"Я - кто?! Сенсей?": Изменяющий судьбы (Книга 2)

Когда от лагеря остались только обломки да трупы, я растерянно огляделся. Это что, все?! А где бой, превозмогание, опасность, вот это вот все?! — У нас получилось?! — не веря самому себе, выдохнул Медведь, глядя на то, как в подлесок молча уползают на карачках два грязевых голема. Они утекали последними из-за покалеченных ног. Страхом от них несло, будто их вот-вот добьют. — Ага. — выдал я, улыбаясь. Вот только чувствовал, что кривоватая она у меня вышла. Почему не стали никого преследовать? А всё очень просто. Куда пойдут разбитые нами наемники и бандиты? Туда, куда недавно ушли их коллеги по опасному бизнесу — к Сатоси Утиде. Крупному феодалу и влиятельному человеку с приличными военными силами, который, если что, может их защитить и даже что-то им заплатить за их непыльную, но кровавую работу. Таким образом все или почти все это растерянное стадо свалит к ближайшему известному им крупному игроку, и тем самым усилит союзника. Мы экономим время и силы, а наши враги становятся нашими союзниками, а скорее даже подчиненными. То есть мы с Медведем делаем с мятежниками тот же финт ушами, что сделала Коноха с Суной. Когда просто дала песчаным спокойно уйти и даже их не преследовала. Никто не стал даже пытаться пленить джинчурики и детей Казекаге, хотя, казалось бы — это были бы ценные заложники для переговоров. Тем самым Данзо и стратеги Конохи выиграли, не пошевелив и пальцем, а мы сейчас повторяем их крайне удачный ход. Впрочем, это как раз не удивительно, там, где мы учились — они преподавали. Помню, как во время обсуждения этой части плана Алкаш спросил. — А на кой биджу нам усиливать Утиду? Он же явный предатель и заговорщик. Пусть и переметнувшийся. — А затем, Медведь, что даже если войска из Дальнего лагеря дисциплинированно займут те позиции, куда мы их послали и вляпаются и начнут конфликтовать со всеми сразу, то и тогда до них быстро дойдет, что их обманули и дайме по-прежнему правит Страной Чая. И тогда они попрутся на столицу. И пойдут они туда через владения Сатоси мимо его замка. Если у него будет мало сил, то он просто отсидится за укрепленными стенами, а если он соберет из разбитых нами лагерей кучу отребья, то ему придется вступать в бой, просто потому что разместить и долго прокормить такую ораву он не сможет. И чем больше сил заговорщики положат, сражаясь с Утидой, и чем дольше это займет по времени, тем выше шансы на то, что из Конохи подоспеет подмога, работу которой щедро оплатит дайме. Есть у меня сомнения в том, что царственный хомяк будет выполнять свои обещания, данные феодалу. Кто-то из уцелевших здесь наемников попрется к Прибрежному лагерю? Не проблема! Мы успеем туда раньше. А если какой-то идиот вопреки всему все же попрется к Дальнему… Ну что же, у меня есть крылья, а у них нет. Поэтому мы никого и не преследовали. Всех мы все равно не убьём: кто-то куда-то спрячется, кто-то сбежит, кого-то мы не заметим или не догоним. Чисто и без свидетелей все равно никак не получится, да и время поджимает. Пока Медведь без особого успеха и интереса копался в грязи при помощи стихийного преобразования (видимо, надеясь что-то интересное откопать), я нервно осматривал окрестности. Чувство тревоги нарастало. Поле боя напоминало сель, сошедшую на туристический лагерь. Вот только ближайшие холмы или горы находились слишком далеко, ближе к центру полуострова, чтобы кто-то мог засомневаться, что тут причастны шиноби. Даже мысль промелькнула, что будь с нами Тензо, можно было засадить останки лагеря деревьями. Сбить со следа… Умом я понимал, что раз мы разбили основной кулак революционеров у столицы Чая, то нас не может тут встретить кто-то серьезный. Не хватит ни денег, ни времени, и не найдется той Эски, что полезет в эту глушь за три копейки. Как бы богаты не были революционеры, им все же не хватило бы бабок и на полторы тысячи наемников с парой десятков пусть низкоранговых, но все-таких шиноби и на эску, который при нужде мог бы раскатать дворец в одно рыло, пока дайме, рыдая и потея, писал бы отречение. А еще эти силы как раз и гарантируют, что Эски у них нет. Иначе какой им был смысл нанимать кучу бандюков и слабых шиноби, которые в будущем могли бы помешать их планам, нарушая покой граждан и ухудшая преступность, что отпугнуло бы негоциантов и туристов, а значит — уменьшило прибыль. По крайней мере, у компании Гато такая проблема была, я это точно знаю. Да к тому же есть золотое правило революции: после переворота боевики и свидетели не нужны, их пускают в расход. После нескольких минут зачистки, чтоб нас никто из не уползших недобитков не подслушал, мы собрались обсудить, что будем делать дальше. — Твой крылатый доспех — это что-то невероятное. Какие интересные открываются возможности с высоты, — задумчиво сказал Медведь, с пенька поглядывая на учиненный моей техникой разгром. Он всё же оставил раскопки и присел рядом со мной. — Ты это так намекаешь на что-то? Может, хочешь спросить где купить? В Стране Снега, у их шиноби. Но не факт, что продадут. Да и денег тебе на это не хватит. Даже если они согласятся. — отмахнулся я. Мне не хотелось, чтобы Медведь отвлекался от миссии на бесплодные размышления о броне и доставал меня глупыми вопросами. Эта игрушка из Страны Снега, она тебе не по карману и вообще хватит о всякой фигне думать, иди работай. — А тебе значит хватило? — вскинул со скепсисом бровь Медведь, явно обиженный моим ответом. — Мне подарили, — отмел я гнусные инсинуации, зачеркнув крест-накрест в списке первый лагерь. — Один готов, осталось два. В момент тишины, один из близнецов внезапно встал. Не брякнула ни одна деталь снаряжения, хотя поверх стандартного жилета Конохи оба носили дополнительные подсумки, напоминая военных в разгрузке. — Умино-сама, — почему-то крайне вежливо поклонился мне Ринджи. — Прошу вас, предупреждайте заранее, если собираетесь использовать подобное гендзютсу в бою. Нас только краешком задело, но все равно сбило с темпа. В бою с серьезными противниками такого лучше не допускать. Я смутился, но виду не подал, состроив морду кирпичом: — Буду аккуратнее. Близнец будто выдохнул и уже свободнее сказал: — И если нам позволено будет узнать, то что это было? На нас словно биджу взглянул в упор. Это меня так удивило, что я всё же не удержался и добавил: — Сильно перестарался? За хлопающих глазами близнецов ответил Медведь: — В следующий раз аккуратнее с клановыми техниками… — Эм… Это было гендзютсу видения смерти. Самая стандартная и распространенная его версия. Только на площадь. Плюс сверху надстройка паранойи. По лицам понимал я, что мне не поверили, но вежливо поблагодарили за разъяснение. Медведь поглядывал задумчиво, но больше ничего говорить не стал. Мысли его были не громкими, ближе всего по ощущениям неразборчивый, но очень недовольный бубнеж, если можно так сказать, а чувства противоречивыми, так что понять, хотя бы приблизительно, о чем он думал я не смог. Близнецы были «громче», фонили смесью подозрительности и досады и вместе с тем уважения и почти благоговения. Хрен поймешь, что происходит в их головах. Может, они просто шизофреники? К сожалению, дальше мой навык эмпата пока не развивался. Возможно, уже и не разовьется, а максимум, что мне светит — это улавливать фрагменты мыслей жертвы на особенно сильных эмоциях. Но, дело в том, что никакой уверенности у меня не было. Может, я, как человек, который выдумывает новую примету, просто пытался свести в одно никак не связанные события? Может, дело не во мне, а в людях, в чью голову я пытаюсь влезть? Зависит ли, так скажем, качество сигнала от того настолько хорошо и как часто я общаюсь с человеком, и насколько яркие и сильные у него эмоции, и как умело он скрывает их и свою чакру? Не знаю. Бывало, вроде как подстроишься под собеседника, разведешь его на сильные эмоции и откровенность, начинаешь лучше его ощущать, понимать, а мысли его не чуешь. Даже во время близости с Анко ее мысли для меня не открытая книга, хотя, казалось бы, куда уж ближе?! Бывают проблески и озарения вообще от случайных людей, на которых мне плевать с высокой колокольни. И это бесит. Потому что эмпатия — это единственная моя по-настоящему крутая способность, от нее буквально зависит, буду я жить или сдохну! А я толком не знаю даже, ни что мне с эмпатией делать, ни как ее развивать. Пока часть воспоминаний выдавалась мне мизерным количеством, мир вокруг воспринимался проще и яснее. Правду говорят — меньше знаешь, крепче спишь. Многие вещи лучше бы я не вспоминал и не узнавал… Но вообще я думал, что этот навык сам как-то разовьется со временем просто потому, что я им постоянно пользуюсь. Думал, что смогу развить его по наитию. Или может откроется ранее неизвестный кусок памяти, где есть подробные инструкции… Или в записях клана найдется потерянное искусство Чтения чужих черепных коробок-но-дзютсу. Или подскажет кто… Но ничего такого не происходило, а то что я вспоминал, вызывало скорее испанский стыд, чем понимание. Казалось, будто после выпускного детей подземелий из катакомб Данзо я вообще забросил свое развитие и тупо деградировал. Начисто испоганил себе репутацию, жизнь, будущее… Мне эти авгиевы конюшни до сих пор аукаются, будто я не менялся. Про эмпатию, сколько бы я не копался в памяти, смог информацию найти лишь из художественной литературы и кино, да и то не местные, а те, что из прошлого. Чтение мыслей тут в самом распространенном варианте — это вдарить клиенту чакрой/химией/пытками, чтоб мозги отшибло, и слушать, как овощ выбалтывает секреты. Яманака и Морино Ибики — это запредельный уровень суперэлиты и там тоже не обходится без тех же чакры, химии и пыток. В записях клана об Очаровании Моря вообще был самый минимум. Вероятно, предполагалось, что нюансы новичкам расскажут старшие родственники. В книжках же было что-то такое: Очарование Моря — это замечательная штука, она про влияние на собеседника и про несколько лучшее его понимание. Спрашивать нельзя — потеряю свое единственное преимущество. Да и некого спрашивать. Судя по текстам у меня и без правильного выполнения техники, каким-то образом получается ее усиленный вариант. А это может людей напугать настолько, что они захотят меня прибить по-тихому. Только чтоб их секреты остались при них. Раньше я радовался, что эмпатия-чтение как-то работает, пусть не очень стабильно. Все же какие-то преимущества дает. А сейчас понимаю, что я уже привык на нее полагаться, вон уже даже в техники ее вплетать пытаюсь, а она все так же нестабильна и хрен знает как работает. То глушит потоком образов в многолюдном городе, то будит среди ночи чужим кошмаром, то ничего толком сказать не может о цели и том, что она думает и чувствует. Либо дает прослушать совершенно бесполезные вопли-причитания, вроде «ах, как я мог уронить это мороженое?!» или «Никто не должен знать, что меня это задело!» и прочие малополезные беззвучные возгласы. Помотав головой, я вытряхнул посторонние мысли из головы. Нам предстояло еще много работы, так что терять время на самокопание было непозволительной роскошью. Тем временем, моя команда с гурьбой разномастных клонов обыскали лагерь, и не нашла ничего особо ценного. Копаться в грязи ещё не было времени, да и желания особого — тоже. Пора было выдвигаться к приморскому лагерю. Но сначала разведка. Чтобы моя идея сработала, никто из ближнего лагеря не должен был дойти до Дальнего. Пока моя команда бежала к Прибрежному, я пролетел вдоль обоих дорог на север Страны Чая. На первой, которая шла рядом с прибережной стоянкой, было пусто. А на второй, что шла мимо владений Утиды, обнаружился какой-то тип, явно не рядовой. С равными шансами этот мужик лет тридцати мог быть как ронином, так и шиноби, или вообще десятником работников ножа и топора. Плотная синяя юката с рисунком оперения стрелы, надетая на одно плечо, водолазка какого-то темного оттенка, в руках вакидзаси и черные лакированные ножны с серым шнуром, обувь не шинобская, но лёгкая и удобная на вид, в такой комфортно пользоваться верхними путями. Сам мужик при этом выглядел не очень: его будто валяли в лужах на минном поле: грязный как чёрт, мокрый, с него аж течет, вся одежда в дырках, на роже пара кровоподтёков. Бандюк, видимо, почуял взгляд в спину, так что мне пришлось аккуратно сбросить скорость, чтобы не привлечь к себе внимание шелестом ветра. Как только я оказался над целью, то усиленным броском отправил вниз кунаи. От первого он уклонился будто бы случайно, а второй кунай вошел ему между лопаткой и третьим грудным позвонком, вызвав болезненный вскрик. — Шиноби, — пробурчал я, меняя высоту и заходя на новый круг. Раз такой крепкий, значит, активный чакропользователь. Он не упал, не заорал от боли, кунай не пробил его насквозь и даже не вышел с другой стороны. Лиходей обернулся, беспорядочно размахивая мечом, будто сражался с невидимкой, а я пролетел над ним, как штурмовик, и сбросил ещё четыре куная ему в спину. Но даже брошенные с минимальной дистанции снаряды не вырубили крепыша, застряв в подставленных под удар плечах и лопатке, хотя я метил в шею и ключицы. И все равно эта сволочь умудрилась от одного куная увернуться. Следующие два куная также не принесли мне победы. От одного бандит увернулся, а второй отбил. С двумя, сука, кунаями в спине! Он стоял, пытаясь увидеть меня под иллюзией. Я же, разозлившись, по дуге развернулся в этот раз атаковал шиноби слева и бросил в него уже сразу четыре куная. И снова попал только один, но враг пошатнулся и упал на колено. Снова развернувшись, я провел еще один заход, и снова бросил два куная. В этот раз оба попали в цель. Спустившись, я обыскал умирающего. Так, немного денег, неплохой меч, кольцо. Не густо. Тренировка, приближенная к боевой, показала, что моя новая тактика может быть эффективна только с сенбонами, покрытыми хорошим дорогим ядом. Шестнадцать кунаев и три захода на одного сраного ронина без брони! Бился я бы таким же образом с сильным шиноби уровня джонина, и было бы совсем грустно. Мне, а не ему. За этими размышлениями я с клоном оттащил умирающего на обочину, чтоб не оставлять следы волочения. Покачали слабо трепыхающееся тело и зашвырнули его в кусты, где виднелись клочки чьей-то шерсти: то ли оленя, то ли лося. Добивать мне было лень, да и не было смысла мараться. Сам помрет от ран и потери крови. Мысленно поставив пометку, что такая соблазнительная тактика, как ударь кунаями или сюрикенами с воздуха из невидимости, требует доработки, а потому пока работает хреново. Нет, она прекрасно сработала бы на генине, что отвлекся на болтовню и наблюдение за моей командой, а еще понадеялся на коллег-сенсоров, но там я кидал покрытые сильным ядом сенбоны, а не кунаи. Проблема в том, что я не мастер в работе с метательным оружием. Я не умею кидать их очень сильно и очень быстро, как специалисты в этой области вроде Анко. Толком не умею работать с подкруткой и траекторией сенбона, сюрикена или куная. Очень плохо умею напитывать метательное оружие чакрой — этот навык мне тоже надо нарабатывать. Плюс к этому мои жертвы наверняка будут иметь отточенную интуицию, прочное тело чакроюзера, да еще шестое чувство и заметят атаку, тем более что это я виден как размытый силуэт, а на брошенное оружие иллюзия не распространяется и любой увидит летящее в его табло железо. Дальше становится вопрос скорости. Да, мы, шиноби, кидаем свое оружие быстрее, чем олимпийские спортсмены в моей прошлой жизни. Но и у наших оппонентов, как правило, запредельная реакция, и один-два брошенных куная они вполне отобьют. Да, сенбоны из наручей могут сработать, потому что меньше, быстрее, у них лучше аэродинамика и их тупо больше. Но на джонине не факт, что даже они толком сработают. Отпрыгнет в сторону и все. Бросать в шиноби по два сенбона, сюрикена или куная — мартышкин труд. К тому же это тупо, потому что внезапная атака у меня будет только одна, а значит, должна быть максимально эффективной. Вывод? Пока я не освою на нормальном уровне технику теневых сюрикенов, нефиг и пытаться. Если атаковать шиноби, то внезапно, когда он отвлечен и только ядовитыми сенбонами из наручей. Также надо работать над тем, чтобы включать в атаки метательным оружием отвлечение иллюзиями, например, отвлечением внимания, созданием ложных угроз вроде фантомных сенбонов или кунаев. Еще надо продолжить тренировки с Анко с метательным оружием. Так сказать, совместить приятное с полезным! Главное не увлечься «приятным» и не забить на науку. Да, чтобы стать мастером в этой области мне понадобятся годы, но делать нечего. Придется во всем этом разбираться, как и в ядах. С отравой вообще проблемно. Пока что я брал яды у Митараши, но это же не может продолжаться вечно. А если ее не будет в Конохе и она не сможет снабдить меня ядами, что тогда? Покупать? От предстоящих трат захотелось схватиться за сердце. В моем прошлом мире все было легко и просто… В воспаленном воображении фикрайтеров. Неважно, кто ты, где ты и на какой помойке ты себя нашел, неважно что ты нищий и тупой, ты легко создашь вундервафлю или на худой конец отличное одноразовое оружие. А уж сварганить яд, способный свалить шиноби — да вообще раз плюнуть! Сасори, подвинься и подержи мое пиво! В реальности же все несколько печальнее. Чтобы создать хороший, сильный и быстродействующий яд, нужны либо дорогие компоненты, либо прекрасное знание фармацевтики, а лучше и то и другое. Пока меня одаривает ядами разного назначения моя будущая жена. Но если вся моя стратегия боя станет построена на использовании токсинов, то встанет вопрос, а откуда их брать? У Анко есть доступ к компонентам — Запретный лес, змеиный призыв и лаборатория департамента пыток и расследований. И для личного использования она, конечно, варить составы может. Для себя. Не для меня, Наруто и чтобы на продажу еще осталось. Едва ли ей позволят сильно наглеть. У меня тоже есть кое-какой доступ к оборудованию и компонентам ядов, как у человека, работающего в Госпитале. Но именно что кое-какой! Я ещё даже практику по лекарствам не прошёл до конца и к варке меня не допускали! Но можно ведь «надоить» тех же змей или использовать сок ядовитых растений, как делали первобытные охотники в Австралии и Полинезии. Ага, можно. Только змею и растение сначала надо найти, а в первом случае еще и поймать. Кроме того, надо этот яд собрать, причем побольше, а змея, на минуточку — не дойная корова, ведро яда не даст. Ну и самое главное — шиноби скотина живучая, а яд нужен не только сильный, но и быстродействующий, а значит либо нужна призывная змея с особо сильным ядом, или яд нужно усиливать, похимичив с ним. На все нужно время, навыки и деньги. И кстати, желательно еще самому не откинуться во время добычи или варки. У меня нет своей лаборатории, нет бюджета, нет своих компонентов. Да вообще ничего нет! А ядам и сырью для них, между тем, нужны особые условия для хранения, и не все хорошо переносят цикл запечатывание-распечатывание. Дело в том, что различные компоненты по-разному реагируют на чакру. Запечатал сильнейший паралитик? На распечатывании можешь получить слабительное или безвредную бурду. Или вместо отравы действующей на СЦЧ получить дурнопахнущую хлопушку, которая от выделенных газов и токсинов взорвёт тару. Можно же хранить яды и вне свитков? Ага, старыми добрыми методами: темное стекло, лед, герметичные контейнеры. Лед в стране Огня без термосумки продержится пару десятков минут. Да и она не панацея — все равно растает, пусть и позже. Неделю ты его так таскать не будешь. Контейнеры занимают место, которого всегда мало, но какое-то количество яда таскать так можно. А если есть специальные медицинские стазис свитки клана Узумаки, то в них и запечатать можно куда больше, чем в обычные. Вот только эти реликвии прошлого стоят состояние и на миссии их будет таскать только конченный дебил. То же касается и специальных контейнеров, изолирующих содержимое от чакры во время запечатывания. Но там содержимое хранится не в стазисе и тоже имеет свой срок годности. А еще такие контейнеры тоже стоят дофига и больше. А в незапечатанном виде очень многие яды хранить тяжело и сильно долго не получится. А значит, у меня новый головняк — надо будет постоянно проверять свою «аптечку-травилку» и выкидывать все, у чего истекает срок годности. И тут я рискую скончаться от жадности, каждый раз выбрасывая испортившиеся яды. Короче, новая тактика боя для меня безопаснее и эффективнее, но и обходиться будет мне куда дороже. Это уже не для миссий С-ранга. Я на них тупо разорюсь, если буду направо и налево применять серьезные яды, купленные на свои. Мне будет хватать только на еду, на оплату жилья и на отраву для врагов. А на кой мне несерьезные и слабые яды? И чем они мне помогут? Хотя о каких миссиях С-ранга я тут размечтался? Мы их уже никогда не получим. У нас все миссии только обозначаются как С-ранг, а потом быстренько улетают в А-ранг и выше. Ну правильно, генинов надо постоянно подвергать смертельной опасности, чтобы не скучали. А может, в штабе путают буквы С и S? Подарить им букварь? Или сразу карточки? Или набить, сука, на лбу «C ≠ S!»! Но чтобы я ни делал, от самоубийственных высокоранговых миссий мне уже не отвертеться. Они на роду предначертаны Саске и Наруто. Ну и мне за компанию! А значит, будут нужны эффективные токсины самых разных видов. А они все, как правило, требуют дорогих компонентов и стоят бешеных денег. Да, вроде как есть эффективные яды из дешевых ингредиентов, которые можно достать в Стране Огня практически везде, чуть ли не на каждой обочине. Однако любой такой рецепт будет стоить мне целое состояние. Такие вещи не валяются в открытом доступе, и обычно являются фамильным или клановым достоянием. Я ни одного такого рецепта не знаю. Хотя надо будет проштудировать семейные летописи, может, и найду чего полезного. Можно даже припрячь Наруто, порыться в библиотеке, вдруг он свежим взглядом нароет что-то такое, не только по ядам, что я сам пропустил. А еще мне нужно будет наработать иммунитет против тех ядов, которые я собираюсь чаще всего использовать. Просто потому, что как бы я ни был осторожен, в бою может возникнуть момент, когда я сделаю ошибку. Быть убитым собственной отравой как негр с именем Белый Пес в Каменистом мне не улыбается. Значит, иммунитет придется нарабатывать, а это процесс не быстрый и не дешевый. Про то, насколько «приятно» будет пить отраву, даже думать не хочется. Просто представить себе больно десятки разных других мелочей, вроде: а не стану ли я при этом сам токсичным для окружающих как Ханзо Саламандер когда-то? А как там с накоплением ядов в организме? А как они будут между собой взаимодействовать? А как это все скажется на моем здоровье хотя бы в ближнесрочной перспективе? Пока что у меня относительный иммунитет только от трех ядов — наследие от Корня и АНБУ. Это значит, что меня можно ими убить, только жрать я их должен столовыми ложками, и доза должна быть как на особо живучего и здорового слона — то есть такая, что я его с гарантией почую, да и подействует он при этом значительно медленнее, чем на нормального шиноби. А еще должен не иметь возможности воспользоваться антидотами или вывести отравы с помощью ирьедзютсу. Короче, чтобы все было как в анекдоте. — Почему теща умерла? — Грибами отравилась… — А почему вся в синяках? — Не хотела кушать. А еще все это значит, что надо будет самому разбираться в фармацевтике, самому искать или создавать себе лабораторию, самому собирать и обрабатывать ингредиенты, а потом еще химичить. На все нужно время, всему нужно учиться, практиковаться, думать над этим, экспериментировать, вести рабочий журнал. А еще, конечно, нужны деньги, много денег, очень много денег… Не души меня, жаба! Отстань, противная! Не собираюсь я все это делать! Ну, не прямо сейчас точно. Да и с самими ядами надо быть предельно осторожным и соблюдать технику безопасности, чтобы самому не травануться… Бли-и-ин, как все непросто. Неудивительно, что ядами так мало пользуются, хотя, казалось бы, шиноби, должны их все время юзать. Но жизнь вносит свои коррективы, если, конечно, ты не часть крутой организации вроде АНБУ или Корня, и у тебя нет поставщика, который тупо выдаст тебе нужные склянки по первому запросу, ты только деньги ему подноси и никакого головняка! К тому же не всё на свете можно купить. Ведь продается далеко не всё. Пока я деловито упаковывал в свиток отжатое, бандит силился выползти из-под куста, пытался сказать мне что-то матерное и тянул ко мне трясущуюся руку, но с его губ срывалась только пузырящаяся красная пена. — Не мы такие, — развёл я руками, — жизнь такая. Счастливого тебе посмертия! И взмыл вверх, оставив на земле отчётливые отпечатки ног, которые за мной подмел оставленный на земле клон, перед тем как уволочь полудохлика подальше в лес. Подыхающий вслед показал мне фак и испустил дух, ну или просто вырубился. Спрятав зеркальце, которым я смотрел в полёте себе за спину, задумался. Эта ситуация чем-то напомнила мне братьев-демонов… Точнее то, как бы я раньше поступил в такой ситуации. Оглядываясь назад… Я не хотел вспоминать, что я творил и говорил. Наивность, непонимание простейших вещей, всевозможные глупости. Стыдоба. Я был желторотиком, даже хуже растяпы-генина. Те, другие правила и другая мораль, они не были плохими, нет, просто они неприменимы здесь и могут меня убить. Меня, Анко и трех детей, за которых я отвечаю. В этом мире другой менталитет, другие правила игры и чтобы выжить, надо было приспосабливаться. Убить дракона, чтобы самому им стать. Не скажу, что эти изменения меня порадовали, но я не свихнулся, приспособился и даже вроде не стал чужим для себя. Уже неплохо. Да, раньше я бы долго и мучительно размышлял, не было ли другого выхода? Нельзя ли было обойтись без убийства? Но какой от этого толк? Вред один! Доберись этот ронин до Дальнего стана — и наш с дайме план развалился бы как карточный домик, а я мог бы погибнуть прямо там во время блефа. Я мог бы ранить его менее тяжело и привязать его к дереву. Только это была бы та же смерть, только более медленная и мучительная. Да и еще и был бы риск, что кто-нибудь наткнется на орущего мужика (который сжуёт или выплюнет кляп), а потом попрется передавать сообщение в Дальний лагерь. Да и вообще, я только раздолбал целый бивак немаленького войска и убил под сотню его коллег, и сейчас убью столько же в другом месте. Какой смысл сейчас вспоминать про свой старый менталитет и убеждения? Мне что, делать нечего?! — Одна нога тут, другая там! — нагнал в крылья ветра. Закончив с облетом дорог, я крутанулся над Приморским лагерем и вернулся к своим план выдумывать. Утопить лагерь у моря у меня бы не вышло, будь я даже полон чакры по самые уши, потому что по растянутому вдоль берега извилистому пляжу невозможно было ударить достаточно сильно. Где-то вода в барханах увязнет, где-то подлесок смягчит цунами, да и высоты не хватит. Силёнок маловато, чтобы качественный фильм-катастрофу устроить. Да к тому же целью я наметил транспорт пиратов, а не живую силу противника. Сам лагерь располагался на отдалении от рыбацкой деревушки, как две капли воды похожей на ту, где Идате одалживал лодку. Сколько здесь палаток сказать было сложно, все они хорошо скрывались под кронами лиственных деревьев и в подлеске, среди сосен. Однако все эти ухищрения не могли скрыть уйму облепивших берег, как блохи псину, лодок. На причале из свежих брёвен, ещё сочащихся смолой, было не протолкнуться: плоскодонки, шлюпки, шлюпы — это что-то вроде большой лодки с парусом и веслами. При этом особенно плохо было то, что шлюпы стояли поодаль от основной массы лодок, ближе к лесу, а всякая мелочь растянулась с переднего края лагеря, что затрудняло их уничтожение скопом. Теги надо было экономить, а свитки с водой уже кончились. Да и чтобы активировать взрыв-теги на кораблях, стоящих на рейде, надо находиться рядом с ними. Просто не дотянуться импульсом чакры на таком расстоянии. А начнёшь подрывать частями, так кто-то раньше времени нас заметить сможет и попробует помешать. И тогда избавиться разом от всех посудин будет проблемно, когда нам навяжут бой. Да, я могу накрыть самое большое скопление хрупких лодок посредственным Цунами-но-дзютсу, но толку-то? Да, какое-то количество выкинет на берег, какое-то поломает, но я не осилю всю береговую линию и ещё шлюпы слева от лагеря, пупок развяжется! Даже за три раза не осилю. А я не уверен, что меня хватит на три таких техники и я не сдохну на последней. Ну или надо думать, как ещё их уничтожить, если тегов мало, а укреплённый промасленный бок лодки от случайного тычка не рассыпется. Судя по тоннажу, который собрала эта сволота, народа тут никак не две и даже не четыре сотни рыл, а куда больше. Информация, предоставленная нам Сатоси Утидой, оказалась неточной. Хотя возможно, что людей на самом деле тут немногим больше четырёхсот наемников, просто лодок больше, потому что они планируют караванами по морю вывозить богатства… А может, обе догадки верны. Мы с командой пришли к выводу, что, когда я начну взрывать корабли, парни уничтожат шлюпы. Например, заранее просочившись мимо охраны, моя команда поставит печати и одновременно со мной активирует их. После чего в поднявшемся хаосе постараются раствориться в толпе и незаметно уйти из зоны поражения. Если же не получится, то они сделают свою работу, уже после того, как я ударю гигантской волной по берегу. Всеобщая неразбериха должна была помочь им сделать ноги, при работе внаглую. В общем, задача команды Дельфин (сам придумал, но никому не сказал) — уничтожить шлюпы и уйти. Если тихо не получится — то пусть спровоцируют противников на себя и заманят их на подготовленные ловушки, после чего подожгут лес и устроят местным похохотать, завалив их горящими деревьями. Заодно захватят парочку пленных, чтобы прояснить обстановку. — Нас могут отрезать от леса, — раздражённо жестикулировал Медведь, — навязав бой, и просто завалить трупами! Твой план воняет авантюризмом! Замолчав, Сузаку поджал губы и шумно выдохнул. Количество людей и мои рисунки на песке его не вдохновляли, и я решил схохмить, чтоб разрядить обстановку. — Хочешь сказать: «Ваш план — говно! Я не хочу в нём участвовать! Я брезгую!»? Шутку не оценили, так что пришлось состроить серьёзную мину. — Согласен, риск есть. — сказал я. — Чтобы его уменьшить, я отвлеку их шиноби ударом с воздуха или моря. Ваша главная задача после уничтожения шлюпов — это уйти живыми. Захват пленных тоже не обязателен. Получится — хорошо. Нет, ну и биджу с ними! Ни к кому конкретно не обращаясь, взглянув в даль я пробормотал: — Но всё же пленные бы не помешали. Они могли бы пролить свет на те странности и дайме был бы рад узнать дополнительные детали заговора… — Странности… — уточнил Медведь. — Ты что-то знаешь? — Не особо. — поморщился я, легко качнув головой. — Просто что-то тут не вяжется и не дает покоя, словно мы что-то упускаем. Предчувствие такое, словно… А впрочем, это к делу не относится и наших планов не меняет. Так что работаем! Веселее, нам за это платят! К моему удивлению, все не только согласно и понимающе покивали, но и ухмыльнулись. Даже опасливый и растерявший былую бесшабашность Медведь приободрился от близнецов. Но вообще правильно, что Сузаку так серьёзно отнёсся к моему замечанию. Ведь чуйка для шиноби это немаловажная вещь и если у тебя есть предчувствие, то значит, поберечься надо всем. Конечно, относились к этому по-разному, но абсолютных материалистов не было нигде. Ну или я их не встречал. Разница была лишь в градусе магического мышления. Вон, Наруто так и не излечился от боязни призраков. Так что, на всякий случай носил с собой пакет соли килограммов на пять-шесть, и парочку бросового качества кунаев со следами ржавчины. А ржавеет, понятное дело, что? Только настоящее железо! На самом деле нет, но этого я Мелкому, конечно, не расскажу. Раз ему так спокойнее, кто я такой чтоб развенчивать этот безобидный миф? Вынырнув из воспоминаний, я ещё раз пообещал отвлечь врагов на себя, если парни вляпаются в неприятности или будут к этому близки. — Я на парусники, как дам отмашку — не получится отправить на дно — жгите. Масла и термических тегов вам должно хватить, — сказал я, карабкаясь вверх по стволу, чтобы получше оглядеться и легче подняться в небо. Замечание «только лес тут не спалите, когда убегать будете», я благоразумно добавлять не стал. Не маленькие уже, а я не учитель. Как две утки в окружении утят смотрелись два корабля на фоне лодок. Один из парусников — мелкий с китайским гофрированным парусом, по виду юркий, а второй побольше с обычными парусами, да покрепче, но оба без особых украшений, вроде тех, что были на старинных европейских судах. Чистая утилитарность. Проникновение на корабль напомнило мне миссию из Древних свитков, от Темного братства. Вырубив часового, я стал богаче на тощий кошелек, после чего не отказал себе в удовольствии забраться в каюту капитана, стырить судовой журнал, подзорную трубу с медными кольцами, складную доску для игры в сеги из каких-то редких пород дерева с фишками из дерева и какой-то кости, тяжелый сундучок и богато украшенную астролябию, или ее местное подобие. Капитана будить не стал, что, я зверь что ли? Наоборот — я сделал его сон еще крепче с помощью медтехники. И только после этого облепил корабль снаружи взрывными печатями. На вторую посудину я так же тихо спланировал, ударил рукоятью танто по затылку явно придремавшего часового, на автомате обыскал его. Не понял… Я обыскал его еще раз. У этого нищеброда не было вообще ничего ценного, кроме глефы… Ну не, мужик, так жить нельзя, это же какая-то запредельная нищета. Скинув за борт бессознательное тело, я решил зайти в гости к капитану. В каюте капитана было неожиданно пусто, как в карманах его часового. Если у первого в каюте были элементы роскошной жизни, в виде витражей по краю стекол, да потрепанных жизнью бордовых бархатных драпировок на стенах, которые скрывали пропахшие морем доски, то тут — пустота. Свет горит и взять особо нечего. Ну что же, зайдем на огонек… То ли капитан что-то шестым чувством почуял, то ли бессонница замучила, но в каюте его не было. И я приступил к грабежу. При более тщательном осмотре в мои ручки-загребучки попал не только судовой журнал, но и нычка капитана на черный день, спрятанная в стеновой панели. Щелчками я быстро вычислил полую нишу с мешочком. Заглянув внутрь, я обнаружил несколько перстней-печаток, горстку золотых зубов и мутные камешки разного цвета. При более тщательном осмотре я бы мог угадать, что мне попало в руки, но освещение было не то и времени не особо много для игры в ювелира, хоть знания и такие у меня имелись. Вряд ли кому-то потребуется в качестве доказательств судовой журнал, но я решил, что лучше его взять, хоть он и место будет занимать. Да и мало ли что там интересного может быть. Также прихватил тяжелый, острый и явно не раз использованный в бою тесак. Хорошее, надежное оружие из приличной стали с шершавой рукоятью из кожи акулы или ската. Рядом с ним висела изящная катана, короткая гарда (цуба) которой была оформлена в виде позолоченных цветов и веера. Красиво, но есть сомнения в ее надежности — уж больно ювелирная работа. Ножны также были богато изукрашены золотом. Похоже, что это парадно-выходное оружие — понтоваться на встречах с обеспеченными клиентами. Хотя клинок тоже ничего и даже острый и с характерными разводами, как у дамасской стали. На свою беду, на этом, явно пиратском корабле, на выходе из каюты меня повстречал ее владелец. Типичный на вид отморозок лет за сорок: потасканный, с обветренным лицом, которое просит кирпича, бычьей шеей и налитыми кровью глазками. — Тс… — ехидно улыбнулся я капитану, приложив палец к губам, — и будешь жить. Естественно, этим я его спровоцировал, так что флибустьер взревел и кинулся в лобовую, выхватывая длинный изогнутый кинжал. Он отбил брошенный в него кунай, продемонстрировав навыки и скорость минимум уровня чуунина, и ловко, на рефлексах, отбил изогнутым клинком меч Второго. Активированный. Капитана выгнуло дугой, пошла розоватая пена от сжатых до скрипа зубов, а затем он заорал, но быстро заткнулся, получив кунай в горло с левой руки. Я ею работал куда хуже, чем правой, но загнать кунай в открытое горло не проблема. Отключив клинок, я повесил его на пояс в специальной кобуре, снятой с Аоя. Пока одежда не успела пропитаться алым, я порыскал по карманам морского волка. И поморщился от того, как бедно нынче живут пираты. Пара колец, золотая серьга из уха, на удивление тощий кошелек, а вот кинжал хороший, даже с гардой. Она-то и стала причиной, по которой покойный словил заряд. Держа клинок за рукоять, он потной кожей упирался в металл гарды. А так бы оплетка на рукояти спасла его от удара током. Тут просто сошлись все несчастливые звезды флибустьера! После чего я аккуратно, так чтобы себя не замарать, вытащил кунай и привычно вытер его об одежду трупа. А кинжал, конечно же, прибрал. — Ну я ж сказал, — протянул я и перешагнул тело. Раздался шум: кто-то явно нас услышал и уже был близко. — Жаль, но пора закругляться. — пробормотал я под нос. — А ведь так хотелось бы поближе узнать быт и нравы настоящих пиратов! Облапошить морскую гопоту, прикинувшись их капитаном! Но на игры нет времени. Я расправил крылья и спланировал к самым волнам, чтоб в момент взрыва не оказаться в воздухе и не полететь кувыркаясь. Какого взрыва? Весело фыркнув, я включил рацию: — Лист, я Рук. Готовы? Приём. — Рук, это Лист, готовы. Приём, — серьезно сообщил мне Медведь. — Я начинаю. Конец связи. После чего я направил чакру в ручную печать, и почти сразу за моей спиной раздался страшный треск. Вода под ногами взбрыкнула, как дикий мерин, но я удержался на ее поверхности, как бывалый серфер. Можно направить импульс чакры по воздуху в расположенные рядом взрыв-теги или иные печати для их активации, но расстояние для этого должно быть не сильно большим. На всякий случай я взрывал с гарантией — с пары десятков метров. Тут же слева от меня раздались взрывы и вспыхнули пожары на стоянке шлюпов. Ну все, пора выручать парней, отвлекая врагов на себя. Сразу с трех точек горящие деревянные конструкции чадили черным дымом, а ветер донес до меня сухое тепло и запах гари, щедро смешав его с морским бризом и запахами человеческой жизнедеятельности. После приземления на какую-то лодку у причала даже пришлось натягивать фильтрующую маску. Я расправил крылья и полетел к стоянке бандюков, щедро разбрасывая кунаи с взрыв-тегами в стоящие на приколе лодки. Часть из них взорвалась красивым «фейерверком» горящих обломков, часть занялась от тлеющих промасленных головешек, а часть перевернулась от близких разрывов, так что меня быстро заметили. Выбежавшие на пляж люди обескураженно замерли: пятки им лизало пламя, в море полыхал еще не полностью потонувший парусник с огненными парусами. Транспортник, который я обклеил взрывными печатями и парой зажигательных — на паруса. Да, есть и такие, которые прекрасно горят с выделением высокой температуры. Используются мало — для поджогов. Пока транспортник обеспечивал нам подсветку, рядом кренился и оседал в воду хищный силуэт пиратского корабля. На него взрывпечатей я уже пожалел, использовав необходимый минимум. Ну выведу я его из строя на несколько дней, и хватит с него. И не потому, что мне так жаль пиратского корабля, — хотя, надо признать, он красивый — а просто потому, что взрыв-печатей мало осталось. Часть я отдал команде, часть потратил на транспортный корабль и лодки, часть нужно оставить про запас. Для народа гибель кораблей и лодок уже была шоком и катастрофой, а я еще крылья распахнул, накинув на себя иллюзию покрытой тенью фигуры, и шипящим потусторонним голосом провозгласил: — Я Тьма. Я С-смерть! Я вес-стник бурь! Я приш-шел по ваш-ши ду-уш-ши! — и заржал, как киношный злодей. Ну, собственно, после этого даже не понадобились гендзютсу, усиливающее страх. Люди бросились в стороны. Тех, кто рванул к Столице, уже ждали парни и наши ловушки, им не позавидуешь, а тем, кому повезет выбрать направление на Страну Лапши, мы планируем дать уйти. Нафиг они нам нужны. — Эх, — утер я призрачную слезу, мысленно посмеиваясь. Да уж, пафос наше всё… Интересно, кто только придумал эту идиотскую фразу? Я ее часто встречал, и меня все время корежило от ее бессмысленности. Но кроме обычных людей тут были шиноби. И хоть их мой перформанс шокировал, но они бежать не попытались. — Ты кто такой?! — презрительно бросил главарь. Пришлось снять хенге и отыграть святую невинность. — Да я вроде уже представлялся, — изобразил я недоумение и расслабленную позу, взявшись двумя руками за свиток из чакры. И этот трюк реально сработал! Человек с занятыми не оружием руками кажется безобидным. Между тем я незаметно снова наложил иллюзию. Шиноби переглянулись, будто молча друг у дружки спросили: «Это что за придурок?» — Хей-хей, — привлек я внимание, — у меня для вас есть уникальное предложение! — Как?.. — начал было спрашивать один из них, и тут за спинами шиноби, у самого края лагеря, взорвалось несколько взрывтегов и что-то вспыхнуло, и я увидел вдалеке три удирающих силуэта. Видимо, вариант уйти по-тихому у Медведя провалился и их засекли. Шиноби начали было поворачиваться, так что я снова их отвлек. — Сдайтесь или сдохните здесь! — закончил я фразу тем же веселым тоном, улыбаясь как поехавший придурок и все так же демонстрируя иллюзией пустые руки. Один из шиноби, лет немногим за двадцать, не выдержал и ринулся на меня с кунаем наперевес, но тут закричал от удара клинка Второго и с воем отшатнулся назад, глядя на обожженную дыру рядом с сердцем. Блин, не убил… Орущий от боли бывший генин отпрыгнул, закрывая рукой рану. Интересно, что мощности меча хватило, чтобы поджарить и даже частично испарить плоть. Не световая шашка джедаев, но тоже штука прикольная. — Шашлыком запахло… — протянул я, ухмыляясь глазами. Маску-противогаз я так и не стянул, но всем и так хорошо было меня слышно. Сипеть как Вейдер не стал, так зловеще выглядеть у меня все равно не получится. А вот выглядеть как опасный своей непредсказуемостью шизоид у меня вышло, про команду Дельфин все разом позабыли. Оставшиеся зафонили страхом и тут же начали складывать какие-то ручные печати. Я же только шире осклабился и мерзко захихикал, породив еще больше ужаса, и спиной вперед отпрыгнул с высокого валуна, на котором я стоял, прямо на воду, благо что мой доспех даже без выпущенных крыльев позволял такие фокусы благодаря эффекту антигравитации. Так оказался примерно в пятнадцати-двадцати метрах от противников, вполне в радиусе возможного поражения техниками. Они, выбежав на гряду камней, где я только что стоял, начали поспешно складывать знаки, а я воспользовался клановым призывом. Прямо по поверхности воды зазмеились символы и вода подо мной разошлась, чтоб явить крупную башку с россыпью шрамов и дыхательным отверстием. Вожак прострекотал что-то приветственное на своём дельфиньем, а затем сказал по-человечьи: — Зачем призвал? — Кента-сан, мне помощь нужна, — ответил я. Шиноби наконец закончили свои техники, и в меня понеслась волна — совмещенная техника бьющей воды и режущего ветра. — Под воду, — быстро скомандовал я, а сам просто взлетел, пропуская технику под собой. Да, можно было бы защититься, ударив другим дзютсу навстречу… Но зачем тратить чакру? Собственно, я для этого и отпрыгнул. Я стоял рядом с ними, и было понятно, что они попытаются ударить техникой ближнего-среднего радиуса действия. Поскольку я их напугал, то было понятно, что чакры они не пожалеют. Шиноби оправдали мои ожидания и действительно вложились в дзютсу капитально. Похоже, мой блеф сработал, и ребята меня приняли за элитного джонина, не меньше. Также я оценил скорость выполнения ими техники (не впечатляет) и ее сложность (скорее низкую, чем среднюю). Плавно приземлившись через несколько секунд на воду, я буквально почувствовал, как доспех втягивает остатки чужой чакры, рассеявшейся из пролетевшей техники. Ага, значит, и со стабильностью заклинания у них тоже так себе, хотя чакры они вбухали немало. Мои размышления прервал показавшийся из воды дельфин: — Я смотрю, ты завел новых знакомых? — насмешливо фыркнул он. — Слабаки. — Это точно, — согласился я. — Но их слишком много, всех мне не запомнить, давай сократим их число. Кента-сан, подсоби немного. Лес потушить хочу. Я сотворю Цунами, а ты усиль волну и добавь удар инфразвуком. Шиноби на берегу о чем-то яростно спорили. Не атаковали. Ну и ладно, мне же проще. Я спокойно сложил печати, и передо мной взмыла огромная волна-убийца. Ей не хватало ни силы, ни скорости, просто жесткая вода в виде волны. А Кента, крутнувшись на месте, мощным ударом направил на пляж цунами, которое мгновенно выросло вдвое больше того, что я устроил в первом лагере. Причем вышло это у него играючи, мне на зависть! На берег вылетела стена воды, метров пятнадцати, а то и больше, сопровождаемая ревом товарняка, который на полном ходу разваливается на части. Кента придал ей скорость и выдал жуткий вопль, перешедший в мерзкий ультразвук, будто дефектный собачий свисток в ухо сунули и от души подули. Шиноби на берегу попытались что-то сделать и ударили техниками воды и ветра навстречу и даже поставили дотоном стену. Им это не сильно помогло. Вода снесла стену, прошла через весь лагерь и потушила лес. — Берегите природу, мать вашу… — прошептал я, мизинцем прочистив зудящее ухо. Звон в башке стоял премерзкий. И это еще звуковая волна от меня была направлена. Думаю, что у всех, попавших под нее на берегу, сейчас кровотечение из ушей, как у меня от русского рэпа. — Тебе еще что-то нужно? — прервал мои размышления призыв. — Кента-сан, если можешь, будь другом, передай семье сообщение. — Говори. Я запомню. — В Стране Чая феодалы пытаются свергнуть дайме. Это наш шанс помочь законному правителю навести порядок и немного подработать, очистив замки феодалов от ненужных им ценностей. — Эй, а чего так сложно, — дурашливо скривился дельфин. — Так бы и сказал, что зовешь их в пиратский рейд! Я, кстати, спор выиграю у Иоко. Она думала, что вы минимум год никого грабить не будете. — Эй, это не грабеж и не пиратский рейд! Мы собираемся восстанавливать законный порядок! И спасать людей от кровавых ужасов гражданской войны! — пафосно воскликнул я. — Что, и грабить не будете? — недоверчиво спросил Кента. — Мы их избавим от ненужных им ценностей, для того чтобы у них не было соблазна и возможности применить их для найма солдат и разжигания братоубийственной гражданской войны! — провозгласил я свои благие намерения. — А в чем разница? — скептически уточнил дельфин-переросток. — В том, что мы можем за это денег еще и с дайме слупить, если не сглупим. — Помимо того, что награбите? — невинно уточнил дельфин. — Мы окажем услуги по очистке! Главное пусть свитков побольше прихватят. Желательно — крупногабаритных, чтобы все влезло и все смогли унести. И корабль побольше! Bсе, хватит уже об этом. Иди уже. В смысле плыви. Короче, возвращайся! Кента выпустил из дыхательного отверстия воду, будто фыркнул. — Пираты остаются пиратами, даже без своих посудин. — Э? — не понял я таких ремарок. — Передам. — Хорошо. — кивнул я, сделав вид, что ничего другого не услышал. — И спасибо тебе, Кента-сан. Ты очень мне помог. — Обращайся, Ирука! — Дельфин по-человечьи усмехнулся, прикрыл глаз, будто кивнул, и испарился, словно растворившись в искрящихся брызгах. Да, действительно помог. Лодок у бандосов больше нет, как порядка. А также лагеря. И судя по телам на берегу, многие уже никуда не пойдут. Ни сегодня, ни вообще. Хотя дельфин мог бы и удержаться от грязных инсинуаций в адрес призывателя. Мы не просто пираты и грабители с большой дороги! Мы нечто большее! Расправив крылья, я сделал круг над пляжем. Еще раз оценив ущерб, нанесенный волной, я с огорчением заметил, что порядок споро восстанавливается, потерь на самом деле не сильно много, а люди собираются в кучки и слушаются своих командиров. Короче, всё ещё организованная сила, пусть пока в ней и царит неразбериха. Раздраженно плюнув на эту сволочь с высоты колокольни я полетел к своим — в лес. Повторять технику я не собирался, такого же эффекта все равно не добьюсь. — Надо было сразу технику повторять, — бурчал я под нос, — пока Кента был рядом, но биджу их дери, до чего же хорошо их волной накрывало! Я надеялся на куда больший эффект, но похоже, что техники тех шиноби все-таки достаточно ослабили мое Цунами. Еще небось и сами не сдохли, ур-роды! Команда Дельфин времени даром не теряла. К дереву были привязаны помятые наемники, которых допрашивал Медведь. — Есть что полезного? — спросил я, спрыгнув с небольшой высоты. И всё равно, Медведь дёрнулся к оружию от голоса сверху. — Эти говорят, что их задачей было обеспечить безопасность дайме. Если надо — против его воли. И доставить его в безопасное место. Нанял их Первый министр, почтенный Тахара Аруно. — Да, да! Мы никакие не пираты, — начал горячо доказывать светловолосый мужик с фингалом. — У нас и бумаги есть! — На, читай, я подсвечу, — протянул мне листочки с контрактами на найм Медведь, придерживая фонарик, чтоб мне удобнее было. Бегло пролистав бумаги, я понимающе кивнул: — Ну да, вы хотели не убить, а только лишь похитить и держать в заложниках дайме… Понимаю… Большая разница. Как между четвертованием и отрубанием головы! Уверен, дайме решит так же! — Вы нас убьете? — потерянно спросил мистер Фингал, кисло глянув на клинок у своего горла. Иллюзий на свой счет он уже не питал. — Делай свою работу, шиноби! — мрачно добавил другой наемник, привязанный к дереву по соседству и до того молчавший. Злоба и отчаяние толкали его к безрассудству. Парень с ссадиной на скуле откровенно нарывался. — Что мы, не люди, что ли… — отмахнулся я, чем удивил всех, и врагов, и друзей. — Бумаги я у вас заберу и валите отсюда. А увидим вас здесь снова — умрете. — Нелюди! — снова вскинулся буйный, прожигая во мне дыру взглядом. — Ты убил моего друга! — А надо было вас в жопу поцеловать?! — экспрессивно развел я руками, изобразив возмущение всем своим видом. Добившись полной тишины такой выходкой, я подошел к пленному вплотную. — Тебя, дурак, — вкрадчиво заговорил я, наклонившись к его буйной голове, — добить, или напомнить, что вести жизнь наемника — это значит подохнуть за чужой кошель? Все вы прекрасно понимали и знали, что вы собираетесь похитить дайме и устроить кровавую гражданскую войну в целой стране, чтобы поднять немного денег, а эта бумажка — так, жопу прикрыть. Но мы сделаем вид, что мы вам поверим, но если встретим снова, то убьем. Просто и без затей. И вообще… мой вам совет, либо завязывайте с этой херней про справедливость, либо с наемничеством. Совмещать не выйдет. Долгую паузу всё же решили нарушить мои люди. — И мы их так просто отпустим? — спроси Ринджи вроде. Или Синджи. — А нафиг они нам нужны? — ничуть не таясь обсуждаемых, пожал я плечами. — Да и смысл их убивать? А знаешь, я придумал им применение. — Короче, мужики, вы сейчас пойдете в свой разгромленный лагерь. Там вы выберете себе командиров и соберите бумаги, подтверждающие, кто и для чего вас нанял, а потом вместе идете в Гедараши — на прием к дайме. Фингал почуял шанс и закивал, когда обиженка быканул снова: — А нам это еще зачем?! — Тебя как звать, дебила кусок? Обиженный состроил козью рожу и отвернулся. Всем своим видом показывая, как я ему противен. — В молчанку играть будем? Хорошо. — кивнул я. — Будешь утырком. — Ютака! Я Ютака! — не выдержал обиженка. — Ну вот! Можешь же, когда хочешь! А тебя как? — спросил я уже Фингала. — Сора, господин. — ответил тот. — Сора-кун, — не делая пауз продолжил я, — скоро мы вернёмся к дайме и доложим ему о том, что увидели. Либо вы сами падете ниц перед ним и скажите, кто злоумышлял против него, или мы придем сюда снова, и тогда живых здесь уже не останется. Ты меня понял? Сора отчаянно закивал. — Возможно, вы найдете целые лодки или малоповрежденные и быстро их залатаете, и у вас появится дурная мысль все-таки сплавать в Гедараши. Этого тоже делать не надо, потому что мы вас тогда тоже убьем раньше, чем успеете объяснить, что вы с миром и вообще ничего такого не хотели. Мы или другие шиноби. Это понятно? — Понятно, — с готовностью подтвердил Сора, он явно повелся на мой блеф. Хотя почему блеф? Наоки с подчиненными там будет, Седьмые с Идате — тоже. — Кстати, у тебя эта бумага откуда? — Я заместитель командира нашего отряда, он мне отдал на хранение. Насколько я знаю, у всех командиров такие же, только имена и ценник разнятся. — Понятно… Значит так, все бумаги покажите дайме. Соберите делегацию из командиров отрядов или их замов, возьмите эти бумаги и приходите. Дорогу в столицу Чая, я так думаю, вы найдете без проблем. — Да, шиноби-сама. Собрать главных, взять бумаги, идти в Гедараши по дороге. — Ну и прекрасно. Это вы всем и передадите. После чего, развернувшись к своей команде я сказал: — Отпустите их, пусть возвращаются в лагерь. Свидетели дайме лишними не будут. Дождавшись, пока пленные скроются из вида, я сказал. — Значит так, парни, мы сейчас спокойно перекусим, после чего вы останетесь здесь и проконтролируете дорогу и этих пиратов, а я буду действовать согласно плану. Медведь фонил недовольством, а близнецы молча кивнули и приняли к сведению. Аккуратно расстелив плед, достал свитки с едой и начал распечатывать их. Моему примеру последовали близнецы. И тут я понял, что у коллеги-алкаша ничего нет. — Медведь, ты чего, забыл взять еду? Тот молча пожал плечами. — Как видишь. — Не проблема. Угощайся, бери что хочешь. Сузако явно захотел ответить отказом, но его желудок предательски квакнул, так что Шинде сдулся и неловко поблагодарив, взял шаурму. Ну как шаурму, с локоть размером сверток, сантиметров сорок если не все пятьдесят. Я себе специально такие делал, ростовского размера, чтоб одной порцией можно было не перекусить, а основательно поесть. Чтоб аж начать чихать от пережора. Это не бургер, который на девяносто процентов состоит из булки, тут мясо и много овощей. И это не спринг-ролл, который не особо популярен из-за пресного вкуса и статуса еды для худеющих куноичи. Это такая дрянь, где мяса нет, то есть совсем. В этом, с позволения сказать, «продукте» одна трава и прозрачная рисовая бумажка. Сакура такое сено любит. Наверное, она коза. Иначе поедание спринг-ролла ею — это каннибализм. Да и возни меньше с большой шаурмой, благо я раздобыл в соседней булочной не только лавашей подходящего размера, но и вощёной бумаги, для их упаковки. — Вкусно… — после первого укуса протянул Шинде. Близнецы мыкнули что-то одобрительное, не отвлекаясь. Я их тоже угостил, глянув на листочки с рисовыми шариками, которые скорее напоминали рисовые комочки, налепленные детьми. Уполовинив «батон», Шинде спросил: — Ты с едой такого размера не боишься растолстеть? Смерив взглядом Медведя, я хмыкнул. Кто о чем, а вшивый о бане. За время миссии под прикрытием Шинде не только потерял привычки, но и поправился. Его пузу уже было тесно в жилете, так что он бегал расстегнув его, как мой бывший коллега из Академии. Это еще не был мамон а-ля Акимичи, но старая форма на Медведе уже не сходилась. — Хорошая шутка. — рассмеялся я. — Только сегодня у меня было четыре боя и, надеюсь, что хотя бы пятого не будет. Чакры я слил, считай, полный запас. Весь день бегаю, с кем-то дерусь, кого-то убеждаю в очевидных вещах — тут я с намеком посмотрел на Шинде, — потом снова дерусь, снова бегу. Да и нет там ничего, с чего растолстеешь. Все полезное: мясо, овощи, соус, приправы и немного вкусного лаваша, ничего лишнего. Сузаку увидел, что во время ответа я оценил его пузо, погрустнел и продолжил жевать молча. А вот близнецы оживились. — А зачем вам эти контракты? Прожевав и проглотив ломоть с ароматной курицей в чесночно-майонезном соусе, я не торопясь ответил. — Мне — незачем. Как и свидетели. А вот дайме они очень пригодятся. Похоже, что Аруно Тахара, первый министр, человек не глупый и нашел способ сократить число пайщиков в своем немаленьком заговоре, а заодно и решить кучу проблем. На меня посмотрели с заинтересованностью, даже жевать стали медленнее, чтобы хруст огурца не заглушал моих слов. — Ну вот зачем ему власть, как у дайме, если она будет еще более шаткой, чем у нынешнего правителя? После революции всегда происходит перераспределение богатств между новыми правителями, а это совсем не способствует процветанию страны, да и доверию меж новыми союзниками. А именно так все и будет, если он убьет Накатоми-но Катамари и станет в открытую править вместо него. И через какое-то время Аруно тоже скинут, потому что он будет мешать делить награбленное. Пауки в банке начнут жрать друг друга. Медведь поморщился и перестал жевать совсем. — Да и даже если заговорщики как-то между собой договорятся, — чертил я палочкой в песке рандомные фигуры, — что маловероятно, то все равно решить противоречия в Стране Чая министр при всем желании не сможет, потому что это невозможно. Физически нет земли для раздачи всем феодалам и крестьянам. Нет возможности угодить всем сословиям и слоям населения. Нельзя примирить феодалов и крестьян, феодалов и торговцев, чиновников и феодалов, потому что их интересы прямо противоположны друг другу. Крайне сложно найти такие компромиссы, которые устроили бы всех. Да даже просто уладить все текущие противоречия между одними только феодалами, и то невозможно. У Накатоми-но Катамари больше шансов найти баланс, чем у Аруно. — А почему невозможно? — спросил Ринджи. — Потому что споры соседей о том, кому принадлежит тот или иной лес, мост, или выпас могут продолжаться поколениями, и никто от своих претензий отказываться не собирается. Нельзя просто взять и принять одну сторону в каждом споре, потому что тогда другой обидится и уйдет в оппозицию. Вот Тахара и придумал финт ушами. При небольшой гражданской войне большая часть накопившихся противоречий естественным образом разрешится, потому что все споры окончатся физическим устранением оппонентов. А те, кто выживет в кровавом угаре междоусобный войны, будут вспоминать правление Накатоми-но Катамари как золотое время и сами признают его власть. Более того, попытаются вернуть все как было. Может быть, сына его править посадят, если найдут. При этом любые проблемы и сам факт гражданской войны можно будет свалить на самих выживших или на текущего правителя. Ведь формально царствовать будет дайме, а значит, и нести за все ответственность, хотя на самом деле править будет его первый министр. При этом Аруно не только уничтожит всех лояльных Катамари феодалов, но и часть заговорщиков, вроде Сатоси Утиды. И тогда, действительно, первый министр сможет дать немногим оставшимся сытные куски, которые их удовлетворят и перестроить страну Чая по своему разумению. И если у него все получится, то убрать дайме, находящегося у него в заложниках, проблем не составит. — Неужели эти проблемы дайме и министр не могли бы решить без гражданской войны? — спросил Синджи. — Как видите, не могли бы. Местный дайме вроде бы мужик толковый, но поддержкой не пользуется. Против него собрали целую армию, а где же его сторонники? Где их армии, где их шиноби? Так что первый министр правильно все рассчитал. — Если бы не мы, у него могло бы получиться, — тихо добавил Медведь. — Да, могло бы… Раньше. Но ему не повезло. Мы здесь, а он скоро окажется на плахе или в тюрьме. Пацан к успеху шел, не повезло, не фартануло (я выдал коллегам местный аналог этой фразы, распространенной у бандитов). Думаю, что, если бы войска Утиды вошли в Гедараши, то Аруно бросил бы против своего коллеги по заговору не только Вагараши, но и Васаби, и личную охрану дайме, и городскую стражу, а самого правителя забрали бы вместе с семьей на корабли. Победило бы ополчение силы Утиды — хорошо. Проиграло бы? Наплевать. Тахара просто уплыл бы на остров с храмами и окопался бы там, объявил бы Сатоси заговорщиком и дождался, пока другие феодалы не пришлют его голову законному правителю. Все заговорщики растратили бы силы во взаимной борьбе, вырезали бы тысячи простых смертных: крестьян, рыбаков, рабочих, после чего, обалдев от резни, потерь, наступающих голода и нищеты, все равно побежали бы к дайме, как к единственному арбитру и к символу стабильности и порядка. При этом все вопли заговорщиков о том, что верный первый министр участвовал в заговоре, воспринимались бы как тяжелый наркотический бред. А Тахара сам бы решил, кто здесь верный, а кто нет, и кому какие земли заговорщиков полагаются. Когда я закончил, с удивлением заметил, что все сидят молча и ловят каждое слово и даже есть перестали. Мда, здесь тупые ток-шоу с политиками и экспертами разной степени бездарности зашли бы на ура, раз меня слушают затаив дыхание. Кушали мы спокойно и неторопливо. Времени у нас — вагон. Я бы даже поспал пару часиков… Но блин, обе дороги надо контролировать. Да, первую я облетел, а на второй мы сами были, но мало ли что. — Парни, вы контролируйте дорогу здесь, а мне придется лететь контролировать подступы к Дальнему лагерю. Медведь, ты будешь сидеть в засаде на северной дороге. Встречаемся по прибытии в Гедараши у Шинде. Вопросы? В ответ команда помотала головами, продолжая трескать мои запасы. Я-то по привычке управился минуты за три, чувствуя, будто каждое мгновение, проведённое на земле, может кардинально поменять картину боя и мои планы. Тревога не утихала, хотя самые напряженные этапы мы прошли. Поднявшись по восходящему потоку, я не обнаружил ничего, что могло бы подсказать, где искать ответ для моей паранойи. Лес всё так же тихо шелестел зелёным морем крон под порывами с моря, где-то орали чайки, которых спугнули взрывы… В общем, ничто не предвещало тех неприятностей, от которых по спине пробегал холодок. Пролетев еще раз над дорогами, я еще раз тщательнейшим образом проверил, чтобы никто не успел к дальнему лагерю раньше меня с новостями. На дороге от Ближнего лагеря все было пусто и чисто, а вот по дороге от Прибрежного лагеря к Дальнему заметил пару гонцов, тоже явно не рядовых. Судя по расстоянию между ними, вышли они не одновременно. Сначала я убил отстающего, выпустив по нему содержимое левого наруча. Забрал кошелек, письмо с докладом, пару колец и серьгу и бросил труп в кусты неподалеку. После этого догнал второго, убил его уже с правого наруча, также обыскал. У этого кольцо было только одно, серьги не было, да и меч был полным дерьмом. Также бросил труп в кусты у дороги и полетел к дальнему лагерю — так будет легче контролировать дороги. Спустя несколько часов патрулирования обоих дорог я реально заколебался. Я не только потратил очень прилично чакры, но еще и устал физически и ментально, но не мог надеяться только на Медведя или на близнецов — только на себя. Я не знаю, сколько времени займет развешивание лапши на уши руководству лагеря. Я не знаю как они на это отреагируют. Я не знаю, как долго они будут собираться в поход на новые позиции. Но все это время я должен буду терпеливо ждать и молиться всем богам, чтобы ни одна сволочь не пришла в Дальний с новостями о том, что ближний или приморский лагеря разгромлены вражескими шиноби. Это, пожалуй, самое слабое место моего плана. Единственное что меня успокаивает — это немалое расстояние, контроль над двумя дорогами моей бандой и моими клонами. От всех этих дел я выглядел так, будто на самом деле только что пробежал кросс от Гедараши до этого лагеря. Летать над лагерем я не стал, потому что там есть шиноби и они могут меня заметить. Вместо этого, аккуратно спрятав крылья под плащом, который я позаимствовал у Аоя, и тщательно примерил на себя его личину, методично добиваясь не просто похожести, а полной идентичности. Было бы классно, если бы я мог обойтись одним хитай-ате Дождя, но я не знаю, насколько хорошо местные знают Рокуши. Может, эта сволочь уже имела с ними дело, выступая в роли посыльного. Если хоть кто-то знает, как он выглядит, а я такой красивый, попытаюсь выдать себя за него, то получится очень неудобно. Для меня. И только спустя двадцать минут прихорашиваний у карманного зеркальца и пару десятков исправлений, я в открытую направился к двум охранникам. Меня встретили на пороге лагеря солидные парни в броне и с мечами. — Кто такой? — Джонин Дождя, Аой Рокушо, прибыл с посланием от Первого министра, а ныне исполняющего роль дайме. — Нам надо доложить… — начал было первый, заступая мне дорогу. — Свалите к демонам! — отпихнул я стражника. — У меня важные бумаги, срочное послание от вашего правителя и нет времени на таких тупиц, как вы! Так что или проводите меня к начальству, или стойте здесь. Мужики явно обиделись, и тот, который был помоложе, уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но его пихнул кулаком в бок его старший товарищ. — Шоджи, заткнись! — и уже обращаясь ко мне. — Прошу простить моего коллегу, господин шиноби, он молодой еще, глупый. Ну да, а более опытный на джонина залупаться не стал, здраво прикинув свои нулевые шансы. — Мы вас проводим, — с вежливым поклоном сказал второй. — Так бы сразу, — ответил я небрежным кивком. И нет, не потому что я подонка Аоя отыгрываю, а потому что мой собеседник простой солдат, а я джонин и веду себя так, как повело бы на моем месте большинство шиноби такого уровня, включая не только Аоя, но и, к примеру, Какаши. Раз шиноби, да еще и джонин — значит, ты по статусу равен аристократу. Причем не по праву рождения, как какой-нибудь феодальчик при дворе дайме, а потому что ты чего-то добился и реально что-то из себя представляешь. А они, с мечами — никто. Чернь, расходный материал без права голоса, которая должна знать свое место и низко кланяться джонину — как воплощению реальной силы, а не пытаться ему указывать, где и кого ему ждать. И если я буду вести себя иначе, то ко мне могут возникнуть вопросы. А еще я откровенно заебался и хочу закончить побыстрее и у меня нет ни сил, ни желания что-то тут изображать. Да, шиноби в теории могут по трое суток без сна бегать и сражаться, вот только на практике на второй день они будут примерно в таком же состоянии как я сейчас — то есть готовы убить любого встречного-поперечного за простой косой взгляд в их сторону. Да и не будет никто в здравом уме так перегружать свой организм без острой необходимости. Отдам послание, заберу новое, если что-то напишут — и назад, в Гендараши, спа-а-ать. Лагерь был впечатляющим. И конечно, в нем было явно не шестьсот солдат, а куда больше. В глазах зарябило от разнообразных стягов, сверкающей брони и оружия. Тут и там ржали кони, о чем-то говорили люди и орали на кого-то младшие командиры. Везде шум, вонь навоза и запах готовящейся еды. Я прошел сквозь весь лагерь и затормозил у самураев явно из какой-то школы. А неподалеку от шатра ситуацию отслеживал шиноби, судя по виду — мой ровесник. — Джонин Аой Рокуши со срочным посланием от исполняющего обязанности дайме Аруно Тахары к Шиджеру Ямамото. — Конечно, шиноби-сан — поклонился мне один из караула. - Я немедленно позову господина Шиджеру. — после чего самурай зашел в палатку, доложился обо мне и отошел в сторону, освобождая проход. Из палатки вышел крепкий широкоплечий мужик годам так к пятидесяти, гладко выбритый с черными, тщательно зачесанными волосами и черными глазами. Глядя на него, сразу было понятно, что он здесь главный — дорогая одежда, шикарный клинок на поясе, куча золотых украшений. — Я — Шиджеру Ямамото. — представился главнюк этого лагеря. — у вас ко мне письмо, шиноби-сан? — Так точно! — я с поклоном протянул свиток. — Вам послание от Аруно Тахары, исполняющего роль дайме. — Вот как… — быстро пробежавшись взглядом по свитку, Шиджеру сказал. — вы, наверное, устали с дороги? Проходите, угощайтесь, у вас будет время пока мы пишем ответ. — Благодарю за приглашение, Шиджеру-сама. Я действительно не прочь выпить чего-нибудь освежающего, лучше простой воды. Понятливо хмыкнув, местный лидер пригласил меня внутрь шатра. Там, по всей видимости, проходило какое-то совещание. Там сидело шесть богато одетых мужиков и что-то в пол голоса обсуждали. Рядом с ними стоял шиноби, похоже, что уровня чуунина, но может и специальный джонин — по уровню чакры не понять. При нашем появлении все смолкли. — Присаживайтесь и угощайтесь, — гостеприимно показал на блюда с едой хозяин палатки. Я, благодарно кивнув, налил себе из кувшина воды с порезанными лимонами и взял кусок мясной вырезки и лепешку и заел это все мелкими помидорами. Сбить хенге едой я не боялся. Как мне подсказали Курама, Хенге, как и прочие иллюзии, можно накладывать не на всю площадь. Мой трюк с «пустыми руками» был как раз из этой же серии. Сейчас же я не беспокоился об иллюзии, потому что мой рот она не затрагивала. Так что я не ломал хенге, просто раскрыв рот или заговорив. Это конечно даже близко не техники Кедоин, но уже достаточно надежно. Те, насколько я знаю, использовали смесь гендзютсу и ирьедзютсу, тщательно копируя облик жертвы. Будь я как раньше — неумехой, меня бы могла выдать лишняя толщина губ. Поэтому, кстати сказать, генинов учат при хенге меньше разговаривать, чтоб не привлекать к огрехам внимания. И преподают юным шиноби не столько хенге, сколько внимание к деталям и прикладной психологии. Потому-то во время экзамена по хенге будущие генины выбирали мой облик, или облик хорошо знакомых им людей. Лишь Наруто всегда пытался прыгнуть выше головы и выбирал сложные личины. То Сандайме, похожий на карикатуру, то лавочник с масками, напоминающий демона, а не человека. Ведь лучше всего запоминаются у едва знакомых людей самые яркие черты. Тут, кстати, любопытно, как мало Третий общался с Наруто, что Узумаки даже не мог сделать на него нормальное хенге. Тем временем Шиджеро закончил зачитывать сообщение от первого министра. — Похоже, Аруно все-таки договорился с Утидой, — сказал морщинистый старик. - Ну, раз таков приказ, то нам ничего другого не остается. Надо сниматься со стоянки и идти захватывать земли мятежников. Последнее слово он произнес таким тоном, что пару человек не выдержали и рассмеялись. — Да уж, хорошо придумано, — сказал парень лет за двадцать. — Неплохо, но нам пора выдвигаться, так что идите раздайте указания войскам, а потом снова соберемся и напишем письмо почтенному новому дайме, — скомандовал Ямомото. Я уже поел и молча боролся со сном, а народ продолжал ходить туда-сюда, куда-то бегать, что-то решать обсуждать детали и о чем-то шептаться. Наконец, спустя минут пятнадцать-двадцать все приказы были розданы, начальство снова собралось в шатре и начало составлять письмо Аруне. Да, коллективно, а как же иначе? Собравшиеся феодалы согласовывали каждую запятую, всячески намекая почтенному новому дайме, чего они от него хотят. Меня так и подмывало им подсказать: а вас чтобы он назначил владыками морскими, а дайме чтобы у вас был на посылках. Промолчал, потому что часть феодалов специально затягивала процесс. Зачем, не знаю, но этот факт мне не понравился. Кстати, надо отдать должное Ямамото — он стоически отшивал самых упоротых и лояльно защищал позиции Аруно Тахары. И вообще вел себя довольно конструктивно, умело направляя процесс. А вот некоторые — это что-то с чем-то… Я старательно делал вид, что для меня планы местных не в новинку, но от некоторых пассажей хотелось обернуться и спросить: Ты дурак или как? Да, некоторые идеи были очень даже рабочими, но в целом, похоже, что сюда набрали не по уму, а по количеству людей в личной дружине. Где вы только находите таких круглых, незамутненных дураков? Наконец, спустя час с лишним и гору черновиков, мне был выдан свиток-письмо. Шел уже четвертый час, и солнце уже было не таким ярким. На голубом небе — редкие перьевые облака, свет сверкал на глади озера рядом с лагерем, отражаясь на поверхности воды дорожкой, а где-то вдали виднелись уходящие войска. Красота! Ее не портила даже суета в лагере, напоминавшем развороченный муравейник. — Передайте наше письмо и наши наилучшие пожелания дайме-саме. Мы очень ждем от него ответа. — напутствовал меня в дорогу Ямамото. Я с трудом подавил счастливую улыбку. Похоже, моя миссия выполнена успешно. Деньги отработаны полностью. А жизнь-то налаживается! — Все будет передано в точности, — с поклоном сказал я. В следующую секунду я отпрыгнул, не успев даже испугаться, потому что почуял агрессию и холодную целеустремленность, направленную на меня, а там, где я только что был, пролетела огромная коса с тремя кроваво-красными лезвиями, обдав меня холодным воздухом. А потом она полетела назад, подчиняясь движению металлического кабеля, прикованного к ручке этого странного оружия. Возвращаясь, она отрубила голову одному из телохранителей моего собеседника, обдав всех вокруг кровью, как из фонтана в стиле «Убить Билла». Из-под капюшона серого походного плаща на меня смотрели глаза цвета фуксии. Нехорошо так смотрели, будто наметили меня своей следующей мишенью.