Ты моя маленькая ведьмочка

На улице было темно, дул сильный ветер, яркий свет луны пробивался в зал, преодолевая шторы. Джои и Джозеф сидели в гостиной и делали светильники Джека, ведь завтра же Хэллоуин! На столе перед ними лежало несколько тыковок небольших размеров. Парни строгали ножами на них страшные и уродливые рожицы. У Среды всё получалось очень хорошо, будто он занимается подобной резьбой каждый день, Джои же вечно что-то не нравилось, и он перепортил кучу тыков. На столе осталось два небольших овоща, один для Пула, другой для Джордисона. Мужчины быстро поделили их между собой. Джо, схватив нож, начал активно выпиливать глаза тыкве, а Джои сначала осмотрел овощ со всех сторон, словно художник натурщицу. Среда заметил это и заговорил: — Что ты смотришь на неё, как баран на новые ворота? — Хочу и смотрю, тебе какая разница? — фыркнул Джордисон. — Да так, просто никогда не видел, чтобы для кого-то было проблемой сделать светильник Джека. — А для меня это и не проблема, просто хочется сделать всё красиво. — Когда это тебя на красивые вещи потянуло? В прошлом году ты перерезал все тыквы и глазом не моргнул! Я ещё орал на тебя, потому что ты мне тыквы не оставил! — припомнил Пул и слегка засмеялся. — Ну а в этом году меня на прекрасное потянуло. Джозеф, лепи своему овощу какую хочешь морду, а я же натура творческая! Я художник! Ценитель прекрасного! — проговорил Джои, при этом размахивая руками. Пул стал дико смеяться от слов Джордисона. Постоянно передразнивал его, сквозь порывы смеха: «Натура творческая он! Художник, мать его так!» Вскоре Джозеф уже качался на полу от смеха, а Джои, словно ребенок, надул губы и ворчал что-то о Пуле. — Придурок ты необразованный! Вот кто ты! Идиота кусок! Резьба — тоже искусство! — внезапно крикнул гитарист Murderdolls. — Джо-о-о-и! Сам ты придурок! Что ты покурил? Ха-ха-ха, чёрт, я серьёзно, что ты покурил? — сквозь порывы истерического смеха, сказал Джозеф, закрывая покрасневшее лицо ладонями. — Сука, я тебе сейчас покурю, тварь ты такая! Ржешь с меня тут, я тебе что, клоун? — обижено пробурчал Джои и стукнул кулаком по столу. Это вызвало у Среды ещё больший приступ смеха, парень схватился за живот и начал перебирать воздух ногами. Натана это дико взбесило, он пытался объяснить, что резьба тоже искусство, требующее терпения и точности, а этот невежа глумится над этим. Вскоре они затихли, вокалист уже не ржал, словно конь, а гитарист молча вырезал что-то на тыкве. Джо тоже принялся за работу. Где-то пятнадцать минут стояла гробовая тишина, было слышно лишь, как нож рассекал кожуру и мякоть тыквы. Внезапно, Джордисон завопил и сжался в клубочек. Среда ужасно испугался за него. Откинув свой нож и тыкву, он подвинулся к Джои и пытался догадаться, что произошло. «Джои, что с тобой? Джои! Идиот!» — закричал вокалист на ухо гитаристу и ударнику по совместительству. Нэйтон лишь слегка разогнулся, спрятав нечто сбоку. Пул был в недоумении, осталось только догадываться, что это мелкое чудо задумало. Он хотел заглянуть, что же парень там спрятал, но получил тыквой в лицо. Джо отпрыгнул от него и пробурчал: — Ты что, идиот? Чокнулся совсем? Придурка кусок! — Сам ты дятел! На, смотри, — гитарист протянул ту самую тыкву Джозефу. Пул, убрав руки от лица, взял овощ. Он покрутил его немного, пока один из его пальцев не зацепил надпись. На "светильнике", вместо рожи, было вырезано: «Fuck you, Wed13». — Придурок! — сказал Среда и швырнул овощ в Джордисона. Но у него реакция хоть куда! Джои поймал тыкву и поставил её на стол. Снова пауза, вокалист продолжил вырезать рожу на своём овоще, а Натан просто сидел и ковырял остатки от тыквы ножом. Вскоре, гитаристу надоело тихонько ковыряться ножиком в оранжевой кашице. Отставив нож, он глянул на Джозефа, который заканчивал вырезать рот овощу. Тут его осенила "гениальная" идея. Взяв немного кашицы в руку, Джои позвал вокалиста: «Эй, чудище, гляди сюда! Экспелеармус!». Пул обернулся и получил в лицо мякотью, которая осталась от использованных овощей. — Джордисон, ты мудак! — пробурчал Среда, вытирая испачканную физиономию. Гитарист же смеялся, как недавно Пул смеялся с него. Вокалист не стал терпеть такого отношения к себе, выхватив крупную кучку отходов, швырнул её прямо в волосы Нэйтона, в его слабое место. Ведь он знал, что Джордисон ухаживает за своими волосами так, как не ухаживает ни одна девушка. Смех гитариста сразу же превратился в гнев. — Веня, сука ты такая! Зачем ты это сделал? Блядь, — начал крыть матом вокалиста. Но это было только начало. Парень взял остатки отходов, а их осталось не мало, подошёл к Среде. Мистер Тринадцать вылупил на него глаза, осознавая, что сейчас произойдёт. С ехидной улыбкой, Джои поднял руки над головой Джозефа, но потом резко убрал их. «Что он опять задумал?» — с диким любопытством спросил себя Пул. Джо только хотел было спросить, чего ждёт Джордисон, но только слегка приоткрыл рот, и в него полетела огромная куча оранжевой кашицы. Так как больше отходов не осталось, Среда собрал с лица и головы немного того, что швырнул в него гитарист, который сейчас умирал со смеху. Всё, что смог собрать Джо, он припрятал и ждал, когда Кенгуру захочет посмеяться ему в лицо. Он сделал хитрую улыбку, что привлекло внимание Джои, и тот подошёл к вокалисту: — Чего ты... — не успел он договорить, как Среда кинул ему в лицо тыквенную мякоть. Мордашка Джордисона была полностью рыжей, как и мордашка Пула. Посмотрев друг на друга, они начали безудержно смеяться. — Ох, у тебя и рожа! Ха-ха-ха, — сказал Джои, указывая пальцем на лицо Джо. — А ты на себя посмотри, рыжий-рыжий, конопатый! — ответил Пул, продолжая смеяться. — Блин, Пул, ты в курсе, что сморозил? Я не конопатый! А вот ты, если тональную основу смоешь, так вообще... Будто солнце на тебе засосы ставило, — новой волной смеха взорвался Натан. — А вот это уже не смешно, — обиженно пробурчал вокалист. — Да ладно тебе, обиделся? Жозефина... — спокойно, с ноткой ласки, проговорил Джои. — Какая я тебе Жозефина? Ха-ха-ха. Фак, Джордисон, вот ты не можешь, чтоб не смешить меня, да? — снова начал ржать Мистер Тринадцать. Парни вдвоём начали смеяться. От смеха ударник чуть не упал с дивана, толкнув Джозефа. Он подумал, что Джои решил снова "поиграть" и толкнул его в ответ. — Ты чего толкаешься? — озадаченно спросил гитарист. — Ты же первый начал! — Я ничего не начинал! Я случайно. — Ага, случайно он, — возмутился Джо и снова толкнул Джои так, что тот шлёпнулся на пол. Джозеф сразу же навис над парнем. — Ну что, ведьма, сдаёшься? — С чего это я ведьма? Ну, раз я ведьма, то кто ты? Апостол Джозеф? А может ты какой-то архангел, решивший спасти мою грешную душонку и навернуть на путь праведный? — рассмеялся он, но забыл, что лежит на полу, поэтому, когда хотел откинуть голову назад, очень сильно стукнулся. — Бля... — Ты моя маленькая ведьмочка, — сказал Пул и поцеловал ведьмочку в губы. — Вставай, а я пока лёд поищу, дурочка. — Смейся-смейся, сука, — простонал Натан и пополз к дивану. Кое-как залез на него, держась за голову, и устроился удобно. Не столько у Джои болела голова, сколько он притворялся. Стонал, словно ему по голове арматурой или лопатой дали. «Сейчас, уже иду, моя ведьмочка!» — послышалось из кухни. Джои разлёгся на диване, как на больничной койке, а вот и медсестра со льдом, которая уже обещает, что через десять минут всё пройдёт. Джозеф приложил лёд к месту ушиба, где уже успела выскочить шишка. Джо выглядел сейчас, как мать Тереза. Его ласковый взгляд бродил по телу стонущего Джордисона, одной рукой он придерживал пакет со льдом, а другой держал Кенгуру за руку. Была практически абсолютная тишина. Джои перестал стонать и изображать серьёзно раненного. — Тебе уже легче? — нарушил тишину Пул. — Ну, есть немного, а что? — Может, продолжим то, что я пытался начать? — с похотливой искоркой в глазах, глянул вокалист на ударника. — О, нет, апостол Джозеф, у вашей ведьмы сегодня травма, очень серьёзная, поэтому сегодня мы не поддадимся искушению, — сказал Джордисон, отвернувшись от вокалиста. — Джои, вот ты не можешь! Не можешь ты, зараза такая, чтобы не смешить меня! — захохотал Среда. — А я и не смешу тебя, я на полном серьёзе. А если не перестанешь ржать, как придурок, прокляну! — Блин, Джои, определяйся уже. Трахаться будем сегодня или нет? — сквозь смех, еле выговорил Мистер Тринадцать. — Ну а чего тут определяться? Нет, точка. Тем более, уже поздно. Я в душ! И не приходи ко мне, а то в жабу превращу! — Джои встал с дивана и бодрой походкой пошёл в ванну. «Вот сука, знает ведь, что соблазняет меня! Сукин сын. Ну, держись, моя маленькая ведьмочка» — успокоившись, сказал себе Джозеф и пошёл в ванну по душу Джои.