Руки

Токио… Запись какого-то японского шоу, я даже не помню его названия. Мне интересно - какой идиот пишет сценарии всех этих ненормальных программ? Я понимаю, что над ним работает команда людей, учитывающая тенденции телевизионного рынка, интересы зрителей и актуальные темы. Но почему всегда нужно задавать такие наивные, иногда откровенно дурацкие вопросы? Я оставляю впечатление туповатого корейского айдола? Отнюдь! Я умен, и все об этом знают. Чонуну в очередной 784-ой раз задают вопрос о губных желобках. Ну, конечно! СТЕРЕОТИП, мать вашу! Чонун - черепашки, губные желобки, разгуливание голышом. Хм… Голышом… Так, минуточку, я ни разу за месяц, что мы с ним в разъездах, не видел его расхаживающим голышом! А что кто-то вообще видел? Нужно будет узнать у Реука. Он сидит рядом и остервенело теребит коленками длинные волосы какой-то девицы, сидящей прямо перед ним. - Хен, что ты делаешь? - шепчу ему на ухо и впадаю в кому от запаха его парфюма. Боясь пошевелиться, замираю с глубоким вздохом на губах. - Бесит! Скинула свои волосы мне на ноги, не могу больше, - он резко тянет одну прядку вниз, девица взвизгивает и оборачивается. Хватаю Йесона за руку и расплываюсь в приторной улыбке. Японка моргает длинными накладными ресницами, а я решаю ее добить. На ломаном японском вперемешку с английским говорю ей, что у нее тушь потекла. Она вздрагивает и проводит руками по лицу, через мгновение резко поворачивает голову в сторону своих подруг и начинает сокрушенно причитать. Я собой доволен. Нечего на коленях моего Йесона волосами трясти! Улыбаюсь во все свои 32, Боже, как же я доволен собой! Нежно сжимаю теплую ладошку в руке и собираюсь посмотреть на хена… Стоп. Теплая? Ладошка? В руке? У меня? Ла… ладошка… Ладошка - это такая маленькая ладонь Йе?! Сколько раз представлял себе, как не просто мимолетно прикоснусь, а возьму его за руку, где-нибудь, когда-нибудь, и вот он мой, возможно, единственный шанс на свете. Ни за что не отпущу. Йе, можешь дергаться сколько влезет. Не отпущу! Рука сейчас от меня никак не зависит, мы вообще ничем друг с другом не связаны. Я, можно сказать, ее в первый раз в жизни вижу и чувствую. И она чертовски рада познакомиться с ладошкой самого Ким Чонуна! Пальцы неуверенно скользят по внешней стороне, задерживаются на нежной коже и прихватывают ее. Бархатно. По-другому никак объяснить не смогу… Продолжаю путешествие по неизведанным "просторам" и натыкаюсь на впадинки между пальцами. Проскальзываю между ними. На этот раз правильное слово - горячо. Слишком горячо, мне трудно дышать, закатываю глаза, пытаюсь не смотреть на Йе, потому что не хочу видеть, как он с отвращением смотрит в ответ. Я сейчас уберу руку, через секунду, хен. Нет, не могу… Подхватываю руку, сплетая его пальцы со своими, больно сжимаю их, чтобы запомнить эти ощущения. Сердце колотится с такой силой, что я готов поспорить, в студии нет ни одного человека, не заметившего, как оно сквозь грудную клетку рвется наружу. Чонун молчит, не двигается, он в шоке?! Неожиданно резко разнимает наши пальцы, и я вздрагиваю и готовлюсь к грозящему мне неминуемому разочарованию, но он просто прячет руки под полами своего пиджака. Пальцы вновь сливаются в одно целое, он отвечает на мои прикосновения страстно, очень чувственно, заставляя меня поперхнуться собственным вдохом. Нежно ласкает ладонь, подушечками прокладывает невидимую дорожку по запястью куда-то вверх, залезает под рукав моей рубашки и слегка царапает кожу. По телу растекается лава, сносящая все запреты, сомнения, переживания. Чонун-а, прекрати, умоляю, я долго не продержусь! Прекрати, если не хочешь быть изнасилованным на глазах у людей. В студии. В толпе японских айдолов. На записи дебильного шоу. На главном канале страны! Стараюсь не дышать, потому что со вздохом наружу может вырваться стон - глубокий, животный, пошлый и несдержанный. Смотрю куда угодно, только не на Йесона, я не могу встретиться с ним взглядом, кроме вожделения сейчас в моих глазах ничего прочесть невозможно. Рука Йе замирает, он в последний раз проводит пальцами по ладони и просто сжимает мою руку. Я вздрагиваю от прикосновения и начинаю приходить в себя. Кажется, я умер и оказался в раю. Добро пожаловать! Вот оно наслаждение! Не несите чепухи: поцелуи, занятия любовью, смена поз и пыхтение - все это ничто по сравнению с прикосновением его ладони. Ну, хорошо, может, я слишком категоричен в выражениях, но ощущения на самом деле запредельные. Запись заканчивается, все потихоньку расходятся по своим делам: кто на запись другого шоу, кто в гримерную, кто торопится на концерт. Я же не двигаюсь с места, просто не могу заставить себя встать. Чонун выпускает мою руку и идет к менеджеру, они что-то обсуждают и подзывают меня. Черта с два, я поднимусь со стула! У меня ноги ватные, сами идите ко мне. Хен, будто прочитав мои мысли, подходит ко мне и с самой невинной интонацией на свете спрашивает: - Ты в порядке? Мне хочется ударить его, впервые в жизни желание применить силу направлено на любимого человека. - Да, - это мой голос? Пищание еще не входило в мой арсенал, неужели мои голосовые связки умеют выдавать такие отвратительные звуки? Йе расплывается в улыбке и протягивает мне руку. - Пойдем поужинаем? - По-пойдем… Чонун-а, за сегодняшний день я испытал к тебе всю гамму человеческих чувств. От нежности и вожделения до ярой ненависти! Без увиливаний (правда, в уме) заявляю: именно сейчас я тебя ненавижу! Как можно было притащить на "наш" ужин менеджера, парочку каких-то непонятных японцев и даже нашего водителя? Я не сноб, но все же думал, что мы будем вдвоем… О чем они вообще разговаривают? Болтают без умолку, я не слышу ни одного членораздельного предложения – в голове стоит непередаваемый гул. Йесон улыбается, шутит и кидает на меня обеспокоенные взгляды. - Кюхен-ши, ты есть собираешься? – звук его голоса пробивается сквозь стоящий в ушах гул и растекается по телу. - Да, - выдавливаю через силу и запихиваю в рот какие-то грибы. Скажите мне, что они галлюциногенные, тогда я отдамся во власть иллюзий и напрочь забуду сегодняшний день. А может не стоит забывать? Ведь подобное может никогда не повториться, а так у меня сохранятся хоть какие-то воспоминания… Хорошо, что мы ужинали в гостиничном ресторане, я бы не вынес поездки в машине рядом с Чонуном. Напряжение и раздражение захватили все тело, если у меня спросят, в чем причина моего плохого настроения, я не смогу сформулировать доходчивый ответ. Ведь по большому счету ничего не произошло. Совсем ничего… Просто макнэ немного перевозбудился, пустился в далекое плавание под парусами неоднозначных прикосновений и, видимо, все же заплыл за чонуновские буйки. Я - идиот! Ответ барахтается на поверхности, нужно только закинуть удочку и поймать: Йе любит прикасаться к людям, вечно кого-нибудь тискает, обнимает, целует, лезет с щекоткой, хотя сам ее панически боится. Так чего я раскатал губы? Или руки? Запутался! Дойду до номера, запрусь и лягу спать! И пусть все катится к черту...