Последний сезон

      Я с самого начала понял, что это - мой последний сезон. Когда на МСЭК меня признали вменяемым, я был уверен, что сейчас в кабинет, где заседала эта медкомиссия, зайдут конвоиры и уведут меня в СИЗО, где я и буду ожидать повторного суда за совершённый четыре года назад расстрел.       Но, о чудо! Председатель комиссии выдал мне заключение МСЭК о признании меня вменяемым и почти по-дружески пожелал мне никогда больше не попадать в «дурку». Я шустро выбежал из больницы, растолкал толпу, которая устроила антикарповский пикет возле главного входа и попытался добраться до своей машины.       Наверное, я всё-таки кого-то слишком сильно пнул, так как на меня набросилось несколько человек, завязалась куча мала, но тут я увидел патрульный автомобиль из «Пятницкого» РОВД и, расталкивая толпу, постарался сдаться в руки патрульным именно из этого отдела.       В отделе я пару часов просидел в «обезьяннике», пока Зотов не уничтожил все документы, свидетельствующие о моём задержании. Затем он повёл меня в мой бывший, а теперь его кабинет, где я надеялся разжиться последней редакцией Уголовного Кодекса РФ. Пока Зотов искал по всему отделу так необходимый мне Уголовный кодекс, в кабинет начальника СКМ зашла Зимина и, как обычно, начала строить мне глазки.       С тех пор, как у меня появилась Света, Зимина воспылала ко мне какими-то нежными чувствами, по первой же моей просьбе бегая ко мне на деловые свидания. Вот и сейчас она пустилась в приятные для неё воспоминания о том, как я попытался зажать её в каком-то кабинете в первый же день появления её в нашем отделе.       Я вежливо слушал её: она ведь всё-таки начальник отдела, и не раз ещё могла мне пригодиться для того, чтобы помочь мне выпутаться из очередной передряги. А тут и Зотов с новым УК пришёл.       Усевшись за руль своего автомобиля, я углубился в чтение Уголовного Кодекса. За последние четыре года ничего в нём не изменилось! Срок давности за моё преступление – 10, а то и 15 лет, наказания в виде пожизненного лишения свободы за массовое убийство тоже ещё никто не отменял… Вот тогда я и понял, что Куликов задумал против меня нечто ужасное.       Так и получилось. Сначала продажные прихвостни депутатов-педофилов подставили меня с убийством Максима Рябушкина. Какие-то люди, представившиеся сотрудниками полиции, связали мне спереди руки полиэтиленовым хомутом, вместо того, чтобы зафиксировать их наручниками со спины, посадили в машину и куда-то повезли.       Я до сих пор не могу вспомнить, почему у меня в рукаве оказался кухонный нож острием к кисти: я бы им сто раз каждый день успевал пораниться. Ну, да ладно: оказался, так оказался. Я, конечно же, перерезал им хомут на своих запястьях, выбил из рук одного из мужиков, сидящих рядом со мной в кузове пикапа, пистолет и, угрожая этим пистолетом водителю пикапа, приказал ему притормозить, после чего открыл заднюю дверь и вывалился из этой машины в сторону, противоположную движению автомобиля.       Я понимал, что согласно третьему закону Ньютона, я должен был бы удариться об асфальтовую дорогу с такой силой, что от меня осталась лишь котлета, потому что к силе моего свободного падения из машины добавилась бы кинетическая составляющая, причём нехилая, как будто я оттолкнулся от корпуса автомобиля и начал падать со скоростью 90-110 км/ч.       А ведь меня ещё в школе милиции учили, что спрыгивать с движущегося транспорта нужно только по ходу движения этого транспорта, а затем ещё некоторое время бежать в направлении движения транспорта, тогда вышеуказанные силы хотя бы немного скомпенсируются, и если спрыгнуть таким образом из трамвая или автомобиля, идущего со скоростью 40-60 км/ч, есть шанс остаться в живых.       Но я же Карпов! В воде не тону, в огне не горю! А теперь выяснилось, что я ещё и с внутренностями и костями из сверхпрочного титаномагниевого сплава. Поэтому, выпав из пикапа, я быстро вскочил на ноги и побежал в близлежащий лес на обочине дороги, благо, было уже темно.       Так как окрестности Москвы я знал, как свои пять пальцев, то пошёл по направлению к укромному местечку, которое приглядел ещё в бытность мою начальником СКМ. По дороге туда я отобрал на время у какого-то малолетки мобильник и позвонил Зотову, объяснив, в каком канализационном коллекторе он сможет меня найти.       Когда ко мне пришёл Зотов, я понял, что Куликов уже начал меня потихоньку сливать. Каждый отдел полиции держит несколько конспиративных квартир, где прячет важных свидетелей по особо тяжким и резонансным преступлениям. Я тоже надеялся пересидеть несколько месяцев, не выходя из такой квартиры и общаясь с родными и близкими по скайпу, пока не будет доказана моя невиновность.       Но Зотов сделал вид, что не понял моей просьбы и пригнал ко мне в коллектор Степнова и Антошина, кроме того, посоветовал мне лично встретиться с Зиминой. Ну, ладно, Зимина, так Зимина. Чего-чего, а мозгов ей не занимать, она организует мне конспиративную квартиру и я наконец-то впервые за эту неделю выкупаюсь.       Ага, размечтался! Зимина в светлом плаще и в сапогах на «шпильках» залезла ко мне в канализацию и, размахивая фонариком, орала: «Карпов, ты где?» Я изложил ей свою просьбу, убедив её в своей непричастности к убийству Максима Рябушкина. Зимина обещала помочь.       И вот вечером я залез в багажник автомобиля Степнова, надеясь на то, что сейчас меня повезут в уютную конспиративную квартиру. Как бы не так! Через некоторое время где-то за городом мне пришлось перелезть в багажник машины Зиминой и тушкой трястись до утра по ухабистым дорогам. Я до последнего момента надеялся, что Зимина просто прикалывается надо мной и возит меня круг за кругом по МКАДу. Если бы!       Когда она, наконец, остановила машину и приказала мне вылазить из багажника, я почувствовал себя Анной Ярославной, которую привезли в Париж выдавать замуж за Генриха I. Депрессивный регион, грязь непролазная, кругом терриконы и хвостохранилища, людей совсем не видно.       И жилище она мне подобрала такое, что из постоянных удобств в нём был только воздух для дыхания. Иногда появлялась вода, иногда – свет. Каждое утро я приклеивал себе бутафорскую бороду и усы (а иначе, как можно объяснить тот факт, что и борода, и усы у меня ни на миллиметр не выросли за более, чем месяц моего пребывания в этом городе). Затем я надевал карнавальные «очки умника» с простыми стёклами, старый спортивный костюм и совершал пробежку по окраинам города.       Уже через неделю я заметил, что в этом городе, кроме меня, никто не бегает по утрам, поэтому очень боялся, что меня «попалят» именно из-за этого необычного для здешних мест занятия. Поэтому я, чтобы не потерять форму, устроил в своей квартире их подручных материалов тренажёрный зал, а по вечерам, не снимая спортивного костюма, играл в шахматы с ноутбуком (тоже ведь какой-никакой, а спорт).       А потом весна пришла, солнышко пригрело и я, набрав несколько бутылей воды из ближайшего хвостохранилища, наконец-то искупался и выстирал свою одежду! А на радостях я ещё и ногти отполировал и даже срезал на них кутикулы, и вот такими пальцами с ухоженными ногтями я начал стучать по клавишам ноутбука, посылая сообщения родным и близким.       Кстати, о ноутбуке. Когда я уходил из квартиры, в которой жил, я прятал его под шкафом, хотя деньги, пистолет и другие ценные вещи у меня хранились под оторванной половицей, накрытой ковриком. До сих пор не могу понять, почему же я не прятал там и ноутбук, ведь поместился бы он там, причём совершенно свободно! Но что теперь локти кусать? Наркоманы взломали дверь в мою квартиру и украли мой подшкафный ноутбук. Хорошо, что денег у меня в то время было – завались, поэтому я купил себе новый самый скромный ноутбук, который, уходя из дома, отдавал на хранение соседу-алкоголику.       О том, что в городке, куда меня привезла Зимина, был заповедник упырей и оборотней в погонах, я рассказывать не буду, это и так ясно: куда же без них! Хорошие оборотни занимались распространением наркотиков среди населения, плохие оборотни вступили в сговор с криминальными авторитетами, которые воровали местных девушек для того, чтобы затем насиловать их. Они или больные, или жлобы: я всегда мог за полчаса раскрутить любую фрау на более близкие и нежные отношения, и это при том, что меня все считали бездушным и невзрачным…       Поэтому при первой же возможности я покинул столь негостеприимный город и пожелал оставшимся скорпионам пожирать друг друга. Вернувшись домой, я узнал ещё об одной достаче Куликова. Моя мама, которой я регулярно звонил и помогал деньгами, зачем-то продала квартиру, выбросила свой мобильник и уехала жить в деревню. Увы, мою маму в конечном итоге убил тот человек, который купил по дешёвке её квартиру. Я выдержал и это. Единственное, чего я не понял, так это то, где все эти дни были Света и Дима, которые вообще-то жили, как и я, в светиной квартире?       А потом я решил стать бизнесменом и открыл автомастерскую по шиномонтажу… за 100 метров от уже имеющегося подобного заведения. Но ещё работая в милиции, я давал указания своим операм даже бабок, торгующих семечками, рассаживать вдоль тротуара с интервалом не менее 500 метров друг от друга, чтобы они не дрались за каждого покупателя, а тут – два шиномонтажа в небольшом городке рядом!       И, вообще, я что, эксперт в области шиномонтажа? Да, я хорошо ориентируюсь в том, что может принести прибыль, недаром же не один год весь район в своих руках держал. Поэтому я сначала изучил бы спрос и имеющиеся предложения в Лесном, а затем уже открыл бы такое предприятие, которое приносило бы мне неплохую прибыль.       Кстати, о деньгах. Я уже несколько лет официально нигде не работаю. Да, я выполняю некоторые поручения Петрова, за это он платит мне «чёрным налом», но даже этих денег не хватило бы мне на открытие мастерской по шиномонтажу. А мне ведь нужно ещё содержать Свету и Диму. У меня иногда возникает подозрение, что в под капотом моей «Инфинити» встроен портативный печатный станок, откуда деньги поступают прямо в «бардачок»…       А потом в Интернете появилось видео моей встречи с генералом Грачёвым. «Ну и что?» - задал я себе вопрос. «Ну и что?» - такой же вопрос задал себе Грачёв. Мы с ним ничем предосудительным на этом видео не занимаемся, только спокойно беседуем о своём. Но Куликов усмотрел в этом такой криминал, что мне пришлось разгромить офис сыскного агентства, сотрудник которого снял это видео, а затем неделю сидеть в квартире бывшей секретутки какого-то знакомого Петрова, оказавшегося заказчиком этого видео.       До сих пор не понимаю, почему я тогда не мог позвонить Свете и сказать, что со мной всё в порядке и я сижу в засаде? Да я мог бы с ней круглосуточно разговаривать, даже по телефону Аллы или по своему запасному телефону для особых нужд. Но нет, Куликов решил сделать всё, чтобы мы со Светой разбежались, хотя мне лично Света очень нравится. Да, она немного нервная и манерная, зато я на её фоне выгляжу таким обалденным красавцем с ангельским характером! Если бы она ещё и детей любила, я бы на ней женился сразу же, когда получил справку о вменяемости.       А теперь про Диму. Классный пацан! Я всегда хотел иметь сына, с которым можно рассуждать обо всём на равных. У меня, конечно, есть племянник Лёня, но он воровитый, а это не лечится, поэтому, как только он окончил школу, я его отправил в закрытое военное училище в Питер, может, хоть там его воровать отучат.       Так вот, для того, чтобы Дима остался жить у меня, я соврал ему о том, что его мать, алкоголичка и наркоманка, умерла. Конечно же, очень скоро обман открылся, а когда его мать стала инвалидом, Дима решил ухаживать за ней до тех пор, пока она жива. Работая в милиции, я сто раз был свидетелем того, как приёмный ребёнок выносил из дома приёмных родителей всё, чтобы купить родной маме бутылку водки или дозу героина. Я не хотел для себя такого будущего, поэтому вечером я переоделся в белый халат, закрыл лицо медицинской маской и незаметно пробрался в палату, где лежала мать Димы.       Я понимал, что логичнее и надёжнее подколоть ей через капельницу в вену овердозу чистого героина, но Куликов никогда не лежал под капельницами, поэтому мне пришлось вытащить иголку из банки с каким-то лекарственным препаратом. Эта банка оказалась (о Боже!) закрыта только резиновой пробкой, а не запаяна, как обычно. Но я не растерялся, а откупорил эту злосчастную резиновую пробку, вылил содержимое банки в умывальник, наполнил эту банку принесённым с собой спиртом, опять закрыл её пробкой и подключил к капельнице. После этого я понял, что количество моих поклонниц среди медицинских работников значительно поубавилось.       Через несколько дней после смерти матери Димы мне позвонили из дурдома, где последние 20 лет содержался мой отец-шизофреник, и попросили приехать и поговорить о нём. Как только я оказался на территории этой психбольницы, я понял, что здесь происходит что-то ужасное: психически больные люди свободно ходили по коридорам, по двору, за лекарствами в очереди стояли, в общей столовой питались. Прямо санаторий какой-то.       А на заднем дворе на скамейке я увидел своего папу-шизоида: у него были седоватые волосы до плеч, аккуратно подстриженные усы и довольно современные очки на кончике носа. Я вспомнил, что когда я находился в дурдоме, нас раз в две недели купали: давали каждому по обмылку и пару минут поливали тёплой водой из шланга, а затем стригли под машинку и голову, и бороду. А тут – и усы, и почти хаер. А очки? Да психам вилки не давали, чтобы они друг друга или себя не травмировали, а тут – очки, осколками которых он может поубивать и себя, и персонал, или в еду кому-то их подбросить. Ведь сколько пуговиц психи глотали! Вот тогда я и понял, что папаша мой сбежит отсюда уже в ближайшие дни…       А потом в одной из подмосковных колоний строгого режима начался бунт. Заключённые захватили в заложники троих охранников. Что в таких случаях делается? Выдвигается ультиматум: вы отпускаете заложников, вам предъявляется обвинение в терроризме, далее следует суд, после чего вас отправляют в другие колонии уже на новый срок. Если заложников не отпускают – стреляют всех. Да, это необходимо, чтобы другим не повадно было.       Здесь же заключённые согласились отпустить раненного ими охранника, если им взамен него отдадут меня. Я видел Сашу Степнова после того, как он ночь посидел в общей камере, ведь там сидели те, кого он «закрыл». Подобное должно было случиться и со мной, поэтому я, почему-то не имея возможности отказаться от гарантированной смерти, простился со всеми своими родными.       Но попав в камеру, где верховодил некто Мирон, которого я лично когда-то «закрыл» и надолго, я сказал несколько своих коронных фраз о смысле жизни, после чего уголовники почему-то отпустили двух из трёх задержанных заложников…       Но не успел я доехать домой, как уже возле подъезда меня опять ждали ФСБ-шники, объяснив своё внезапное появление тем, что мне когда-то под кожу вшили чип, и теперь они всегда знают, где я нахожусь. Я, конечно, мог бы их спросить, как же они тогда не смогли меня найти в канализационном коллекторе и в городе N, но не стал доставать убогих: ведь чип – пассивное устройство и предназначен только для идентификации индивида при помощи сканера.       Однажды, когда я ещё работал в СКМ, к нам в отдел привели потерявшегося лабрадора, у которого вживленный чип с холки съехал под переднюю лапу. Мы этого пса полчаса со всех сторон сканировали, пока считали информацию с этого чипа, и позвонили хозяину собаки. Но у Куликова нет собаки, зато он, наверняка в детстве смотрел старый фантастический сериал «Баггз - электронные жучки».       ФСБ-шники сказали мне, что выполнили условия бунтующих уголовников: им выдали автобус, автоматы Калашникова, пистолеты, а затем выпустили их с территории «зоны». Ну, уроды! Вооружённые зеки ездят на автобусе по Московской области! А потом их ещё решили уговаривать вернуться обратно в «зону» губернатор области со своей молодой помощницей! Такого маразма от Куликова я не ожидал! Поэтому для себя я решил, что это последний раз, когда я ему помогаю реализовать его бредовый сценарий.       Да, я опять поехал к этим зекам, мы с ними опять побеседовали о скитаниях вечных и о земле, потом мне великодушно разрешили забрать помощницу губернатора. А после весь автобус с зеками и оставшимся охранником-заложником расстреляли, как будто этого нельзя было сделать ещё в колонии.       Я вернулся в Москву и решил сегодня же расписаться со Светой. Попросил её подъехать к ЗАГСу, ромашек купил. И тут крики: «Спасите! Похищают!» Какой-то мужик бабу в машину тянет. Я, конечно, спросил, в чём дело, а когда мне посоветовали проваливать подальше, я отошёл за угол и вызвал патруль, назвав номер машины, чтобы этих людей по дороге перехватить. А зачем мне в драку ввязываться? Ведь мужик эту бабу убивать явно не собирался.       И тут ко мне подбежал Куликов.       - Так, у тебя сейчас финальная драка, в которой тебя убьют, - объявил он. – А ну марш туда и дерись!       - Ильясик, - ответил я ему. – Мне всегда казалось, что автор мечтает оказаться на месте главного героя. Поэтому – вперёд!       Я надел на него свой пиджак, вручил букет ромашек и вытолкнул аккурат перед мужиком, который вроде собирался похищать бабу.       А дальше – всё по сценарию. Я смотрел, как Ильяс безуспешно пытается отбиться от кучи вооружённых бандитов. «А мне ты такие головомойки почти в каждой серии устраивал», - удовлетворённо прокомментировал я. После того, как он получил несколько ударов в лицо, никто уже особо не задумывался над тем, чей бездыханный труп сидит возле машины.       А потом были похороны, где Куликова одели в форму подполковника и положили в красивый лакированный гроб. Я лично связал ему руки и ноги ритуальными полотенцами. И могилу ему вырыли, как какому-то упырю, за кладбищенской оградой.       С умершим начали прощаться, и когда Света от горя так и не смогла найти нужных слов, я стоя позади всех, не выдержал, подошёл к ней сзади, обнял со спины её и Диму и крепко прижал их к себе.       Увидев меня, и поняв, кого они только что оплакали, народ заметно приободрился и начал быстро засыпать могилу землёй, напевая песню «Трансильвания» группы «Агата Кристи».       - Кажется, мы чужие на этом празднике жизни, - сказал я Свете и Диме.       Взяв под руки сильно перенервничавшую от пережитого Свету, мы с Димой довели её до моей машины и уехали в заранее подготовленное мною жилище, где будем жить долго и счастливо.       …А утром в новостях сообщили, что на состоявшихся похоронах сценариста Ильи Куликова благодарные зрители, убедившись в том, что Карпов жив и здоров, порвали три баяна и устроили фейерверк…       Конец