На память

— Эй, друг, а в сорок седьмой тоже все свернулись? — обеспокоенно поинтересовался владелец сувенирной лавки из сорок восьмой рощи. — Как только жареным запахло! Там уже с неделю пусто. Торговец кивнул своим мыслям, поблагодарил сбегавшего в этот самый момент конкурента и принялся раскладывать товар. С тех пор, как дозорные перенесли свою базу в Новый мир, торговля сувенирной продукцией пошла на спад. Пираты теперь чувствовали себя как дома, забавы ради разоряя красочные ларьки, да и туристов поубавилось. Рощи совсем опустели: с неделю назад на Сабаоди высадились пираты Соломенной шляпы полным составом, притянув за собой целый флот Дозора, аномальные природные явления, шичибукаев, окам и прочих подозрительных личностей. Народу было предостаточно, только вот в этой толпе никто ничего не покупал. Правда, если верить слухам, с дозорными конфуз вышел, так что барам все-таки деньжат перепало. Но, к несчастью, на его собственной выручке не сказалось никак, но зато позволило разжиться парочкой эксклюзивных вещиц. Сувенирных лавок осталось от силы три — и это на все десять туристических рощ — многие мудро рассудили, что жизнь дороже, и, распродав товар перекупщикам за гроши, сменили вид деятельности. Тем не менее, владелец сувенирной лавки из сорок восьмой рощи так и не разжился несметными богатствами — число покупателей уменьшалось гораздо быстрее количества конкурентов. Именно поэтому торговец от радости не сразу сообразил, кем является подошедший к его лавке человек. — Добро пожаловать, чем могу служить! — Слышь, старик… Эйфория отступила, и торговец вдруг разглядел лицо покупателя. Им оказался пират за сто пятьдесят миллионов. Торговец тут же представил, как могла бы сложиться его жизнь, не останься он сдуру на Сабаоди: райский островок, белый песок, коктейли на берегу… — Эй, ты там живой? Краска есть, я спрашиваю?! — К-к-к… А какого вам угодно цвета? — на горизонте замаячила прибыль, и родной архипелаг вновь стал самым любимым местом на земле. — А что, не видно? — Каннибал Бартоломео пальцем ткнул в свой зеленый ирокез. — Я имею в виду оттенки, конечно же! — торговец утер пот со лба. — «Русалочья мечта», «Зеленее газона» или, быть может, «Салатовая феерия»? Бартоломео выглядел растерянным, и торговец тут же этим воспользовался. — Могу предложить супер стойкую краску для волос с защитой от солнца. Цвет держится на пять недель дольше — здесь идет гарантия от выцветания и смывания — а удобный спонжик, он в подарок, позволяет равномерно нанести краску! Она, конечно, подороже, но зато результат вас не разочарует! Неделю назад я продал такую самому Ророноа Зоро! — Ого, правда? — Бартоломео изменился в лице, на его скулах выступил румянец, а глаза увлажнились. Торговцу стало гораздо страшнее, чем в первые секунды «знакомства». — У меня будет такая же краска, как у Зоро-семпая! Наконец-то я добьюсь идеального сходства цвета! Торговец сглотнул. Про именитых покупателей он всегда вворачивал для красного словца, это была обычная уловка любого коммерсанта. Да этим ведь даже ребенка не проведешь! Однако Каннибал Бартоломео исходил слюной на самом деле, это была не галлюцинация и даже не сон. Торговец еще раз ущипнул себя на всякий случай, а затем полез под прилавок за краской. Он поспешно содрал с тюбика этикетку («Из Королевства Камабака с любовью! Мальчики позеленеют от зависти!»), и протянул его изнывающему от нетерпения клиенту. — С вас… — торговец прочистил горло, чтобы голос не дрогнул в самый опасный момент. — С вас пятьсот белли. Краска стоила тридцать пять. Отдать такую за пару сотен уже было бы феноменальной удачей. Каково же было удивление торговца, когда Бартоломео со словами: «Сдачи не надо!», бросил ему тысячу! — Любезнейший! — торговец тут же решил пойти ва-банк. — Я смотрю, вы клиент серьезный. Позвольте предложить вам кое-что из моей личной эксклюзивной коллекции, — понизив голос до едва различимого шепота, он продолжил. — Пару недель назад у нас здесь произошло кое-какое событие, если вы понимаете, о чем я… Торговец с самым торжественным видом извлек из под прилавка восковые фигурки пиратов. Два года назад он закупил огромную партию, тогда эти ребята были у всех на слуху — Эниес Лобби, Маринфорд и все дела — но их почти сразу угораздило буквально испариться, так что скоро слава померкла, и фигурки перестали продаваться. Точно так же он когда-то пролетел с Кавендишем. — Манки Д. Луфии. Ророноа Зоро. Нико Робин. Согекинг, — после каждого имени торговец делал эффектную паузу. Кроме того, это давало Бартоломео время прийти в себя. — Луффи-семпай времен Эниес Лобби! Я эти черные шорты с карманами везде узнаю! Ооооооо! Луффи-семпай в желтом жилете! Прямо как на Маринфорде! У меня есть Луффи-семпай только в голубом жилете! Зоро-семпай с банданой! Стойте. Здесь ошибка. У тебя Зоро-семпай держит Юбашири, Шусуй и Вадо Ичимонджи, а должны быть либо Сандай Китецу, Юбашири и Вадо Ичимонджи, либо Шусуй, Сандай Китецу и Вадо Ичимонджи. Торговец ничего не понял, но на всякий случай извинился, обругал поставщиков и предложил скидку. Бартоломео скидкой не заинтересовался, но фигурку брать не передумал. К тому же превосходные Нико Робин и Согекинг компенсировали ущерб. — Также в наличии брелок с банкой колы и брелок с бутылкой колы. Их можно комбинировать. Бартоломео взял оптом всю партию. Торговец почувствовал себя на коне и продал еще и все плакаты с «Кошкой-воровкой» Нами (черно белые, сепия, оригинал, и версия с календарем за прошлый год). Плакаты представляли собой увеличенную фотографию с розыскной листовки формата А2, их было столько, что хватило бы обклеить внушительного размера корабль и внутри, и снаружи. Затем рождественские игрушки ушли под видом рожек Тони Тони Чоппера. В какой-то момент торговец решил продать еще и свою пластинку с записями Соул Кинга, но затем передумал. — Капитан! У нас все готово! — раздалось издалека. Бартоломео вдруг перестал кривляться и выпрямился. В его облике появилось что-то зловещее. Торговец нервно сглотнул. — Ну, мне пора, старик, — Бартоломео взвалил мешок с покупками на плечо. — Мои ребята только что вырезали вон из той глыбы отпечаток ноги шичибукая Кумы. — Весьма… эээ… интересная вещица, наверное. И немаленькая! — Я собираю все, что связано с Луффи-семпаем. У меня даже есть отпечаток груди Нами-семпай. Теперь Бартоломео выглядел совсем не так, как когда он говорил о пиратах Соломенной шляпы, в его голосе звучал металл, а не благоговение. — Один придурок хвастал, что собственными руками трогал Нами-семпай за грудь, он даже силился показать как именно, — продолжил Бартоломео. — Пришлось эти самые руки отрезать — не оставлять же такой ценный сувенир какому-то ничтожеству. Бартоломео обнажил клыки в подобии улыбки, а затем ушел. Торговец выдохнул, снова утер пот и начал считать деньги. Едва он расслабился, прогремел взрыв. — Давай, Гамбия, не такой уж он и тяжелый, — бросил Бартоломео своему офицеру, пытавшемуся затащить слепок ноги Кумы на корабль. — Есть, Капитан! Черт, да с таким грузом мы точно вмиг доберемся до русалочьего острова. Так сказать по прямой. Бартоломео пропустил ворчание команды мимо ушей и спустился к себе в каюту. Из мебели там были только кровать и стол, все остальное пространство капитанских покоев занимала коллекция «По следам Луффи-семпая». Стены и потолок были обклеены листовками с наградами, повсюду были расставлены восковые фигурки кумиров и разные мелочи с ними связанные, в том числе соломенные шляпы, коих у Бартоломео было около сотни. — Ну что, капитан, — Гамбия постучал и, не дожидаясь приглашения, вошел, — удалось разжиться чем-нибудь стоящим? — Фигурки неплохие. Вырвал их из лап торговца. Никакого почтения к великим! — раздраженно ответил Бартоломео. — Брелоки с колой и елочные игрушки: я ему что, тупой дилетант? Сабаоди отделался еще малой кровью — Бартоломео в бешенстве был неумолим. Еще раз внимательно осмотрев трофеи и задержав взгляд на тюбике с зеленой краской, Бартоломео решил, что возможно слегка погорячился. Не так уж и бесполезен был этот архипелаг.