We are okey, aren't we?

В комнате одного из придорожных мотелей стояла полнейшая тишина, не нарушающаяся уже вот второй час. У двери покоилась пара не распакованных дорожных рюкзаков, распечатанная пачка чипсов и один большой кейс с препаратом. Свет горел только в ванной комнате, находящейся вдаль по коридору, что создавало впечатление спящего номера. Спальня представляла собой яркий пример того, как люди могут плевать на свой бизнес: большая двуспальная кровать размещалась почти-что у окна, которое само по себе было огромных размеров; разноцветный ковер, состоящий, вероятно, с разных видов ткани, немного разбавлял нависающую в комнате атмосферу неприязни; шкаф для верней одежды словно прятался в самом углу, подальше от глаз временных жильцов; медленное, казалось, даже уставшее вращение вентилятора под потолком еще больше усыпляло обстановку, а потрепанное старое кресло у второго окна могло послужить разве что местом для создания пролежней, никак не для отдыха. И во всем этом бедламе из безвкусицы и капающей из крана воды, умиротворение царило только на кровати, под двумя слоями пуховых одеял. — Оно стучит неравномерно. Пропускает удар через два. — Кирен немного поежился и провел указательным пальцем вдоль грудины вплоть до пупка. — Ты кажешься на удивление живым. И теплым. — У тебя очень холодные руки, Кир. Ужасно холодные... — произнес Саймон и прижал к себе юношу. Монро начал чувствовать все острее за последние несколько часов, и любое прикосновение к себе он переносил с трудом, по нему, казалось, проходил электрический заряд. — Нужно будет осмотреть твой шрам. На ощупь он... — юноша аккуратно оттолкнул от себя Саймона, немного приподнялся и легко коснулся его спины. — С ним что-то не так... — блондин провел по позвоночнику пальцем, но ощущения отличались от тех, которые ему пришлось пережить вчера вечером. За пять-шесть часов рана фактически затянулась, пусть некоторые неровности, несвойственные позвонкам, остались. Монро вывернулся и, дернув на себя Кирена, не рассчитал силу и ударился о его лоб подбородком, в попытке поцеловать. Вскрикнули они синхронно: правда, Саймон из-за резкой боли, а Кирен от неожиданности и привычки. — Дурак! — начал возмущаться блондин. — Мне стоит вообще лечь спать в ванной, чтобы ты случайно не наделал себе бед с моей помощью! Ненормальный! Кирен слез с кровати и сел в кресло, продолжая бороться со злостью. Он сложил ногу на ногу, по привычке будто чувствуя холод. Его нагое тело вызвало в Саймоне новую бурю эмоций, после чего он начал поедать юношу глазами. — Не смотри так на меня. Эти твои изменения... — имей Кирен возможность краснеть, то тогда бы он горел от стыда. — Ты даже не представляешь, насколько ты особенный, Кирен... — смакуя каждым словом, произнес Саймон. — Вернись под одеяло, — на этих словах брюнета юноша взял со спинки кресла халат, кой он бросил сразу после принятия ванны, и укутался в него. — Я все же переночую в какой-то другой комнате, а ты тут лучше сам разберись, туда или обратно выздоравливаешь. Без меня, а не то еще помешаю чем-то, — и вышел из комнаты, прикрыв дверь. Он улыбался еще несколько минут, слушая меткие выражения Саймона, которыми он хотел вернуть Кирена назад. И оба так и не уснули в ту ночь, смотря в потолок.