Спящий на костях

Холодный ветер дул в лицо, будто обнимая своими ледяными руками. Но это не мешало магу воздуха продолжить свою прогулку. Солнце давно зашло, не оставив небу другого выбора, как потемнеть. Древние каменные плиты сливались в одно сплошное пятно, ничего кругом нельзя было различить, но почему? Было ли дело в большой облачности, которая нагло скрывала ночные небесные светила от людских глаз, или же тому виной послужил тяжкий груз на сердце юного аватара? Его дом... Нет, не так. Нельзя называть руины, которые маги огня соизволили оставить от когда-то величественного Южного храма, своим домом. Теперь это лишь огромное кладбище. Если постараться, можно услышать как среди шелеста деревьев стонут мертвецы, а их кости, раскиданные по всей территории, изредка звенят, когда очередной порыв воздуха сталкивает друг с другом остатки людей, будто в бурном танце. Шаг, один, второй... Опять и опять. Одинокая светлая фигура в ночи. Он идет, оставляя мысли позади. Идет, позволяя ногам самим выбирать направление. Идет, потому что не знает, что сделать с пустотой внутри. Голова опущена, а взгляд серых глаз затуманен и отстранен. Возможно, поэтому мальчик удивленно поднял голову, когда его лоб коснулся какой-то ткани. Рассеяно убрав ее в сторону рукой, маг заходит внутрь маленькой лачужки, позволяя темноте поглотить себя. Не страшно. Всё и так расплывается перед глазами. Кажется, что путь ничто не преграждает, но проходит мгновение, и его нога задевает что-то хрупкое и звонкое. Однако аватар не обращает внимания. Он остаётся беспристрастным даже когда понимает, что не может сделать и шага без того, чтобы не задеть странное вещество. Аанг просто останавливается и позволяет своему сознанию вновь скользнуть в собственное тело и понять, где он находился все это время. На костях. Он стоял на костях. Оцепенение трещит с точно таким же звонким, пронзительным, отвратительным звуком, как кости под ногами мага воздуха, и разлетается на куски. Он вскрикивает и пытается убежать, но запутывается в собственных ногах, падает на землю - скелеты, скелеты, повсюду скелеты! Словно по команде на небе расступились тучи, и тусклые лучи лунного сияния осветили то, что осталось от Гиацо. Света недостаточно, чтобы увидеть все в подробностях, но с лихвой хватает для того, чтобы по ребрам побежали морозные мурашки. Прошло не больше нескольких часов с момента их последней встречи, которая закончилась страхом в глазах друзей. И они боялись не за него, как бы рьяно это не утверждали. Они боялись его. Его самого. И мальчик не хотел, совсем не хотел, чтобы это произошло вновь. Глаза невольно увлажнились, а дыхание стало прерывистым. Нужно взять себя в руки, иначе чувства возьмут вверх. Монахи говорили ему, что чувства, эмоции - лишь мимолетные дуновения на лице и ничего, ничего не значат. Но сейчас их голоса, голоса тех, кто мертвы вот уже целый век, шепчут - шипят, будто змеи - совсем иные, ядовитые, жалящие слова. "Твоя вина... Твоя вина... Кровь на твоих на руках, и от нее невозможно оттеретьс-с-ся. Твоя вина..." - Мне так жаль, - голос предательски дрожит, и соленая влага студит и без того ледяную щеку. Мальчик продолжает стоять на коленях, опираясь на кости, не в силах заставить себя пошевелиться. Его будто пригвоздили к месту, и даже устрашающее чувство останков, останков его наставника под ногами не может вывести его из этого оцепенения. Но... - Ты проиграешь, - громкий хруст разрезает тишь, и Аанг вскидывает голову, будто избегая волны мурашек по своей шее. Гиацо, тот, кто верил в него и любил, тот, кого он не сумел защитить, смотрит на него пустыми глазницами. - Тебе не выиграть эту войну. Ты. Проиграешь. Ветер уносит звук. Его челюсти двигаются неохотно, но все же им каким-то образом удается выговорить слова. Пустые глазницы смотрят на него, не отрываясь. Мальчик дрожит, и холод тут совсем не причем. Он открывает рот, собираясь что-то сказать, но из горла вырвался только хрип. И в ответ он слышит скрип. Резкий, громкий. Он исходил от скелета, челюсти которого широко открывались и закрывались, пытаясь выразить смех. У Гиацо был звонкий, молодой, веселый, а теперь... теперь... Он раздается в темноте раскатами грома, и в нем звучит одно и то же, одно и то же: - Ты проиграешь! Аанг резко открыл глаза и вздрогнул всем телом. Дыхание его срывалось, будто пытаясь успеть за колотящимся сердцем. Оглядев знакомую спальню, он заставил себя сделать глубокий вздох и успокоиться. Всего лишь ещё одна ночь. Всего лишь очередной кошмар. И спустя десять лет война не отпускает его, каждую ночь отправляя обратно в вихрь мрачных воспоминаний и заставляя просыпаться в холодном поту. Глядя на мирно спящую рядом Катару, он подумал, что бремя аватара намного тяжелее, чем казалось прежде.