Когда они не видят

Она: Знаете, я всегда мечтала о счастье. В смысле в младшей школе нас часто спрашивали, какими мы представляем себя в будущем. Я всегда отвечала: «Счастливой». И я свято верила, что если хотеть чего-то, то это придет само. Тогда я еще не знала, что всего нужно добиваться. Но дело даже не в этом. А в том, что тогда я не понимала, что такое счастье. Есть люди, которые свято верят, что счастье в достатке. Они живут с этим убеждением, похают как лошади, чтобы получить желаемое. А под конец жизни понимают: они ошибались. И это уже не исправишь. До недавнего времени я тоже не знала, в чем заключается мое счастье. Осознание этого всегда было где-то поблизости, но я не могла понять. Это как в закрытой комнате гоняться за мухой. Она слишком быстрая, чтобы было возможно поймать ее с первого раза. Но однажды это получается сделать. Вот и мне удалось. Я сидела в машине Джея справа от него самого. Ехали мы молча, и эта тишина не была угнетающей, такой, когда не знаешь, что сказать. Мы просто молчали. Но я чувствовала его злость так, будто она была живым существом, которое давит на меня. Он ничего не понимал, злился на меня и, тем не менее, везет меня туда, куда я сказала, не задавая вопросов: ждет, когда я сама начну говорить. Это и есть для меня счастье: иметь людей, которые безоговорочно доверяют мне и которым я нужна. Не просто как вещь или средство манипулирования, а как человек, как друг, девушка…. Согласитесь, приятно осознавать, что вы кому-то нужны. Мне нужно было начать говорить, но проблема была в том, что я не знала с чего именно стоит начать. Я не знала, где зародилось начало моей истории. Но сказать что-то было необходимо, потому что его терпение подходило к концу, а я больше не могла молчать. – Начался обстрел. Я испугалась и была в абсолютном недоумении. Как они вычислили нас? Как поняли, что мы не те, за кого себя выдаем? Неужели мы были настолько неосторожны? Времени думать не было, я потянулась за пистолетом и увидела маленький отблеск света. Я почти сразу поняла, что это такое. Бриллиант. Он был совсем рядом, и я схватила его, спрятала в платье, я собиралась сказать позже, когда все закончится. Я отстреливалась и думала, не могла понять. А потом эта граната. Кто берет на сделку гранату?? Я понимаю, оружие, мало ли какой покупатель. Но граната…. И тогда я поняла… – В участке есть крыса, – закончил за меня фразу Джей. Он был озадачен и обеспокоен, а еще взволнован и обескуражен. Его можно было понять: не каждый день осознаешь, что в участке есть предатель. – И ты думала, это я?? Стой, не отвечай. Бриллиант!!?? Где он? Почему ты не сказала? Потому что думала, что я крыса. – Я не знаю Джей, – он был расстроен. На его лице читалось замешательство и недоумение. И я знала, что это не из-за бриллианта. Он не мог поверить, что я могла подумать, что предатель он. И мне было неприятно от этого. Я всегда доверяла ему. Мне самой стало так больно от осознания того, что на секунду я всерьёз засомневалась в его честности, что голос задрожал: хотелось плакать. И, разумеется, он заметил это, нажал на тормоз и остановился около какого-то придорожного мотеля. – Прости, – сказал он с таким раскаянием в голосе, что мне стало еще хуже. – Посмотри на меня. Эрин. Хей, – он повернул мою голову к себе за подбородок. По коже пробежали тысячи мурашек от его прикосновения. Мне так хотелось поцеловать его, как никогда. Но я не могла. Не здесь, не сейчас и не так. Почувствовала, как по щеке скатилась слезинка. «Не плакать, позже». Сейчас нужно было как-то объяснить ему.… Так что я просто продолжила говорить: – Значит, крыса. Осознание этого пришло резко, но я не сомневалась в нем ни секунды. Я не могла испугаться, потому что тогда все закончилось бы еще там. Я ведь не знаю, кто именно предатель. Я хотела верить вам, ребята, но я просто… я не знаю. Понимаешь?! В таком деле веры недостаточно. Так что пришлось забыть, что ты мой напарник, Войт спас мне жизнь, а Олински просто любящий отец девочки-подростка. Все были подозреваемыми, а мы не разглашаем детали дела таковым. Мне нужно было смотреть на это как на очередное дело. Мне было это нужно, чтобы не сойти с ума от боли, страха и недоумения. Знаешь, я составила план буквально за две минуты, успела продумать все. Оставалось только его осуществить. Во-первых, вы не знали, что бриллиант был у меня, поэтому считали, что Тименс сбежал вместе с ним. Во-вторых, у вас были живые свидетели происходящего (мы с тобой). Поэтому вы бы не стали смотреть записи с камер. А вот Тименсу нужно было увидеть, когда именно он потерял свою драгоценность. Если есть предатель, то он сделал бы все, чтобы достать запись и показать ее тому, кто хочет ее увидеть. Но они не стали бы делать это в тот же вечер или ночью, так что я была уверена, что у меня есть целая ночь, чтобы сделать то, что я задумала. На камере было видно, что именно я взяла бриллиант, предатель из участка, скорее всего, знал бы, если бы он был у полиции, так что не трудно догадаться, что эта маленькая, никчемная вещица все еще у меня. Потом они бы узнали все обо мне, моем расписании, чтобы выбрать время, когда забрать то, что они считали своим. В общем, я тогда отделалась от вас и сразу поехала домой. Уже в квартире я сделала 5 бумажных прочных конвертиков, в четыре из которых положила обычные камушки, а в пятый бриллиант. Один конвертик я оставила дома, спрятала под тумбочку, как это делают все. Остальные четыре нужно было оставить в камерах хранения. Я сразу же поехала в круглосуточный магазин в тридцати кварталах от моего дома. Один конверт я оставила там. Еще один отвезла на вокзал в камеру хранения. Третий решила положить в гараж. И тогда остался один конверт, тот, в котором и находился этот маленький предмет, который я так старалась спрятать. Я знала, где спрячу его. Я решила это еще до того, как успела все обдумать. Но я не могла спрятать бриллиант ночью. Так что я поехала домой, и всю оставшуюся ночь писала письмо, в котором пыталась все объяснить, а как только часы пробили 9 утра, я поехала туда. На почту. Я положила письмо и бриллиант в большой конверт, на котором не оставила ни свое имя, ни свой адрес, лишь написала, кому нужно отправить это…. Я хочу объяснить…. Понимаешь, я через многое прошла с Войтом. Он спас мне жизнь, дал шанс начать все с нуля. Я благодарна ему за каждое слово, что он сказал мне. Но там со мной был ты. Нас обстреливали, и ты был напуган и удивлен… это невозможно было разыграть так убедительно. Я ни в чем не могла быть уверена на все 100%, но на тот миг я доверяла тебе чуточку больше, чем любому другому живому существу во всей Вселенной. Так что я отправила письмо тебе, Джей. Оно должно прийти завтра и мы получим бриллиант. Но проблема в том, что я не знаю, что с ним делать?.. Я просто не знаю…. Он сидел не двигаясь. Был напряжен до предела и казалось, не знал, что можно сказать и все же: – Куда ты хотела, чтобы я тебя отвез? – после долгого молчания его голос немного сел, поэтому он прокашлялся. – Я взболтнула лишнего, нужно было просто убраться оттуда. – Фхуууу… могу я задать вопрос? – спросил он очень осторожно. – Да, конечно. – Ладно, ты звонила мне, и я приехал, но как, черт возьми, там оказался пожар? Он начался еще, когда мы разговаривали? – Нет, не думаю. Я позвонила, чтобы объяснить тебе все прежде, чем ты получишь конверт. Был уже вечер, и я честно сказать засомневалась в правильности своей догадки про предателя. После того, как я положила трубку, практически сразу почувствовала усталость и сонливость… следующее, что помню, как открыла глаза уже на улице…. Насколько все плохо?.. – Что? – По шкале от одного до десяти, как много уничтожил этот пожар? – Кейси сказал на восьмерку, на первый взгляд. Повезло, что огонь не добрался до тебя. – Черт…. – Я не оставлю тебя одну сегодня, ясно? – сказал он с какой-то даже злобой. Я была рада, что он так сказал, потому что я не знала, куда мне идти, что делать. Я слишком устала, чтобы решать что-то сейчас. – Ладно, – сказала я, решив позаботиться обо всем завтра. Он завел машину, и мы тут же поехали по ночным улицам Чикаго. *** Я была у него не в первый раз, но все равно чувствовала волнение. И это несмотря на то, что не спала почти двое суток. Как только я переступила порог, усталость как рукой сняло, зато появилось влечение. – Могу я принять душ? – осторожно поинтересовалась я, мечтая немного расслабиться. – Конечно, – ответил мне он с таким выражением лица, будто я глупость сморозила. – Подожди секунду, дам тебе полотенце. – И я была бы безмерно счастлива, если бы ты мог дать мне какую-нибудь футболку или рубашку, чтобы можно было переодеться.. – довольно сконфуженно сказала я. – Уверен, что я не помешаю?.. – Линдсей, не зли меня, ладно?! Я же сказал, что не оставлю тебя одну сегодня. Так что тебе не удастся уйти, даже если ты пристрелишь меня. Держи, – он дал мне большое полотенце и темную футболку. – Ты голодна? – Безумно! – я только сейчас поняла, что и правда хочу есть. – Ладно, тогда ты в душ, а я что-нибудь приготовлю. – Спасибо. Джей, – я дотронулась до его спины и он дернулся. – Правда, спасибо. Я не смогла бы сделать все сама. – Ты всегда можешь положиться на меня. Думал, ты знаешь. В глазах защипало, и он заметил это. – Так, начнешь плакать, будешь пить молоко с пенкой, малышка! – с наигранной злостью проговорил он. Мне понравилось, как он произносит это «малышка». Я тут же забыла про проблемы. Он начал что-то готовить, и я решила все же дойти до душа. Мне было так жарко, что я захотела принять именно холодный душ. Я точно знаю, что мне хочется залезть под почти ледяную воду только в одном случае: жар. Я почти двое суток не спала и не переставала волноваться и уже не помню, когда в последний раз ела. Так что думаю, температура у меня есть и довольно неслабая. Но Джею знать не нужно, он и так слишком сильно волнуется. Так что я встала под холодную воду и стояла так, не двигаясь, минут 20. А потом поняла, что уже почти не чувствую собственное тело. Плохой признак. Так что быстренько помыла голову и вышла из ванной, будучи уже одетой в футболку Джея и черные лосины. – О, как раз все готово, – как-то уж слишком воодушевленно проговорил Холстед. Он переоделся, стал каким-то более домашним. И он выглядел уставшим и вымотанным, но, тем не менее, был так хорош собой, что его я хотела куда больше, чем есть. – Держи, – он поставил передо мной тарелку с жаренными равиоли и салатом. Я понятия не имею, как он смог приготовить это настолько быстро, но да ладно. Он сел напротив. На столе стоял бокал наполненный вином, и я недолго думая сделала несколько больших глотков. И это было огромной ошибкой. Никогда, слышите, никогда не пейте на голодный желудок. Джей отвернулся на пару секунд, чтобы взять вилки, а когда повернулся обратно, я уже была настолько пьяная, будто пила как минимум два дня. Голова закружилась и я уже была готова свалиться со стула, но Холстед очень наблюдателен. – Эрин! – воскликнул он, подхватывая меня прежде, чем я упала. – О Боже, Линдсей, ну ты же не тупая.. Взрослый, разумный человек. Ну, неужели ты не знаешь, как действует алкоголь, если его принять, ничего не съев?! – Оох, простиии, – пробормотала я неразборчиво. Не думала, что можно опьянеть за три секунды. Я перестала разумно мыслить и почти ничего не понимала. Но есть мне уже не хотелось. Зато появилась смелость на кое-что другое. Так что я поднялась со стула, не без помощи Холстеда, конечно, и легонько толкнула его по направлению к стене. Приблизилась и решила поцеловать. Я не думала ни о чем кроме этого поцелуя. Я так яростно хотела этого, что сама испугалась. И вот мои губы в миллиметре от его губ, и я уже чувствую его дыхание и предвкушаю полный страсти поцелуй, когда он хватает меня за предплечья и отодвигает. – Эрин.. – Что? – как можно более кокетливо спросила я, снова подходя ближе. – Остановись. Эрин, хватит, – он отчаянно пытался не смотреть на мои губы, но у него как-то не слишком хорошо получалось. И это заводило меня еще больше. – Почему? Ты ведь хочешь меня, Джей, я знаю это, вижу, – я прижималась к нему всем телом, испытывая непреодолимое желание. – Хватит! – как-то даже злобно воскликнул он, поворачиваясь (теперь он прижимал меня к стене). – Ты пьяна. И завтра ничего не вспомнишь. Ты пожалеешь об этом, а я не смогу этого вынести. – Кто сказал тебе? Кто сказал тебе, Джей, что я буду жалеть? Ты не можешь этого знать! – Я разозлилась. Вообще-то, какая-та часть меня понимала, что он поступает мудро и очень правильно и завтра я, скорее всего, поблагодарила бы его за это. Но сейчас, сегодня.. Мне хотелось забыть о правилах, отдохнуть. А он казался мне занудой. Я разозлилась еще больше. – Все, спать, иди, – начал подталкивать он меня по направлению к спальне. – Разве что с тобой, – улыбнулась я как можно более очаровательно и вызывающе одновременно. Он улыбнулся. Не так, будто собирается засмеяться, а так, будто его чрезвычайно удивляло мое поведение, но оно его в то же время и возбуждало. Мне понравилась эта улыбка. Она была откровенней и сексуальней, чем обычно. Значит, я в правильном направлении. Он, тем временем привел меня в спальню. – Я посплю на диване, сегодня тебе надо отдох… – начал он, когда я буквально набросилась на него. В итоге, он лежал на кровати, на спине, а я сидела на нем. И он так посмотрел на меня, что я впервые поняла, что я действительно ему нравлюсь. И в этот момент я захотела его в два раза сильнее. *** Он: «Она пьяна, пьяна. Не понимает, что творит, завтра будет жалеть. Нельзя, я не могу…» Эти аргументы перестали действовать еще в тот момент, когда она попыталась поцеловать меня второй раз. А сейчас, она в прямом смысле оседлала меня и я не могу больше сдерживаться. Но я должен. Ради нее. Любой другой представитель мужского пола уже, наверное, воспользовался бы возможностью переспать с ней. Но проблема в том, что я хочу, чтобы она помнила, чтобы запомнила на всю жизнь. Может, это слишком сильно, конечно, но я и правда этого хочу. Но она все портила. Она такая красивая и настойчивая. И совершенно очевидно, что она возбуждена до предела. И ей идет моя футболка раз в десять больше, чем мне, но я все равно желаю избавиться сейчас от нее. Думаю, без одежды она будет еще сексуальнее. Она наклонилась, решив повторить попытку поцеловать меня, и каждая клеточка моего тела отчаянно хотела ответить на этот поцелуй со всей страстью, выпустить весь страх и ярость, накопившиеся во мне. Но я не позволил ей. Перевернулся на бок так, что она оказалась теперь справа от меня. – Прости, – проговорил я, а она засмеялась. Звонко и весело. Я не спешил подниматься, просто лежал и смотрел на нее: очаровательное существо с великолепными глазами и восхитительной улыбкой. Она резко перестала смеяться и тихо спросила: – Неужели я так плоха? Еще чуть-чуть и я сорвусь с места, так что решил, что разумнее всего будет встать. – Нет, Линдсей, ты прекрасна. И мне даже жаль, что завтра ты не вспомнишь этот разговор. Было бы интересно наблюдать за твоим смущением. Отдыхай, – сказал я напоследок уже в дверях. – Джей? – Да? – Ты хочешь меня? – она посмотрела на меня на удивление трезвыми, полными серьёзности глазами. – Сейчас, больше всего на свете, – и с этими словами закрыл дверь, оставив ее отдыхать.