Что - то я сентеминтальна в последнее время...

Насте не спалось. В таких случаях она всегда шла в пегасню. Там под фырканье пегов думала о чём - то своём. В этот раз она сделала точно так же. Некоторые пеги спали, но большинство пофыркивали, причмокивала, переступали в своих стойлах. И... наверное, ждали её. Слишком часто она приходит сюда. Слишком часто стали обуревать незнакомые мысли. Грустные. Особенно по ночам. "Что со мной будет? Кому я нужна? Некрасивая, курящая, с гильзой в ухе... На такую посмотрит только самоубийца. Или Рузя. Я только таким раздолбаям и нужна. А если я однажды не вернусь? Прилетит пег с пустым седлом или вместе с пегом угрохают? Погрустят все, наверно, для приличия, денька два походят грустные и всё. Жизнь будет продолжаться, шныры будут нырять, препираться с Кузепычем и Суповной и только иногда вспомнят, что вот, была такая девушка Наста..." Внезапно она разозлилась. Отчаяние комом подкатило к горлу. - Почему? - крикнула шнырка и испуганно зажала рот рукой. Пеги удивлённо всхрапнули. Таких изъявлений чувств они ещё не слышали. А Наста села и беззвучно заплакала. Она даже не понимала, что плачет, только тёплые капли падали ей на руки. Вдруг, что - то тёплое ткнулось в плечо. Оглянувшись, девушка увидела старушку Дельту, тянувшую к ней свой нос, и усмехнулась. Она вспомнила, как во время своего первого нырка, вымотавшись, устав и желая всем поскорее сдохнуть, так же ощутила мягкий толчок в плечо. Это была Дельта, на которой летали все новички. Воспоминания перескочили на двушку, а потом и на хорошие моменты. Как они украшали БША к Новому Году, как ходили в Зелёный Лабиринт... Под конец Наста совсем успокоилась. Она закрыла глаза и так ясно представила себе двушку, что казалось, протяни руку - и ощутишь ствол сосны, зачерпнёшь воды из ручья. Внезапно девушка задумалась, а почему "двушка"? Почему такое название? Наверное, его первошныры придумали. И потому, что на неё один не пройдёшь. Не сможешь ты одиночкой туда попасть. Нужно сделать хоть что - то хорошее для другого. В конюшне посветлело. Шнырка и не заметила, как провела всю ночь в размышлениях. Но теперь на душе не было ощущения ненужности, заброшенности. Она была нужна хотя бы тем людям, которым приносила закладки, хотя бы тому дедушке, что приютил её, когда она валялась избитая ведьмарями из форта Долбушина, хотя бы Кавалерии, которая волнуется и переживает за каждого. И самое главное - она нужна двушке.