***
− Покажи мне свои крылья! Неожиданная просьба Дина застала Кастиила врасплох. Еще тогда, впервые пытаясь заговорить с человеком, он выяснил, что Винчестер не относится к избранным, способным увидеть истинный облик ангела и остаться невредимыми. А крылья, даже будучи больше всего привязанными к материальному миру, все равно оставались частью его небесного обличия. − Дин, нет, это опасно, − ангел покачал головой. – Есть шанс того, что это зрелище попросту выжжет тебе глаза. А увечье, нанесенное небесным пламенем, я исцелить уже не смогу. Ему стоило бы предвидеть эту просьбу. Дин часто проявлял излишний интерес к его крыльям: то спрашивал, какие они и куда деваются, пока Кас находится в своем сосуде, то ночами подолгу водил кончиками пальцев по лопаткам ангела, будто надеясь там что-то найти. И вот теперь охотник стоял посреди комнаты с упрямо скрещенными на груди руками и похоже не собирался так просто сдаваться. − Есть шанс – это еще не значит, что я точно останусь без глаз. Пока что мне во всем фартило, так не может же удача оставить меня из-за одного маленького каприза? − Мы не можем так рисковать, – Кастиил за руку притянул Винчестера поближе к себе. Он мягко провел ладонью по щеке Дина и серьезно посмотрел ему в глаза. Стоило только представить, что на месте этих ярких зеленых глаз, способных выражать сотни разных эмоций, будут зиять две кровавые дыры, как Каса начинала бить легкая дрожь. – Неужели ты хочешь, чтобы твой брат до конца своих дней выхаживал слепого калеку? Удар по слабому месту тоже не сработал. Лицо Дина на мгновение дернулось, но тут же снова приобрело прежнее упрямое выражение. Кастиил вздохнул и отвел взгляд: − Вот и как мне вразумить тебя? Вспомни, что стало с тем медиумом, как разлетались стекла в придорожном магазине и зеркала в мотеле. − Я не она, − Дин сделал еще один маленький шаг, вставая вплотную к Касу. Пару лет назад он никогда бы не сделал так, а на оказавшегося так близко ангела начал бы ругаться за нарушение личного пространства. Теперь все по-другому, теперь так можно, теперь свое личное пространство Винчестер спокойно делит с ангелом. – Ты мне сам много раз говорил про нашу связь. Неужели это просто пустой звук, а, Кас? Кастиил хмуро взглянул на Дина: − Конечно, нет. Но тебе следует знать, что эта связь делает особыми лишь наши отношения, а не тебя лично. − А может быть именно эта связь меня и сбережет, а? – вкрадчиво продолжил уговоры мужчина. Кас бросил на него еще один хмурый взгляд, покачал головой и, молча, исчез под тихий аккомпанемент шелеста тех самых злополучных крыльев. − Вот упрямый сукин сын… − пробурчал Дин. – Конечно, аргументы закончились – пора линять.***
До рассвета оставалось не больше четырех часов, но в угловом номере мотеля не спали. Сэм еще с вечера выбрал себе комнату на другом конце коридора, не желая, по его словам, «слышать ни писка, ни скрипа лишнего». И пользуясь тем, что завтра их ждал заслуженный выходной после долгой охоты, Дин по полной отрывался в компании Каса. Если быть совсем уж честным, ему даже было немного стыдно перед постояльцами соседнего номера. Но когда это ему мешало, едва отдышавшись после оргазма, снова лезть исследовать губами и пальцами тело своего ангела? С неудачного разговора прошло уже две недели, но Дин и не думал сдаваться, а скорее тактически выжидал удачный момент, чтобы продолжить уговоры. Чуть ли не каждый день он думал, прикидывал, планировал. И пытался себе представить то, что вызывало у него столь жгучий интерес. Но уж точно Винчестер не думал об ангельских крыльях сейчас, когда их обладатель выгибался и постанывал верхом на нем. И лишь заметив за спиной Каса какое-то странное завихрение воздуха, он с изумлением попробовал присмотреться. Бесполезно. Кроме легкой ряби, какую можно увидеть на улице в сильный зной, он ничего не мог разглядеть. Закусив губу, он протянул руку, почти уверенный, что ничего не нащупает. Конечно же, пальцы вполне ожидаемо не напоролись ни на что твердое. Но самыми кончиками он явственно ощутил странное покалывание, словно воздух там был пронизан легкими электрическими разрядами. Намного более странной стала реакция Кастиила, который неожиданно вздрогнул и замер, глядя на Дина широко распахнутыми глазами. − Что ты только что сделал? − Ничего! – мужчина, как нашкодивший ребенок, поспешно отдернул руку. Ангел с недоумением сдвинул брови: − Как ты вообще прикоснулся к ним?.. Ты же не должен их ни видеть, ни чувствовать, − Кас на мгновение сосредоточенно прикрыл глаза, и марево за его спиной перестало маняще переливаться. – Прости… Я полагаю, это моя оплошность. Я слишком…увлекся и забыл контролировать свою истинную сущность. Дин в ответ лишь упрямо прищурил глаза. − Ты даже когда был пьян в стельку, ходил без…такого за спиной. − Я полагаю, здесь замешана эмоциональная составляющая. Кроме того, тогда я был… Винчестер коротко и нетерпеливо застонал: − Кас, я уж не знаю, что с тобой было тогда, но давай отложим это обсуждение. Потому что конкретно сейчас ты сидишь на моем члене и толкаешь пространные речи. И знаешь, - Дин слегка двинул бедрами, – я сейчас не настроен рассуждать.***
Младший братец мог вернуться в любой момент и обложить «голубков» отборнейшей руганью, на которую по виду он и способен-то не был. Дин понятия не имел, уехал ли Сэмми на час, два или полдня. Да и в тот момент ему было откровенно плевать на все: Кас вырвался из чистилища и был рядом. Теплый, живой, вернувший себе память, душевное равновесие и опрятный облик. Старший Винчестер был просто не способен выпустить ангела из объятий, прекратить осторожно поглаживать кончиками пальцев его лицо, словно боясь спугнуть мираж. Впервые за долгое время, оставшись наедине, они не пытались стянуть друг с друга одежду, не шли, спотыкаясь, к постели, прямо на ходу тесно сплетаясь руками и ногами. Сидя на продавленном диванчике, они молча прижимались друг к другу и обменивались взглядами, говорящими намного больше, чем любая пафосная речь. Еще пару лет назад Дин бы фыркнул, назвал это пусканием розовых соплей и разрушил бы момент парой пошлых шуточек. Сейчас...какие шутки? Он просто боялся, что все окажется еще одним глюком, как те, что преследовали его последние дни. Кастиил почти ничего не делал. Он просто улыбался с теплом и нежностью. Оба Винчестера могли бы с гордостью заявить, что они принадлежат к тем немногим «избранным», кто вообще видел Каса улыбающимся. Но видеть такую улыбку был удостоен только Дин. Насмотревшись в глаза ангелу, Винчестер опустил голову и уткнулся ему куда-то в воротник плаща, вдыхая ставший таким родным легкий запах озона. Кажется, только это и заставило его поверить, наконец, в реальность происходящего. Дин скользнул рукой по спине Каса, где-то на уровне его лопаток ощущая уже знакомое электрическое покалывание. Охотник непроизвольно вцепился пальцами в тренч, комкая «отстиранную» силой ангельского моджо ткань. − Сукин ты сын... Вернулся. Я уж думал, что никогда тебя не увижу. Кас успокаивающе провел ладонью по волосам охотника. − Я тоже рад снова видеть тебя, Дин. Винчестер усмехнулся: − Я вижу. У тебя крылья опять...искрят. А я еще все время думал о том, что так и не уговорил тебя показать их мне. Знаешь, там, в Чистилище, я пытался их представить каждую ночь, когда молился тебе. И все равно не получалось. Они выходили то черные, как тень от них, то белые, как на дурацких картинках рисуют. Кастиил хотел было поинтересоваться, не иконы ли он называет «дурацкими картинками», но предпочел промолчать. − Я думаю, что не угадал? – пробормотал Дин, все так же уткнувшись лицом в плечо ангела. − Не угадал, − тихо ответил ангел. − Вот и я так думал, − Дин вздохнул. – Обидно было до жути. Значит они точно необычные. Только какие… − Сам посмотри, − еле слышно пробормотал Кас, неожиданно решившись. Дин почувствовал, как покалывания резко усилились. Удивленно вскрикнув, он отдернул руку и вскинул голову, с изумлением глядя на огромные сияющие крылья, раскинувшиеся почти на весь тесный номер. Они не были черными, белыми или какого-либо еще цвета. Казалось, перья представляли собой лучи чистого света, чем-то напоминающего ангельскую благодать. Только благодать светилась намного тусклее и была молочно-серебристой, в то время как крылья отливали одновременно и серебром, и золотом. Из-за ослепительного сияния приходилось щуриться, но никакого жжения Дин не чувствовал. Смотреть на солнце было определенно больнее, а уж когда он был вампиром, даже простые фары жгли ему глаза намного сильнее. Почти минуту Винчестер не шевелился, потрясенно разглядывая принадлежащее ангелу великолепие, пока тот поглядывал на возлюбленного со смесью смущения и беспокойства. Потом Дин отмер и несмело протянул руку, гадая, можно ли потрогать чистый свет. Пальцы свободно прошли сквозь лучи, но стоило Винчестеру попробовать нащупать перо, как оно совершенно явно ощутилось под пальцами. Рука будто бы утопала в приятном вязком тепле, окруженная сияющими всполохами. Когда-то в школе Дину твердили на уроках физики, что любое вещество может быть или твердым, или жидким, или газом. Теперь же он в очередной раз убедился, что все это брехня, осторожно поглаживая поражающие воображение перья своего ангела. С первой секунды, как Дин к ним прикоснулся, его душу словно затопило волнами столь же ослепительного и теплого света. Он еще никогда не испытывал такого всеобъемлющего счастья и внутренней чистоты. Все, что тяготило его последние годы, вдруг отступило далеко на задворки сознания, испуганное яркими переливами. Прошла ноющая боль от старых ушибов, тело наполнили свежие силы, даже весь немалый запас бранных словечек как-то разом вылетел из головы. Все отступило на задний план. Остался только он сам, смущенно улыбающийся Кас и сияющие всполохи его потрясающих крыльев. − Тебе нравится? – почему-то шепотом спросил Дин, заметив, что ангел прикрывает глаза и разве что не мурчит от удовольствия. − Ты так ласково прикасаешься к ним… А я ведь все чувствую. Конечно мне нравится. Теперь пришла очередь смущенной улыбки Дина. Прошло пять минут, а может быть – час. Время совершенно перестало ощущаться, но когда во дворе послышался знакомый звук мотора, оба вздрогнули. Охотник с сожалением посмотрел, как сияние медленно меркнет, а крылья постепенно растворяются в воздухе. Когда Сэм с пинка распахнул дверь, Дин с Касом сидели с самыми невинными лицами на расстоянии полуметра друг от друга. Младший Винчестер недоверчиво хмыкнул, пробурчал: «А то я не знаю, что вы тут творили» − и пошел разбирать покупки.***
Смотреть на крылья Кастиила, когда они оставались наедине, стало для Дина святой традицией. Пусть каждый раз ему приходилось уговаривать ангела, который все равно чего-то боялся, все равно все заканчивалось победой Винчестера и восторженным поглаживанием сияющих перьев. Кас стал оставлять крылья видимыми и во время секса, что каждый раз приводило Дина в невероятный восторг. Он довольно быстро сориентировался, что любые привычные ласки в сочетании с поглаживанием тонких сплетений света заводили Кастиила намного быстрее. Хотя справедливо было заметить и то, что для самого Винчестера в такие минуты так же обострялось каждое ощущение. А оргазм, который он впервые ощутил, одновременно судорожно цепляясь в сверкающие перья, был самым ярким в его далеко не бедной на хороший секс жизни. − Видишь, я прав был, − пробурчал как-то раз Дин, разглядывая из-под полуопущенных век сияющие переливы. – Ничего со мной не случилось. − Ты же знаешь, я не хотел рисковать, вот и отказывал тебе каждый раз, − негромко откликнулся Кас. Они лежали на широкой кровати очередного дешевого мотеля, ощущая приятную расслабленность во всем теле. Дин привычно устроился на плече никогда не спящего, но охотно выполняющего роль «подушки» ангела. Охотника уже постепенно затягивало в царство Морфея, но сонно переговариваться он был еще вполне в состоянии. − Просто я же говорил, − Дин зевнул куда-то в шею Кастиилу, − все дело в этой нашей…связи. И крылья твои, кстати, оказались умнее тебя. − А? − только и смог озадаченно переспросить Кас. − Ну смотри… Они сами мне показались в ту ночь, пусть и почти невидимыми. Если бы не это – я может от тебя и отстал бы. А тут…человеческое любопытство – страшная штука! – довольно усмехнулся Винчестер и окончательно отрубился. Кас осторожно поерзал, устраиваясь поудобнее. Потом, подумав секунду, он осторожно одним крылом прикрыл Дина, как сияющим одеялом. Тот же, не просыпаясь, улыбнулся и цепко сжал пальцами сверкающее перо. До самого утра поздние прохожие могли заметить, как мягко светится сквозь занавески окно углового номера старого придорожного мотельчика. Но кому бы пришло в голову, что это не горничная забыла погасить свет, а настоящий ангел Господень укрывает своего человека крыльями?