Последние минуты.

- Возьми и мою жизнь! Я должен был это предвидеть! Осман Фераджи, управляющий гаремом султана Алжира, умолкает. Его взгляд скользит по неподвижному от гнева лицу господина, и голос прерывается. Не от страха перед ним, нет. Он ужасается собственной слепоте и глупости. Как? Почему? Как это могло произойти? И - почему? Почему он был так беспечен и недальновиден? Осман закрывает глаза. В лучах солнца песок пустыни обжигает не хуже огня. Может, проносится в его голове мысль - этот огонь все же уничтожит Ее... Если, конечно, окажется сильнее. Он вздрагивает. Прежде чем это произойдет, погибнут многие. И те, кто помогают Ей сейчас и те, кто встанут на Ее пути. Ведь сила, которой она обладает и которую даже сама не осознает, несет смерть всем! "Я должен был это предвидеть! - повторяет Осман про себя и на сей раз проклинает себя. Как последний глупец, он любовался удивительной и необычной красотой этой женщины. Ее золотистой кожей, нежной и гладкой, волосами такого же цвета, окутывающими ее от плеч до пояса, ее глазами - яркими и сияющими, словно драгоценные камни и даже ее телом... Гибким и столь соблазнительно и откровенно манящем. "Я знал, что она не девственна и немолода, - подумал он. - Но не задался вопросом, отчего она так прекрасна? Впрочем, этим вопросом до сих пор никто не задался. И вряд ли кто-то спросит потом." Осман открывает глаза. Но теперь он смотрит не на господина, а на того, кто его сопровождает. На Рескатора. "Напрасно ты пожелал ее, - думает он. - Она пришла в этот мир сеять смуту и умножать в нем беды и несчастия. Из-за меня, мог погибнуть мой господин, и только по воле Аллаха, он избежал ее сетей, но ты! Ты, увы, попал именно в них. Мне жаль тебя, Рескатор. Ты не заслуживаешь такой участи. И поэтому, представ перед Всемогущим, я буду молить Его послать ей смерть в пустыне. Ведь иначе... Иначе Она продолжит свой гибельный путь и убьет тебя... Так же, как убила уже других... И как теперь она убивает меня!" - Я должен был это предвидеть... - говорит Осман Фераджи в третий и последний раз. И больше не произносит ни слова.