***
С самого утра день выдался удачным: пара артефактов и хоботок противогаза снорка — неплохая добыча для начала. Естественно, всё это я планировала отнести в бункер учёных и получить своё заслуженное вознаграждение. Ближе к полудню в мои планы входил поход на Дикие Территории, и только вечером меня ждал заслуженный отдых в баре «100 рентген», — давненько я труда не захаживала! В принципе, маршрут этот — самый незаурядный: все необходимые локации выстроились по одной линии, точно звёзды в Поясе Ориона. И, да, естественно, я знала, что сегодня Зона планировала одарить нас Выбросом, вот только когда? Ответ на этот вопрос был более, чем ясен — хрен знает когда. Тогда, когда этой заразе вздумается, тогда и вздохнёт она полной грудью, и на проклятую землю снизойдёт её благодатное дыхание в виде урагана радиоактивной пыли, молний и грома. Тем не менее, положившись на известное мне количество схронов и иных объектов, способных укрыть моё существо от этой напасти, я рискнула отправиться по своим делам. И первым в моём списке свершений был поход к бункеру учёных. Много времени на преодоление пути мне не потребовалось: эта стальная черепаха, спрятавшая под панцирь все свои конечности, на деле являлась универсальным строением с бункером внутри и вертолётной площадкой снаружи, расположилась всего в паре километрах от моего нынешнего места пребывания. Именно поэтому я позволила себе немного расслабиться и замедлить шаг, к тому же ДЖФ сохранял молчание, а это непременно означало, что в радиусе полу-километра от меня не было даже пресловутой полуразложившейся собачонки. Спустя некоторое время вдалеке образовался просвет, и это означало только то, что я успешно добралась до цели. Не могу сказать, что дорога выдалась лёгкой, местами повороты пути могли стать последними в моей жизни. Конечно, причиной тому не были мутанты, к слову, их в округе не было вообще — спасибо качественному детектору жизненных форм, так вовремя купленному у Молока. Причиной всех проблем были старые неразряженные аномалии, а один раз попалась и блуждающая... Но сейчас не об этом. В низине, вокруг бункера учёных, жизнь буквально кипела в своём течении: зомбированные и снорки словно взбесились, и некогда мирно делящие ареал обитания существа сейчас дрались за каждую пядь земли не на жизнь, а насмерть. «Приехали, — подумала я, глядя на склоки между мутантами. — Не вовремя вы, ребята, вздумали район делить... За что ж ты, Зонушка, меня так любишь?» С этой мыслью я начала соображать, как пробраться в логово этих лабораторных мышей. Осмотрев всю низину, я обошла по кромке, пока не по равнялась со входом в бункер. Спросите, что же дальше? Мой ответ для вас прост — бежать. Аккуратненько, тихо и желательно очень быстро. В принципе, можно было попробовать двигаться мелкими перебежками, но тогда возрастал риск нападения снорков, ведь по медленной цели легче прицелиться для прыжка. А во втором случае этот риск был значительно ниже, смущало только одно — автомат необходимо перевесить за спину, для большей свободы движений. Это меня весьма смущало, но другого выбора не было, а устроить гранатками небольшой «аллах-ба-бах» ещё никто не запрещал, верно? В общем, добралась я до бункера и даже весьма успешно в него попала. Получив вознаграждение за свои находки и уже собравшись уходить, меня остановил профессор Никонов — мужчина в годах, но не старик. — Здравствуйте, барышня, — снимая очки, нараспев произнёс он. — Моё почтение. Чем могу? — встав в пол-оборота и отвлекшись от пересчёта наличности, произнесла я. — Как к Вам обращаться? — учтиво спросил он. — Джоконда, — убирая деньги, ответила я. — А по батюшке? — улыбнулся профессор. — А «по батюшке» Зоне знать не обязательно... — задала я настроение разговора и уже полностью повернулась в нему лицом. — У вас для меня что-то есть? — Понимаю, понимаю, — защебетал он, — как это у вас называется... Сталкерские суеверия? Я покосилась на него, но в глубине души понимала его иронию — знала, что в чём-то он прав, и сталкеры чертовски суеверные люди: не называть Зоне своего настоящего имени, не возвращаться той же дорогой, не брать то, что не отдаёт покойник и, конечно, не принимать сигналов «извне», каким бы сильным не было желание ответить. Но эти опасения не были безосновательны, они имели цену одного из самых распространённых товаров, актуальность которого никогда не упадёт как на территории ЧЗО, так и за её пределами, на Большой земле, — человеческой жизни. — Как Вам будет угодно... — протянула я, поправив рюкзак. — Хорошо, — продолжил Никонов. — До меня дошли слухи, что Вы держите путь в бар «100 рентген», я прав? — Ваша информация верна, — членораздельно отчеканила я. — Тогда, если вас не затруднит, не могли бы Вы передать вот этот материал нашему связному, который будет ждать Вас с том самом заведении? — изложил он и протянул мне длинную флеш-карту с кодовой крышкой. Взяв её и покрутив в руке, я озвучила только цену, в которую ему это обойдётся — полторы тысячи у.е.. Он не думая согласился. «Вот, чёрт! — подумала я. — Надо было больше сказать...» И в то же мгновение внутри меня заговорил давно забытый и почти незнакомый голос: «Жадность — грех, Джоконда. Побойся Зоны!» Но этот голос голос звучал недолго, и как внезапно появился, так внезапно и исчез. Деньги я получила сразу. Такая уверенность была мне понятна: если я обману его с заданием, учёные больше не будут иметь со мной никакого дела, даже элементарные покупки и обмен не будут совершать, а если я не выполню условия соглашения по причине смерти исполнителя, то есть меня, то тогда они уже никогда не будут тратить на «игрушки», что я им приношу, своего драгоценного мнения и внимания высочайшего общества. И вот, теперь я стояла на пороге бункера, а от жестокого мира меня отделяли какие-то жалкие пятнадцать сантиметров бронированной двери. Вскоре и она, открывшись, более не являла из себя преграды. Впереди меня виднелось возвышение, с которого минут сорок назад я бежала к бункеру. Конечно, перспектива взбираться на него меня не радовала и не грела, поэтому я взяла несколько левее, и, уже не так быстро и с автоматом в руках, побежала в сторону более пологого спуска в этот импровизированный карьер, некогда служивший местом для слива отработанной охладителями местного предприятия воды. По пути двое несчастных зомбированных отправились смотреть цветные сны, но здесь уже кто кого, так что без обид... — Эй, сталкер! — вдруг раздался истошный крик откуда-то снизу. Понять, что взывали ко мне из бетонной сливной трубы было достаточно легко. — Не уходи! — вновь повторил неизвестный. — Помоги! В долгу не останусь! Мне тут же вспомнились слова, возникшие в моём сознании в бункере учёных: «Жадность — грех, Джоконда...» Вот я и подумала, что не буду-ка лишний раз грешить и злить Хозяев Зоны совершенно ни к чему. Но приятные мысли о чувстве скорого обогащения сразу овладели моим существом, и кто-то невидимый заставил меня остановиться, развернуться, попутно застрелив возникшего прямо надо мной зомбированного, и направиться в сторону старой сливной трубы. Конечно, я это сделала и потому, что за мной не было снорков — за время моего пребывания в бункере они мигрировали к вертолёту, прикорнувшему по ту сторону карьера. Добравшись до прохода в земле, я аккуратно высунулась, оценивая обстановку с целью принятия решения о своих дальнейших действиях. Но стоило мне показаться из-за угла, как над моей головой просвистела пуля и на нос посыпалась бетонная крошка. — Ты охренел?! — возопила я, спрятавшись обратно. — Я не по тебе, — последовал ответ. — Снорк увернулся... Дальше я не решилась действовать настолько опрометчиво, как несколькими секундами ранее, и достала ПДА. Около меня действительно было человек, один, — жёлтая точка на дисплее, а от неё волнами исходили красные колебания, сигнал «SOS». ДЖФ в этот раз отказывался сохранять молчание и, помимо слоняющихся тут и там зомбированный, показывал одного полуживого снорка, который действительно находился прямо передо мной, когда я выглядывала из-за угла. Странно, почему я тогда его не увидела? — Эй, — объявился голос, — ты здесь ещё? — Здесь, здесь... — себе под нос пробормотала я, выключая экран ПДА. «Так, там валялись щепки и бетонная крошка, а ещё... Вот оно! Там были ящики. Видимо, раз снорк полуживой, если верить ДЖФ, то он вполне мог биться в предсмертных конвульсиях под ними. Да, так и есть!» В этот момент прогремело ещё два выстрела. Только теперь они были направлены в пустоту тоннеля, отчего проносились вдаль глухим тяжёлым эхом. Вновь выглянув из-за угла, я опять же никого не увидела. Осмотревшись и сделав несколько шагов вперёд, я вздрогнула: моя нога встала на нечто еле шевелящееся. Не знаю, какой бес в меня вселился и почему я не пустила в дело старый-добрый автомат, но со страху я начала колотить по чему-то сначала твёрдому, что со временем стало более мягкими податливым. На деле всё оказалось гораздо прозаичнее, и, когда в нос ударил премерзкий запах гнилой плоти, до меня дошло, что снорк был не просто полуживой, а на последнем издыхании. Только теперь его голова в противогазе больше напоминала пюре в мешочке — гнилое, вонючее пюре в латексном мешочке... «Ладно, — переборов рвотные позывы и глядя на свои замызганные берцы, подумала я, — пусть так...» Попятившись от мёртвого мутанта, я развернулась и направилась вглубь тоннеля. метрах в семи-десяти от меня, оперевшись плечом о стену, стоял человек. — Эй, не уходи... — взмолился он, попытавшись сделать несколько шагов в мою сторону. Попытка эта не увенчалась успехом, и несчастный всем своим весом шлёпнулся об пол. Он плохо держал оружие, и после падения пистолет вывалился из ослабевшей руки и отлете в мою сторону. Подняв его и одно мгновение покрутив в руке, я узнала в нём неплохой, хотя и не новый «Glock». Конечно, пока нынешний владелец жив, прибирать к себе его оружие — это моветон. — Помоги, — прохрипел он. — Не бросай меня... — буквально выдавил из себя незнакомец и отключился. И чего-то так жалко мне его стало... Подойдя поближе, перво-наперво я убедилась в его бессознательном состоянии и жизнеспособности в будущем, ибо зачем просто так напрягаться? Во-вторых, в неведении нашего местоположения иными существами: вокруг было тихо, и меня удивил тот факт, что мутанты не попёрли на нас валом, а на данный момент просто мирно слонялись над нашими головами. Посмотрев в оба конца тоннеля, я закинула за спину свой автомат. И чувство такое вдруг возникло, мол, боком тебе, Джоконда, эта доброта выйдет... Но сейчас не об этом... «Ничего себе мужчинка!» — подумала я, оглядывая пострадавшего, и тут же вспомнила, как во время учёбы подрабатывала санитаркой на «скорой» и как приходилось таскать подобных кабанчиков на себе. Воспоминания тяжёлые, во всех смыслах этого слова, но необходимые навыки, благодаря им, у меня были. Перевернув его на спину, мне открылась полная картина произошедшего. До этого я была не в состоянии увидеть, что у незнакомца отсутствует кисть правой руки — здесь мне стала ясна причина использования именно пистолета, а не ВАЛа, висящего на нём. Также, у него был разодран бок с той же стороны, и зияющая рваная рана была ещё свежей, а экипировка была пропитана кровью. Согласно законам Зоны, я должна была его пристрелить: именно это сейчас я и собиралась сделать. Встав и отойдя на пару шагов назад, я проверила наличие патронов в пистолете и направила его в сторону головы несчастного. Он был уже не жилец, поэтому единственное, что мне оставалось, это избавить его от мучений... — Не надо! — неожиданно придя в сознание, взмолился он. — Не надо... До бункера... До учёных... — стиснув зубы добавил он, изо всех сил стараясь оставаться в сознании. Воля умирающего, как известно, закон. Только вот я сравнила наши габариты, и, если я буду тащить его до учёных, это займёт минут пятнадцать, а то и больше, ведь мутантов ещё никто не отменял. «Ну, а что? — заговорил внутри меня голос. — Раньше могла, а теперь нет?» Ха, «раньше»... Раньше меня во время транспортировки не желали разорвать на части, а у этого ещё и раны свежие — отличная приманка для незваных гостей! Вдруг на другом конце тоннеля, за поворотом, послышались шаги и неявное бормотание, а на стене выросла тень. — Так, ладно, поняла... — прошептала я кому-то невидимому, кое-как взвалив на себя это тело, которое пыталось мне помочь и хоть немного держаться на ногах, и медленным шагом мы направились в сторону выхода. Пронести незнакомца таким образом у меня получилось метров двадцать — я явно переоценила свои силы. Поэтому, его обеими руками за петлю на разгрузочном жилете, как раз предназначенную для транспортировки в случае ранения, я просто как можно быстрее поволокла его к бункеру. И тут я поняла, насколько Зона, гадина такая, всё продумала, оставив зомбированным воспоминания о том, что, если у них есть оружие, они могут стрелять! Естественно, вести прицельный огонь в данный момент я ни то что не имела возможности — не имела права, поэтому основной задачей было сбить мертвецов с ног: так они были, фактически, не опасны, разве что лишнего шороху наводили, но это бренное... Прошло только десять минут, но мне показалось, что целая вечность, а бункер учёных был просто предательски далеко, — мои мучения растянулись ещё на расстояние около тридцати метров. — Вот не шлось мне по своим делам... — сквозь зубы шипела я сама на себя. — Надо же было... А теперь, радость моя, сдохнешь ты здесь вместе с этим... Даже имени не знаешь его! Романтика Зоны, блин, — сдохнуть чёрт знает за кого. Сейчас бы уже к бару подходила, так нет же! Благородство в жопе заиграло! И так, шаг за шагом, я и не заметила, как добралась до бункера. Приложившись спиной к массивной железной двери, я аж подпрыгнула от неожиданности — настолько погрузилась в самокритику, увлеклась причитаниями. — А, слава Зоне! Добрались! — обречённо воскликнула я. - Слышишь? — спросила я у незнакомца, который успел вновь отключиться и побелеть, точно первый снег. — Ты только не умирай, хорошо? По крайней мере сейчас, а то, получается, я, что, зря старалась? Дверь открылась, а на пороге стояли трое в оранжевых скафандрах. Они тот час подлетели к моей ноше, подняли его с земли и занесли внутрь. Я, собрав остатки сил, направилась вслед за ними. Но оказавшись внутри бункера, у меня получилось сделать всего несколько шагов в сторону и прислониться к стене. В один момент силы покинули моё тело, и последнее, что я помню, — удар об пол...***
Очнулась я уже лёжа на кушетке и покрытая простынью. Конечно, как и любой другой, в попу ужаленный химерой сталкер, я попыталась сразу же встать, но в то же мгновение ко мне подбежал человек в халате и заставил лечь обратно, попутно предложив две таблетки, стакан воды и шоколадку. Конечно, я первым делом потянулась к шоколаду, но учёный меня остановил. — Сначала кардиамин, — сухо протараторил он. Я знаю этот препарат, потому что принимала его как вспомогательное средство после частых обмороков, когда ещё жила на Большой Земле, поэтому не думая проглотила предложенные таблетки. Учёный внимательно проследил за моими действиями, сказал, что шоколад не сразу весь употребить, а частями, и скрылся за дверью. Полежав ещё с полчаса, я решилась встать.Все мои вещи стояли около кушетки: разгрузка, которую, видимо, сняли с меня, когда клали в палату, рюкзак и всё его содержимое, даже флешка, которую было необходимо передать. За оружие и контейнеры с артефактами я не беспокоилась — всё это можно было забрать из ячейки на выходе, ключ от которой, к слову, лежал на тумбочке рядом с шоколадкой. После хорошего отдыха, я начала собираться по своим делам. Закончив с подгоном разгрузочного жилета и закинув за плечи рюкзак, я направилась к выходу и напоследок бросила взгляд на несчастного сталкера. Зачем они держали его в этом мире, мне было не понятно, и все подключённые к нему приборы говорили только об одном — жить ему оставалось недолго, возможно, он не доживёт и до заката. Вздохнув, я открыла дверь. — Стой, — вдруг донёсся до моих ушей тихий мужской голос. Я сделала шаг назад и посмотрела на лежащего передо мной мужчину. — Стой, не уходи... — продолжил он. — Не хочу умереть в одиночестве. Подумав несколько секунд, я закрыла дверь, бросила рюкзак к его кушетке и, пододвинув табурет, села рядом. — Как твоё имя? — тут же поинтересовалась я. — Алеф, — просипел он. — А ты... — Джоконда, — решив не напрягать беднягу, тут же произнесла я своё имя. Ещё раз осмотрев его, мне сразу стала понятна причина подобного имени — Алеф, — что в переводе означает «бык». Он действительно чем-то напоминал это животное: крупный, плотно сложенный, с короткой шеей — ну чем не бык? — Что с тобой случилось-то? — спросила я. — Неудачно завершил задание, — ответил Алеф. - Давно работаю с учёными, а так оплошался в первый раз... — А руку где оставить умудрился? — проведя взглядом по забинтованной культе, поинтересовалась я. — Да, по пути «Жадинку», жующую сталкера увидел, а у него из контейнеров такие артефакты просвечивали! Не пойму, что на меня нашло... — тяжело вздохнул он. — В итоге ни руки, ни хабара! А бок уже снорки на подходе покоцали. — Жадность — грех, — протянула я в ответ, услышав его историю. — Я, правда, не верю во всё это, но люди так говорят. — Может, они и... — Он не успел договорить, и его тело начало бить конвульсиями. Но это не продлилось долго — его быстро отпустило. На тревожный сигнал, который в этот момент начали издавать аппараты, к которым он был подключен, прибежали двое в халатах. Они быстро вывели ситуацию в нормальное русло, но из их разговоров, я поняла, что живёт он последний час. — Ты здесь? — спустя какое-то время, хрипло спросил он. — Здесь, — ответила я. — Помоги мне, — продолжил Алеф, — вот здесь, в кармане... Следуя его инструкциям, я извлекла из внутреннего кармана его кителя сложенное вдвое фото и вложила ему в левую руку. Бережно раскрыв пальцами фотографию, он с улыбкой посмотрел на неё. Прошло уже больше десяти минут, а он всё смотрел, смотрел на фото, иногда в голос усмехаясь, явно что-то вспоминая. в его взгляде я читала тоску и сожаление, будто он винил себя в том, что больше не увидит того, кто изображён на снимке, будто он многое не успел сказать этому человеку, который определённо занимал, если не первое, то одно из главных мест в его жизни. — Жена? — поинтересовалась я у него, но в ответ он лишь отрицательно мотнул головой. «Может, мать или сестра?» — подумала я уже про себя. — Всё бы сейчас отдал, чтобы он мне опять в берцы нассал... — горько протянул Алеф. Я опешила. — Что, прости? Алеф повернул фотография изображением ко мне, и я начала понимать, о чём он говорит. На картинке, что он мне показывал, был запечатлён кот. Нет, не какой-то там «с голубой кровью», а наш, самый обычный дворовый кот. Он сидел на лавке и довольно щурился, видимо зная, что его фотографируют, — позировал, дьявол. Короткая шерсть лоснилась в солнечных лучах, отчего и без того необычный окрас наполнялся новыми бликами и оттенками, а на самом деле шерсть-то его была серо-рыжая, знаете, когда каждая волосинка была окрашена в несколько цветов, и ко всему прочему имела в общем тёмно-серые разводы — черепаховый окрас. А морда с розовым носом и пушистыми усами, грудь, брюхо, лапы с «чулочками» и кончик хвоста — белые. — Говорю, всё бы отдал, чтоб этот шерстяной пидарас мне опять в берцы нагадил, — повторил сталкер, тяжело улыбаясь. — Тогда я его чуть не прибил. Так этим же берцем в него запустил, что глаз подбил и морду пропорол. Он тогда щеманул куда-то, а я берц отмыл и уходить куда-то собирался — не долго я тогда дома побыл, пару часов. А он увидел, что ухожу, осторожно так ко мне подошёл, я шнуруюсь, а он об ногу тереться начал, больной, здоровой щекой... Трётся и мурчит... На мгновение зависла тишина. — Куда хоть собирался? — спросила я, прерывая паузу. — Сюда, в Зону, — ответил сталкер. — Не знаю, зачем я тогда эту фотографию с собой взял. Ни матери, ни сестры, а именно этого придурка — Кузи... Ему здесь почти год, и его на лето в деревню отвезли, каникулы ему устроили, так сказать. И, знаешь, всегда он рядом со мной был: случилось что, баба бросила, в армию ушёл-вернулся — этот чёрт всегда где-то рядом слонялся. — А потом что? — спросила я, чтобы хоть как-то протолкнуть ком, застрявший в горле. — Что с ним случилось после твоего отъезда? — Не знаю. Когда на границе задержался, сеструха письмо прислала, о себе, о матери с отцом написала, а Кузька, говорила, убежал почти сразу же, так его и не видели до сих пор... Алеф хотел было ещё что-то сказать, но опять зашёлся в конвульсиях. И опять прибежали эти ребята в халатах, и опять они начали его откачивать. Фотографии в его руке уже не было, видимо, она выпала, когда всё началось. Заметив её на полу, я бросилась под ноги учёным, на что получила резкий ответ с просьбой не мешать. Ещё минут десять они откачивали сталкера, но все попытки были тщетны... Алеф так и умер с застывшими на глазах слезами воспоминаний. Учёные же, переглянувшись между собой, тут же завернули тело в простыню и потащили прочь из палаты. — Куда вы его? — схватив своё барахло и следуя за ними, протараторила я. — Куда, куда, в крематорий! — ответил один из «носильщиков». Вскоре мы оказались в небольшой комнатке, одна стена которой была оснащена рядом небольших дверц с маленькими окошками. Распахнув одну из них, учёные выдвинули из жерла печи металлический поддон, похожий на носилки, и положили на него тело сталкера. Тут же они сняли с него разгрузочный жилет, берцы, ремень и набедренную кобуру — всё, что ещё можно продать. — Подождите! — подбежав, воскликнула я. Оттолкнув одного из учёных, я склонилась над Алефонм и положила в нагрудный карман его кителя сложенный пополам снимок. Дождавшись, когда я закончу, до этого решив не мешать, «носильщики» задвинули поддон с телом внутрь печи, закрыли дверцу и заблокировали её засовом. Сделав несколько шагов назад, попутно увлекая меня за собой к противоположной стене, один из них нажал кнопку «Старт», и внутри разверзся Ад. Я даже не успела понять, что произошло, как огонь поглотил всё, что ему преподнесли. Учёные к тому моменту уже собрали оставшиеся вещи и ушли, оставив дверь приоткрытой. — Да упокоит тебя Зона... — прошептала я, выходя из комнаты. Пройдя на свет по короткому коридорчику, я вышла к месту обмена товаром. — Когда Выброс? — спросила я у сидевшего на вахте профессора Скрытникова. — Вчера, — коротко ответил он. — А если серьёзно? — подняв бровь, переспросила я. — Джоконда, — строго начал он, — я, что, похож на клоуна? — Нет... — Поэтому, если я говорю, что Выброс, как вы его изволите называть, был вчера, значит он был вчера! Вас как раз вовремя подобрали — ещё пара минут, и всё, стали бы вы непонятно чем. «Вот те на... — удивилась я про себя. — До Выброса минуты оставались, а мы без укрытия были... Так вот почему такое состояние странное было...» — Кстати, — окликнул меня Скрытников, когда я уже уходила, — ты как его дотащила-то? Он же весом под сотню был, если не больше? Я только пожала плечами, но в душе понимала, что у страха, как говорится, глаза велики, и как там у классика было: «Есть женщины в русских селениях...» И вот я уже была на выходе из бункера учёных. Проверив ПДА, обнаружила там сообщение об актуальности заказа на доставку флеш-карты и, попутно открыв ячейку, забрала оттуда свои вещи. Подойдя к двери, я оказалась на пороге обновлённой, словно помолодевшей Зоны Отчуждения. Теперь мне предстояло только завершить свой путь к бару «100 рентген» через Дикие территории, выполнить заказ и хорошенько отдохнуть, пополнив свои запасы.***
С момента того странного Выброса прошло более месяца. За это время многое произошло, например, мне пришло сообщение от «Неизвестного», в котором шла речь о каких-то деревьях и камнях — то ли шифровка, то ли чья-то шутка... То задание по доставке, кстати, я успешно завершила. А сегодня мне было необходимо прийти в Деревню новичков, чтобы встретиться и проводить до лагеря «Свободы» одного человечка, о личности которого мне особо ничего было и не известно, но за эту конфиденциальность неплохо платили. По пути я не могла не заскочить к старине Сидоровичу: он что-то пробубнил по поводу консервных банок, когда я сдавала ему хабар, но чем закончилось его возмущение я не знала — ушла раньше, чем он закончил причитать. И вот, наконец, я оказалась в месте, где начинаются и заканчиваются человеческие судьбы, где мечты либо рушатся окончательно, либо становятся реальностью; в месте, где куют сталкеров. Большинство из нас попали в Зону и стали теми, кем они являются сейчас, однажды придя именно сюда за помощью и, получив её, пошли дальше, на встречу своей судьбе. Конечно, большинство так и погибли будучи отмычками или решив, что их яйца состоят из высокопрочной стали и все препоны Зоны они сумеют преодолеть, став Легендами, и подчинить её себе. Жаль, что у Неё тоже есть своё мнение на этот счёт... Я сидела у костра. Время было позднее — большинство молодняка уже спали в своих укромных уголках, а оставшимся я рассказывала удивительные и пугающие свой правдоподобностью истории. Но вскоре я осталась одна сидеть у тёплого костра, освещающего ночную землю, пусть даже и её маленькую часть. Меня клонило в сон, а на коленях, свернувшись клубком, тихо мурлыкал кот черепахового окраса...