Приглашение на... пожрать

- Я правильно понимаю, что есть ты хочешь всегда? Она отрывается от стежков и кидает в сторону говорящего недовольный взгляд передних глаз. - Ты пришёл издеваться? – тема для Унголиант затронута явно больная. – Да. Всегда. - И ничто не может утолить твой голод? Паучиха отбрасывает в сторону не доплетённую нить. Он невозможен! Вот как это называется? Придёт Мелькор разбередит душу, а потом существуй, как хочешь? - Если тебе всё и так известно то, зачем ты спрашиваешь? От одних его слов уже засосало под ложечкой. И Унголиант отметила про себя, насколько аппетитно выглядит сам Владыка Тьмы. Вот всё! Если он её сейчас же не накормит, она сожрёт его. А нечего приходить было! - Я тут подумал о том, что могло бы, хотя бы на время, утолить твой голод… - за словами чувствовалась ухмылка. - Продолжай, - несколько кокетливо просит паучиха. От такого презента* она не отказалась бы. Унголиант оставляет паутину, как есть и, активно перебирая всеми своими шестью лапками, – две она потеряла в Войну Стихий – направляется в сторону Мелькора. Тот вопреки её ожиданию не отстраняется, продолжая обольстительно улыбаться. Знает зараза, что заинтересовал. Что ж… пусть выкладывает, что ему нужно. Тогда она подумает и ответит, достойную ли оплату он предлагает. Это было, чуть ли не единственное, качество, которое Унголиант Всегда нравилось в Мелькоре. Владыка Тьмы прекрасно понимал, что для удовлетворения своих потребностей, нужно удовлетворять чужие. А иначе какой будет резон на него работать? - Как ты относишься к Лаурэлину и Телпериону? – полунамёком вопрошает Мелькор. Если бы это было бы возможно, то соты глазок Унголиант заблестели бы. Но, к сожалению, они лишь поглощали окружающий свет, ни в коем разе не отражая его. - Ты предлагаешь пустить их под закусь? – паучиха ненадолго задумывается. – Мне в момент питания нужна охрана. Сам помнишь, в такие минуты я беззащитна для воздействия извне, хотя нападение жертвы отражу, но, думаю, от деревьев этого ждать глупо. Но вот эльфы и Валар… Её речь деловита. Свою выгоду в деле Унголиант чует. При смешении света эти два долбанных дерева, её буквально ослепляли, дезориентируя. В такие моменты оставалось полагаться на осязательно-обонятельные функции лапок. Которые тоже, благодаря некоторым Тулкасам, присутствовали не все. Отомстить… Пожрать… И… конечно же, возродить былое партнёрство. Как соблазнительно! - Ты думаешь, я не смогу тебя защитить? – голос Мелькора наполнен фальшивой обидой. Он понимает, что майэ торгуется. Оговаривая, как безопасные условия труда, так и достойную оплату. Мелькор уважал подобный подход. - А ты смог защитить нас, своих майар, в Войну Стихий? Сколько было их, валараукар, что пали во имя тебя? А мой выводок? Мои… - голос чуть дрогнул, - паучата? Их истребили всех до единого… Своих детёнышей ей было жалко. Одно дело их съесть в голодный год, и совсем другое отдать детей кому-либо на растерзание. - Они будут отомщены! – серьёзно обещает Мелькор, серьёзно он обещает от того, что отомщены, будут не только они, но и Он. А это, практически, одно и то же. Мелькор заметно мрачнеет от осознания того, в какую сторону совершает разворот разговор. - Надеюсь… - тянет Унголиант. Она отползает, продвигаясь вглубь пещеры, рядом с которой застал её Мелькор, тем самым пропуская его внутрь. Он не замедляет воспользоваться столь гостеприимным приглашением. - А у тебя тут уютненько, - хмыкает он. И не понятно: пустая вежливость ли это или ему действительно нравится убранство. Нору рыла она сама, так что вполне возможен и второй вариант. Стены пещеры, походившей в чём-то даже на грот, были все оплетены шёлком легчайших на вес паутинок. Острых выступов нигде не было, а если намётки таковых кое-где и виднелись, то, более подходящие для яиц коконы, мешали им кого-либо поранить. Унголиант любила цельную пищу и слизывать потом по всей норе чью-либо кровь была не намерена. - Я вижу, ты всё ещё ткёшь? – отмечает Мелькор, кивая на гобелены, что вопреки, не имеющей цвета, паутине были наполнены красками. – Могу я помочь тебе разобрать нити?* Как видишь, помню, что залежавшиеся, ну очень, норовят запутаться. Унголиант кидает на Мелькора полувопросительный взгляд. Он, что флиртует?* - Да... конечно… Владыка Тьмы подходит ближе, про себя отмечая, действительно небывалую красоту гобеленов. Даже работа Вайрэ меркла перед этой. Жаль, что оценить эту работу некому. Вот и слывёт лучшей ткачихой Арды - Вайрэ. Незаслужённо притом слывёт. И дело не в качестве, а в отсутствии достойной конкуренции. Кто ж будет приходить и сравнивать работы Вайрэ с работами Унголиант? Да и соревнование меж майэ и валиэ заведомо проигрышно. Статус будь он не ладен! Признание будет зависеть от статуса сотворившего, а не от качества работы… Знакомая тема. Смешно, что и занимаются они одной и той же темой – прошлым. Помнится, у него в Утумно были залы, где висели работы Унголиант. А как она светилась, когда её гобелены пришлись ему по вкусу! Это ж значит она – не просто боевая единица его армии, она – творец. Признанный творец! - А это?.. Айнулиндалэ? – он еле разобрал поток красок с полотна. - Оно самое. - А почему Моя и… - Падший Вала запнулся, не зная, как назвать Отца, - Его песнь на разных полотнах? Тут уже стало неудобно Унголиант. Она очень не любила вспоминать Песнь Творения. Именно с неё всё началось. После неё её стал преследовать неутолимый голод. В музыке она поддержала аккорды Мелькора. Именно его композиция ей больше пришлась по душе. Вот только… она не понимала, почему столь многие ополчились на… него?.. уже на них?.. Ей было больно от этого конфликта. Ей было больно… а потом она захотела есть. Захотела забыть.** - Я не могу их совместить, - признаётся она. – Это выглядит ужасно! Какофония звуков, ставших на полотнах красками! А по отдельности… всё хорошо. Твоя песнь, я тебе уже говорила, чудесна. В подтверждение своих слов она стала перебирать лапками в такт музыки Мелькора.*** Он кивает, по видимости, самому себе. - Я понял, о чём ты толкуешь. Я уже давно понял, что наши с Ним творения, по всей видимости, уже очень плохо совместимы. Он ещё долго смотрел на гобелены, словно стараясь запечатлеть их в памяти. Вернётся, отстроит Утумно, ну, или хотя бы Ангбанд, – в тронном зале повесит. - Так ты в деле? – уточняет Мелькор, выходя из прострации. - А то, Владыка! Конечно! Он улыбается. Дела хоть сколько-нибудь начинают налаживаться. Старые связи не рвутся, могут в перспективе даже появиться новые. Он помнит про скорое пробуждение людей. Как проснутся – сам пойдёт, не медля, чем бы в этот момент не занимался. Не доверит он больше майар оттягивать время. Дохлое дело! С эльфами договориться не получилось – те, к моменту попадания их в его сети, уже успели перекинуться парой фраз с Оромэ (нам пофиг, что перед этим рядом с нами гуляли страшилки-Оромэ!). Пришлось орков из них делать, чтоб совсем уж с носом не остаться. Нет, так больше не будет! Всё налаживается!.. И невдомёк Мелькору, что скоро их с Унголиант взаимопониманию придёт конец. Что деревья лишь пуще прежнего раззадорят аппетит паучихи. Что, даже скормив ей всё, за исключением себя и сильмариллов, он её голод не утолит. Что с голодухи она потеряет контроль над собой**** и кинется на него. Что после этого инцидента они прекратят общение (Мелькор в целях самозащиты – без балрогов, себе он в этом признаётся, он бы не справился, а Унголиант, опасаясь мести). Что… впереди его ждут, в основном, проблемы.