picking up trash in dresses

— …и мне кажется, что, наверное, я его люблю, но это же вообще круто, так, и у нас всё будет круто, в смысле, мы же лучшие друзья и всё такое, да? — Хм, — мычит Артур, уткнувшись в сборник шекспировских сонетов. Альфред переступает с ноги на ногу. — И пахнет он приятно. Артур издаёт звук отвращения. — Тьфу. Альфред. — Что? Ну правда же! — Если ты любишь кого-то — отлично, только не делай этого у меня на виду, — прямо заявляет Артур, отвернувшись к книге. — И не веди себя, как влюблённая школьница. Мэттью не назовёшь целомудренником. — Ну да, — признаёт Альфред, — но он же… В смысле, он же в колледже ни с кем не встречался. Так? Я ни с кем его не видел. — Встречался, — Артур спокойно перелистывает страницу. — У них с Гилбертом, — он делает неопределённый жест, — было. Настроение Альфреда резко падает. — Что? — Я говорю, — повторяет Артур, — что Мэттью и Гилберт… — Я и с первого раза понял! — Альфред пересекает помещение и садится рядом с Артуром, ненароком сминая листы линованной бумаги. — Но… Стой, что? Когда это? С кем ещё он встречался? — Как-то раз в прошлом году после нескольких литров пива, и после этого несколько раз и тогда тоже было много пива, — вяло перечисляет Артур. — И… не знаю, мне трудно за ним уследить, но у него что-то было с Иваном, кажется… А ещё был парень, который таскал ему тюльпаны. И травку. — Я думал, тюльпаны дарил Франсис, — глухо произносит Альфред. — И… что, с Иваном тоже?.. — На почве хоккея, полагаю, — говорит Артур. Альфред притягивает колени к груди и в упор смотрит на кофейный столик. Это было необходимо, чтобы Серьёзно Подумать. Потому что Мэттью, ну, реально симпатичный, тихий, иногда незаметный, слегка пассивно-агрессивный, чертовски круто играет в хоккей, и волосы у него просто роскошные. К тому же, у Альфреда шикарный вкус во всём, и если Мэттью ему нравится, то логично предположить, что он понравился бы многим. Так? Так. Он почесывает ключицу. Чувствует себя странно. В основном его тошнит. — О, да прекрати ты, — фыркает Артур, ударив его томиком Шекспира. — Твой мозг не привык столько работать. Он молит о пощаде. — Мне нужно… не знаю, предъявить на него права или типа того? — крайне серьёзно интересуется Альфред. На этот раз Артур соизволил отвлечься от Шекспира — на пару секунд, разумеется. — Альфред Джонс, не вздумай ничего отчебучить. Ты меня понял? — Что ты… — начинает Альфред, но не договаривает, потому что предмет их беседы возвращается домой с рюкзаком на плече. — Я дома! — Мэтт! — Альфред подскакивает с дивана и начинает виться вокруг него. — Я уже говорил тебе, какой ты в последнее время крутой? Мэттью изумлённо смотрит на него. — Это как-то связано с тем, что я готовлю макароны с сыром на ужин? — бросает он через плечо по пути на кухню. Альфред торжествующе ухмыляется Артуру. — Понял? Он готовит мне макароны с сыром. Артур нетерпеливо отмахивается от него. Альфред отсмеивается и следует на кухню за Мэттью. Но потом он останавливается на мгновение, лишь на мгновение, чтобы напомнить Артуру, что сегодня его очередь мыть посуду. Слова застревают в горле, остановленные видом Артура, одиноко сидящего на диване в окружении книг; зачёркнутыми воспоминаниями о беззаботных прошлогодних днях, когда двое, а не он один, сидели на диване, пили чай и кофе и не были так одиноки.