Заснеженные

ПИП ПИП ПИП Я проснулась от звона будильника. Хотелось поспать еще хоть несколько минут, но я не могла. Только если я не хотела опоздать; а сегодняшний день точно не был днем, когда стоило опаздывать. Поэтому я встала и отправилась в душ. Сегодня у меня квалификационный экзамен, ну или тестирование. По неизвестным причинам мне нужно было ехать к человеку, который собирался провести мой тест. Обычно они приезжали сюда, но я должна была сама ехать к этому человеку. Причем я даже не знала, кто этот человек. После душа я надела рваные черные обтягивающие джинсы, плотно облегающий кроваво-красный топ без бретелек, но с глубоким вырезом, идеально обрисовывающий мои формы, и черную кожаную куртку, которая так и кричала о крутизне. Эй, на улице холодно! Даже у моей немного распутной репутации были пределы, когда дело касалось холодной погоды. Кроме того, мне нужна была одежда, способная успокоить мои нервы. Да, всеми известная Роза Хэзевей нервничала перед квалификационным экзаменом. Мой образ говорит не связываться со мной, отчего мне становилось немного лучше. Я высушила феном волосы, распустив их – прямо как нравилось Дмитрию. Мои длинные волосы аккуратно лежали на этот раз. Небольшие кудри были едва примечательны и не выглядели крупными. Волосы идеально струились по моей спине, заканчиваясь чуть выше поясницы. Челка ниспадала на лицо, но не беспокоила меня, поэтому я ее не трогала. В целом вышел сексуальненький внешний вид. Я нанесла немного макияжа и просунула ноги в красные сапоги, завершив свой горячий образ, приготовленный для того, чтобы произвести впечатление на Дмитрия. В конце-то концов, он был парнем, который ценил красоту. Я не хочу казаться, будто думаю, что я сексуальнее, чем есть на самом деле, правда в том, что я симпатично выгляжу, а большинство парней это ценят. Я вышла из комнаты, заперев дверь, а затем помчалась к Дмитрию. Я не знала точно, был ли он единственным, направляющимся со мной на тестирование, но надеялась на это. Когда я пришла точно вовремя, я заметила, что он стоял один рядом с машиной, в которой мы собирались ехать. Когда он увидел меня, его глаза осмотрели мое тело. Тогда я поняла, что мои усилия не были потрачены впустую. Казалось, он потерял дар речи, что было для него редкостью, поэтому начала говорить я: – Кто еще едет? – спросила я. Он вышел из транса, в котором находился. – Только ты и я. – Да! Поездка в машине только вдвоем. Будет забавно и интересно. – Сколько нам ехать? – Я надеялась, ехать придется долго. – Пять часов. – Был его ответ. Да! То есть могло быть и дольше, но все равно поездочка не из коротких. Он продолжил: – Раз уж нам так долго ехать, предлагаю двинуться в путь. Я ничего не ответила; просто забралась в машину. Нас остановил страж у ворот, проделав стандартный осмотр. Я подумала о том, насколько же это глупо. Лучше пусть беспокоятся о людях, входящих внутрь, а не о тех, кто выезжает. Окажись мы действительно злодеями, разве не должны они радоваться, что мы сваливаем? Ну да ладно. Дмитрий и страж (я не знала его имени) закончили разговаривать. Он повернулся ко мне и сказал: – Удачи на тестировании, мисс Хэзевей. – Спасибо. – Он позволил нам выехать за ворота. Мои мысли вернулись к экзамену. Нервозность покачнула меня как ураган и зарядила мне прямо в живот. Сильно. Я начала глубоко дышать и обдумывать все плохое; размышлять, что может пойти не так. Дмитрий, ощущая мое волнение, произнес: – Ты справишься. Ты лучший новичок, которого я знаю. Я верю в тебя. – Мое сердце трепетало – как и всегда – когда он отвешивал мне комплименты. Его слова немного подбодрили меня, как и факт, что шел снег, превращаясь в метель. Если метель будет слишком сильной, то мы с Дмитрием можем провести ночь в отеле. Одни. В голове пронеслись картинки того, что может произойти между нами наедине. Прекрати, Роза. Он твой наставник. Прекрати, ругала я себя. Дмитрий включил радио, остановившись, как вы уже догадались, на станции музыки восьмидесятых. Я решила, что пришло время узнать, почему мы ехали к нему или ей вместо того, чтобы этот некто приехал к нам как обычно. – Разве они не приезжают в Академию? – спросила его я. – В смысле, я ничего не имею против экскурсии, но почему мы едем к ним? – добавила я последнюю часть, потому что не хотела, чтобы он подумал, будто мне неприятно находиться с ним в машине вдвоем. – На самом деле ты едешь не к ним, а к нему, – произнес он со своим небольшим русским акцентом. – Поскольку здесь особый случай, нам оказывают любезность и едем именно мы, а не он. – Кто он? – спросила я, сгорая от любопытства. – Артур Шунберг. Мой взгляд, который до этого был на дороге, тут же переместился на него. Не может быть, чтобы он проводил мой экзамен. Мое волнение раньше не могло сравниться с тем, что я чувствовала теперь. Я завалю, а потом не смогу стать стражем Лиссы. Нехорошо. – Что? – запищала я. Я ненавидела, когда мой голос был похож на жуткий писк, но этот раз был исключением в связи с новостью о том, кто собирался тестировать меня. Артур Шунберг – живая легенда, один из величайших убийц стригоев. Прежде он был главой Совета стражей — группы, принимающей решения, кто будет стражем конкретного мороя. Со временем он оставил свой пост и вернулся к защите одной из королевских семей – Бадика. Даже в отставке Шунберг по-прежнему смертоносен. Его подвиги входят в учебный план наших занятий. – А… никого больше в наличии не оказалось? – спросила я севшим голосом. – Все будет прекрасно. Кроме того, если Арт одобрит тебя, лучшей рекомендации не потребуется. В машине наступила тишина. Я прикусила губу. Погодите, он только что назвал Артура Артом? Ну, конечно же, он знает Артура настолько хорошо, чтобы звать его Артом. Он знает абсолютно всех. Я все еще не была убеждена, что все будет хорошо, и Дмитрий ощутил это, как он всегда это делал. – Все прекрасно, – повторил Дмитрий. – Хорошее в твоем личном деле перевешивает плохое. Я криво улыбнулась и посмотрела на него. – Ну спасибо, наставник, – подразнила я его, скрывая свое волнение, и прижалась к спинке кресла. – Я здесь, чтобы помочь тебе, – ответил он. – Знаешь, чем ты можешь реально помочь? – спросила я, не встречаясь с ним взглядом. – Ммм? – Я ощущала любопытство в его тоне, с добавкой его сексуального русского акцента. – Если выключишь эту дерьмовую музыку и поставишь что-нибудь, появившееся после падения Берлинской стены. Он рассмеялся своим великолепным смехом, от которого мое сердце затрепетало второй раз за день. – По истории ты успеваешь хуже всего, но каким-то образом знаешь все о Восточной Европе. – Ну, должна же я иметь базу для своих шуток, товарищ. – Я знала, он только притворялся, что ненавидел это прозвище, поэтому считала, что ему тайно нравится, когда я так его называю. Он переключил радио на кантри музыку. – Эй, вовсе не это имелось в виду! – воскликнула я. Если и есть музыка, которую я ненавидела больше дерьма восьмидесятых, так это кантри, и он знал это. – Выбирай. Или эта, или та, – возразил он. Я вздохнула. — Тогда возвращайся в восьмидесятые. Он снова переключил, когда как я скрестила руки на груди. Снег падал сильнее, чем раньше. Внезапно Дмитрий съехал с трассы. Я знала немного об этой поездке, но подозревала, что нам не туда. В основном помогал это определить навигатор, который кричал очень, очень раздражающим голосом, что мы едем в неверном направлении. – Куда ты едешь? – Мы едем к небольшой закусочной, о которой я знаю. Еда там удивительна. Разве ты не голодна? И именно тогда очень громко зарычал мой живот в ответ на его вопрос. Просто великолепно. (Подсказка: это был сарказм.) Он знал, что я голодна, еще до того, как я сама осознала это. Как он вообще это делал? Он рассмеялся над реакцией моего живота. Я почувствовала, как румянец расползается по моему лицу. Я никогда не краснела! Мое нормальное поведение совсем другое, когда дело доходит до сексуального русского Бога по имени Дмитрий. Он заговорил: – Полагаю, вот и ответ на мой вопрос. – Я промолчала. Закусочная показалась впереди. Он заехал на парковку и остановился неподалеку от входа. Ура! Нам придется много идти. (И вновь – сарказм.) Мы вылезли из машины и направились к двери. На пути он обнял меня за талию. Я не возражала, но это было так на него не похоже, поэтому я посмотрела на него, вскинув обе брови, потому что не умела поднимать только одну. Он рассмеялся и опустил рот так близко к моему уху, что побежали мурашки по моей спине, и сказал: – Здешние знают меня, но как я объясню тебя? Так что лучше притвориться, что мы встречаемся. Ты не против? – Нет, конечно. – Мне нравилась идея того, что мы встречаемся, даже хоть и понарошку. Мы вошли в небольшую закусочную; его рука все еще покоилась на моей талии. Мы сели за столик в дальнем углу. Он сидел лицом к другим столам: так он мог видеть всех вокруг. Я оказалась напротив него, лицом к окну. Наши инстинкты работали сильнее обычного, потому что мы были вне защиты Академии. К нам подошла официантка. Ее грудь прямо высовывалась из очень глубокого выреза ее обтягивающего топа. Юбка была такой короткой, что выглядела почти как пояс. С ума сойти, сейчас же зима! Мы посреди метели, а она в короткой юбке! С толстым слоем штукатурки на лице. Она увидела Дмитрия и наклонилась вперед, сжимая руки вместе и показывая еще больше своих прелестей. Потаскушка. – Что я могу сделать для вас? – спросила она его. Кто-нибудь еще расслышал подтекст в ее словах? Потому что я уж точно. Говоря это, она без остановки хлопала ресницами. Стерва. Дмитрий дернул рукой в моем направлении. Она медленно переместила свой взгляд на меня. Выглядело так, словно она страдала от боли, делая это. Раздражение легко отражалось на ее лице. Я заметила, что она так и стояла, слегка наклонившись к Дмитрию. – Я буду сэндвич с беконом, картошку фри, луковые кольца и немного сырных палочек, – сказала я холодно, яростно посматривая на нее все это время. Она сжалась под моим взглядом. Это должно было показать ей не пытаться украсть моего Дмитрия. Мой Дмитрий, звучит хорошо. Официантка записала мой заказ и снова быстро посмотрела на Дмитрия. – А что принести вам, сэр? – спросила она его. Она не флиртовала с ним. Похоже, кое-кто усвоил урок. Я сдержалась от самодовольной улыбки, но это было очень трудно. – Гамбургер и картошку фри, – сказал он, смотря на меня все время. Это подняло мое настроение еще выше после отпугивания назойливой официантки. Она ушла, записав его заказ. Вскоре она вернулась с нашей едой. Мы оба молчали, пока уплетали обед. Думаю, мы оба хотели вернуться на дорогу как можно скорее. С каждой минутой я замечала, как снег постоянно усиливался. Внезапно тишина было сломлена звонком телефона Дмитрия. Он так нас удивил, что мы оба подскочили. Он открыл его и сказал: – Беликов… в закусочной, в которой я часто бываю, – он выглянул в окно, а затем сновь заговорил, – сильный… не знаю… конечно, все нормально… мы так и сделаем… ничего страшного. – Несколько мгновений между нами стояла тишина, прежде чем он захлопнул телефон. Я слышала только его часть разговора. – Кто это был? – Альберта. – Что она сказала? – Она спросила, где мы, и как сильно идет снег. Тогда она спросила, сможем ли мы добраться к Артуру. Я ответил, что не знаю. Потом она спросила, может, мы остановимся в мотеле. Сказала, чтобы мы были осторожны и что сожалеет о жутком снеге и о том, что… – сказал он своим тоном стража, а затем сделал паузу, слегка изменившись, и я видела, что он ощущает дискомфорт и немного смущен тем, что собирался сказать дальше, – …в единственном номере, который ей удалось нам забронировать, была только одна кровать. – Страж вновь вернулся. – Она позвонит Артуру и скажет, что мы задержимся. Вот и все. – Ладно. Где этот мотель? – Недалеко. Мы доели, заплатили и ушли. Мои мысли вернулись к кровати. Полагаю, мысли Дмитрия тоже. Сексуальное напряжение было таким сильным, что его можно было коснуться пластиковой ложкой. Мы снова сели в машину. Радио было выключено, поэтому мы оба знали о напряжении между нами. Чтобы разбавить атмосферу, я спросила: – Что ты думал о нашей официантке? – сказала я, чтобы подразнить его. – В смысле? – Ты что, не заметил, как она пускала по тебе слюни и бесстыдно флиртовала с тобой? Она делала это ужасно, скажу я тебе. – Как ни удивительно, я это заметил, – признал он. – Я просто игнорировал ее, надеясь, она уловит намек. Она не мой тип. – И какой же твой тип? – спросила я. – У меня его нет. – Да ладно тебе, – воскликнула я. – У всех есть! Чтобы сменить тему, он сказал: – А что насчет тебя? Какой у тебя тип? Ты, сказала я про себя. Ему же я сказала, пожав плечами: – У меня его нет, – повторила я его слова. – У всех есть, – сказал он на повышенных тонах, подражая мне – и причем довольно похоже – но я никогда в жизни не признаюсь ему в этом. Он дразнил меня, бросая мои слова мне же в лицо. Ни за что я не позволю ему узнать, что он изображал меня фактически довольно хорошо. – И совсем на меня не похоже! Он приподнял одну бровь. Выпендрежник. – И к чему разговоры об официантке? Ревнуешь? – Нет, конечно, нет! – возразила я. Прозвучало бы более правдоподобно, не покрасней я. Прекрасно, я снова краснею. И что только не делает со мной этот мужчина. Он рассмеялся, но ничего не сказал, потому что мы подъехали к мотелю. Это был не пятизвездочный отель, но и не какая-нибудь дыра, что было очень хорошо. В целом мотель был неплох. По крайней мере, снаружи. Мы вошли внутрь. Внутри было как снаружи. Мотель был примерно в 2.5 звезды. Мы начали идти к стойке регистрации. Подходя, парень на рецепции начал осматривать меня с ног до головы. Дмитрий тихо зарычал. Вероятно, он не хотел, чтобы я услышала его, но мимо меня это не прошло. – Ревнуешь? – спросила я. Он же только впился в меня суровым взглядом. Дмитрий начал говорить с парнем. – У нас, – он указал на нас (Что было бессмысленно, потому что мы были единственными людьми в холле.), – забронирован номер на фамилию Беликов, – сказал он чрезмерно холодно, просверливая в парне дыру своим самым свирепым взглядом. Похоже было на ситуацию с официанткой, только на этот раз ревновал он, а не я. – Да, ваш номер триста два. Если вам кто-нибу… то есть что-нибудь нужно, – торопливо изменил он свои слова, как только взгляд Дмитрия ужесточился, – не стесняйтесь найти меня, – сказал он мне, рискув и подмигнув мне. У него было желание умереть? Если Дмитрий не убьет его вскоре, то это сделаю я. Я решила парировать в стиле дерзкой Хэзевей. – Если бы мне кто-то понадобился, ты был бы последним человеком, к которому я обратилась. А вот мой парень, – я указала на Дмитрия, – оказался бы первым в списке. А теперь, если не хочешь своей смерти, предлагаю тебе перестать подкатывать ко мне. – Дмитрий даже не потрудился попытаться скрыть свою широкую улыбку. Мы забрали свой ключ у ошарашенного паренька. Как только двери лифта закрылись, Дмитрий нарушил тишину между нами: – Так значит я теперь твой парень? – Ты отлично знаешь, что я сказала это, чтобы прекратить его заигрывания. К тому же, продолжи он, ты бы прикончил его из-за своей жгучей ревности. Двери лифта открылись со звоном, отмахнув прочь его достойное замечание о том, что он не ревновал. Ага, конечно. Однозначно ревновал. Мы прошли по коридору к нашему номеру. Открыли дверь и вошли. Номер был простым, но комфортабельным. В нем было четыре комнаты: спальня с королевских размеров кроватью и гардеробной, кухня, ванная с джакузи и гостиная с телевизором. Я плюхнулась на диван и включила телевизор. Дмитрий повел бровью. – Что? Мы тут, пока не закончится метель. Лучше уж чувствовать себя как дома, – оправдывалась я. Попереключав каналы, я не нашла ничего интересного, поэтому выключила телевизор и направилась к ванной. – Я в ванную. Чувствую себя отвратительно. – Ладно. Расслабившись в успокаивающей воде джакузи, я осознала, что не взяла с собой в ванную вещи. Черт. Я надежно обернулась полотенцем, а затем глубоко вздохнула. Надеясь изо всех сил, что Дмитрия не будет в спальне, я быстро выбежала. Мой план был мигом надеть одежду без того, чтобы Дмитрия даже узнал об этом. Кто хочет поспорить, что мой план провалится? – Что это ты делаешь? Краснея как ненормальная, я не могла придумать, что сказать. Возможно, дело было в том, что казалось, словно он на меня пялится. Ну, на мне было только полотенце. И оно было короткое. Он осмотрел меня сверху вниз. – Ну… ммм… понимаешь… я как бы… ммм… возможно… слегка… подзабыла взять с собой в ванную одежду, – закончила я, ускорив свою речь к концу предложения. Я все еще ощущала, как яростно пылает мое лицо. – Тогда позволю тебе переодеться. – Наверное, вы задумываетесь, почему у нас есть сменная одежда. Ну, стражам нравится быть готовыми ко всему, поэтому они заставили нас взять с собой сменную одежду и пижаму на случай, если мы попадем в снежную вьюгу. Что… и произошло. Я надела шорты и обтягивающую кружевную маечку. – Я все, можешь заходить, – крикнула я Дмитрию. Он вернулся, и я заметила, что на нем надето: пижамные штаны и никакой рубашки. Вау. У него восхитительное тело. Пока я осматривала его, он осматривал меня. Я почувствовала себя немного застенчивой. Он заговорил первым: – Может, немного поспим? Нам придется встать рано. – Конечно. – Я лягу на диване. – Ни за что. Он ляжет на кровати со мной. Даже если мне придется затащить его туда. – Нет, ты промучаешься всю ночь. Давай я. – Я знала, что он не позволит мне. И была права. – Роза, ни в коем случае я не позволю тебе спать на диване. Просто ложись на кровать, а я буду на диване. – Дмитрий, мы оба чертовски упрямы. Давай прекратим спорить и просто оба займем кровать. Все равно никто из нас не собирается сдаваться. – Ладно, – неохотно согласился он. Да ладно тебе. Мог бы выглядеть чуть счастливее при мысли, что ему доведется делить со мной постель. Мы вместе взобрались на кровать. И заснули довольно быстро. Я проснулась от чувства чьих-то рук, обнимающих меня. Ха? Я открыла глаза. Была середина ночи. Дмитрий лежал на спине, и я была прижата к нему. Одна его рука обнимала мою талию. Она встречалась с его второй рукой, которая обвивала меня вокруг плеч. Я никогда не хотела покидать его объятий. Его глаза медленно открылись и встретились с моими. Я была потеряна в его великолепных шоколадных глазах. Мы оказались в нашем собственном маленьком мирке. И прежде, чем я осознала, мы оба наклонились друг к другу. Наши губы разделяли сантиметры. Наконец наши губы встретились. Я тут же растаяла в его руках. Я была в раю. Я любила его. Я любила его губы. Любила целовать его. Поцелуй был нежен и сладок. Он отстранился и прижался ко мне лбом. – Не должен был я этого делать, но я также не могу сожалеть об этом. Тебя невозможно сторониться, моя красивая, чудесная, поразительная, великолепная, прекрасная и милая Роза. – Оуууу. – Я не должен жаждать увидеть тебя, но с этими мыслями я просыпаюсь каждое утро. Я не должен любить тебя, но люблю. Я ответила просто: – Я тоже люблю тебя. Он рассмеялся. – Вот она моя Роза. Я тут произношу длинные речи, а ты подытоживаешь четырьмя словами. – Он снова поцеловал меня. – Как бы я ни любил целовать твои сладкие губы, но нам правда нужно спать. – Знаю. Я заснула в объятиях Дмитрия с улыбкой на лице. Я не могла поверить. Дмитрий действительно любил меня! То есть он намекал на это, но мы никогда не говорили друг другу эти самые важные слова вслух. Я совсем не хотела когда-либо покидать этот волшебный гостиничный номер, где мы наконец признали свою любовь друг другу. Я боялась момента нашего отъезда, но это было неизбежно. Пока мы могли просто наслаждаться присутствием друг друга; и пока мне этого было достаточно.