Ясень - сила друида

— Мы должны вернуться в деревню и забрать сердце дедушки! — голос у Абелая был настолько решительным, что Дей даже рта не посмел открыть. — Мой знакомый лось нас отведёт, и мы успеем туда до ночи! — А назад как? С темнотой ты не ослабнешь? — спросил Дей и сразу же прикусил язык. — Во мне достаточно сил, чтобы противостоять болоту. Оно не сломает меня! — Абе ответил ещё жёстче. Дей только послушно кивнул и спешно собрал вещи, так как Абелай вообще не думал о еде и воде. Лось подошёл к дому, ждал рядом с воротами, и вместе с ним уже знакомый волк. У Дея при виде хищного зверя волосы на голове зашевелились, но Абе небрежным жестом отогнал волка в сторону, и Дей смог забраться лосю на широкую спину. Абе впрыгнул следом, пятками ударил сохатому в бока, и они понеслись так, что Дей испуганно вцепился в шкуру, чтобы не свалиться, и зажал глаза, чтобы снег в них не летел. Животное везло их без устали почти целый день, следом мчался чёрный волк. Они добрались до деревни, когда только начинало темнеть. Абе оставил сохатого за пределами деревни, а клыкастый друг шёл чуть поодаль, словно присматривая за ними. Но Дей быстро о нём забыл. С ужасом и изумлением он осматривал своё родное селение — домики, раньше чистые и красивые, покосились и покрылись чёрной плесенью. Из труб не шёл дым, а на улице ни одной живой души. Как будто все вымерли. Деревня действительно казалась мёртвой и пугающе мрачной. Дей поёжился, представляя, как тут сейчас живут люди. — Пойдём, — Абе дёрнул его за руку и повёл к их родному дому, который остался единственным более-менее чистым и не покосившимся. Дей держался за брата, вцепился в его куртку и боялся отпустить. Обстановка его пугала и угнетала. Страшно было видеть, во что превратилось любимое село. И ещё страшнее стало осознавать, что пока Абе тренировался, набирался сил и учился, жителям становилось всё хуже. И чем скорее они возьмутся за оружие, пойдут против тёмных сил, уничтожат злого мага и освободят деревню, тем быстрее всё вернётся к прежней жизни. Стоило Абе открыть двери домика, как в нос ударил яркий запах крови. Невзирая на мороз, запах казался затхлым, тухлым, а оставленные тела смотрели на них бледными глазами в слабом отблеске садящегося солнца. — Не смотри! — брат попытался отодвинуть Дея от дверей, но тот уже всё увидел: домик их, некогда чистый и аккуратный, сейчас был завален останками, а на груде бесформенных тел лежала голова Мапонуса. — Негодяй, проклятый чародей, — зло зашипел Абелай. Он выскочил во двор, прикрывая глаза старшему брату. Сам захлопнул двери в дом и пытался отойти от увиденного. — Маг решил своей чёрной магией завладеть сердцем друида и воспользовался теми, кто сопротивлялся его колдовству! — Зачем... Как же так... — Дей не мог поверить, что кто-то столь жёстко погубил ни в чём не повинных людей. Омеги от дома отошли на пару шагов, не решаясь снова войти. Дей поёжился от неприятных ощущений, родная деревня стала чужой и отталкивающей. А оглянувшись, он с ужасом заметил, что старый ясень, который по преданиям много столетий заботился и оберегал жителей краннога, срубили. Остался лишь иссушенный пень рядом с разбитым молельным камнем, побеги погибли, их вытоптали и вырвали. Отчаянно всхлипнув, Дей прижался к брату. — Явились, голубчики! — раздалось за спиной, и они быстро обернулись. Один из местных жителей, высокий и крепкий пахарь, явился к ним ко двору, поглядывал с неприятной улыбкой и держал в руках оружие. В его фигуре и позе всё казалось неестественным: искривлённые руки, почерневшее лицо. Словно всё светлое, что когда-то было в человеке, обратилось против него и сломало изнутри. Подчинение колдуну дорого обошлось мирным жителям — их измученные души искали спасения, а тела разрушались и теряли человеческий облик. — Отойди, Дей, — Абелай попытался его отстранить. Но когда Дей видел, что родным грозит опасность, собирался, включал своё упрямство и теперь не желал отходить от Абе ни на шаг. — Некуда вам идти. Сейчас вся деревня тут будет. А мне наш повелитель даст награду за то, что я вас убил! — мужчина оскалился, показывая почерневшие изломанные зубы. — Не убил ещё! — смело выкрикнул Дей, а Абе его к себе потянул, стараясь убрать с дороги. С собой у них было лишь небольшое шило, которое лежало у Дея в переднике, и кожаная праща, с которой Абе охотился. Поэтому, когда мужчина поднял нож, Абе потянул брата в дом, но Дей расставил руки в стороны, защищая родных и бывший дом. И мужчина метнул в него нож. Дей только вздрогнул, не веря своим глазам, а Абе отчаянно вскрикнул, подхватывая его, падающего, на руки. — Не уйдёте! — к домику уже направлялись, прихрамывая, размахивая почерневшими конечностями, другие жители деревни. Но дорогу нападающим преградил волк, оскалившись грозно, давая возможность Абе спрятаться в доме. Он, с Деем на руках, только громко рыкнул по-медвежьи, заставляя селян отступить. Но это мало помогло, и набежавшая толпа кинулась на зверя. Абе с отчаяньем взглянул на четвероногого друга, Немос сражался несдержанно, кидаясь на людей, защищая хранителя. Но Абе растерял весь свой прежний пыл, видя, как родной человек истекает кровью и почти не может дышать — нож торчал точно посредине груди, и не верилось, что при такой ране Дей выживет. С трудом справившись с дверью, Абе направился в дом. Шум за спиной усилился, до них добрались ещё пару человек, всей толпой они махали оружием перед Немосом, и Абе криком отправил волка в лес. Селяне, потеряв добычу, кинулись на друида. Какой-то смутно знакомый мужик метнул в их сторону топорик для рубки дров. Абе с трудом успел дёрнуть головой, и оружие пролетело рядом с его носом. Зато другой мужчина бросился на Абе и воткнул ему нож в спину. Абе на мгновение обожгло огнём изнутри, от боли скрутило всё тело, а потом, сам того не осознавая, он стал собирать силы из леса. Нож сам выполз и выпал из спины. Его фигура увеличилась, и без того высокий Абелай стал раза в два выше. Тело окрепло, и жители деревушки от такого преображения испугались, отшатнулись, давая Абе шанс уйти. Всё ещё удерживая Дея на руках, он шагнул в дом, пригибаясь и задевая спиной потолок. Добравшись до погреба, где земля была свободна от снега, Абе нырнул в глубину. Ивериад легко принял обоих, затянул и понёс в выбранном направлении. Словно прошло всего лишь мгновение, и Абе поднялся на ноги уже в другом погребе. Головой откинул дверцу, выбираясь на поверхность, и вручил Кнуру раненого брата. — Вы же... оба... — Кнур почувствовал движение духов и как прорвалась вуаль между мирами, но не ожидал увидеть подобное. Дей почти не дышал, хрипло всхлипывал, захлёбываясь кровью, и у Кнура разболелось сердце при виде его состояния. Абе же продолжал понемногу расти, и мужчина поспешил выгнать его на улицу. — Иди на нашу полянку. Сейчас я что-нибудь придумаю. Зелёный летний уголок снова занесло снегом, но Абелай быстро расчистил его. Они уложили Дея на траву, и Кнур принёс несколько вёдер воды. — Знаешь, что делать? Понимаешь сам, что натворил? — зло спрашивал Кнур, медленно вытаскивая нож из груди омеги. Абе в ответ лишь похлопал глазами в знак согласия и поднял руки, направив воду к телу Дея. Кнур тоже пытался помочь, но, в отличие от молодого друида, не имел достаточно сил. Он лишь чувствовал, как вода отдаёт Абе соки и как тот направляет жизнь к телу Дея. Сколько точно времени прошло, Кнур не мог сказать, неотрывно смотрел на сжатые веки омеги и мысленно молился всем богам. Когда он вздрогнул и открыл глаза, Кнур выдохнул с облегчением. — Вот что вы за дурни такие... — альфа помог Дею подняться и повёл в дом. — А с Абе как? — Дей удивлённо обернулся на огромную фигуру, застывшую на зелёной поляне. — Украл чужую жизнь. Вот теперь и расплачивается. Может, по незнанию, а может — по глупости, забрал душу дерева, вот и заняла она место в его теле. Пару дней теперь там побудет. — Так замёрзнет же? — Погрею, не переживай. В дом всё равно не занесём уже — корни пустил, вот, смотри — и цветёт. Только оказавшись вместе с любимым в тёплой постели, Кнур дал волю своим чувствам — прижал к себе Дея покрепче, не позволяя и пальцем шевельнуть, и тихонько поплакал ему в макушку — потерял уже одного мужа, не пережил бы потерю второго.