихикала. Слово за слово, и всё переросло в драку на всеобщее обозрение. Я и не стеснялась этого. Я даже была рада, если все увидят позор этой мерзкой Райли. Однако мои планы надавать по ушам осуществились лишь наполовину, потому как подоспели Оливер с Джеймсом и стали разнимать нас. - А ну-ка быстро разошлись! - услышали мы грозный голос нашей учительницы миссис Пфаф. Никто и не думал замолчать. На нас уже успели сделать ставки, и все ждали окончания битвы. Миссис Пфаф удалось залезть в гущу событий и взять за шкирки меня со Стефой. В этот раз мы перестали брыкаться. - Быстро в мой кабинет! Сейчас же! Толпа засвистела. Толпа хотела хлеба и зрелищ. Я быстрым шагом направилась в кабинет миссис Пфаф, не забыв толкнуть плечом по пути Стефани. Учительница заметила этот жест. - Спокойнее, Лэйн! Ярость кипела во мне. Наверное, в тот момент я была похожа на помидор под майонезом, где светлые волосы выступали в роли высококалорийного продукта, а цвет лица ассоциировался с моим самым нелюбимым овощем. В кабинет я вошла спокойно и сразу же стала оглядываться: здесь я была впервые. Стефани задрала голову и как истинная маленькая леди села на стул, сложив элегантно ноги. Я же фыркнула и рухнула на рядом стоящий стул, закинув ногу на ногу и напоказ сложила руки на груди. Стоит ли говорить, что нас наказали? Не думаю. На уроки я не вернулась и решила пойти домой. Не хотелось мне сегодня ещё раз увидеть морду Стефани. Я бы тогда точно от неё ничего не оставила. В тот день я впервые сбежала с уроков. Придя домой, я никого не обнаружила: папа был в очередной командировке, мама на работе, а Дилан во Франции с классом. Я поднялась в свою комнату, скинула вещи, переоделась и села на подоконник, прижав ноги к груди. Ярость исчезала. На её место заступило безразличие. Мне было всё-равно на то, что мою маму вызовут в школу за прогул, что сейчас все обсуждают драку, чем заняты сейчас Фелпсы и что скажет мне Дилан, когда он приедет. В последнее время Дилан изменился. Мама и папа говорят, что это нормально для его возраста, потому как он вступает в новую жизненную пору. А по мне так это ненормально, когда он срывается на мне и ходит весь из себя важный. Индюк он, вот и всё. Хотя я до сих пор его любила, но такого отношения как раньше между нами уже не было: он стал скрывать от меня многие вещи, говорил кротко и постоянно деловым голосом. Я фыркнула, слезла с подоконника и открыла окно. Лето уже приближалось, день был длиннее, температура воздуха повышалась. Сегодня же несмотря на тучи было очень тепло. В такую погоду папа говорил: «За жарой следует дождь.» И я верила его словам, потому что, что бы он не сказал - это всегда сбывалось. Я перерыла всю сумку три раза, прежде чем нашла свой блокнот. Он изрядно помялся, к сожалению. Очень жаль. И тут я заметила, что одного листа не хватает. Этот рисунок мне нравился больше всего, потому что впервые у меня всё получилось нарисовать без оплошностей. Я не знала, сколько времени прошло, прежде чем я обнаружила, что разорвала блокнот, и теперь белые листы бумаги были разбросаны по всей комнате. Оставшиеся несколько листов в блокноте я не глядя вышвырнула в окно, после чего подбежала к шкафу, надела на себя джинсовый комбинезончик, белую футболку, сандалии и вышла на улицу. Ветер играл в волосах, поэтому я постоянно их откидывала назад, чтобы они не мешали моему взору. В конце-концов, мне это надоело и я пошла на озеро, расположенное возле гольф-клуба, куда меня частенько стали звать с собой близнецы. Здесь было тихо, даже слишком. И мне нравилась эта тишина. Иногда она прерывалась звуком мотора машины для перемещения по полю гольфа, но это не мешало, а наоборот завораживало, ибо звук мотора был негромким и идеально вписывался в обстановку. Я нашла камень и бросила в озеро со всей силы. Несколько брызг долетело до меня, но это меня не огорчило, а наоборот показалось забавным. Тогда я сняла сандалии и по щиколотку оказалась в воде. Какое-то непередаваемое облегчение постигло меня, будто бы у меня выросли крылья, а весь пыл окончательно вышел из меня. Я подняла голову к верху и увидела просвет между тучами, после чего волна солнечных лучей окатила меня, я прикрыла глаза. Мама говорила, что вода смывает с людей всю плохую энергетику, поэтому отправляла меня в ванную, когда меня настигала какая-либо неудача, а когда у меня было хорошее настроение, она мне разрешала не ходить на ночь в душ, мол, вода с меня всё хорошее смоет, а так мне будут сниться добрые сны. Не знаю, сколько это продлилось, прежде чем я ощутила прикосновение ладони на моём плече. Я испугалась не на шутку и вскрикнула. Джеймс смеялся. - Что ты тут делаешь? - удивилась я недовольно. - Искал тебя, - пожал он плечами и сел на песок. Я последовала его примеру, только ноги оставила в воде. - А зачем? - любопытно поинтересовалась я. - Решил, что тебе нужна поддержка друга, - Джей закинул руки на свои колени. - Я в порядке, - тихо ответила я. Джеймс недоверчиво на меня взглянул. - Что? Это правда, - я кинула камень в воду. - Ну да, как же, - Джеймс лёг на спину и положил руки под голову. - А где Оливер? - поинтересовалась я. - И как ты меня нашёл? - я легла рядом с ним, вытащив ноги из воды. - О-о-о... Это было нетрудно, - с закрытыми глазами сказал он, улыбаясь. - А Олли прослушивается на роль Питера Пэна в школе. Жуть, правда? - Серьёзно? А ты почему не с ним? - Мне это неинтересно, - высоким голосом ответил он. - Не хочу ходить по сцене как мартышка и речи говорить. Вот космонавтом стать, это да... - протянул он радостно. - Только представь себе, сколько неизведанного в космосе... А вдруг у меня всё получится и я открою новую звезду или планету! А? Как тебе такая перспектива? - Здорово! - я себе представила Джеймса в скафандре, как он ступает ногой по открытой им новой планете. Тогда я не знала, что открыть новые планеты космонавты не могут. - А как ты назовёшь её тогда? - Кого? - Планету. Ну или звезду. Джеймс приподнялся и насупил на себя серьёзный вид. Таким серьёзным я его видела только на уроках математики. Я захихикала. - Бриттани, - спустя некоторое время молчания ответил он. - Что? - отозвалась я. - Нет-нет-нет, - замахал руками Джеймс. - Бриттани. Так бы я назвал звезду или планету. - Э-э-э... Мне не прильщает эта перспектива, - сказала я умную фразу, смысл которой я не понимала. Но так всегда говорил Дилан, когда я ему предлагала пойти погулять на площадку, а он отказывался. - Да ты только представь! - Джеймс встал с места. - Первый, кто полетел в космос, был русский. На Луне первым оказался американец. А первый, кто окажется на новой планете, буду я! И назову эту планету или звезду Бриттани, чтобы все знали, что это сделал я, гражданин Великобритании! - воодушевлённо описывал свою фантазию Джеймс. - Здорово! - окончательно поверила я ему. - Но почему моё имя, а не просто Британия? - Твоё имя красивое, - Джеймс сел на место. - Мне оно нравится. Такое, знаешь ли... патриотическое что-ли. Мы оба захихикали. А ведь здорово у него всё в голове устроено! Не то что у меня. Я никем не мечтала стать, даже королевой. Мне нравились картинки природы в учебниках и газетах. Дилан не видел в этом ничего необычного, а меня это всё завораживало, и я была готова часами любоваться природой. - Если ты назовёшь планету моим именем, тогда я назову своего ребёнка Джеймсом! - сказала я моментально, как только мысль пришла в голову Джеймс уставился на меня и стал чесать макушку. - А вдруг у тебя не будет в будущем мальчика? - спустя полминуты изрёк он. - Да будет! - отмахнулась я. - Вот ты и Олли. Вас два мальчика. Ещё есть Дилан. Итого: три мальчика. И я, одна девочка. - Наверное, ты права. А может быть и нет, - хихикнул он. Наступило молчание. Тучи снова закрыли небо, но холодно не стало, даже наоборот. Я легла на спину и прикрыла глаза, наслаждаясь дуновениями ветерка. Я почувствовала, как Джеймс взял мою ладонь. Ладонь была мокрая и холодная. Я сжала его ладонь и попыталась её согреть. - Тебе холодно? - спросила я его. - Не-а, - покачал он головой. - У тебя рука холодная, - продолжала я своё наступление. - Значит, это просто рука замёрзла, - пожал он плечами. Мы продолжали молчать. Не знаю, куда смотрел или не смотрел Джеймс, а меня мучил такой глупый вопрос: почему Бриттани? Я никогда не задумывалась над своим именем. Имя как имя, пока я не узнала в школе на географии, что я живу в Британии. Тогда, если часть Великобритании назвали в мою честь, то зачем Джеймсу ещё и планету так называть? Тогда меня будет слишком много, и меня будут все знать, тыкать пальцами, мол «Смотрите! Это в её честь назвали планету!» А мне это всё не нужно. - Когда мы вырастем... - начал Джеймс, но запнулся и замолчал. - Что, когда мы вырастем? - Когда мы вырастем... мы будем общаться? - наконец-то озвучил свою мысль Джеймс. - Ведь все взрослые начинают работать, заводят семью, новых друзей, а со старыми видятся только на встречах выпускников или случайно в магазине или на отдыхе. Ого. А ведь это правда. Это реально была правда. - Я не знаю, Джеймс, - честно призналась я. - Но я не хочу так... ну, не видеться в будущем. - И я. Подул ветерок. Мои волосы оказались на моём лице. Я решила не убирать их, а оставила как есть. Ладонь Джеймса была больше моей, и теперь она была снова тёплая. - Придумал! - воскликнул негромко Джеймс, отпустил мою руку и убрал волосы с моего лица в стороны так, чтобы я смогла его видеть. - А давай поженимся? Мы оба захохотали. - И тогда мы будем видеться всегда-всегда? - спросила я. - А Оливер? - Всегда-всегда. А Оливер всегда будет рядом со мной. И мы будем всегда вместе втроём. - Тогда я согласна! - вот эта перспектива мне больше всего нравилась. - В таком случае... - Джеймс поднялся вместе со мной, после чего опустился на одно колено, взял мою руку и официально начал говорить. - Согласна ли ты, Бриттани Софи Лэйн, стать моей женой и быть со мной в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас? - Джеймс говорил это с закрытыми глазами, а по окончании приоткрыл правый глаз, чтобы увидеть мою реакцию. - Я согласна, Джеймс Эндрю Эрик Фелпс, стать твоей женой навеки, - таким же официально-деловым тоном ответила я. - А кольцо где? - рассмеялась я. - А это секрет! - задорно ответил Джеймс, хотя я прекрасно поняла, что его у него нет, а всё это он придумал недавно. - Тогда... Если у нас будут дети, то мальчика будут звать Джеймс. А два Джеймса в семье не может быть! - В таком случае, - Джеймс закинул меня на горбушки, - мы назовём его Оливером. Ого, ты лёгкая, как пушинка. Вот выйдешь за меня, я буду тебя откармливать! Когда я пришла домой, то увидела рисунок, которые вырвали девочки из моего блокнота, у себя на кровати, а рядом лежала записка: «Они извинились. И закрывай окно, если дома никого нет. Джеймс» Этим рисунком был портрет Джеймса, который я нарисовала за несколько часов вчера. А на следующий день я обнаружила в своём школьном шкафчике красивое колечко стоимостью примерно в фунт. Дождь пошёл лишь в обед.***
Каждодневная ругань. И этих людей я представляла идеальной семейной парой... Даже мечтала, что мы с Джеймсом будем такими же: относиться друг к другу как лучшие друзья и любить больше жизни. А что теперь? Мой папа впервые поднял руку на маму на наших с Диланом глазах. Я спряталась за брата, чтобы отец не увидел моих слёз и в порыве не ударил меня. Мама лежала на полу. Из её носа текла кровь. Отец держал в руке длинную светлую прядь маминых волос, после чего он кинул прядь в маму и ушёл в гараж. Я и Дилан моментально подбежали к маме. - Идите в свою комнату. Всё в порядке, - она улыбнулась нам сквозь слёзы. Я знала, что ей больно. И не всё было в порядке. Мама плакала каждый день, её лицо опухло, а и без того крупкая фигурка её тела осунулась и стала ещё тоньше. Мы с Диланом боялись. Нам ничего не говорили, и мы метались в догадках: почему папа ударил маму? Почему доводит её до слёз каждый день? - Всё будет хорошо, - твердил мне Дилан каждую ночь: все эти мрачные дни я спала вместе с братом, потому что из своей комнаты я слышала ругань каждую ночь перед сном. Из комнаты Дилана мы тоже слышали грубые слова отца, но вдвоём это переносилось легче. Джеймс замечал, что мои глаза были опухшими. Но я врала ему и говорила, что дома перед выходом смотрела грустный мультик. И он верил мне. Но ведь нельзя же было каждый день смотреть один и тот же мультик, ведь это надоедает. Когда я гостила в доме Фелпсов, мне становилось весело: мы каждый раз вновь и вновь играли сценки из мультика «Том и Джерри» или я смотрела, как они показывают мне то, что было у них на репетициях в школе. Всё-таки однажды мы услышали очередной спор между моими родителями. Я испугалась, что папа снова ударит маму, и заревела на глазах у мальчиков. - Сильно напугал? - Джеймс крутил меня на карусели, но не слишком быстро. Всё это было на следующий день. - Я испугалась за маму, - ответила я тихо. - Твоя мама весёлая и храбрая! Она не даст себя в обиду! - Джеймс воспел духом. - И тебя с Диланом тоже! Она как Робин Гуд! - Но ведь Робин Гуд воровал у богатых и отдавал деньги бедным, - возразила я. - Зато он герой! - не отступал Джей. - И миссис Лэйн тоже! Мы ещё долго кружились на карусели. Джеймс рассказал мне, как они с Оливером стали далеко отбивать мячик клюшкой, и как несколько раз попадали им нечаянно в голову кому-нибудь из посетителей гольф-клуба. Я забылась. Мне было хорошо. В тот момент я даже не думала о том что будет, когда я вернусь домой: увижу ругань или драку. Это даже как-то эгоистично - думать только о себе. Но в те часы я забыла о домашних проблемах, впервые за несколько недель. У дверей Джеймс обнял меня крепко как никогда. - Пожалуйста, не плачь больше, - попросил он меня. - Обещай только, - Джей посмотрел на меня. Я знала, что обещания надо сдерживать. Всегда. И врать нельзя. Меня так научили. Я знаю это. - Обещаю. Дома оказалось тихо, но вот на втором этаже я услышала какие-то звуки из спальни родителей. Было похоже на то, что Дилан снова забрался на кровать родителей и без меня начал на ней прыгать. Я уже приготовилась негодовать, что он веселится без меня, как вдруг увидела папу и какую-то тётю вместе. Я знала, что красивее моей мамы нет на свете никого. Эта девушка была молодая и красивая, и тогда пришлось признать, что она ещё и красивее мамы. - Папа? - тихо спросила я его. Эти оба замерли. Тётя смотрела на меня с большими глазами, а папа пребывал в шоке. - Бриттани... А ну быстро прикрылась! - скомандовал он девушке. И только сейчас я заметила их наготу. - Брит, уйди, пожалуйста. И я ушла. А следом ушёл и папа, только уже навсегда. Дилан спустя несколько лет сказал мне, что отец не вынес того, что я тогда увидела; ему было стыдно, что променял нас троих на молодую девицу, в результате чего застрелился.***
- Давай деньги! - Джеймс протянул мне руку. - Держи, - я с хлопком положила на его ладонь деньги, которые я, Стефани и Оливер проиграли Джеймсу. Мы поспорили, что Джеймс не пройдёт от начала и до конца улицы в женской одежде, на что Фелпс фыркнул и сказал: «Деньги на бочку!» Я и Стефани взяли из своего гардероба вещи, и ещё каблуки, а Оливер где-то раздобыл парик. Когда Джеймс вышел к нам, мы все рассмеялись в голос: каблуки были ему в самый раз, юбка была выше колена, майка Стефани, сразу видно, была с трудом натянута на тело, парик брюнетки съезжал набок. Более того, он накрасил глаза тёмно-зелёным цветом, а губы алой помадой. - Я - Афродита, - Фелпс попытался спародировать женский голос. Он эффектно вскинул шевелюру. Условие пари он выполнил, хотя мы, честно признаться, с самого начала сомневались в этом. - Ты такой глупый! - рассмеялась я, когда Джей вышел к нам в нормальном виде. - Зато богатый! - сладостно он протянул. Очевидно, у Фелпсов прирождённый актёрский талант. Со Стефани мы смотрели каждый школьный спектакль с их участием и с каждым разом всё больше восторгались. Даже из повседневной школьной рутины они могли сделать кино: то "местами" поменяются, то фокусы делают, то анекдоты рассказывают. Ближе к вечеру мы вчетвером пошли в парк: Олли и Джей обещали мне позировать для портрета, а Стефа была со мной за компанию. Было сложно нарисовать Фелпсов, потому как они постоянно смеялись и меняли позы. Стефани бегала нам за мороженым и напитками. Словом, мне требовался ещё день, чтобы дорисовать их, а Райли требовалась усмирительная рубашка, ибо с каждой шуткой мальчиков она смеялась всё больше и больше. В семь часов Джеймс утащил меня. Мы скитались чуть ли не по всему Саттон Колдфилду. В конце-концов мы остановились на одной из детских площадок, где не было никого. Стемнело. Похолодало. А я была в сарафане. Джеймс отдал мне свою кофту уже по привычке, а после взял из моих рук альбом. - Похоже, - констатировал он факт. - Как ты можешь в темноте видеть? - улыбнулась я. - Мы, супергерои, своих секретов не выдаём. - И споры не проигрываете... - протянула я. - И споры не проигрываем... - вторил он мне. - И шутите всегда... - И веселим всегда... - И на клоунов похожи... - Что? Я рассмеялась, а Джеймс посмотрел на меня оценивающе. - Ну всё, сама напросилась, - Джей закатал рукава рубашки и стал двигаться мне навстречу. Я знала, что сейчас мне придётся бегать. - Нет, пожалуйста, - пыталась взмолиться я, но смех вырывался наружу. - Поздно. - Не надо! С меня ещё прошлые синяки не сошли! - Иди сюда! - ринулся он за мной. - А-а-а! - крикнула я и со смехом стала бегать от него по всей детской площадке. В конце-концов я оказалась на траве, поваленная Фелпсом. - Попалась! Теперь не вырвешься! - возликовал Джеймс. - Нет! Прошу! Не надо! - я заранее готовилась. - Ага! - и тут Джеймс стал меня щекотать. Притом щекотать так сильно мог только он. Много раз у меня оставались синяки, когда Джей перебарщивал в конце, но мне было плевать. Синяки пройдут ведь. На этот раз он больно сдавил мне ногу, я вскрикнула, но он не обратил на это внимания и продолжил свои делишки. Я продолжила хохотать и извиваться под ним. Я нечаянно вскинула руку и ударила ему прямо в глаз. - Ой! Прости! - Джей сожмурился от боли. Я села, и теперь мои глаза были на уровне его груди. - Прости! Сильно больно? Дай посмотрю хоть. Ну Джей, я не специально. Мне стало грустно от того, что я причинила боль близкому человеку и не знала, как помочь. Ком подкатывал к горлу. Я была готова разреветься. Джеймс слез с меня и сел прямо, вскинув голову вверх. Я подползла к нему, чтобы осмотреть его. Нельзя же вот так просто оставить близкого человека. Как нельзя кстати зажглись уличные фонари, поэтому мне было легче осмотреть Джея. - Поверни чуть голову, - скомандовала я. Под глазом была небольшая припухлость. - Ничего страшного, это не смертельно и пройдёт через несколько дней, - облегчённо сказала я. - А если бы ты мне глаз вышибла? Как бы я тогда в спектакле играл и уроки делал? - Прости меня, - я понурила взгляд. - А как бы я тогда на маму с папой смотрел? А на Олли? А на тебя? - говорил он это настолько убедительно, что мне хотелось зареветь. В тот момент до меня не дошло, что говорил он это театрально. - Прости-прости! - Я обняла его и сжала крепко-крепко. - Простишь? Я не специально же... - Ну... Я подумаю, - на этот раз я уже знала, что он улыбается как Чеширский кот. Я отстранилась от него, а потом ещё раз повернула его лицо на свет. Изменений не было - прежняя небольшая припухлость под глазом. - Ой, - разозлилась я, - больше комедию ломал. - Я встала и пошла искать блокнот с карандашом. - Не понял? - удивился Джеймс. - А если бы я без глаза остался, то что тогда? - Но глаз на месте ведь, - буркнула я, завидев карандаш с блокнотом у качели. - Тогда я пошёл, - наигранно вздохнул он. Я не слышала шагов. Стоит на месте наверное, засранец. Однако когда я повернулась, его на месте не оказалось, будто он испарился. - Джеймс? - осторожно позвала я его. Тишина. Но ведь он не мог меня оставить вот так вот одну. Не мог... По-видимому, смог. И теперь я стою одна на детской площадке не в силах шевельнуться. Страх сковал меня. Я не знала где я, куда идти. Конечно знала, но на тот момент я не могла мыслить разумно. Я была готова зареветь, но всеми силами сдерживала себя. - Попалась, - прошептал на ухо мне он. Я испугалась и крикнула что-то нечленораздельное. Джеймс смеялся. - Дурака кусок! Не пугай меня так больше! - я обняла его за шею и уткнулась головой в его грудь. - А по-моему весело, - я почувствовала его руки на своей спине. Так он всегда меня обнимал. И так обнимали меня родители с Диланом. В таких объятиях я всегда чувствовала себя спокойной, защищённой. В такие моменты я знала, что всё будет хорошо. Я потянулась на носочках и легонько поцеловала его в щеку. Джеймс посмотрел на меня, вскинув одну бровь, и я улыбнулась. - Ой. Чего-то я ничего не распробовал и не понял. Давай ещё раз. Я снова потянулась на носочках и легко поцеловала его, но уже в другую щеку. - Ну нет, это вообще не то. Мы что, маленькие что ли? - Некудышная из тебя подлиза, - щёлкнула я его по носу. - Я так не играю, - отвернулся от меня Джеймс. - Пошли домой. Уже поздно, - улыбнулась я, подобрала альбом с карандашом, взяла за руку Джеймса и мы направились домой. Какое-то необычное чувство испытала я тогда. Такого не было ещё ни разу. Джеймс всю дорогу говорил, что взрослые так не целуются и пытался продемонстрировать на мне кадры из мелодрам. На следующий день ни Джеймс, ни Оливер не заявились в школу, и в тот момент я подумала, что Джеймс бросил меня, а Оливера подговорил не общаться со мной. Я думала, как бы передать ему кофту, которую он накинул на меня в тот вечер, лишь бы не видеть его. Я плакала несколько раз. Я закрыла шторы в комнате, чтобы не уловить силуэт одного из братьев, комната которых находилась как раз напротив моего окна с расстоянием в три метра. И лишь спустя некоторое время я узнала, что мальчики ездили на кастинг, и теперь будут сниматься в фильме «Гарри Поттер» в роли близнецов. При прочтении моей любимой книги я всегда представляла Фелпсов в роли Уизли, и теперь мне было интересно посмотреть на то, как они сыграют, оправдают ли мои фантазии. Им никто не верил, кроме меня, хоть я и держала до сих пор обиду на Джеймса. Ещё через некоторое время они вошли в класс рыжими.***
- И теперь моё с Олли имя дважды запечатлено в титрах навсегда! Эти фильмы станут легендой! На них вырастет много ребят! - Джеймса нельзя было заткнуть. Честно говоря, эту песню я уже слышала много раз, поэтому просто перестала его слушать и пыталась сосредоточиться на просмотре фильма с его участием. - Ты только представь себе: будут ребята, которые станут стремиться походить на нас! - Класс! - с сарказмом воскликнула я. - А теперь, будь добр, дай досмотреть фильм. - Злая ты, - театрально протянул Джеймс. Я повернулась на него и увидела, что он улыбается во все 32. - Достал! - я швырнула в него подушку и пошла на кухню подогреть новую пиццу, а заодно и остудить свой пыл. - Вот баран - все мозги вынес... Это была совместная поездка на море: семья Лэйн и семья Фелпс. Меня и близнецов оставили в домике охранять территорию, а взрослые и Дилан поехали в город за продуктами. Естественно, Оливер сбежал купаться, а заодно и повыпендриваться перед девочками на пляже. Мне не хотелось никуда идти: на улице стояла жара, а море ещё не прогрелось, поэтому лучшим вариантом было дожидаться обеденного времени. Джеймс хотел было пойти с Оливером, но передумал в последний момент. Сначала я обрадовалась, что буду сидеть не одна, но после того, как он включил кассету в магнитофон, то мне захотелось лезть на стены. Пока пицца грелась, в домик зашёл Оливер. Он заметно покраснел. - Чего вам, девочкам, нужно? - зло прошипел он. - Битый час угробил на вас: то «Отведи меня к Гарри Поттеру!», то «А кто теперь у Малфоев вместо Добби?». А то, что я - один из главных шутников, - никого не интересует! - Оливер пнул стул и взял из холодильника остатки мороженого. - Никогда не женюсь! Ну вот. Очередная звёздная болезнь. Я закатила глаза и поставила пиццу на стол. - Ты серьёзно планируешь быть всю жизнь актёром? - спросила я его, откусывая пиццу и запивая колой. Оливер посмотрел на меня в стиле «Ты дура или да?». - Почему бы и нет. Это престижно... - Зато ненадёжно, - оборвала я его. - Ой, великий знаток киноиндустрии! - Олли развёл руками. - Если я буду отдаваться на все сто, то меня заметят другие режиссёры и пригласят на более крупные роли. Тогда-то и обеспечена мне сладкая жизнь, детка! - Фелпс съел ещё одну ложку мороженого. - Хей! За «детку» ещё отчитаешься! - пригрозила я ему. - Вот смотри: ты и Джеймс играете в гольф. Состоите в футбольной команде школы. Почему бы тебе не пойти в спортсмены? - Ты ещё скажи благотворительностью заняться, - фыркнул Фелпс. - Ну ты, конечно, сравнил пятую точку с пальцем, - я взглянула на него неодобрительно. - Благотворительностью нужно заниматься тогда, когда имеешь капитал. Будешь спортсменом - деньги тебе обеспечены. И слава, - вставила я, заметив, что Оливер хочет что-то сказать. - Благотворительность - это неплохо. А что кино? Тут нужно выкладываться не на сто, а на всю тысячу или две, чтобы у тебя была стабильная работа. И тогда будешь новым Джонни Деппом. Вскоре к нам присоединился Джеймс. Тему для разговора мы сменили, поэтому сейчас я пребывала в хорошем расположении духа. Чуть позже приехали взрослые. Я стала помогать с готовкой еды, в то время как мужская часть схватила лодку и поплыла в море на рыбалку. Я попросила оставить сметану, потому что Оливеру сегодня сна не видать. Я слушала рассказы мамы и Сьюзен, слушала их советы по приготовлению чего-либо. Когда же всё было готово, мы втроём собрались и пошли на пляж: как раз самое нормальное время для отдыха и загара. Первым делом я кинула вещи и бросилась в море. Ох... как же я обожаю море. Люблю его запах, цвет, звук... Я увидела лодку, которая стала плыть на берег. Оттуда слышались смех ребят и громкие речи Мартина Фелпса. Мне захотелось побыть наедине, поэтому я поплыла в сторону скал, нырнув под воду. Возможно, я бы сгорела со стыда, если бы ребята увидели, как с меня слетела верхняя часть купальника, когда я нырнула, но, во-первых, я вовремя заметила это происшествие, во-вторых, это всё было под водой и вне зоны видимости для ребят. У скал было мелководье, поэтому здесь находилась та часть семей, что была с детьми. Но здесь также было немноголюдно. Идеальное место. Я стала вглядываться в воду, чтобы увидеть на дне какую-нибудь красивую ракушку (у меня традиция - с каждой поездки на море привозить ракушку). И тут я наткнулась на что-то непонятное... Ребята успели затащить лодку на нашу территорию домика и расположиться вместе с моей мамой и Сьюзен. Почему-то сейчас мне стало стыдно за свою наготу и казалось, что купальник практически ничего не скрывает, поэтому я быстро схватила свои вещи и побежала в домик. Солнце подбиралось к горизонту, а это означало, что скоро будут шашлыки у костра и гляделки на звёздное небо. Так и случилось: через полчаса все были дома. Мартин и Дилан разжигали мангал, Оливер и Джеймс играли с шампурами как с волшебными палочками, периодически нанизывая на них шашлыки, а мы, женская почти-половина, выносили блюда на улицу. Мне не спалось. Снилась сцена разоблачения моего отца, после чего он застреливался из пистолета на моих глазах. Этот сон стал меня преследовать с тех пор, как мы навестили могилу отца на его годовщину, и там уже мне открыли тайну папы. Когда было совсем невмоготу, я просила Стефани раздобыть у её мамы снотворного и сильного успокоительного, благо миссис Райли была врачом. Полтора месяца я принимала эти таблетки, и мне было хорошо. Я не просыпалась со слезами на глазах. И вот тут, перед поездкой на море во Францию, я забыла их взять, поэтому эту неделю я не могла нормально отдохнуть, и так предстояло мучиться ещё полторы недели. Я спала в одной комнате с Диланом и мамой. Они спали. Тихо, чтобы не разбудить их, я надела на себя джинсы, толстовку Джеймса, которую он мне отдал из-за того, что уже не влезал в неё, взяла плед и вышла из домика на пляж. Ласковый звук волн сразу же донёсся до моих ушей. Как же классно... Правда, по пути на пляж я заметила ещё одну фигуру, которая медленно шла по берегу, иногда бросая камни в море. Я подошла ближе. - Чего не спишь? - спросила я. - Не хочу, - ответил Джеймс и кинул камень как можно дальше в море. - А ты? И что, вот так вот взять да сказать правду? Лучше не надо. - Да вот поела шашлыков на ночь, и теперь сон вообще пропал. - Понимаю. Мы молча шли вдоль берега. Ветер забирался под толстовку, и мне становилось зябко. Джеймс был в джинсах и майке и, судя по всему, ни капли не замёрз. Я не понимала: почему парни круглый год остаются тёплыми и не мёрзнут? Что за дискриминация? Я остановилась, когда мы уже прошли территорию базы отдыха, и думала, куда бы дальше пойти: забраться на скалы и рассматривать звёздное небо или лечь на песок и всматриваться в горизонт. Мне было не охота забираться куда-либо, поэтому я просто остановилась и села на песок, всматриваясь вдаль. Джеймс последовал моему примеру и сел рядом. Его отросшие волосы налезали на глаза из-за ветра, но это даже придавало ему какой-то взрослости. - Не хочу, чтобы мы уезжали отсюда, - тихо сказал куда-то вдаль Джеймс, не сводя своего взгляда с горизонта. Я была ровно противоположного мнения, потому как нуждалась в лекарствах, чтобы нормально поспать, но вместо этого лишь ответила: - И я. - И снова врёшь, - с усмешкой сказал Джей. - То-то ты знаешь меня лучше, чем я саму себя, - драматично ответила я и укуталась в плед - мне стало холодно. - Иди сюда, - Джеймс подсел ближе, накрыл плед на нас и обнял меня. Стало теплее. - Может, пойдёшь в домик? Ты вся холодная. - Не хочу, - склонила я голову на его плечо и прикрыла глаза. Мы говорили о море и звёздах, вспоминали различные события: от школьных экзаменов, которые в этом учебном году должны были стать последними, до того, как состоялся наш первый настоящий поцелуй. Честно признаться, сначала я изучила теорию поцелуя из фильмов, после чего тренировалась на помидорах, которые ненавидела по сей день, но делать было нечего: я не могла пасть в глазах Джеймса. На мой взгляд, в первый раз всё получилось идеально, потому что это было осознанно. Джеймс крепче прижал меня к себе, несмотря на то, что мне уже было тепло. Кто начал поцелуй первым - я не знала. Также я не знала, как мы дошли до большего. Уже в очередной раз Джеймс был первый.***
Стефани куда-то исчезла, поэтому мне пришлось одной раскачивать толпу. Как же скучно. Я спрыгнула со стола и пошла бродить по неизвестному мне дому. А Спенсер обещал здесь офигенную тусу... В следующий раз я весь нал от выручки себе оставлю, и хрен ему. Пусть знает, как меня обманывать. Я достала порошок и немного закинулась, после чего запила это всё водкой. Мне не привыкать, что она обжигает горло, наоборот, это приятно. У какой-то девчонки я выхватила из рук только что зажжённый косяк. - Эй! Охренела? - Сиди тихо и не рыпайся, - огрызнулась я и ушла. О Боги, я нашла, чем разбавить эту пати. В углу коридора стоял огнетушитель. С косяком в зубах я направилась в основное место столпотворения, держа огнетушитель. Я встала на стол и чуть не упала: меня начало штормить. Все обернулись на меня. Музыка стихла. - Меня это за*бало! - заорала я, докуривая косяк. - Врубай на всю! - приказала я тем, кто был ближе всего к аудиосистеме. Как только музыка началась, я врубила огнетушитель и стала разбрызгивать пену вокруг себя. Народ заметно оживился. Вот так бы с самого начала! После в ход пошла еда, но к тому времени я убежала на верхний этаж дома. Голова кружилась. Я ловила вертолёты. Мне было замечательно. Я облокотилась на стену, оказавшейся дверью, и увидела Стефани. Теперь стало ясно, куда она исчезла. Вот шлюха, мне не помогла, а члену Спенсера помогла. - Сука! - со смехом сказала я ей и закрыла дверь в комнату. Вдруг разум прояснился, и на меня накатила грусть. Кто я? Зачем мне это всё? Где я? Почему? Как? Где остальные? Ноги вдруг стали сами по себе, они отказывались слушать мои команды, и сейчас я шла куда-то в направлении спальни зачинщика вечеринки. В комнате никого не было, зато здесь оказалось море выпивки, пакет травы и коробочка наркоты. Бог мой, да это же рай. Пару колёс я запила водкой, после чего накрутила себе халявных косяков. Разум стал мутнеть резко. Последнее, что я запомнила, так это кто-то открыл дверь в комнату... Снов не было. Лишь "чёрный экран". Меня будто вжимало в пол. Но это было слишком мягко для пола. Но всё-равно вжимало. Свет не резал глаза. Эм... - Что за хрень? - произнесла я, еле как сев в кровати. Это была моя комната. Определённо. Шторы задвинуты, моя одежда висела на стуле и дверце шкафа, на мне было лишь нижнее бельё, постельное бельё - чистое. Ну не могла я физически оказаться дома в таком состоянии, в котором я пребывала вчера... или... Часы на тумбе показывали полдень. О, сегодня был тест по психологии. Да насрать. Поставят прогул, и что? Куплю коньяк мистеру Стокеру, да и порешим всё. Нет, меня определённо кто-то притащил сюда. Но кто? Может, Дилан приехал? Но у него скоро сессия. Мама с женихом на Сейшелах. Стефани, я точно помню, променяла меня на Спенсера. Всё-таки может я сама сюда пришла? Да не... или да? Неожиданно я почувствовала тошноту. Ладонью я зажала рот и побежала в туалет. Конечно, побежала - это грубо сказано; меня качало из стороны в сторону. И всё-таки я достигла цели. Ох... Облегчение. Я подошла к двери и закрыла её, хотя мне не от кого было прятаться, приняла душ. В области живота всё болело: так у меня бывает, когда я перепью. Я провела ладонью по запотевшему стеклу: обычные синяки под глазами, обычные навалившиеся веки, обычные красные глаза, обычная царапина... Нет. Не обычная, а хрен-пойми-откуда-взявшаяся. На запястье был синяк, колено налилось лиловым цветом. Господи, похоже, я реально сама пошла домой! После обеда я собралась и вышла из дома, чтобы подышать свежим воздухом. Зима приближалась: не то чтобы похолодало, просто я уже чувствовала в воздухе аромат хвои и мандаринов, хоть до Рождества и было ещё чуть больше месяца. У забора я зажгла косяк и закурила. Всё-таки та ночь не давала мне покоя: откуда синяки с царапинами и как я дома оказалась? К своему дому подходили Оливер и Джеймс, что-то бурно обсуждая и смеясь. Видать, шли из колледжа, в который я сегодня не пошла. Но как только они завидели меня, то сразу замолчали. Я сделала вид, что не увидела ничего и сделала очередную затяжку. Оливер вскоре зашёл в дом, а Джеймс направился в мою сторону: видно было, что идёт он с неохотой. - Выспалась? - Джей встал рядом, смотря туда же, куда смотрела и я - в соседний дом. Откуда..? Хотя... Меня же не было сегодня. - Да, - мезинцем той руки, в которой был косяк, я почесала щеку, на которой была царапина. Он молчал. Долго. И это меня напрягало. Складывалось впечатление, будто он меня испытывает, проверяет. Только тогда до меня всё дошло. - Это же ты, - я выкинула окурок за спину, как бы указывая на свой дом. Он чуть заметно кивнул. Я увидела это лишь боковым зрением. - Зачем? - Странная ты, - усмехнулся иронично Джеймс. Его ладони были сцеплены чуть ниже живота. - Не вижу в этом ничего странного, - я плотнее закуталась в ветровку Дилана, ведь всё-таки на улице холодно, а я не рассчитывала на столь долгое пребывание здесь. - Если бы ты не накидалась, - Джеймс не обратил на мой жест никакого внимания, - то тебя бы не затащили в уборную... - теперь ясно, откуда у меня синяки с ссадинами. Я взглянула на Джеймса - костяшки его пальцев были отбиты. - И вообще, если бы ты не пила эту гадость, то тебя бы там не было вовсе. - Ты там тоже был? - честно говоря, я не помнила ни его, ни Оливера на вечеринке, даже в трезвом состоянии. - Нет, просто так просиживал дома свой отпуск, - с иронией произнёс Фелпс. - И скажи спасибо, что я случайно забрёл в ту комнату. - Тебе до меня какое дело? - с насмешкой спросила его я, хотя уже успела пожалеть об этих словах. Джеймс повернулся ко мне и посмотрел свысока: я доставала до него чуть выше плеч. - Действительно... - не то с сарказмом, не то вопросительно сорвалось это с его губ. - Абсолютно ни-ка-ко-го. Уже никакого. Смешанные чувства вселились меня. С одной стороны хотелось ударить его как можно сильнее из-за злости, что мигом овладела мной, но с другой стороны... Он был прав. В те дни мы жили друг без друга в наших жизнях и пересекались лишь в колледже, у дома или на какой-нибудь вечеринке, которые посещали братья во время своих съёмочных отпусков. Я старалась его не замечать, как и он меня. Нам это удавалось хорошо. К нам подъехала машина. Джеймс мигом сорвался с места и спокойно подошёл к ней. Через стекло я увидела его сидящего с какой-то девушкой. Её я не знала, возможно, фанатка или знакомая из гольф-клуба. Я отвернулась и пошла в дом: во-первых, было ужасно холодно, во-вторых, мне было противно от того, что он целуется с этой девчонкой. Похоже, я зашла слишком далеко, когда перешла на наркоту в поиске спокойных снов без кошмаров. К врачу идти я категорически не хотела. И тут я уже не знала кто виноват: отец, которого я тогда застала в спальне, Дилан, рассказавший мне правду про него, мама, не сумевшая сберечь брак, Стефания, которая добывала для меня противозаконные медикаменты, или я, потому что не рассказала о кошмарах Джеймсу абсолютно ничего. Через неделю было моё день рождение, которое я провела в больнице из-за попытки самоубийства. Рождество я добровольно провела в психиатрической клинике, не подпуская к себе никого, кроме врачей.***
Эффект плацебо широко используется в психиатрии. Самовнушение - лучшее лекарство. Прошло уже много лет. Джеймс и Оливер - известные актёры, члены многих благотворительных организаций, отличные игроки в гольф и заядлые путешественники. Я же перебралась в Лондон и теперь работаю дизайнером в некоммерческой организации. Кошмары прекратились и больше не преследуют меня. Я думала, мне помогли психотропные лекарства, но на деле это было всего лишь плацебо, и это значит, что я справилась с кошмарами самостоятельно. Была бы ли моя жизнь другой, если бы я раньше обо всём этом рассказала близким и обратилась за помощью к врачу? Конечно. Жалею ли я о своём запоздалом решении? Безусловно. До сих пор иногда мне хочется повернуть время вспять, чтобы всё изменить и сказать себе той, во что я превращусь такими темпами, однако я уверяю себя, словно пью очередное плацебо, что жизнь никогда не даёт нам испытаний, которые бы мы не выдержали. Я выдержала, хоть и потеряла многое. Мы и только мы избираем путь, по которому пойдём дальше. И пути назад нет. В детстве всё казалось проще: мы заплачем - нас пожалеют, мы захотим игрушку - нам её купят, мы пожалуемся родителям - они разберутся с обидчиком. Сейчас же мы мыслим иначе: навыдумывали себе несуществующих проблем, а потом жалуемся на дерьмовую жизнь. Джеймса в моей голове вылечил мой парень, с которым мы вместе четыре года, и скоро у нас с ним свадьба. Я счастлива с ним, это правда. Теперь я знаю, что нужно доверять любимым, иначе их можно потерять. Да и легче живётся в доверии, особенно если оно абсолютное. Сейчас я иду на квартиру клиента, чтобы посмотреть обстановку и узнать предпочтения хозяина, чтобы позднее составить проект. Всё-таки обожаю свою работу: каждый раз новые люди, новые проекты, новые довольные лица. Когда я вижу улыбку клиентов, то на душе сразу теплеет: мои труды не пропали даром. Надеюсь, этот клиент также будет рад последующему результату моих трудов и стараний. Боже... Похоже, на этот раз плацебо не сработало. Только что я переминалась с ноги на ногу, а теперь стою неподвижно. Кажется, на моём лице удивление: я перестала владеть телом. Но эту мелочь я чувствовала точно: я крутила кольцо на мизинце стоимостью в фунт. Внутри прошёлся ураган эмоций, сметая заплаты четырёх последних лет моей жизни. В голове была только одна мысль: «Он нужен мне.» «До конца дней своих...» На пороге двери стоял Джеймс Фелпс.