Меня зовут Макгайвер: Задания с сюрпризами.

Калифорния. Побережье. Дикий пляж Ранним утром на пляже, когда солнце только-только начинает свой дневной путь, чтобы скрыться за морским горизонтом вечером, просто замечательно – почти безлюдно, а потому спокойно. Даже музыка, едва доносящаяся до моего слуха из радиоприёмника или магнитофона любителей ранних пляжных пикников, звучит плавная и умиротворяющая. Эта полоска берега и днём-то не очень популярна среди желающих позагорать и поплескаться в океанских водах, а уж ранним утром здесь совсем пустынно. Только ветер, шипение волн, шуршащих камушками и ракушками, и юное солнце нового дня. Сразу вспоминается где-то услышанная фраза: «Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья». Здесь и сейчас это утверждение вполне справедливо. Ну, если только иногда, вот, как и сегодня, какие-нибудь ранние пташки решили что-нибудь здесь отпраздновать. Эта плоская полоска берега всё ещё считается диким пляжем, хотя, боюсь, это ненадолго. Ничто не длится долго, а особенно хорошее и приятное. Я прихожу сюда, когда надо подумать, вернее, успокоить раздраконенные на миссии нервы. Конечно, рыбалка успокаивает в разы лучше, чем дремотная нега на тёплом песочке, но где же тут найдётся место, чтобы нормально поудить басcа, уаллея или хотя бы крэппи*(1)? – Правильно - это проблема! Мой дед Гарри научил меня рыбачить, но у него талант - он может поймать рыбу практически в любой луже. И ещё он любит повторять: «для того, чтоб поймать рыбу, надо думать, как она». Мне снова вспомнился прошедший день и посещение в больнице Барбары Спенсер. Хотя, вспоминать, собственно, было нечего. Её прооперировали сразу, после поступления, и всё прошло удачно. Когда я приехал, она ещё находилась в реанимационной палате, но уже в сознании, и даже зонда, который вводят на время, пока человек без сознания, у неё уже не было. Я спросил на сестринском посту в приёмном покое, где мне найти поступившую позавчера пациентку по имени Барбара Спенсер. Молоденькая и довольно симпатичная чернокожая медсестра занесла мои данные в журнал посещений и объяснила, как мне пройти в нужное отделение. В палате у Барбары уже находились двое пожилых людей, мужчина и женщина – возможно, её родители, их было хорошо видно через стеклянную дверь. Тем не менее, я постучал и, приоткрыв дверь палаты, проскользнул внутрь, держа в руке букет из гладиолусов и альстремерий* (2). - Простите... - произнёс я, обратив на себя внимание. – Здравствуйте… Спенсер, увидев меня, радостно улыбнулась. - О, Макгайвер! – ещё слабым, но вполне живым голосом поприветствовала она. – Мои папа и мама, я как раз рассказывала им про то, как ты спас меня и моих коллег. Я пожал руку мистеру Спенсеру. Его лицо мне показалось очень знакомым. - Доктор Роберт Спенсер и моя супруга… - Ну, положим, с твоим спасением промашка вышла, - я грустно и виновато кивнул Барбаре. – За тобой я не доглядел. - В том, что случилось, ты не виноват, ты же меня просил не ходить… а я не послушала. Как мама любит повторять: «когда не слушаешься, наступают последствия», – она замолчала, переводя дух, много разговаривать ей было ещё трудно. - О да, она у нас упрямая! – подтвердил мистер Спенсер. - Постойте, а вы ведь доктор физико-химических наук, профессор университета штата. Значит, я читал ваши статьи и учился по вашим книгам! Большая честь встретиться с вами лично. - О! Очень лестно, что мы заочно знакомы, молодой человек, – улыбнулся пожилой мужчина и весело заметил, – вот видишь, Барб, очень достойный молодой человек. Очевидно, хорошо образован и знаком с наукой. Не то, что твой этот… спортсмен. – И добавил, - мы с мамой пойдем, побеседуем с твоим лечащим врачом. И старшее поколение покинуло палату. - Как ты? – спросил я. - Мой доктор, говорит, что жить буду и уже к свадьбе забуду, где и что у меня болело. – Она улыбнулась, а потом, помолчав, смущаясь, добавила. – Прости, Мак, если ты очень близко воспринял то, что было между нами… там. - А что такого было? – спросил я, подыграв, - ну, поцеловались пару раз… Я опустил взгляд. Было, конечно, очень досадно, я понимал, что мои туманные надежды не оправдались. Впрочем, не первый снег на голову. - Мы же друзья, да? – уточнил я. – А друзьям можно. Разве нет? - Конечно, - кивнула она, улыбаясь.- Спасибо за букет, Макгайвер. Цветы для друга - так мило. Мы ещё минут пятнадцать поболтали, так, ни о чём. Потом вернулись её родители, и я, попрощавшись со Спенсер и её «стариками», отправился обратно. Эх, как-то с женщинами мне не везёт, и это «не везёт» очень часто случается. Сколько их было - романтических увлечений в старшей школе и в университете! С Кейт Мэллой, которую я, наверное, любил больше всех, мы расстались – она так решила, и вот недавно я узнал, что она погибла на редакционном задании. Она была репортёром и работала в Китае. Лаура предпочла мне моего друга по учёбе в Западном Технологическом Университете, и теперь они вместе разыскивают нефть. Эми Остин – избрала стабильную работу на заводе по переработке радиоактивных материалов, а Дебра посвятила себя служению богу. С таким соперником мне уж точно соревноваться бессмысленно, хоть я в его существование и не верю. С другой стороны, наверняка и я далеко не идеален, меня пугает сильная привязанность. Я, видимо, непроизвольно начинаю дистанцироваться, что рано или поздно отталкивает женщин от меня, ведь они очень хорошо чувствуют такие вещи и не любят неопределённости. Эмоциональная близость для меня очень тяжела – меня пугает одна только возможность потери любимого человека, как это уже было с отцом, с бабушкой. Впрочем, в юности такого серьёзного пунктика у меня ещё не было – меня просто считали недостаточно серьёзным. Это появилось после афганской миссии, во время которой умерла мама. А я узнал об этом только когда вернулся. Она ушла в одиночестве, а меня снова не было с ней. Так уж получается, что когда я нужен дорогим мне людям – меня никогда рядом не оказывается. Вот это и страшит больше всего, именно то, что я могу не выполнить своих обязательств. Даже если это произойдёт не по моей вине, как оно уже и было, от этого не легче. С другой стороны, как говорил мой дед Гарри: «не стоит сожалеть о рыбе, сорвавшейся с крючка». Похоже, за не очень весёлыми размышлениями я окончательно задремал. И почему-то снилась недавняя миссия в Юго-Восточную Азию, как я считаю, не очень удачная, поскольку меня там поймали, и вообще я имел очень высокие шансы не только не выполнить задание, но и вовсе не вернуться домой живым. Повезло. В тот раз посчастливилось обзавестись другом, который меня и выручил, вернув мне отобранный подручными генерала Нарая ножик… Наверное, я просто переживаю за судьбу тех людей. Вот и вспомнилось. Кто-то или что-то снова закрыло солнце, и я, почувствовав чужое присутствие, проснулся. - Макгайвер! – проскрипел мой военный куратор Бэкмэн. – Вы были когда-нибудь на Северо-Западе Индии? Полковник вообще любитель пошутить. - Для вас есть задание. Очень срочное и чрезвычайно важное. Собирайтесь. В курс дела введу по дороге. Надеюсь, Макгайвер, что вы ничего нужного дома не оставили, поскольку туда заезжать мы не будем. Я хотел было возразить, но полковник протянул мне новенький бумажник, из которого выглядывали паспорт и авиабилет, а судя по толщине, там, вероятно, была ещё и пачка наличных. - Надеюсь, вы не оставили дома не выключенные электроприборы, - снова пошутил Бэкмэн. – По прибытии в аэропорту вас встретит наш человек и введёт в курс дела. Я знаю, что у вас ещё пара суток отпуска, но это приоритетное дело, и вам всё компенсируют по возвращении с задания. «Заманчивые перспективы, главное теперь - вернуться». Очень не хорошо, что я не смогу предупредить ни руководителя обсерватории, ни миссис Питерсон. Они, конечно же, будут считать меня крайне безответственным типом. Полковник, посмотрев на меня, спросил: - Вас что-то беспокоит? - Да, сэр, возможно ли предупредить мать пацана, которого я опекаю по программе "Старший брат", и директора обсерватории о том, что я в командировке? – спросил я. - Вообще, миссия секретна, но я посмотрю, что можно сделать. - Ну, тогда я готов, – сообщил я, садясь в полковничий джип. - В аэропорт, - сказал полковник своему водителю. Он ещё раз посмотрел на меня, покачав головой: - Всегда удивлялся вам, Макгайвер. Другие агенты обычно в подобных ситуациях начинают канючить о том, что им надо собраться. А вам, я смотрю, это никогда не нужно. Вас обычно беспокоят абсолютно другие проблемы. Когда я учился в школе в Миннессоте, я был скаутом, а у них есть отличный девиз-приветствие: «Будь готов – всегда готов!» *(3) - Всегда готов, - сказал я, хлопнув по сумке, висевшей на плече. - Так вы - бывший скаут? – иронично заметил полковник. - Бывших скаутов не бывает, сэр, - ответил я с улыбкой. – Скаут – это на всю жизнь. Джип, резко сорвавшись с места, стремительно покатился по шоссе, увозя меня на новую миссию и к новым событиям и встречам. К новым приключениям. The end