picking up trash in dresses

Сессия лавиной обрушивается на них. Альфред обнаруживает себя погребенным под лабораторными работами и экзаменами, и у него нет времени волноваться о том, что же происходит с Франсисом и Артуром, и о том, почему он чувствует себя не в своей тарелке, когда Мэттью рядом. Никому из них она не приносит ничего хорошего. Напряжение оказывается слишком сильным: они ругаются по каждому пустяку почти беспрерывно и потому ненадолго оставляют друг друга в одиночестве. В ближайшие две недели они с головой уходят в работу: Артур как сумасшедший строчит на своём ноуте, а вокруг него разбросаны книги; Франсис наконец-то делает выбор между акрилом и акварелью в пользу последнего и строит вокруг своего мольберта баррикаду из газет и книг по истории искусства, укрываясь от пытливых взглядов. Мэттью работает попеременно над практикой и заданием по социологии, а Альфред решает задачи по физике, допечатывая итоговый отчёт по микробиологии. Франсис готовит две запеканки и оставляет их в холодильнике: они в любой момент могут разогреть себе порцию, он же не может позволить им жить две недели на одних макаронах. По утрам Мэттью, если успевает, готовит блинчики и оставляет их и кувшинчик с кленовым сиропом на столе. К полудню тарелка всегда пустеет. И когда череда экзаменов и курсовых наконец оказывается позади, они, измождённые, но свободные, проводят вечер четверга у Артура и Альфреда. — Защита в эту субботу, — бормочет Франсис, небрежно приложив руку ко лбу. — Кто-нибудь придёт? Мэттью и Альфред кивают, и в тот же момент Артур произносит: — Нет, в воскресенье утром у меня самолёт. Я же тебе говорил. Франсис хитро улыбается. — Получается, это наша последняя ночь вместе? Артур закатывает глаза. Чтобы побороть тоскливый настрой, Альфред поспешно говорит: — А давайте устроим ночёвку! Места всем хватит. Спать можем на диване, в мешках, кажется, у нас и матрас был… — Последние недели я провёл, сгорбившись за столом. Я хочу поспать в нормальной… — возражает Артур, но Мэттью и Альфред смотрят на него так умоляюще, что в конце концов он сдаётся. Этой ночью Франсис, Артур, Альфред и Мэтт засыпают в гостиной: в спальных мешках, на матрасах и в ворохе одеял. Утром Альфред обнаруживает, что его голова лежит на плече Мэттью. Футболка Мэттью съехала, обнажив ключицы. Смущённый увиденным, Альфред быстро отворачивается. Франсис и Артур ещё спят, устроившись на приличном расстоянии друг от друга: можно дотянуться рукой, но они этого не делают. При взгляде на них Альфреду становится грустно, и он снова отворачивается, решая принять душ первым. К тому времени, как он выходит из душа, Артур уже суетится на кухне, делая чай. Альфред садится, чтобы понаблюдать за ним. — Во сколько самолёт? — спрашивает он. — В одиннадцать тридцать, — отвечает Артур, рассеянно помешивая чай. — Надо выехать через час. — Тебя подвезти? — вдруг спрашивает Альфред. — Франсис бы мог. — Нет, меня подвезёт Кику. Он вылетает примерно в то же время. — Ох, — только расстроено и говорит Альфред. Без пяти девять в дверь тихо и вежливо постучали. Конечно же, это Кику, и Артур относит чемоданы к двери, перепроверяет, всё ли на месте. Мэттью настаивает, чтобы он съел ещё блинчик, всего один, а Альфред в квартире напротив пытается выкурить Франсиса из душа — он всегда моется вечность, а Артур уже уезжает, разве нельзя уложить волосы попозже, ради всего святого… — Ладно, хорошего вам отдыха, — слышит он голос Артура. — Э, мне уже пора. Увидимся в январе. — Но Франсис же… — возражает Альфред, подбегая к двери. — Ты должен и с ним попрощаться. Может, подождёшь? — Я опоздаю на самолёт, — отвечает Артур, скривившись, и пересекает лестничную клетку, проходит мимо Альфреда к ванной, колотит в дверь и кричит: — Эй, лягушатник, я уезжаю! Шум воды стихает, но дверь не открывается. — Правда? Ну, хорошо. Постарайся не расклеиться без меня. И душ снова включается. Артур возвращается за сумками. Он в последний раз машет на прощание, а Кику вежливо улыбается и закрывает за ними дверь. Она закрывается тихо. Альфред смотрит в окно, но Артур не оборачивается. Франсис выходит из ванной ровно через две минуты, принося с собой аромат лаванды. — Ой, мы разминулись? — беспечно интересуется он. — Ты это специально, — бормочет Мэттью. — Не глупи, — говорит Франсис, досушивая волосы полотенцем. — Зачем бы мне это делать? Но в этот день он говорит громче и улыбается шире, чем обычно. Альфред замечает, как он заглядывает в пустую комнату Артура с нечитаемым выражением лица, но это быстро, слишком быстро проходит, словно ничего и не было.