Позволяю

POV агент Ресслер И я снова позволяю ей заглядывать своими синими глазами прямо мне в душу. Я снова позволяю ей убедить меня нарушить протокол. Её взгляд умоляет, просит, требует, в конце концов, позволить доктору завершить операцию. Спасти мальчика. И я позволяю, потому что чувствую, что хочет донести до меня агент Кин. И на секунду мне кажется, что Лиз хочет спасти себя. И поэтому я позволяю. - Тот факт, что ты даже позволяешь себе задуматься о такой сделке, говорит о том, что ты не та агент Кин, которую я знал год назад, - я зол. И я знаю, что она понимает… и позволяет мне злиться. *** Бессмысленно думать о том кто прав в этой ситуации, но я все, же стараюсь убедить себя, что доктор Ковенгтон преступник. А чем он мотивировал свои преступления не так уж важно. Важно, что он свершил. Аккуратный стук в дверь и я поднимаю голову. Лиззи, как зовёт её Реддингтон. - … Дональд, я не знаю почему,… но я должна извиниться, - она нервно улыбнулась. - Не извиняйся за то, что пытаешься спасти чью-то жизнь. Не извиняйся за то, что ты – это ты, - говорю в своём поучительном тоне. Она присаживается на краешек стола, как совсем недавно, и мы молчим. Это комфортное молчание. Не нужно искать тему для разговора, не нужно вымученно улыбаться. Мы позволяем друг другу быть самими собой. - Пошли ужинать, - приглашаю её, - Сегодня был сложный день для всех нас. Кин усмехнулась и сразу же пояснила: - Буквально двадцать минут назад одна Самар Наваби пригласила меня выпить с ней. И я отказала. - Почему же? - Я ей не доверяю, – тут же отозвалась Лиз. - А мне? – я посмотрел ей прямо в глаза. Потому что мне очень хочется услышать правду. - Полностью доверяю, - её улыбка тут же исчезла. Агент Кин была абсолютно серьёзна, зато теперь усмехнуться мог я. Действительно, я всё чаще ловлю себя на мысли, что доверять могу только моей напарнице. А ещё боюсь её потерять. Боюсь, что она снова потребует перевода в другой город, другой отдел ФБР, другого напарника. Боюсь отпускать её к Реддингтону каждый раз и бояться, что она не вернётся… POV агент Кин Весь путь до ближайшего кафе мы проделали молча. А настойчивое ощущение, что за мной наблюдают, привычно дало о себе знать как только мы вышли из здания. Правда, когда рядом Ресслер… да, мне спокойней… *** Когда мы сидели, друг напротив друга, и пили кофе, я всё же решилась. - Дональд, почему ты согласился на всё… это, - я даже не знаю, как сформулировать то, во что мы ввязались. - Я охочусь за Реддингтоном уже пять лет… - Я знаю. Но тебе не кажется, что здесь страдают невинные люди? Не боишься ли ты после того что случилось с… - мне не хватало сил произнести. Но мне хотелось, наконец-то, обсудить эту тему. - С агентом Малик? – уточнил он. Я лишь сдавленно кивнула, загоняя слёзы обратно. И повернулась окну, чтобы проверить, не следит ли кто? - Лиз, - заметив моё состояние начал Дон, - У тебя… - То, что у меня паранойя, ещё не значит, что за мной не следят, - бросила я немного резко. Мне не нужна жалость. Я не позволю. - Прости, - только и ответил он. Но это одно слово было очень ёмким. Ресслер встал и направился к выходу. Мне оставалось только поспешить за ним. *** Я села с ним в машину, напрочь забыв сказать о моём новом месте жительства. Но привезли меня по адресу. - Как ты... - Я работаю в ФБР, забыла? – самодовольно произнёс он. - И всё же ты рискуешь, появляясь со мной вне работы. Ведь я зачем-то нужна Берлину, а… Но меня перебили. Резко и в то же время легко, заткнув рот поцелуем. Нежно и мягко, так естественно обнимал меня Дон, словно, я всегда была только в его объятиях. И я позволяю целовать себя, позволяю защищать себя, потому что хочу этого. - Я не из трусливых, агент Кин, - сказал мне Ресслер. В его глазах блуждали дьявольские огоньки, которые наслаждались моим растерянным выражением лица, - И я готов рискнуть всем. Уже выходя из машины, и увидев человека, которому ещё сегодня утром угрожала пистолетом, я услышала негромкое, но отчётливое: - Доброй ночи, Элизабет. Я впервые, впервые пишу поэтому пейрингу, поэтому фендому и в принципе я считаю, что у меня есть основания опасаться провала. В принципе я хочу увидеть объективную критику, но тапочки и тяжёлые предметы только бандеролью