№1

Веном подходит осторожно, почти на цыпочках, теребя в пальцах края длинных рукавов. Чтобы знать, что белая ткань измята поперёк и вдоль, даже не надо смотреть. – Мастер Зато… Учитель должен знать своего ученика. Когда Веном начинает говорить таким тоном, это значит, что он чего-то безумно хочет, но никак не может решиться. – Да? – поворачиваюсь на голос. Можно попробовать догадаться, но я хочу услышать обо всех его желаниях от него самого. Ассасин должен уметь перебарывать и неловкость, и страх. – Я… Слова явно даются ему с трудом, а вцепившиеся в тонкую ткань пальцы подрагивают. Наблюдаю, задействовав зрение, что даёт тень. Под длинной белой чёлкой предательски алеют щёки и нос, но Веном всё-таки договаривает: – Мастер Зато… пожалуйста… позвольте мне провести эту ночь с Вами… Кое-как выдавив из себя последнее слово, умолкаю, сжав кулак так, что ногти впиваются в ладонь. Ну вот, свершилось… Договорил… Легче, вопреки общепринятому мнению не стало, наоборот, стало страшнее. Господи, и как я только смелости набрался лезть к Мастеру с моими бредовыми фантазиями?! Вот сейчас он скажет, что это ненормально… и нарушает субординацию… и назначит наказание… и будет прав. Сжимаюсь в комок, глядя на алую повязку, неизменно скрывающую его глаза. Сейчас… Вот сейчас… – Хорошо. Поднимаюсь с кресла. Прогресс стоит поощрять, а продвижение Венома в последние дни более чем значительно. Пусть базово, но освоить Ки… Мальчик очень старается, он заслужил награду. Делаю пару шагов и обнимаю его, прижав к себе. Мастер …согласился? От облегчения ноги едва не подкашиваются. Вцепляюсь в его одежду, чтобы хоть как-то устоять. Всего колотит. После того, что я сам себе успел надумать, это слишком хорошо, чтобы рассудок, ожидавший иного, так просто воспринял положительный ответ. Поддерживаю его, даже сквозь одежду ощущая дрожь. Интересно, сколько же он носил в себе это желание. И что оно для него значит, если он реагирует так… Неужели влюбился? Глупенький мальчик… От мягких белых волос тонко, но отчётливо пахнет ванилью. Провожу по ним ладонью и поднимаю ученика на руки. Он практически одного со мной роста, но такой лёгкий… Несу в спальню. Кабинет – не самое подходящее место для получения сексуального удовлетворения. Прихожу в себя только на постели, ощущая, как губы касаются моих. Его губы… Жадно приникаю к ним, отвечая на поцелуй и пытаясь всё-таки заставить себя поверить. Мастер... со мной… Вздрагиваю и прикусываю губу, прижавшись ещё ближе. Какой он тёплый… и сильный… мускулы, словно сталь… По телу мгновенно проходит волна возбуждения. Я, наверное, сотню раз прокручивал этот момент в воображении, но в реальности это всё равно куда объёмнее и острее. Выражение его лица не поддаётся описанию: на нём отражается целая гамма чувств, среди которых прочно доминируют желание и восторг. Наивный влюблённый мальчик. Мой мальчик… Улыбаюсь этой мысли и провожу по его щеке рукой, убирая в сторону волосы, ощупью вновь изучая давно знакомые черты. Мой преданный Веном… Костяшки согнутых пальцев касаются лица. Чуть склоняю голову, следуя движению его руки. От пальцев едва уловимо пахнет сладким кофе. Мастер… от чувства его близости бросает в дрожь, а внутри что-то сладко ноет и тянет. Судорожно глотаю воздух и вновь прижимаюсь к его губам своими. Жарко… В пальцах путаются его длинные волосы. Хочу… ещё… Ластится к моей руке, как маленький котёнок. Не удержавшись, касаюсь пальцами подбородка, легонько щекоча, и чуть отстранившись, окидываю ученика взглядом. У Венома очень сексуальный костюм. Откровение вызывает новую улыбку. Я всё же невнимателен к ученику. Касаюсь ладонями обнажённой груди и веду по ней вверх, не отрывая рук. Торопиться некуда. Под пальцами отчётливо ощущаются все до единого рёбра, кажущиеся такими хрупкими, бешеный ритм его сердца и маленькие твердеющие горошины сосков. По нервам проходит дрожь. К дьяволу… Срываю эти нелепые рукава со всеми ремнями и, прижав его к постели, впиваюсь в губы жадным поцелуем. Выгибаюсь под его ладонями и кусаю губы, сдерживая стон. У Мастера невероятные руки… такие тёплые и ласковые. Каждое их касание, полное заботы, говорит о его чувствах куда откровеннее и полнее слов, которых он не произносит. Внезапно запечатавшим рот поцелуем задыхаюсь, в первую секунду не сообразив, как надо отвечать. Это совсем не так, как было только что… Мастер не оглядывается на границу, у которой надо остановиться, не сдерживает себя… И это сладко… Это – то, о чём я мечтал… Жмусь ближе, проклиная его глухую одежду, ласкаю губы и пью его дыхание. Мой Мастер… Отвечает… так же ненасытно и жадно. Я ещё не знал его таким, привыкнув видеть рядом тихого, часто смущённого юношу. Но думать об этом сейчас нет ни времени, ни желания. Запускаю пальцы в белые волосы на затылке и прижимаю голову ученика ближе. Провожу языком по его губам, и от того, как податливо они приоткрываются навстречу, возбуждение скручивает внутренности в узел. Хочу его… и поцелуев мне уже мало. Оторвавшись от мягких губ, расстёгиваю его пояс и брюки и стаскиваю всё это вместе с бельём и ботинками, заставляя себя действовать медленно, а не рвать ткань на клочья. Поцелуй прекращается так внезапно, что стон разочарования я просто не успеваю удержать. Мало… Почему так мало? Облизываю припухшие губы, на которых ещё остался вкус его губ, и пытаюсь восстановить сбитое дыхание. Ещё… Мастер Зато… поцелуйте меня… Пожалуйста… Но прежде, чем храбрости хватает озвучить просьбу вслух, чувствую его пальцы на бёдрах, и тело встряхивает волна дрожи, а горло вновь перехватывает так, что все слова застревают в нём. И всё, что получается – только чуть приподняться, облегчая ему работу. Раздвигаю его ноги, сгибаю в коленях и устраиваюсь между ними. Веном ничего не говорит, но всё нарастающее возбуждение видно невооружённым глазом. Так же, как слышно судорожное поверхностное дыхание. Как ощущается исходящий от его тела жар. Ему это нравится. Очень нравится… Касаюсь его губ кончиками пальцев, обвожу их контур и, не удержавшись, легонько нажимаю, стремясь проникнуть внутрь и вновь почувствовать мягкий язычок. Приоткрываю рот, впуская его пальцы, до того, как рассудок вообще успевает осмыслить происходящее. Этот жест… он вызывает какие-то странные чувства… Осторожно касаюсь тонкой кожи языком, и новая волна желания электрическим разрядом проходит по нервам, а губы непроизвольно плотнее обхватывают пальцы Мастера. Вздрагиваю вместе с ним и чуть поворачиваю ладонь. Такой реакции я не ждал… Чем ещё этот мальчик удивит меня? Чуть шевелю кончиками пальцев, дразня и лаская язычок. Веном сейчас такой красивый… открытый… беззащитный… Любуюсь им, а узел внутри затягивается ещё плотнее, и желание подкатывает к горлу протяжным вздохом. Мастер… Его взгляд, внимательный, пристальный ощущается кожей. Повязка ничуть не скрывает его. Почему Мастер так на меня смотрит? Я в таком виде… От этого хочется провалиться сквозь землю... А возбуждение только крепнет, в свою очередь подпитывая чувство стыда. Заколдованный круг… Поворачиваю голову и пытаюсь спрятать глаза за растрепавшейся чёлкой, вновь лаская его пальцы языком. В чём дело? Он ведь просил об этом сам… почему же теперь он отводит взгляд? Проклятье… Что я упускаю? Мне надо видеть его глаза… Наклоняюсь сильнее, чтобы вновь заглянуть в его лицо. Тень нечеловечески искажает картину, но позволяет узнать суть. Его глаза… прозрачно-голубые, как чистейшей воды топазы. Сейчас они мутные от наслаждения. Всё в порядке… Облегчение заставляет прочувствовать, насколько меня в действительности волнует состояние ученика. Хочу по-настоящему увидеть его глаза… Стоит вновь скользнуть взглядом по твоему обнажённому телу, и желание видеть сменяется жаждой ощущать. Рука сама тянется к его телу. Какая нежная кожа… Мягкая и гладкая, как самый дорогой шёлк. И такая же тонкая. Кажется, что любое неосторожное движение может повредить её. Аккуратно и медленно веду подушечками пальцев по его бедру, по внутренней стороне и, добравшись до напряжённого члена, очерчиваю его, от основания к головке. Стон Венома, негромкий, хриплый лучше самой восхитительной музыки, а порывистое движение выгнувшегося на простыни тела изящнее любого танца. Мастер… Что Вы со мной делаете… Ноги непроизвольно раздвигаются шире, но так удобнее, и уже не до того, как это смотрится со стороны. Чувствую, как по головке каплями стекает смазка. Зубы сами по себе стискиваются сильнее. Хочу… Со стоном, который невозможно сдержать, вновь выгибаюсь к нему. Снова ощутить ласку уверенных чуть загрубевших на кончиках пальцев… чувствовать его прикосновения… потрясающе… мечта… Тянется ко мне… На такую откровенность способна только чистая невинность – стоит хоть чуть-чуть запятнать эту белизну, и откровение превращается в пошлость, а желание – в разврат. Вновь оглаживаю ладонью его член, в этот раз – от головки к основанию, и спускаюсь ниже, лаская мошонку и касаясь кончиками пальцев входа в его тело. Пока только легонько массируя, но не пытаясь проникнуть внутрь. Мастер Зато читает мысли? Или я просто не умею их скрывать?.. Запрокидываю голову и с тихим стоном прогибаюсь в пояснице. Всё тело охватывает томная нега, и даже шевелиться не достаёт сил. Из уголка полуоткрытого рта сочится слюна, которую его пальцы мешают проглотить, но даже это чувство, вплетаясь в общую гамму ощущений, вызывает только умиротворение. Совсем расслабился… Глядя на блаженствующе-безмятежное лицо ученика, не могу сдержать улыбки и, ненадолго прервав ласки, тянусь к тумбочке за смазкой. Не знаю, впервые ли с ним будет происходить подобное, или у него уже были до меня партнёры, но со мной он впервые, и я не хочу причинить ему лишнюю боль. С помощью тени сдираю с тюбика крышку – одной рукой с ней невозможно справиться, а беспокоить ученика, освобождая вторую, не хочу. Выдавливаю немного лубриканта на пальцы и вновь касаюсь входа в его тело, тщательно смазывая нежную кожу. Собираюсь спросить по поводу так внезапно исчезнувших ласк, и даже почти успеваю преодолеть расслабление, когда рука Мастера возвращается обратно. Пальцы перепачканы в чём-то скользком, но так их прикосновения становятся ещё выразительнее, и по коже во все стороны бегут тёплые волнующие мурашки. Чувствую, как его тело отвечает на ласку лёгкой дрожью желания и закусываю губу. Дыхание сбивается, и я тщетно пытаюсь его восстановить. В брюках становится ощутимо тесно. Хочу его… но ещё слишком рано. Ласкаю ученика, не пропуская ни одного миллиметра порозовевшей кожи, и одним пальцем чуть надавливаю, медленно и осторожно проникая внутрь. Ощущение волной ударяет в голову, мгновенно заставляя вскинуться, опёршись на локти, и едва ли не протрезветь. Это… то, чего я просил? Вновь отворачиваюсь в сторону, отвожу взгляд и, словно этого недостаточно, прячу его под ресницами и волосами. Почему-то страшно… Зубы сильнее сжимаются, наверняка оставляя следы на руке Мастера, и я судорожно тяну воздух через рот. Чувствую, как по всему телу выступила испарина, и кое-где капельки влаги медленно стекают на постель. Страшно… страшнее даже, чем на самой первой миссии… Но со мной ведь Матер Зато… и его пальцы такие ласковые… я хочу быть с ним… Внимательно вглядываюсь в его лицо, вновь склонившись и чуть повернув голову ученика обратно. Волосы – не помеха для тени, но он упрямо отводит глаза, и я не вижу, какие чувства они прячут. И пусть желание по-прежнему наглядно выдают напряжённое тело и алые щёки Венома, мне сейчас надо видеть его взгляд. Упорно ищу его своим, опасаясь шевельнуться. Наконец… У мальчишки совсем шальные глаза, и я ничего не могу разобрать в этом смешении чувств. Не отрывая от них пристального взгляда, медленно шевелю рукой, бережно проникая чуть глубже. Зачем Мастер опять смотрит на меня ТАК? Лицо пылает… Стискиваю зубы, и чувствую на языке вкус его крови. А ниже – тепло его руки и сладкую судорогу, которая сводит тело от ощущения его пальца внутри. Давлюсь глухим откровенным стоном. Мне никогда не было так хорошо… Мастер… я согласен… на всё, чего Вы захотите… Вновь пытаюсь отвести глаза, но магнетическую силу его невидимого взгляда не так просто одолеть. Пожалуйста… перестаньте так на меня смотреть… Вздох облегчения не получается сдержать, а вместе с ним с плеч, кажется, падает огромная гора. Здесь… ошибка была бы непростительна. По многим причинам… Закушенные пальцы саднят, но это неважно. Перевожу взгляд с лица ученика на его ягодицы и вновь осторожно шевелю второй ладонью. Веном уже достаточно растянут, чтобы осторожно добавить к первому пальцу второй. Зубы стискиваются сильнее, и рот наполняется густой солёной жидкостью. Откуда она взялась?.. Думать тяжело, голова словно набита ватой. Рассудок отказывается проводить причинно-следственные связи. Ааааахххмммм… Очередное движение вошедших ещё глубже пальцев отзывается дрожью и судорогой, вновь сжимающей внутренности. Откидываюсь на постель, выгибаясь в пояснице и непроизвольно двигаясь навстречу. Вновь кусаю губы, едва не до крови. Его дрожь передаётся мне, и неудовлетворённое желание, застит рассудок, кислотой разъедая вены. Хочу его… до дрожи в коленях и чёрных точечек в глазах. Сейчас… Убираю ноющую руку от его губ – так будет удобнее нам обоим – и, склонившись, касаюсь его члена кончиком языка. Вкус его желания… Немного приторный, с лёгкой толикой гвоздики. Или имбиря? По всему телу вновь прокатывает дрожь, и я глубоко вбираю его в рот, всё-таки сорвавшись на стон. Член твердеет почти до боли, стоит языку Мастера его коснуться, а пальцы впиваются в простыню. Глаза широко распахиваются от удивления, но эта новая ласка приносит такое наслаждение, что оно просто выметает прочь остальные чувства. Как хорошо… Всхлипываю, срываясь на стон, и тянусь к нему, приподнимая бёдра. Пальцами продолжаю осторожно ласкать ученика изнутри, а свободная ладонь то шарит по его груди, оставляя на ней пятнышки крови, находя и прижимая соски, то спускается к мошонке. Это происходит как-то само собой, словно руки ожили, получив собственную волю. А я продолжаю упиваться вкусом, дрожью откликающегося на прикосновения напряжённого тела, и ничто не заставит меня оторваться от него. Мой мальчишка… мой… С неумолкающими стонами выгибаюсь под губами и руками Мастера. Прикосновений так много… кажется, что он дотрагивается до меня одновременно везде. Его язык вновь прижимает головку, и сдерживаться дольше не получается. – Маааа-аа… аааа…. Даже одно слово не получается договорить. – Яааа-аа-ааааа… Я… я же сейчас… кончу… почему он не...? Пытаюсь дёрнуться, но его рука плотно прижимает бёдра, а вошедшие на полную длину пальцы заставляют ещё сильнее раздвинуть ноги и застонать, срываясь на крик и проваливаясь в бесконтрольное наслаждение. Придерживаю ученика и не прекращаю ласкать, пока он бьётся в оргазме, а затем осторожно вынимаю пальцы и вытираю о край простыни. Его сперму я проглотил, всю до капли, и этот вкус всё ещё держится на губах. Облизываю их, вспоминая этот волшебный момент, и тело вновь сводит судорогой желания, а ремень на поясе впивается в тело так, что причиняет боль. Ослабляю его и ласково провожу ладонью по влажным волосам Венома. – Как ты? – А-агаааа… Кое-как киваю, силясь оторвать голову от подушки. По кровати я распластался, как амёба, в мозгах клубится туман. Сообразив всё-таки, что ответил я кардинально невпопад, да ещё и невежливо виновато улыбаюсь. – Простите… Я… хорошо… Мастер Зато… спасибо… Жмурю глаза под его ладонью и едва не мурлычу от удовольствия. Хорошо… безумно, невероятно хорошо. Ладонь перебирается на мою щёку. – Устал? – с улыбкой убираю его чёлку и заглядываю в глаза. – Или хочешь ещё? Вопрос больше риторический. Глядя, как Веном разомлел, я даже не сомневаюсь, что для первого раза ему достаточно. Впрочем, после того, что только что было, своё удовлетворение я и в одиночестве получу без особых проблем. Ещё… От одного этого слова по телу пробегает предательская дрожь, а совсем свежие воспоминания о его прикосновениях, особенно там, между ягодиц, отзываются новой волной возбуждения. – Д-да, Мастер Зато… Х-хочу… Всё-таки умудряюсь выдавить это признание из себя, сразу и почти даже не запнувшись. Наблюдаю за его реакцией из-под ресниц. Я, наверное, совершенно потерял совесть, но от одной мысли, что Мастер опять ко мне прикоснёшься, хочется грызть губы и стонать. Услышав его ответ, несколько секунд рассматриваю ученика в упор, пытаясь справиться с удивлением. – Я-то думал, что ты тихий скромный мальчик, Веном, – улыбаюсь, вновь склоняясь над ним. – А ты, оказывается, такой жадный… Касаюсь его губ своими, медленно глубоко целую, проникая языком в его рот. Я ошибся – его желание не иссякло. Он с готовностью растворяется в поцелуе, жадно лаская мои губы и сорвано дыша. Замечательно… Мастер Зато… Зачем Вы это сказали?! Я, кажется, сейчас со стыда сгорю… Все попытки оправдаться запечатывает поцелуй, вкусный, долгий, и я отвечаю на него, боясь упустить хотя бы секунду и прижимаясь к Мастеру ближе. От него пахнет солью и чем-то ещё, непонятным, но дразнящим. Отрываюсь от губ ученика и, перебравшись ниже, вновь устраиваюсь между его коленями, забросив ноги Венома себе на бёдра. Если я возьму его немедля – будет очень больно. Он уже сжался, и остынет быстрее, чем загорелся сейчас. Сначала его надо немного подготовить. Поцелуй прекращается так же неожиданно, как и начался. Когда-нибудь я научусь предугадывать решения Мастера… Ноги вновь расходятся в стороны, и я, не успев осознать, в какой позе перед ним оказался, чувствую его пальцы на своих бёдрах и ягодицах. Ммммм-ммммм… Вновь вцепляюсь пальцами в простыню и стискиваю зубы, чтобы откровенно не стонать. Медленно-медленно выдыхаю, чувствуя, как кровь начинает быстрее бежать по венам и возвращается напряжение. Ещё… Ваши руки – это непередаваемый восторг… Вновь ласкаю и растягиваю вход в его тело. Ещё немного смазки, и один палец легко проникает внутрь. Почти сразу я добавляю и второй. Сейчас уже можно не так осторожничать, как в самый первый раз, и я вывожу до самого конца и вновь глубоко ввожу пальцы, жадно впитывая каждый стон ученика и наслаждаясь тем, как он извивается в моих руках. Свободной рукой накрываю его горячий напряжённый член, и чуть сжимаю пальцами головку, а затем начинаю ритмично двигать ладонью. Бьюсь в его руках, искусав себе все губы и едва не срываясь в крик. Стоны, несмотря на все ухищрения, всё равно один за другим пробираются наружу. От каждого движения Мастера всё тело пронзают разряды наслаждения, огненными волнами вливающиеся в кровь. Вновь изгибаюсь, уже не соображая, куда, главное – ближе к нему. Ещё… Воздуха не хватает… задыхаюсь, и стоны переходят в хрип. Отпускаю ученика, едва почувствовав, что мы сравнялись в возбуждении. Жестоко, может быть… но я не собираюсь долго мучить его, а минута ожидания в таком состоянии перед тем, как я его возьму, гарантированно избавит от возвращения страха. Отстраняюсь и начинаю раздеваться сам, путаясь в ткани дрожащими пальцами. Тяжело дышу, приходя в себя, и жадно смотрю, как Мастер избавляется от одежды, пожирая его глазами. Хочу его… После раздразнившей и так внезапно прекратившейся ласки возбуждение судорогами сводит всё тело и с каждым ударом пульса бьётся в виски, как наркотик, рождая нервную лихорадочную активность. Хочу… разом… всё… Попробовать… почувствовать… узнать… И кажется, я сейчас сгорю, если не получу хоть что-нибудь. – Пожалуйста… Не узнаю собственный охрипший голос. А взгляд не отрывается от его возбуждённого члена, и язык непроизвольно скользит по губам. – Мастер Зато… – приподнимаюсь, усаживаясь на колени. – Позвольте… мне… Просьба застаёт врасплох, обухом ударив по голове. Этого… я от него точно не ждал. Не слишком ли мой ученик забылся? Лихорадочное желание, волнами исходящее от него, не даёт сосредоточиться на ответе, как следует. Веном обычно знает своё место… От его жадного откровенного взгляда тело сводит судорогой. Откидываюсь на подушки, раздвинув ноги. Его приглашающая поза – более чем красноречивый ответ, и мне уже не нужны слова. Подбираюсь ближе и склоняюсь ниже, вдыхая запах кожи Мастера и его желания. Всё тот же дразнящий аромат, сложный, насыщенный, острый… На мгновение вновь становится страшно от собственной наглости… Что я делаю… А язык уже тянется лизнуть. Его член такой горячий и твёрдый… Вкус можно назвать приятным, Мастер не выказывает недовольства, и я становлюсь смелее, облизывая ствол, ощупывая языком каждую вену на нём и вбирая в рот головку. От его прикосновений вся относительная расслабленность улетучивается мгновенно, а с губ срывается хриплый стон. Веному не хватает опыта, но желание с лихвой компенсирует всё. Сердце долбится о рёбра, словно решило их сломать. Запускаю руку в его волосы… хотел погладить… но пальцы судорожно стискиваются. Заставив себя их разжать, тянусь к плечу… ладонь срывается, оставляя на коже царапину. Зализываю ранку и вновь откидываюсь на подушки. Мастер чуть шевелится, и его пальцы дёргают за волосы. Я сделал что-то не так?! Мысль обжигает, заставляя застыть на месте, вылавливая любое его слово или жест. Не отрывает от себя – рука Мастера проходит по плечу и исчезает. Следом к тому же месту прикасается его язык. Всё…нормально?... Вдыхаю запах его волос и пытаюсь успокоиться. Он не злится… Всё нормально… Убираю сползшую на нос чёлку и вновь веду языком по стволу, придерживая его ладонью. Мой Мастер… Я напугал его… Дьявол… Вновь касаюсь белых волос, собрав всю силу воли, чтобы сделать это аккуратно, и от греха убираю руку. Контролировать себя сейчас тяжело… Но я хочу к нему прикасаться! Зову тень, и тянусь к Веному ею. Тень откликается на желания… это проще… Добравшись до ягодиц, глажу и сжимаю их, не в силах удержаться, а затем раздвигаю и вновь принимаюсь ласкать вожделенный вход в его тело. Движения язычка, ласкающего мой член, подстёгивают это безумие. Тень искажает… но я, не находя в себе сил остановиться, вновь и вновь стискиваю его бёдра и ягодицы, заставляю тень проникать между ними и упиваюсь ощущениями. Между ягодиц, ласкаясь, скользит что-то упругое и гладкое. Вздрагиваю, срываясь на глухой нетерпеливый всхлип, приподнимая бёдра, подставляясь под касания и не выпуская изо рта его член. Что там такое – неважно… Это делает Мастер… Хочу почувствовать его… внутри… глубже… сильнее… Щёки горят от стыда за собственные развратные желания, но чувство растянутости сзади только усугубляет вожделение, и нет никакой надежды справиться с ним. Каким-то чудом перевожу дыхание и вновь принимаюсь ласкать Мастера, обводя языком головку и скользя плотно сжатыми губами по стволу. Каждое прикосновение к нему, каждая секунда ощущения этого вкуса отзывается всё крепнущим возбуждением, как и ласка сзади. С новым всхлипом отчаянно вбираю член Мастера ещё глубже, почти задыхаясь с непривычки. Боги, как же я его хочу… С глухим стоном откидываюсь назад и вцепляюсь в простыню, чувствуя, как руки дрожат, а всё тело скручивает судорогами подступающего оргазма. Голос пресекается новым стоном, в котором тонет всё то восхищение, что я хотел бы озвучить. Последнее движение оказывается решающим, и тело, добравшись до пика наслаждения, берёт своё. Оргазм накрывает Мастера внезапно, и весь рот тут же заполняет его сперма, тугими струями бьющая в горло. От неожиданности дёргаюсь и, вскинувшись, задыхаюсь кашлем, наполовину глотая его семя, наполовину позволяя ему стекать по подбородку. Но это быстро проходит. В следующий раз я не… Мысль прерывается на середине. Комкаю простыню, не зная, куда повернуться и как сесть. От осознания того, что только что было, и ощущения стекающей по груди его ещё тёплой спермы возбуждение вновь даёт себя знать, мучительно скручивая всё внутри. Рука сама тянется хоть немного снять его. Осознав движение, стискиваю пальцы в кулак и возвращаю ладонь на прежнее место. Мастурбировать на глазах у Мастера… это… вообще… Убираю со лба мокрые волосы, тяжело переводя дыхание, приподнимаюсь на локтях и окидываю ученика взглядом. Обнажённый, встрёпанный, кусающий губы, весь перемазанный следами моего удовлетворения, с напряжённым до крайности членом и алеющими щекам… Один его вид способен мгновенно возбудить вновь. Недвусмысленное движение его руки, так же однозначно прерванное, приносит волну удовлетворения. Правильно, мальчик… ты – мой. За преданность я тебя вознагражу. Окончательно поднимаюсь, принимая сидячее положение, и, ухватив за плечи, притягиваю к себе. Смахнув чёлку с его лица, несколько секунд упиваюсь отчаянно-жаждущим выражением в голубых глазах, а затем вновь целую, глубоко и жадно, слизывая с его губ остатки собственного семени. Льну к Мастеру всем телом, откликаясь на поцелуй, приникая к его губам и лаская язык своим. Наконец нет этой дурацкой ткани… Какой он сильный… какая бархатная кожа… Жарко… Всё путается и мешается… Голова кружится, и в его руках я едва не теряю сознание. Ну же… когда… уже… Мастер… Хочу… хочу Вас… Его поцелуи такие сладкие, а податливость ударяет в голову, как хмель. Отрываюсь от губ ученика и переворачиваю его, укладывая на кровать ничком, а затем тяну бёдра вверх, заставляя вновь согнуть в коленях расставленные ноги и опереться на них. В такой позе он невероятно соблазнителен. Опускаю ладони на его ягодицы, чуть сжимаю их, разводя в стороны, проникая пальцами между ними и наслаждаясь прикосновением. Очередной выдох хрипит на губах. Тень очень сильно искажает… чувствовать напрямую – неповторимо… Щеки внезапно касается прохладная простыня, и это слегка приводит в себя. Ещё несколько секунд уходит на постижение позы. Тяжёлая голова, по счастью, покоится где-то внизу. Колени тоже упираются в скользящий шёлк, а остальное… осознание заставляет ещё сильнее уткнуться лицом в простыню. Господи боже, на что я похож… Прикосновение его рук, ласкающих ягодицы, отзывается волной уже ставшего болезненным возбуждения и разбегающихся по коже во все стороны мурашек. Скользнувший между ягодиц палец, вновь размазавший по коже порцию лубриканта и приласкавший вход в моё тело, заставляет вздрогнуть и со стоном вцепиться зубами в простыню. Его реакции даже на самые простые действия, неимоверно заводят. Ещё раз скользнув кончиками пальцев между ягодиц, чуть проникнув внутрь и насладившись новым глухим стоном, выдавливаю ещё немного лубриканта на ладонь и тщательно смазываю себя. Возбуждение… Как будто и не было недавнего оргазма. Покончив с этим, касаюсь членом входа в тело ученика и начинаю постепенно проникать внутрь. Медленное проникновение заставляет отчаянно громко застонать и податься навстречу, ещё сильнее раздвигая ноги. Дааааааа… Волна горячей боли накрывает одновременно со шквалом нереального удовольствия. Руки судорожно дёргаются, царапая ногтями простыню, а из глаз сочатся слёзы. Глубже… Мастер ещё сильнее растягивает и заполняет меня, кажется, полностью… Быть с ним… катарсис… Мой собственный затвердевший до каменного состояния член, кажется, сейчас взорвётся. Изгибаюсь, пытаясь коснуться хоть чего-то, чтобы немного снять напряжение. Не получается… слишком далеко… или не в той стороне? Координация потеряна, а перед глазами всё плывёт… Новый стон, переходящий во всхлип. – Ещё… пожа…луйста… Отчаянная мольба Венома, как обухом, бьёт по голове, и я только чудом сдерживаюсь, чтобы не сорваться. Нельзя… Пальцы всё равно судорожно стискиваются на его бёдрах, оставляя синяки. Он такой узкий, и так сильно меня сдавливает, что я сам с трудом удерживаю за стиснутыми зубами стоны. Дьявол… Сохранять неподвижность, когда он задыхается эмоциями и слезами, змеёй извиваясь в моих руках... Это пытка… Осторожно начинаю движение, пока медленное, давая время прочувствовать и привыкнуть. – Мас…тер… За…то… по…жа…луйст…та… ещё… Силы ушли, и всё, что я могу – лишь молить его о продолжении и дёргаться, пытаясь хоть как-то ускорить ритм и глубже насаживаясь на его член. В мире не осталось ничего желаннее его проникновений и ощущения этой близости. Боль, даже если она ещё есть, уже совершенно не ощущается за желанием, от которого скручивает мышцы, сдавливает лёгкие и почти останавливается сердце. Кажется, попытки поберечь его бесполезны и сейчас не нужны… Это последнее, о чём ещё удаётся подумать связно. Перестав сдерживаться, отпускаю темп и вхожу в него глубокими сильными движениями. Раз за разом, быстрее и быстрее. Ладонь ложится на член Венома, сжимая и скользя вдоль него в том же ритме. Дааааа… Хриплый стон теряется где-то в складках простыни, а я всем телом изгибаюсь, принимая Мастера глубже и глубже и вбиваясь в его ладонь. В ушах звенит, а зрение застят тёмные пятна, которые внезапно раскалываются вспышкой пронзительного света. Срываюсь в крик, прогибаясь так, что кажется, позвоночник сейчас сломается, и без сил падаю обратно на постель, жадно хватая воздух и чувствуя, как по бокам стекают капельки пота. Веном бьётся подо мной так резко и сжимается так сильно, что я, не в силах удержаться, кончаю почти одновременно с ним. Вытираю о простыню перепачканную спермой ладонь и сам вытягиваюсь рядом, обняв ученика и уткнувшись в его шею. В голове совершенно пусто, а тело переполнено тягучей сладкой негой. Вдыхаю ванильный аромат белых волос и солёных запах разгорячённого тела. – Оставайся… здесь… Глаза широко распахиваются. Усилием воли чуть поворачиваю голову и пытаюсь увидеть лицо Мастера, но проклятая чёлка напрочь лишает зрения. Переспрашивать не рискую. В его руках уютно… клонит в сон. Всё же не могу поверить… Неужели Мастер действительно мне это сказал?