— Я позвонила твоему отцу, и он согласен принять тебя, — Николь Бёрнс светилась так, словно получила в эту же минуту Оскар за самую фальшивую улыбку, которая хранилась в ее арсенале на тот случай, когда единственная дочь бунтовала. Когда-то Стелла была самой большой ошибкой в жизни амбициозной красотки, которой не посчастливилось неудачно забеременеть от провинциального парня. Пусть их отношения закончились, так и не начавшись, отчаянная девушка подалась зализывать раны в родительский дом. Она хорошо помнила те моменты ненависти к Генри и ребенку, моменты безграничной жалости к себе и мертвой мечте. Краем уха услышала, что ненавистный ей Коллинс удачно женился и обзавелся не только прекрасной супругой, но и собственным бизнесом и домом, пока она корчилась от боли на старой кровати. Глупая и наивная Николь не заметила, как ее амбициозность превратилась в безумную идею.
Выходя из роддома с истошно орущим свертком в руках, она больше не чувствовала себя жертвой, она глотнула глоток свежего воздуха и наконец поняла, что новорожденная девочка не ошибка, а самая большая удача. Хоть кто-то в этой жизни искренне сможет любить Николь. Но постепенно ребенок отходил на задний план, карьера заполнила каждую минуту в жизни преуспевающего пиар-агента. А Стелла… Голубоглазая и смышлёная малышка привыкла к частым отлучкам матери, привыкла в пять лет видеть возле кровати большие плюшевые игрушки, сладости в любое время суток… Время незаметно пролетало, и вместо невинных игрушек, Стелла получала деньги и неограниченную свободу действий. Избалованная девушка привыкла получать все, что хочет по щелчку пальца, но однажды ее беззаботная жизнь закончилась, и на замену Лондона ее ждал захудалый город Чен-Хеленс, которого, кажется, даже на карте нет.
— Ну да, я же бедная сиротка. Мама решила променять меня на какого-то чувака с толстым кошельком, — Стелла отвесила шутливый поклон и захлопнула перед матерью дверь.
— Милая, Ренцо хороший человек и…
— Что ж, мама, поздравляю тебя, будешь каждый день набивать желудок спагетти и петь итальянские песни со своим Ризотто! — едко воскликнула девушка, хватая ноутбук.
Убедившись, что мама больше не хочет спорить, она подключилась к скайпу, и уже через несколько секунд на экране появилось улыбчивое лицо ее лучшей подруги Несси.
— Знаешь, а я все-таки нашла этот Хлен-Ченс, — бодро сказала Несси, но, увидев кислое лицо подруги, тактично прикусила губу. — Брось, Стелла, это только пойдет тебе на пользу. Ты, наконец, увидишь сестру…
— Я бы еще сто лет ее не видела. Уверена, эта курица как сыр в масле каталась, живя в полноценной семье… — Стелла вдруг запнулась и закрыла лицо руками. — Боже, я дура. Когда сестре было десять, ее мама умерла.
— Давай сменим тему, — быстро проговорила подруга. — Ты знаешь, что Джаред пригласил на свидание эту ужасную Белинду Сандерс?
— Из десятого класса? — усмехнулась Коллинс, украдкой вытирая слезы.
Уже скоро Стелла прощалась с Несси, Брюсом, Джаредом, Дебби и Остином. Прощалась со счастливым детством, последний раз окинув взглядом свою комнату. Она трезво осознавала, что больше не выйдет из своего дома, возле которого в машине её ждали друзья. Не постреляет глазками мистеру Робинсону, молодому, но очень стеснительному учителю химии, а главное — больше не будет посиделок за школой и постоянных вечеринок у безбашенного кузена Несси, Джеймса.
Водитель Николь загрузил чемодан в багажник, пока Стелла смотрела, как прежняя жизнь уплывает вместе с мамой в солнечную Италию, туда, где ей нет места.
Окна заливал дождь, и увидеть знакомые улицы девушке не удалось. Вместо этого девушка пересматривала фотографии. Рыжеволосая Ванесса Фаулер обнимала полненькую Дебби Браун, рядом стояла она. С темно-русыми волосами и еще без надменного взгляда.
— Скоро будем на месте.
Стелла на автомате подняла голову, и в глаза ей ударил солнечный свет, который заливал улицы Чен-Хеленса.
— Останови здесь, Майки, — попросила девушка, увидев знакомую красную крышу. Нацепив солнечные очки, она нехотя вышла из машины. Возле уютного двухэтажного дома стоял ее папа, сцепив руки в замок. К счастью, Стелла не видела, как на его лице появилась болезненная гримаса. Водитель вручил ей чемодан и радушно попрощался. Как-никак, он будет скучать по этой оторве.
— Стелла! — с наигранной радостью воскликнул Генри, обнимая девушку. — Мою старшую дочурку почти не узнать!
— Пап, не надо, — буркнула девушка, отстраняясь от него. Последний раз она видела его, когда ей было лет пять. Тогда Стелла целый ужин просидела на коленях у отца, умоляя его остаться с ней навсегда и постоянно покупать ее любимое шоколадное мороженое. Генри кормил девочку не только пломбиром, но и ложными надеждами.
Стелла бросила свою сумку на кресло и уселась на диване, внимательно посмотрев на своего папу, который нервно провел рукой по лысине.
— Как мама?
— Чудесно, — фыркнула девушка. — Собирается замуж за Ризотто.
— С морепродуктами или овощами?
Против воли Стелла рассмеялась. Раньше папа казался ей занудой, но теперь она поняла, что ничего не знает о нем. Генри указал рукой на лестницу, по которой спускалась девушка. Прямые каштановые волосы, добрые карие глаза, смуглая кожа. Она совсем не была похожа на голубоглазую и светлокожую Стеллу.
— Твоя сестра Эшли.
Эшли ослепительно улыбнулась и крепко обняла сестру. Стелла неловко похлопала ее по плечу и отстранилась. Меньше всего ей хотелось участвовать в милой семейной беседе. Стелла заранее знала, что она не часть этой семьи.
— Я позвоню в закусочную и закажу нам еды. Есть какие-то предпочтения, девочки?
— Эм, как насчет бургеров? — Эшли прикусила губу, неуверенно бросив взгляд на Стеллу. Та равнодушно пожала плечами.
— И пива, — кивнул Генри, набирая номер. — Это для меня, а вам колы.
Стелла решила до конца игнорировать папу и сестру, но с каждой минутой ей хотелось заговорить о маме, друзьях и школе и о том, что она была вынуждена все это оставить из-за внезапного замужества Николь.
Будучи уверенной, что ее отправили в стереотипную семью с белыми занавесками и начищенной плиткой на кухне, где каждый ужин проходит с горячей домашней едой и душевными дотошными разговорами, Стелла столкнулась с обыкновенным папой, у которого футболка вся в пятнах, и сестрой, что отчаянно нуждалась в маме.
Смотря, как Эшли отшучивается с Генри, Стелла заметно приуныла. Если Эшли не хватало матери, то ей (Стелле) было недостаточно папы, с которым она также могла непринужденно общаться.
— А вот и жирные бургеры для моих дочерей, — добродушно улыбнулся Генри, разливая колу по стаканам. — Только вы сильно не налегайте на них, а то не влезете в свои платья.
Эшли шутливо пихнула папу в плечо и с удовольствием заметила короткую улыбку на лице Стеллы.
— Сейчас принесу пирог, — Эшли покинула гостиную.
Генри ближе подвинулся к Стелле.
— Держись, пожалуйста, Эшли, у нее нет друзей, — понизив голос, мужчина кивнул в сторону дочери, которая нарезала купленный яблочный пирог на кухне.
— Оу, ну, хорошо, — закивала головой Стелла, оценивающе пробежавшись глазами по своей сестре. Наряд, как будто его сняли с бабушки, аккуратный пробор на волосах, ни капли макияжа. Это объясняет отсутствие друзей, ведь доброты и душевности недостаточно для людей, которые сосредоточены на красивой этикетке. Вдруг Стелле стало жалко свою сестру. Несправедливо, когда хорошие люди страдают, только от того, что не такие как все.
Они быстро покончили с десертом. Генри успел обсудить все важные новости города, взять бутылку пива и удобно расположиться на диване.
— Ну, я собираюсь смотреть «Техасскую резню бензопилой». Вы со мной?
Девушки впервые переглянулись между собой и дружно встали со стола, направляясь в свои комнаты. Эшли мялась у дверного прохода, пытаясь завязать разговор с сестрой.
— Спокойной ночи, — неловко улыбнулась Стелла, вытащив из сумки пижаму. Эшли улыбнулась в ответ и все поняла. Сестре нужно было побыть одной и свыкнуться с мыслью, что ее дом теперь здесь.
***
Луи Томлинсон, сладко зевнув, отбросил подушку в сторону. Посмотрев на часы, он думал не идти сегодня в школу, но сегодня урок у мистера Брукса, а этого Луи пропустить не мог. Почти на каждом уроке у старикашки случались разные смешные курьёзы. Потому, откинув одеяло, парень встал возле окна, натягивая футболку. По привычке, посмотрев в окно напротив, он замер, потирая глаза. Если ему не изменяет память, то в этой комнате никто не живёт. Теперь же незнакомая девушка с черными волосами соблазнительно виляла задницей (причём неплохой). Ну, уж точно это не зануда Эшли Коллинс, которая как монашка делала набеги на гардероб бабушки.
Луи открыл окно, всматриваясь в фигуру девушки. Может, Коллинс перекрасилась и надела нормальную одежду? А это ещё кто? Возле неплохой задницы, кажется, собственной персоной стояла Эшли с кислой миной.
Когда девушки ушли, Луи спустился в гостиную, оглянув пол, заваленный пустыми стаканчиками. Позавчера он снова устроил вечеринку, всё равно родители уже как неделю в командировке и будут отсутствовать ещё очень долго. Луи привык жить один и прекрасно, как он думал, справлялся с ролью хозяина дома.
В холодильнике было пусто, если не считать испорченный сыр. Разочарованно захлопнув дверцу, Томлинсон нашел в буфете пачку печенья. Плюхнувшись на диван, он включил телефон. На экране высветились два новых сообщения. Лучший друг Зейн писал какую-то глупость; Рейчел напоминала, что сегодня нужно сдать эссе по литературе.
Кроме вкусного обеда в школе, его ждали друзья, которыми он дорожил. В их школе не было такового разделения, хоть другие и считали Луи, Рейчел, Меган и Зейна — элитой. Луи, кроме того, что входил в футбольную команду, ничем другим не отличался от остальных.
Рейчел Паркер — лидер в плоти, миссия которой защищать изгоев и быть лучшей во всем. А вот от глупенькой Меган Уайт можно было ожидать подлости.
С Зейном Маликом, его лучшим другом, они постоянно подкалывали друг друга и соперничали, кто из них популярней.
На улице, на парковке, стояла его машина с открытым верхом. Парень завёл мотор и врубил любимую музыку. Проезжая мимо домов, парень заметил Неплохую задницу, которая пафосной походкой шла в метре от Эшли Коллинс. Луи бы просто проехал мимо, но разве можно пропустить такую большую лужу?
Он с силой надавил на газ, всё ближе приближаясь к луже.
***
— Вечером мы можем пойти в музей или в гости к миссис Шерман, она каждый понедельник печет шоколадные кексы, и у нее есть милый песик Микки…
— А еще сходим в приют для престарелых и устроим им концерт, — язвительно закончила Стелла, скорчив недовольную гримасу. — Слушай, я понимаю, ты — моя сестра, и все такое, но я не собираюсь ходить каждое воскресенье в церковь и ублажать стариков.
Эшли немного приубавила энтузиазм, наблюдая, как Стелла ускорила шаг. Пробиться сквозь стену равнодушия и эгоизма не так просто. Папа ошибся, называя Стеллу стихийным бедствием, ведь она самая настоящая катастрофа. А с ней бороться можно только одним известным способом.
— Мне жаль, что у тебя сложилось обо мне такое мнение. Но хочу тебя расстроить: я не монашка и почти ничем не отличаюсь от остальных подростков.
Эшли скрестила руки на груди, словно готовясь к бою. Стелла остановилась на месте и повернулась к сестре.
— Хочешь убедить меня, что у тебя полно друзей?
Она бросила взгляд на лужу возле них, и услышала звук шин. Всё происходило как в замедленной съёмке: Стелла округлила глаза и навалилась всем телом на Эшли. Но было слишком поздно. Волна грязной воды окатила их с ног до головы. Мокрая и ошарашенная Стелла неуклюже встала с газона, встретившись с насмешливой ухмылкой незнакомого парня в солнечных очках.
— С легким паром, пупсик. Прости, Коллинс, — обратился он к Эшли, которая лежала на траве, поправляя задравшуюся юбку, — водичка была не для тебя, но я рад, что ты немного освежилась, — он включил музыку и, покачав головой в такт, уехал, крикнув напоследок. — Встретимся в школе, дамы!
— Ах ты, кретин! — запоздало воскликнула Стелла. — Чтобы ты врезался в самый большой столб!
Эшли пару раз всхлипнула, подав салфетки сестре. Она безрезультатно пыталась очистить одежду.
— Это был Луи Томлинсон, звезда футбола, — вяло сообщила она сестре.
— Хоть звезда балета! Мои вещи испорчены!
— Мы можем вернуться домой и переодеться, — предложила Эшли.
В этот момент Стелла почувствовала себя униженной. Мокрой и униженной. Это ведь только второй день в этом городе, и он должен был пройти в более приятной атмосфере. Новая школа, новые знакомства… Вряд ли теперь девушку примут с распростёртыми объятиями. Никто не любит новичков.
— Ну уж нет, сдадимся — и этот урод будет ходить целый день с самодовольной рожей. Запомни, Эшли, с этого дня никто не посмеет нас унижать.
